Никогда долго не злитесь на дорогого Вам человека. Всё нормально. Ведь люди оттого и люди, что сочетают в себе несколько характеров. Не бывает только добрых или только злых. Человек — это сосуд, в котором намешано много всяких запахов, и будет ли этот человек благоухать или отталкивать от себя всем своим нутром, зависит от дозированных ингредиентов. Не стоит напрасно полагать, что если в человеке преобладает доброта, то тот не подпустит к своей душевной сокровищнице неприятного дёгтя. Это ошибка. Ведь в каждой наивной непорочности всегда может крыться противоположная пламенная ярость.
— Ты не думаешь, что перегнул палку? Я понимаю, разозлился, поддался импульсу, но зачем такие кардинальные меры? — допрашивал Габриэль, вышагивая гордой походкой рядом со своим лучшим другом. — Я дал слово, что женюсь на ней. Ты же знаешь, что для меня это не просто звуки. Так нельзя. — Да! А до этого ты обещал мне, что бросишь её наконец, пока Анна совсем не обнаглела. Очевидно, что она нашла мешочек денег и своими тонкими губками стала отсасывать доллар за долларом. Кастиэль зардел: — Она не… Не важно, всё равно уже поздно. Она пошла покупать платье, а мы, если ты не заметил, идём брать машину напрокат. К тому же, она не так плоха, как кажется со стороны. — Назови хотя бы три черты, которые тебя в ней привлекают, и я, возможно, сбавлю обороты, и заткнусь до самой помолвки, — уверенно попросил Габриэль, он всегда знал, на какие точки стоит воздействовать. Кастиэль напрягся, прикусив губу, а брови от активного мыслительного процесса сошлись на переносице. — Она стильная… — Транжира самовлюблённая. Таких людей ты всегда недолюбливал, — вставил своё слово Гейб. — Она умная. — Поверхностная! На уровне четвёртого класса. — Она красивая. — Ладно. — Не задаёт лишних вопросов. — Окей. — Ей никогда не бывает скучно, когда меня нет, то есть вдобавок к своей самостоятельности, она беззаботна и не бросит меня из-за недостатка внимания. — Что-то ещё? — на всякий случай уточнил друг и после неуверенного кивка, набрал в лёгкие побольше воздуха: — Это, по-твоему, и является фундаментом удачного брака? Что ж, так и быть. Я послушал и кое о чём хочу тебе напомнить. Во-первых, она подозревала тебя в измене и устроила эту чепуху с проверками, в то время как это тебе стоило бы больше беспокоиться насчёт верности будущей невесты. Ты видел, как она ведёт себя, пока ты работаешь? Клубы, рестораны, спа, массажисты. Не факт, что ты сам не бегаешь с парой рожек поверх чёрной шевелюры. И ты так просто простил ей её недоверие? Сомневаюсь. Во-вторых, ты, мой друг, её не любишь и, выходит, обрекаешь себя на несчастливую жизнь. Ведь неспроста ты рад, что ей от тебя ничего не нужно: ни внимания, ни ответного желания, только деньги. С тем же успехом вместо неё я мог жить с тобой со всеми благами. И я даже сексом тебя не обделял бы, как твоя невеста. — Гейб, — истошно произнёс голубоглазый, уже покрывшийся пунцовым румянцем на скулах и кончиках ушей. — Заткнись, Касси, я не закончил. И, кстати, к твоему сведению, мне как-то мой парень сказал, что я весь стыд потерял, даже покраснеть не сумею. Это правда, я такой. Но ты, Кастиэль, ещё имеешь совесть, поэтому просто дай договорить. Ты и сам понимаешь, что это сущая правда, и твоё упрямство сейчас не должно перекрикивать здравый смысл, — Кастиэль молчал. — Договорились? — Да, Габриэль, прошу, продолжай. — Это мой мальчик… На чём я остановился? Ах, да, в-третьих! Анна, по-твоему, очень хорошая девушка, так как не задаёт лишних вопросов? Но я скажу тебе больше — ты её не интересуешь: ни ты, ни твоя работа, лишь деньги, а твоё занятие её бесит, и