А разве здесь можно жить?

Предупреждение: очень много флаффа!!! Солнечным июньским днем Макс возвращался домой из техникума с дипломом в кармане. По идее, он должен был почувствовать облегчение, ведь теперь, когда учеба закончилась, и нет больше обязаловок в виде домашек, зачетов и экзаменов, он стал свободен и может расправить крылья и заняться, чем угодно. Но на самом деле он чувствовал, что его крылья крепко связаны: нужно искать новую работу, возможно вообще лучше уехать в областной центр. Хотя, кто его там ждет? Но он не видел никаких перспектив оставаться в городке, с отцом он так и не помирился, от Арсения, после того звонка семь месяцев назад, так и не было больше вестей. Попытаться как-то связаться с ним самому, но как? Первое, что бросилось ему в глаза, когда он зашел во двор — огромный внедорожник — американский джип Форд Экскуршн, сверкающий черным лаком. Он даже приостановился от удивления, как такое чудо, почти шестиметровое в длину и двухметровое в ширину, смогло проехать по улицам городка, да и еще заехать зачем-то в их двор? Он настолько засмотрелся на эту невидаль, что не обратил внимание, как хлопнула дверца и из салона выбрался парень, который теперь стоял и улыбался, глядя на него. Его длинные белые волосы развевались на легком летнем ветерке, а черные глаза сверкали, словно звезды. Заметив его, Макс остановился и сглотнул, парень улыбнулся шире и, раскинув руки, пошел в его направлении. Максу казалось, что земля закачалась под его ногами, дыхание вдруг сперло, а сердце сначала замерло, а потом застучало где-то в горле, он скинул на тротуар сумку, висящую на плече, и побежал навстречу Арсению. Тот влетел в его объятья, смеясь и запрыгивая на него. Макс подхватил его, крепко прижимая к себе, и Арсений обвил его ногами за бедра и впился в губы крепким поцелуем. — Люблю, люблю, — бормотали они между поцелуев, пока Макс нес Арсения в подъезд, поднимался по лестнице, и придерживая его одной рукой, боясь выпустить хоть на секунду, второй пытался открыть дверь в квартиру. Его не волновало, что кто-то из соседей мог их увидеть, что его сумка осталась валяться где-то во дворе. Он не знал, что ее давно поднял телохранитель Арсения, вышедший из машины, и что еще двое зашли следом за ними в подъезд и рассредоточились выше и ниже его этажа. Ввалившись в квартиру и захлопнув дверь, парни судорожно принялись сдирать друг с друга одежду, и только упав в комнате на кровать, Макс засмеялся и спросил: — Боже, Арсений, где твои манеры? — Мой любимый как-то сказал, что в постели нет места манерам, — ответил улыбаясь Арсений и навис над Максом. Макс взял пряди шелковых таких любимых волос, свесившихся по обе стороны лица Арсения, прикоснулся губами по очереди к каждой из них, а потом опрокинув его на спину, набросился с яростными поцелуями на его тело. — Я так скучал, — прорычал он, прокладывая дорожку из пламенных поцелуев по груди и животу Арсения. Он никогда раньше не чувствовал такого быстрого и сильного возбуждения: член просто закаменел и плотно прилип к животу, к тому же Арсений так отзывчиво вздрагивал и стонал под его губами и руками. Он дошел губами до его подрагивающего члена и широким мазком провел языком от кончика до основания и дальше, прихватывая губами бархатную кожу яичек, забирая их по очереди в рот, нежно посасывая. Арсений извивался, дергал бедрами и так сладко стонал, что Максу совершенно сносило крышу, но тут Арсений вцепился ему в волосы руками и дернул, пробормотав: — Постой, ну же, остановись. Макс поднял голову, вопросительно глядя на него шальными синими глазами, тот пихнул его: — В коридоре в моей куртке, иди, возьми… В первый момент до Макса не дошло, о чем тот говорит, но потом он сообразил и, с неохотой оторвавшись от Арсения, пошел в коридор, разыскивать такие важные сейчас стратегические средства. Конечно же, за этот почти год, прошедший с момента их встречи, Макс очень хорошо подготовился, правда, только теоретически. Великая сила — интернет, на его просторах можно найти любую нужную информацию. И вот сейчас ему предстоял экзамен, было немного страшно причинить Арсению случайную боль, но все