The Road to You

Джи Ён стоял у огромного окна, всматриваясь вдаль, и, кажется, не стеснялся ни своей наготы, ни того, что кто-то его может увидеть. За окном только-только занимался рассвет, и было так тихо, словно весь мир замер. Блондин курил, тонкими пальцами обхватив фильтр сигареты, и не обращал внимания ни на что вокруг, уйдя в себя. Сын Ри же, будучи не таким бесстрашным в плане сохранения конфиденциальности и привыкший хоть как-никак, но страховаться, сидел на кресле чуть поодаль от старшего, закутавшись чуть ли не с головой в огромную белую скатерть, взятую им с пустого стола. Они оба молчали, думая о своём и не стремясь завести разговор, потому что сейчас тишина казалась какой-то правильной. Откинувшись на высокую спинку, Ри из-под полуопущенных ресниц наблюдал за обнажённым блондином, который застыл у огромного стекла, как мраморное изваяние. Было странно понимать, что ему действительно хочется этих отношений. Вернее, даже не так – было чертовски странно осознавать то, что ему хочется кому-то принадлежать безвозвратно. Потому что Сын Ри всегда хотел свободы, даже от отца сбежал на нынешнюю работу в поисках оной. Но он не мог сказать, что сейчас был сильно против такого положения дел. Тем более, он мог, в принципе, уйти в любой момент, когда покажется, что что-то идёт не так. Ну а пока… Пока ему абсолютно всё нравится. Удивительно. Даже не пришлось ночами не спать, чтобы прийти к такому вот решению, и нервы больше не надо себе трепать этими мыслями. Сын Ри усмехнулся, выпрямляясь. - Знаешь, кто был первым парнем, которого я полюбил? – он с удовлетворением заметил, как Джи Ён нервно дёрнулся, словно хотел обернуться к нему, но так и остался стоять на месте, и ухмыльнулся ещё шире. - Его звали Сон Джин. Я, как только встретил его в свой первый день работы в фирме, сразу понял, что с уверенностью в своей «правильной» ориентации можно попрощаться. Но, разумеется, я был примерным мальчиком и лучшим сыном, и о никакой любви к парням и речи идти не могло. Так что, я ему так и не признался. Скрывался ото всех, думал, что уже все вокруг всё поняли. Вёл себя, как параноик, когда только отец оказывался рядом, - улыбка Ри стала немного нервной, и он застучал пальцами по подлокотнику кресла. - Но от любви я так отказаться и не смог. Да, флиртовал с Джину, заигрывал с ним, но так открыто ничего и не говорил. Конечно, на свидание согласился пойти, соблюдая особую конфиденциальность, но я не относился к этому серьезно. Хотя видел, что тоже нравлюсь, и он совершенно по-другому смотрит на наши с ним короткие встречи. Думал, увидят нас вместе, и тут же папочке доложат. Не знаю почему, но уверен, он от таких новостей не пришёл бы в восторг. И вот, пока я с Джину игрался в любовь, отец нашёл мне девушку из богатой семьи, которая могла внести в нашу компанию солидную сумму денег и тем самым спонсировать наше развитие на международных рынках. Сюрприз мне решил сделать, наверное, - Сын Ри прекратил барабанить пальцами и сложил руки на коленях. - Привёл её ко мне в дом, представил, приказал идти с ней на свидание. Потому что так обычно поступают будущие молодожёны, чтобы узнать получше друг друга, да. Верный шаг, потому что я эту девушку тогда впервые видел, а свадьба намечалась на самое ближайшее время. Разумеется, я не смог ослушаться. Так же, как и держать Джину подальше от этой новости, - парень нервно хохотнул, опуская глаза на отчего-то дрожащие пальцы. - А потом он пропал. Я искал его, места себе не находил, наплевал на планы отца и свадьбу, но так и не нашёл. И через три дня узнал, что этот идиот... - Ри судорожно выдохнул, воспоминания накрыли его с головой. - Что Джину покончил с собой. Выпрыгнул из окна своей квартиры, умер в больнице от полученных травм, не приходя в сознание. Он не оставил ничего и даже не оставил записки, но знаешь, что? – брюнет поднял глаза на затылок Джи Ёна, который так и стоял у окна, неподвижный. - Его смерть и была посмертной запиской. Он изменил меня и я никогда не смогу избавиться от чувства вины за его жизнь и за нашу любовь, которая могла быть настоящей, если бы я только не был таким трусом и понял бы свои и его чувства. Не дождавшись реакции на свои слова, и, на самом деле, не ожидая её, Сын Ри медленно поднялся и подошел к накрытому ещё с вечера столу, и, взяв с большого блюда персик, который уже казался переспелым, разломал его пополам. Запрокинув голову, он проглотил половинку без косточки, вторую вернув на блюдо. По его пальцам заструился сладкий и липкий сок, и парень, особо не раздумывая