в основном из-за этого она и увидела в тебе гея. И не надо нотаций, ты сам себе не веришь, когда говоришь что-то в её пользу… Что у нас осталось? В-четвёртых, Анна — красивая? Серьёзно? Ну, наверное, как девушка она ничего, и нормальным парням она может понравиться. Но ты-то, Касси, мы оба знаем, что ты давно не находишь женщин привлекательными. И находиться с ней наедине тебе неловко, а порой даже брезгливо для твоего острого до всякой мужской красоты глаза. Габриэль с победной ухмылкой скрестил руки на груди, будто сейчас участвовал в баттле и брал очевидный вверх. Они почти подошли к гаражному зданию с четвертью сотни автомобилей, но, пока спор не разрешится, ни один из них не станет заморачиваться о первоначальной цели. — И это всё? Мне кажется, недостаточно резонов, чтобы я передумал. Многие семьи так и живут и вполне счастливы данным раскладом. Так что, Габриэль, может, я и Анна вместе — не самый худший вариант развития событий? — Бам-бам-бам, время для суперудара. Козырь я приберёг напоследок. Та часть, где обычно даже четыре туза не побьют моего джокера. — О чём ты? — О Дине… За какое-то короткое мгновение стало холоднее, и Кас поёжился. Не раз он уже пожалел о том, что рассказал своему другу об этом неловком происшествии. Голубоглазому и самому было стыдно за свой поступок. Потому что согласиться на бракосочетание под давлением сожалеющих глаз Дина было непростительно. И приятно. Это нельзя назвать никак иначе, как месть, и Кас заслужил расплаты за подобную выходку. А Дин… Кастиэль не знал, была ли хоть сотая доля правды в его словах, по сути, он вообще ничего не знал о парне, кроме того, как он выглядит, и как собственнически умел целоваться. — Мы больше не увидимся. Дин за деньги соблазнял людей, чтобы те побыстрее расходились. Его наняли, он выполнил свою работу, и мы подняли рейтинги своим поцелуем. Что я могу ещё сказать? То, что произошло в том баре, теперь не имеет никакого значения. Это в прошлом. — Кас, я вижу, ты на него конкретно запал. Ты видел себя со стороны, когда рассказывал мне о нём? Я видел, и, поверь, зрелище не из обычных. И Дину ты тоже понравился, это заметили все. Абсолютно все. Ты ведь не читал комментариев после того выпуска? Люди так ожесточённо осуждали твою невесту и желали счастья вам с Винчестером! Вам, чёрт возьми, Кас! — Какое тебе дело до меня и Винчестера… Стой. Подожди. Откуда ты узнал его фамилию? Гейб? Габриель замолчал, галантно открывая перед Касом дверь в помещение. Уже в пол-оборота он сказал другу, мелькая взглядом по людям в гараже: — Касси, я тебе только добра желаю, помни об этом. И ты ведь не думал, что мы просто так поехали за 30 миль из-за свадебных хлопот? Габриэль завёл его в просторный хол трёхэтажного гаражного здания. Работа здесь шла полным ходом. У стен стояли дорогие иномарки с просто заоблачными ценами. Свет с потолков и стен и вовсе слепил глаза. Но это не помешало брюнету рассмотреть, как дорого были разодеты консультанты и менеджеры, с умением рассказывающие об очередной модели авто. Кастиэль ещё не до конца понимал, что такого необычного привлекло Гейба здесь, но догадывался. — Видишь его? — встрепенулся парень, тянув Кастиэля в самый водоворот других людей. — Кого? — Дина. Он обещал быть здесь к одиннадцати. Дело в том, что я его совсем не помню, поэтому всё в твоих руках. — Габриэль Спейт, если ты мне сейчас же не объяснишь, какого чёрта здесь происходит, и как ты связался с Дином, я уйду. И выброшу все твои вещи, которые лежат у меня на чердаке. И ты не будешь моим шафером. И. — И ты отменишь свадьбу? — попытался он, чувствуя, что друг уже закипел. Кастиэль мог