тело заполняло предвкушение того, что должно случиться. Он вернулся в комнату с упаковкой презервативов и лубрикантом. Арсений, не теряя времени, сбросил покрывало на пол и теперь лежал, раскинувшись и улыбаясь, на простыне. Увидев Макса, он призывно вытянул руки, и тот с удовольствием рухнул на него сверху, еле успев поставить по сторонам от него руки, чтобы не придавить со всего маха своим весом. — Люблю тебя, — одновременно сказали они и засмеялись. Макс накрыл губами такой нежный рот Арсения, легонько куснул за нижнюю губу, скользнул языком внутрь, встречаясь с языком Арсения, играя с ним, захватывая зубами и чуть прикусывая, а потом втянул к себе в рот, сильно посасывая. — Сладкий, такой сладкий, — оторвавшись сказал он, начиная прокладывать дорожку из поцелуев к паху. Его жаркое дыхание, коснувшись кожи, закручивало внутри Арсения водовороты возбуждения. Каждое прикосновение его языка вызывало нестерпимое желание отдаться и обладать. Арсению казалось, что он превратился в кусок металла, который плавят в горне. Макс, сдвинув нежную кожу, обхватил губами выглядывающую головку его члена и легонько пососал, Арсений вскрикнул и подался бедрами вверх. Макс, одной рукой удерживая его от резких движений, второй пытался открутить крышку тюбика, когда это, наконец, удалось, и на пальцы выплеснулась прозрачная масса, он стал аккуратно, чуть надавливая, касаться пальцем входа. Ему казалось, что все его тело скрутило в жесточайшем спазме, выдавив все мысли, кроме одной — ворваться как можно быстрее внутрь Арсения. Арсений, тоже изучивший всю возможную теорию по этому вопросу, пытался расслабиться изо всех сил, он так хотел Макса, что в глазах стояло марево. Все ласки казались сладкой мукой, которая никак не заканчивалась, тело напряглось в ожидании взрыва. И когда палец Макса проскользнул внутрь, то Арсений испытал не дискомфорт, а радость, что вот сейчас, уже совсем скоро, это свершится. Он почувствовал, как Макс добавил второй палец, а вскоре и третий, и начал растягивать его, проворачивая пальцы, сгибая их, это не было так уж приятно, но горячий влажный рот на его члене, ловкие движения языка полностью компенсировали все негативные ощущения. А когда очередное движение пальцев вызвало огненную стрелу, прошившую наслаждением позвоночник, так и вовсе стало прекрасно. Посчитав, что Арсений достаточно растянут, Макс быстро разорвал упаковку, натянул презерватив и толкнулся в растянутое отверстие, боясь войти слишком резко и повредить Арсению. Медленно и плавно продвигаясь, он вошел до конца. Увидев, как Арсений зажмурился и закусил губу, он остановился, с трудом себя удерживая от того, чтобы начать вбивать его в постель. Вместо этого, просунув одну руку между их телами, он зажал слегка обмякший член и начал его дрочить. И только когда ресницы Арсения дрогнули, открыв черные бездны глаз, Макс, закинув одну его ногу себе на плечо, начал двигаться. И каждое движение в любимом теле, внутри этой узости, плотно охватывающей его, вызывало непередаваемое удовольствие, а когда Арсений на очередной толчок отозвался громким ахом и движением навстречу, он зарычал и начал вколачиваться в его тело так сильно, что диван заходил ходуном. Но Арсений не жаловался, он изгибался, становясь чуть ли не на мостик, стонал, подмахивал и лепетал какие-то нежности, почему-то на французском языке. Острое наслаждение, сконцентрировавшееся в его члене и заднице, наконец, выплеснулось и жидким огнем разлилось по венам, он вцепился ногтями в спину Макса и выкрикнул его имя. Макс, почувствовав, как напрягся и излился член Арсения в его руке, а внутренние мышцы плотно сжали его собственный член, сделал последнее движение и рухнул сверху, утыкаясь носом в его шею, вдыхая запах его пота и семени, обдавая горячим дыханием, вызывающим неконтролируемую дрожь в его теле и прикусывая плечо в момент оргазма. И в этот пик наивысшего блаженства, когда они растворились друг в друге, казалось слились не только их тела, но и души. И когда Макс пришел в себя настолько, чтобы найти силы и сползти с Арсения, тот продолжал лежать аморфной массой с глазами, устремленными в неведомые