над тем, что делает, принялся облизывать пальцы, стремясь избавиться от неприятного ощущения. Ему было мерзко от самого себя. Ри пытался хоть как-то отвлечься, потому что вина, которую он испытывал перед Джину долгое время накатила на него с новой силой, перекрывая все остальные чувства. Он чувствовал себя отвратительно из-за того, что смог так просто отпустить себя, что смог простить себя и идти дальше, несмотря на груз вины. Кусок застрял в горле от мысли, как легко он забыл парня и посмел связать себя с практически незнакомым человеком, которого, возможно, так же сломает. Всё это давило, не позволяя думать и ощущать спокойно, не позволяя просто наслаждаться жизнью, забыв обо всём. Как к нему подошёл Джи Ён, он не заметил, зато прекрасно заметил его губы на своих пальцах и изредка выглядывающий мокрый кончик языка, которым старший слизывал с них остатки сока. И, конечно же, заметил глубокие тёмные глаза, которые всегда приковывали к себе по одному желанию их хозяина. Блондин не пропускал ни одного пальца, влажно посасывая их и оставляя после себя тонкую, почти незаметную, ниточку слюны. Сын Ри почувствовал, как от загривка вниз по спине пробежались мурашки, и это было его последним осознанным ощущением до того, как всё вокруг снова стало слишком горячо и как-то размыто. В этом буйстве красок остались только поразительно яркие чернильные глаза, которые притягивали к себе, словно магнит. - Это не твоя вина, - голос Джи Ёна раздавался, словно из-за слоя воды и смысл слов с трудом доходил до брюнета. - Я не разрешаю тебе так думать, понимаешь? - Нет… - Ри действительно не понял ни слова, заворожено глядя на свои блестящие от обилия слюны пальцы. - Оставь это мне. Если твоя совесть напомнит о себе и спросит, почему ты забыл того паренька, просто ответь ей, что в этом виноват я, - блондин внимательно посмотрел в глаза младшему, и немного резким движением сорвал с него совершенно не нужную скатерть, отбрасывая её в сторону. - Если хочешь быть со мной, перестань наказывать себя. Оставь это мне. Сын Ри, залипший на своих пальцах, совсем не ожидал, что в следующую секунду он окажется на коленях перед Джи Ёном, даже не сопротивляясь, а прямо перед его лицом окажется полувозбуждённый член старшего. Не трудно было догадаться, чего от него хотят, особенно когда парень качнул бёдрами вперёд, задевая головкой его приоткрытые губы. Замешкав, Ри опалил горячим дыханием розовую головку, на секунду подняв голову, чтобы встретиться с потемневшими глазами, которые, не моргая, в ожидание смотрели на него. Стоило парню отвести взгляд и сглотнуть вязкую слюну, как и взгляд Джи изменился на более мягкий, наполненный нотками нежности и восхищения. Осмелев от этого взгляда, он аккуратно обхватил плоть в тугое кольцо пальцев и сделал несколько плавных движений, заставляя старшего тихо втянуть воздух через плотно сжатые зубы от нахлынувшего наслаждения, которое приятно растекалось по его телу. Сын Ри облизнул пересохшие губы, приближаясь к члену и, внезапно даже для самого себя, сначала поцеловал влажную головку, а потом, сменив свои губы на язык, медленно слизал выступающие капельки и размазал их по всей длине возбужденного члена. Горячие губы обхватили головку, посасывая; пальцы нежно массировали мошонку, доставляя невероятное удовольствие Джи Ёну. Ри видел это, слышал тихие полустоны парня и продолжал водить губами по члену, помогая себе рукой и стараясь не задевать зубами чувствительную кожу, изредка играя с уздечкой. Новая порция хриплых стонов сверху разбивали вдребезги ранее царившую тишину в ресторане, и младший запоздало понял, что увлекшись своим делом, не заметил, как его кровь побежала по венам быстрее, превращая всё тепло и тяжесть в давящее возбуждение в паху. Длинные подрагивающие пальцы зарылись в темные волосы, задавая нужный темп и устанавливая собственные правила того, чего бы хотелось Джи. Сын Ри послушно расслабил горло, принимая всю длину члена. Его рука непроизвольно скользнула по его же бедру, намереваясь добраться до отдающей жаром плоти, чтобы скорее довести себя до долгожданной разрядки, но Джи на это больно сжал захваченные в плен волосы на его макушке, заставляя промычать. - Ты кончишь, не прикасаясь к себе! Ты меня понял? - гневно протянул он, сжимая пальцы еще сильнее и получая в ответ неопределенное мычание, которое перетекло в вибрацию по его члену, коснувшегося нёба. Джи Ён буквально трахал парня в рот, вынуждая того подчиняться его прихотям и принимать его всего в полной нужной ему мере. Руки Ри не