бы накинуться на него с кулаками, но Бог есть, и он спас Спейта от пары синяков. Или не Бог. — Кас? Ты пришёл, — больше спрашивая, произнёс голос за спиной. Кастиэль дёрнулся, медленно обернувшись к источнику шума. — А ты и есть Габриэль, так? — уточнил зеленоглазый. — Что ты здесь делаешь? — отчаянно спросил Кас, когда дышать от увиденного стало сложнее. Мысли путались в голове. Стоявший совсем рядом Дин был одет в темно-синий костюм с белой рубашкой и без какого-либо галстука. И запах… От Дина пахло собственным парфюмом Кастиэля. Тем самым. Никогда ещё плод его работы не вызывал в нём такого восторга. — Я здесь работаю. Подожди, я час назад разговаривал с Габриэлем, он сказал, ты в курсе. — Наверное, это какая-то ошибка, Дин, мы лучше пойдём. Кас быстро пошёл к выходу, небрежно сталкиваясь с людьми, будто бы ничего не видя перед собой. Габриэль среагировал незамедлительно и догнал уходящего друга с призывом остановиться. Но когда Гейб развернул его за плечо к себе, Кас угрожающе сверкнул в его сторону своими небесными глазами. Взгляд друга так и кричал: «Зачем, Габриэль?», «Почему это опять случается со мной?!», «Как ты мог?». — Кастиэль! — пришугнул его парень, удостоверившись, чтобы никто, даже Дин, не стал свидетелем их личного разговора. — Я люблю тебя, как своего собственного брата, и желаю счастья. Если тебе плевать, то давай хотя бы просто сделаем то, зачем сюда пришли. Мы можем спокойно снять машину, но при условии, что вы с Дином наконец поговорите. В прошлый раз вас прервали, а Винчестер тогда бросил все силы, чтобы тебя отыскать. Но, к сожалению или к счастью, нашёл меня. Хватит бежать вперёд паровоза, спусти на нейтралку и позволь судьбе вести тебя самого. — Ладно, я могу сделать это, — убеждения его «старшего брата» всегда безотказно срабатывали. — Но если я вновь допущу ошибку? Если Дин просто хочет довести дело до конца прежде, чем заняться новой жертвой? — отчаянием полоснуло в его голосе. Кас хотел этого, только этого и ничего больше ему не надо было: ни женитьбы, ни загса, ни трёхкомнатной квартиры в центре мегаполиса, — никаких больше рамок общества, давящих на грудь, заставляющих шныряться по замкнутым углам. Он хотел жить сам. Поток мыслей оборвал Габриэль, взяв его лицо в ладони и напряженно заглядывая в глаза. — Хочешь, чтобы я доказал, что ты значишь для Дина намного больше, чем думаешь? — полушёпотом удостоверился он, и Кастиэль с готовностью кивнул. — Хорошо, смотри, он с нас глаз не сводит. Видишь? Это ревность, друг мой, он меня убить готов. А теперь посмотри на это, — Габриэль крепко сжал его в объятиях и ненадолго ткнулся губами в его. Касу не хватило времени, чтобы понять, что происходит, прежде чем его друг отстранился. Кастиэль только взглянул на место, где только что стоял Дин Винчестер — пусто. Победная улыбка уже в который раз озарила лицо Габриэля. — А это боль, Кас. Теперь он тоже чувствует, что его предали, как и ты. Два варианта: или он ушёл, чтобы поплакать прочь и подальше, или… — Какого чёрта здесь происходит?! Ты говорил, что Кас твой друг! — подоспел Винчестер, не дав Гейбу закончить свою фразу. Последний хотел уже ответить, но в дело вмешался Кас: — Я тоже так думал, пока он не признался мне в своих чувствах только что. — Что?! Так вот почему ты согласился мне помочь: чтобы я прервал свадьбу, а все лавры достались тебе? — угрожающе прошипел Дин на Габриэля, больше не боясь того, как прозвучат его слова, и как это будет выглядеть со стороны. — Но я люблю моего Касси и ничего не могу с этим поделать, — Габриэль вошёл в роль, драматично сложив руки на груди и сжав губы в тонкую линию. Уже