слушались, желая прикоснуться к болезненно пульсирующему члену и закончить эти муки, но в тоже время ему хотелось прикоснуться к нежной кремовой коже старшего, который сейчас самозабвенно направлял его рукой в волосах. Но, ничего из этого парень позволить себе не мог, ощущая привкус хорошей порки за свои действия. Если бы ему только разрешили... Он чувствовал на себя пожирающий взгляд старшего, от чего у него по спине то и дело маршировали мурашки, которые чудным образом приближали его к оргазму. Буквально через несколько секунд тело Сын Ри пронзила мелкая дрожь, въедаясь в каждую мышцу и оставляя после себя сладкое тянущее чувство насыщенности. Он утробно простонал, посылая по телу любовника множество разрядов тока, заставляя того отпустить контроль и излиться в расслабленное горло Сын Ри. Джи Ён наклонился к парню, ещё не отошедшему от оргазма и надавил двумя пальцами на подбородок, заставляя того посмотреть ему в глаза. - Тебе понравилось наказание? - наклонившись ещё ближе, он поцеловал младшего. Сын Ри, всё ещё находясь в прострации, всё же удивился, что блондин не брезгует собственным вкусом на его губах, но, не придав этому должного значения, поддался вперед и ответил на его поцелуй. Он получился совсем коротким, будто бы смазанный и оставил привкус горечи, заставляя думать, что это был их последний поцелуй. Быстро отстранившись, Джи Ён выпрямился и, кинув на парня беглый взгляд озарился по сторонам в поисках одежды. Он кинул младшему его вещи, а сам просто натянул штаны на голое тело и накинул рубашку. После чего он приказал парню поторопиться и твердым шагом покинул ресторан. Ри не понимая что происходит, размял затёкшие ноги и поспешно одевшись, на ходу зашнуровывая кеды, поспешил занять пассажирское сиденье рядом с молчаливым блондином. Спустя пару минут Джи рванул рычаг и, оставляя за собой клубы дыма, нажал на педаль газа. Даже скорость и легкость в теле после отличного секса не смогли избавить Сын Ри от глупого детского ощущения, что его только что развели как дурака и не оставили права обижаться. Потому что... что? Ничего же не произошло. Это чувство не отпускало его всю поездку, уже по обыкновению проведённую в молчании. Снова это отвратительное чувство, что Джи Ёну он был нужен только лишь для удовлетворения физических потребностей и ни для чего больше. Было мерзко ощущать себя вещью, и отчего-то вспоминалась девушка, которая совсем недавно тащила от его машины, на себе, тучное тело беспробудно пьяного старика, потому что сам он идти был совсем не в состоянии. Нет, Ри не сравнивал себя с ней, просто почему-то именно сейчас до него особенно ярко дошёл смысл сказанных ей тогда слов. Тошно. Когда Джи Ён притормозил у помпезного входа в дорогой отель, это чувство внутри Сын Ри стало только в разы сильнее. Просто он в очередной раз разочаровался сам в себе. Да и поводов для этого у него было предостаточно, так что он просто отпустил разочарование, тут же разлившееся по венам, заменяя собой кровь. По-крайней мере так он это чувствовал. Джи Ён вышел из машины, и, пока Ри про себя материл свою же неуверенность в себе, стараясь придать лицу как можно более бесстрастное выражение, чтобы не унижаться ещё сильнее, обогнул её и распахнул дверь перед его носом. Сын Ри, оставив на время самокопание, недовольно уставился на него. - Ты идёшь, или продолжишь слишком много думать? Мне ещё раз напомнить тебе, что теперь думать о твоём благополучии – моя прерогатива? И он усмехнулся. Так, что при виде этой усмешки Ри захотелось заехать ему в глаз, чтобы не выглядел больше таким самодовольным, и вдарить по газам, чтобы как можно скорее оказаться отсюда подальше. Но тут у него в голове промелькнула мысль о том, как хорошо ему будет с Джи Ёном. Мысль промелькнула и заняла всё сознание, вытесняя недовольство собой и агрессию. Поэтому Сын Ри, проглотив обиду последовал за блондином, улыбка которого теперь не так уж и сильно бесила. *** Шикарный и ощутимо холодный номер, но Ри тепло. Нет, ему жарко, потому что сзади обнимают горячие руки, а в гостиной осталась полупустая бутылка виски. Он пьян, или влюблен, Сын Ри не понимает, да и разбираться в круговороте своих чувств сейчас не хочет, но что-то в этом определённо есть, и он решает дать им шанс. Потому что не ему решать, что будет дальше, и это самое прекрасное чувство в его жизни. Быть свободным от выбора, от мыслей, от которых в своем прошлом у него болела голова. Какое кому было дело до того, что это слабость и неправильно, когда ему так хорошо. Так чертовски и охренительно хорошо.