пахло жареным, потому что от прежнего «милого Дина» осталась только разгневанная оболочка. Ещё чуть-чуть, и Винчестер может его ударить. — Тебе следует пойти домой, Габриэль, и позже мы с тобой поговорим об этом, — кивнул ему Кас. — А автомобиль я выберу и сам. Или, может, Дин мне поможет в этом. А ты иди. На прощание они ещё раз обнялись, и Гейб шепнул, что Касу это будет стоить огромного торта. — Кас? Ты… Тебе нужна машина? — встрял Дин, желая уже выкрасть Кастиэля из долгих объятий. Габриэль ретировался прочь с широченной улыбкой на лице. — Да, для свадьбы. Желательно с водителем, который и отвезёт и потом заберет нас из ЗАГСа, чтобы отвести в аэропорт, — как ни в чём не бывало ответил Кас, но улыбка всё-таки мазнула по его лицу от вида ревнивого Дина. — Ты всё же женишься? Помнится, ты сказал, что она тебя не любит. Для таких свадеб могу посоветовать что-нибудь из новейших моделей, — Дин провёл его к одним из автомобилей высшего класса. — Женюсь, потому что она наверняка любит меня, и я ошибался. Она была так рада, что я не оказался геем. И всё благодаря тебе. — Всегда пожалуйста, — хмыкнул Дин. — Но мне показалось, что, пусть хоть ты ей и не изменил со мной, но проверку не прошёл? — Почему тебе так кажется? — Потому что обычно натуралы не целуют в ответ, а просто отталкивают и начинают кричать. — Тебе, верно, почудилось, Дин. Ты тогда много выпил, как и я, — смысла, как и сути, в их разговоре не наблюдалось, но Кас не преминул от пары риторических выпадов в сторону парня. Он до сих пор с восхищением вспоминал развернувшуюся перед ним сцену, и улыбка не отказывалась сползать с его лица. Это было просто очаровательно. — Да? — он поднял бровь и ухмыльнулся, — почудилось и то, как ты залез мне под футболку, пока никто не видел? «Чёрт, точно», — мелькнуло в голове Каса. — Да, и этого тоже не было. — Ладно, как тебе «Бугатти Вейрон»? Отличная модель, сможешь похвастаться тем, какой ты обеспеченный перед своей невестой. — Невесте безразлична цена авто. Ей главное внешний вид чтобы устраивал. А что насчёт раритетных машин? Мне кажется, должно быть что-то неброское, но и нескучное. Я бы хотел хороший и проверенный временем автомобиль. — Здесь таких моделей ты не найдешь. Есть только один экземпляр, но для этого тебе придётся договариваться лично с владельцем, — уверенно предложил Дин, подталкивая Кастиэля из центра зала к прошитым белоснежными панелями стенам в конце зала, где было максимально мало людей. На всякий случай он дал знак напарнице, Джо, стоявшей без дела за стойкой, чтобы та его заменила. — Да, надеюсь, не возникнет проблем, я хотел бы встретиться с владельцем. — Хорошо, Кас, пройдём в кабинет. Это помещение было больше похоже на комнату отдыха, чем она, собственно, и являлась, но Новаку этого знать не обязательно. Они вошли, и Дин тут же закрыл за собой дверь. Без всякой задней мысли. Чисто на автомате, чтобы никто их не потревожил. — И где мне найти этого человека? — Кас поморщился от витавшего в воздухе аромата. Пряные тона с нотками дыма от сигар. Радует, что воздух не давит в голову, как часто случалось, здесь усиленно работают три вытяжки. — Теперь, надеюсь, мы можем поговорить нормально, — произнёс Дин и после неловкой паузы, когда Кас предпочёл рассматривать его, твёрдо спросил: — Зачем ты это делаешь, Кас, скажи честно? — Я же объяснял, транспорт, который мне нужен, должен быть достойным. И мы с Габриэлем приехали сюда, потому что здесь есть большое разнообразие выбора. Дин не выдержал: — Ты же понял меня! Почему Анна? Ты ведь не любишь её и полюбить не сможешь никогда. — А что тогда, Дин? — не стал отпираться он, нахмурив брови. — Ты был там, ты знаешь всё, что произошло, и не без твоего участия, между прочим, события теперь свели нас здесь. Да и ничего больше не поделаешь. Завтра после ЗАГСа венчание в церкви. Проверка «тобою» окончательно подтолкнула нас к женитьбе. — Прости меня!.. — машинально вырвалось, но Винчестер поспешил себя поправить: — хотя, думаю, нет, не надо; просят прощения, когда о чём-то сожалеют. Но наша встреча не относится к тому, о чём бы я предпочел забыть. Только Анна должна сожалеть, Кас. — Дин, почему ты не веришь, что Анна может что-то чувствовать ко мне? — неосознанно прошептал Новак, но ответ ему был не важен. Голова кружилась от высказываний парня напротив. Кажется, и давление поднялось, иначе как объяснить плотно приливающий жар к щекам и шее. — Она стерва! Ей не нужен ты, ей просто удачно подвернулся мешок для денег, это знают все, даже ты. А проверку она тебе устроила, потому что она ярая гомофобка и на дух не переносит таких, как я! И ты. И Габриэль, если уж на то пошло. Анна не могла выйти замуж за гея даже при деньгах. На этом ты не построишь нормальных отношений. — Я не… Не важно, — что-то внутри щёлкнуло для Каса. Лицо исказилось от обиды за то, какого мнения о нём был Дин. Кастиэль поспешно отвел взгляд. За одно тусклое мгновение он осмотрел всё вокруг: чёрный диванчик, три настенных лампы, у каждого угла комнаты по два удобных кресла под цвет дивана и громадный тёмно-красный ковёр, мягкость которого чувствовалась даже через обувь. Всего один рабочий стол со стулом. Сразу стало понятно, что Дин настроен для серьёзного разговора и уединился с ним в первом попавшемся помещении. Ну, что ж, у Кастиэля тоже есть вопросы, раз уж заговорили о морали и нормальных отношениях. — Ты, Дин, сам-то крепко спишь по ночам? Мне интересно, как ты можешь говорить об этом, когда сам без пяти минут обманщик, лжец и лицемер? — Что? Ну ладно. Говори то, что думаешь. Правильно. Обманщик? Может быть. Лжец и лицемер? Да, обычно так и было. Но Кас! Кастиэль, посмотри на меня! С тобой был я. Настоящий я. Ты ведь даже наверняка не знаешь, что, кроме этого заработка, у меня ещё две работы? Никого никогда это не интересует, понимаешь? И ты, тот, в которого я, блять, влюбился с первого взгляда, говоришь мне об этом. От этого больно вдвойне. С тобой я был собой, не солгал ни единого раза. Потому что с самых первых секунд, как я тебя увидел, сердце забилось сильнее. И я никогда не буду сожалеть о нашей встрече. Я хочу для тебя добра, потому что ты его заслуживаешь. Но, Господи, Кас, Анна? Серьёзно? Ты чёртов идеал в своём чёрном костюме и до ужаса милом тренче, но ей этого не надо. И в вашу первую брачную ночь, я уверен, ты уснёшь от скуки, а она новыми фотками о шикарной свадьбе поделится на фейсбуке. И я всё бы отдал за малейший шанс, чтобы быть с тобой, чёртов ты сукин сын. — Дин глубоко выдохнул, а Кас наоборот перестал дышать. Оба были в шоке от внезапного порыва и уже не замечали, что стоят в непозволительной близости, деля одно личное пространство на двоих. — Хотел бы я стереть тебе память после всего мною сказанного и сделанного… А, к чёрту! Винчестер притянул парня в объятия за сильный торс, возбуждённо полагая, что лучшим способом, чтобы закончить свой монолог, было бы именно это. Он собственнически впился ему в губы, лаская их, показывая, как он смог соскучиться за эту неделю. Одна рука грубо впуталась в чёрные, как ночь, пряди, направляя в поцелуе, а вторая прижалась к лопаткам, поглаживая и призывая расслабиться. Кас выгнулся в спине и, не задумываясь, стал самозабвенно отвечать, поддаваться под каждую манипуляцию, под таким напором невозможно остановиться. Нет, Кас никогда не сожалел об их встрече. А когда Дин, небрежно скинув папки с бумагами и всю канцелярию прочь на ворсяной пол, завалил его на стол, покрывая шею и плечи быстрыми мокрыми поцелуями, Кастиэль забыл обо всём. Кожа пылала жаром в тех местах, где он чувствовал сильные руки и губы Дина. А возбуждение болезненно упиралось в ширинку, отчего Кас тёрся и извивался под Винчестером, желая его, как никого и никогда прежде. Дальнейшее время было, как в тянущимся вязким наслаждением дурмане. Кастиэль помнил много жара, помнил, как бился в исступлении, когда Дин вдалбливал его в стол, помнил, как не мог сдерживать криков и стонов, слушая стоны и самого Дина, и то, как бережно и успокаивающе Винчестер целовал его. Помнил, что краем уха до него доносились разъярённые удары в дверь. Но всё было не важно, когда крепкий член Дина растягивал его, принося с болью огромную гамму чувств, которые сейчас и не описать. Это осталось между ними, откровенная грязная тайна. Дин и Кас, смазано целуясь, сбежали через окно, которое выходило на парковку. До конца дня они были вместе. А ночью Кастиэль спустя какое-то время после расставания смог одуматься. Так всегда случалось. Было больно. И утром они вновь встретились, чтобы поговорить. Кастиэль пытался всё объяснять как можно спокойнее, не смотря на приоткрытые от удивления губы и грустные, ничего не понимающие зелёные глаза, пытался сказать, что это ошибка, и свадьба уже завтра. Винчестеру пришлось смириться, но напоследок он попросил об одном: чтобы тем, кто повезет Каса в церковь, где его ждёт невеста, будет Дин. На собственном раритетном автомобиле, как и хотел Новак. Прощание никогда не бывает легким, они знали это, но их последний поцелуй был наполнен горечью и болью в глазах от накопившихся слёз. Если надо было бы описать это чувство, они единодушно бы сказали: «как полёт в пропасть».***
— Значит, это всё? Вы, Мистер Новак женились, а мистер Винчестер, так сказать, уехал в закат? Признаться честно, это первый случай на моей практике. Я расчувствовался, как сентиментальная женщина, простите. Даже сложно представить, как вы это пережили. Очевидно, и Вы так же полюбили этого мужчину? — риторически произнёс специалист, потянувшись за платком в пиджаке, чтобы пропитать выступившие слезы. Ну, никто не говорил, что работать психологом будет легко. — Полюбил всем сердцем, доктор Моррис. Но, может, вы уже напишете всё, что нужно в карточке, и мы разойдёмся? Я устал говорить, а без вашей подписи меня могут не пустить за границу, — тускло выговорил Новак, поглядывая на настенные часы. Стандартный часовой сеанс затянулся на два с половиной, и это не столько злило, сколько изнуряло от припоминания всех тех эмоций семилетней давности. — Я, конечно же, напишу, мистер Новак, но скажите, пожалуйста, теперь вы счастливы? — Да, и, как я погляжу, дальше рассказывать нет смысла, я могу идти? — с надеждой спросил Кас, протягивая свою медкарту, и психолог снисходительно поддался. Довольно быстро заклеймив Кастиэля кратким «здоров», доктор вернул папку. Но не успели они стандартно попрощаться, как дверь в белый кабинет распахнулась, и туда вбежал маленький мальчик лет пяти, запрыгивая Кастиэлю на колени. — Папочка, я устал, пойдём домой, я ещё вещи собрать не успел. — Уже всё, Джимми, правда, доктор Моррис? — посмотрел он на врача, ласково потеребив уже отросшие локоны сына. — Конечно, я всё понимаю, но только последний вопрос. Мне не даёт покоя тот факт, что ваш Дин работал на… трёх, кажется, работах. О чём шла речь? — Ах, да, он с шестнадцати лет был опекуном над своим братом и зарабатывал таким образом Сэмми на обучение. Прощайте, доктор Моррис, — видя, что психолог не унимается, Кас поспешил ретироваться, вставая с ребёнком на руках. Он уже было развернулся к выходу, как в открытую дверь вошёл ещё один человек. — Детка, нам ехать надо, что так долго? О, здрасте, — удивлённо протороторил парень, заметив другого человека в белом халате за спиной Кастиэля. — Вы всё? Класс. Джеймс, иди, прогрей машину, мы за тобой, — протянув ключи мальчику, он пригладил кудрявые вихры на его голове. Ребёнок радостно скрылся из кабинета, звеня связкой ключей в крохотных ручках. — Подождите, я ничего не понимаю, Кастиэль, кто это? — рассеяно спросил психолог, присев обратно на своё профессиональное место. Новак мысленно положил руку себе на лицо, упоминая Дина в самых нехороших позах. — Это тот, — отвечал Кас, — о ком я рассказываю Вам уже третий час. Не успел доктор Моррис никак отреагировать, как Дин горделиво поговорил: — Да уж, Кас, теперь понятно, почему так долго… — следом Винчестер обратился к другому мужчине, как бы между делом подметив: — Вы не поверите, он готов рассказывать обо мне днями напролет, такая болтушка… — Дин, — предупреждающе толкнул Кас своего мужа в бок. — Ночью будешь так тыкать, — фыркнул, — а Кас рассказал, как сладко он стонал и изгибался подо мной в машине в день своей свадьбы у самого здания церкви? Никогда этого не забуду. У меня до сих пор на обивке следы от его ногтей. Новак шлёпнул Дина по ягодице, призывая замолчать, и тот звучно зашипел. — Всё-всё, детка, я понял, пошли, — Винчестер обнял мужа за плечи и дружелюбно развернул от третьего мужчины, отвесившего челюсть до самого пола. Но потом в пол-оборота быстро добавил: — А ещё у него фетиш на укусы, весь зад, Вы просто не представляете… — Пошли уже, солнце. До свидания, доктор Моррис.Семь лет назад
— Спасибо тебе за всё, Дин. Я никогда не забуду того, что ты сделал для меня. Молчание. — Ты не хотел бы пойти со мной? — неловко произнёс Кастиэль. — Поддержать тебя, или ты меня замуж зовёшь? — усмехнулся водитель, но та ухмылка быстро сползла, когда пассажир с соседнего сидения отчаянно потянулся вперёд и обнял его. Дин расслабил лицо, прикрыв глаза, и ответил парню на объятие. — Ты знаешь, а я бы не отказался стать твоим любовником, — весело промурчал он Касу в шею. — Нет, так нельзя. После свадьбы мы с Анной планировали полететь к её родственникам в Россию. Да и я не смогу так жить, обманывать её. Пойми меня. — Конечно, Касси. А скажи, когда ты спал с ней последний раз? — невпопад, по мнению Кастиэля, Дин задал вопрос, немного отстраняясь. — Какое это имеет значение? — Но всё же? — Около трёх… четырёх месяцев назад, — он засмущался. — Я не мог, точнее не хотел этого. Совсем близости не хотел. — А как ты?.. А меня почему захотел? — недоумение и искреннее удивление плескались в зелёных глазах, и Кастиэлю это, видимо, очень нравилось. — Я и до сих пор хочу тебя, — как-то слишком соблазнительно признавшись, выдохнул он, положив руку на грудь Дина. И настойчиво повёл ладонь вниз. Дин перестал дышать, смотря парню в глаза. Такие синие и добрые, любимые глаза. Тёплые ладони. Отчаянная и в то же время манящая улыбка бледных губ, через мгновение уже припавших к его шее. Ненадолго можно представить, что это их обычные посиделки в импале, и никто не ждёт парня в церкви в ста метрах от машины. Дин отдал бы всё, чтобы это продолжалось всегда. А Новак очень способствовал этому, так как Винчестер был уже в шаге от потери контроля. — Кас, у тебя венчание через 10 минут, я даже при огромном желании не успею… — Не хочу тебя огорчать, но я, кажется, передумал… — О, Боже! Кас…