дали. Ему казалось, что кончики пальцев все еще покалывают искры только что испытанного непередаваемого удовольствия. Постепенно эйфория оргазма спадала, и в голову Макса начал возвращаться рассудок, внутри неприятно похолодело и сжалось в ответ на мысленный вопрос «Что дальше?» Действительно, а что дальше? Да, Арсений приехал, они встретились, даже занялись любовью, но внизу стоит машина, его ожидающая. Арсений же не собирается оставаться здесь? Да это и невозможно! Что он будет тут делать? А как же он, Макс? Что делать ему? Видимо, что-то изменилось в самом воздухе комнаты, что Арсений вдруг завозился, приподнялся и, опираясь на грудь Макса, полуоблокотился на него: — Ну, спрашивай, задай самый важный вопрос. Макс удивленно посмотрел в его глаза и спросил: — Что дальше, Арсений? Тебя ждет машина, ты уедешь и приедешь снова через год? Что будет с нами? Арсений посмотрел в его синие обеспокоенные глаза и усмехнулся: — Логика, как всегда, тебя подводит. Это не самый важный вопрос. Макс хотел возмутиться, но Арсений мягко закрыл его рот поцелуем, а потом оторвавшись продолжил: — А самый важный вопрос — хочешь ли ты, чтобы мы были вместе? — Да это даже не вопрос, — возмутился Макс, — естественно хочу! Но как мы сможем? Ты же здесь не останешься… — Не суетись. Самое главное, что мы хотим быть вместе, так? — Да, — твердо сказал Макс. — В таком случае мы выберем тот вариант, который подойдет нам обоим, и естественно, речь не идет о твоем городке. Сейчас я живу в Швейцарии, но филиалы нашей корпорации есть и в других странах, так что если тебе не понравится в Женеве, то можно выбрать что-то другое. Макс изумленно смотрел на Арсения, и тепло разгоралось в его сердце: как просто тот предложил ему жить вместе, ни тени сомнения или беспокойства. — Да, но я же не знаю никаких языков, кроме английского, да и его посредственно. Да я даже не знаю на каком языке говорят в этой твоей Швейцарии. — Там три официальных языка: немецкий, французский и итальянский, в зависимости от места жительства. А филиалы у нас есть и в Германии, и в Италии, и во Франции, — со вздохом добавил Арсений, — так что языки придется учить в любом случае. Мне Швейцария нравится еще и потому, что там очень лояльно относятся к однополым парам, даже браки разрешены. — А что я там буду делать? Стану домохозяином и буду сидеть и ждать тебя с работы, как верная женушка? — поинтересовался Макс, притягивая Арсения поближе и начиная машинально гладить его по спине. — Только если сам этого хочешь, — как-то напряженно улыбнулся Арсений. — Я даже не то что не хочу, я просто не смогу так: жить в чужой стране за твой счет, ничего не делать. — Ты удивительный, Макс, — улыбнулся Арсений и поцеловал его, слегка поерзал и выбрался целиком на него сверху, — но сейчас говоришь ерунду. Ты же получил свой диплом менеджера? — Да, но вряд ли он там котируется, — ответил Макс, начиная оглаживать выпуклые, гладкие, такие прекрасные ягодицы Арсения. — Конечно, нет. Но я сейчас не о том, главное, что ты имеешь представление о профессии, какая-то база ведь заложена. В отличие от нашей страны, где менеджером называют любого продавца, там менеджер — это? — Руководитель или управляющий, — послушно ответил Макс. — Вот именно, ты же учил теорию управления и должен понимать, что знание планирования, вопросов учета и принятия решений, обработки информации необходимы в бизнесе. Не говоря уже о том, что управляющий должен постоянно вести бой за долю рынка, предвидеть требования клиентов, обеспечивать точные сроки поставок, выпускать продукцию всё более высокого качества, назначать цены с учетом условий конкуренции и всячески заботиться о поддержании репутации фирмы у потребителей. — Блин, я как будто опять на лекции в техникуме оказался. — Макс, но ты же понимаешь, что это все серьезно, мы сейчас собираемся полностью изменить свою жизнь и только тебе решать, буду ли в ней я, — Арсений приподнялся и заглянул Максу в глаза. — Если это возможно, то конечно, будешь, — Макс крепче прижал его к себе, — но разве не ты или твой дядя должны этим заниматься? — Мы и занимаемся, а также масса других людей, но это не значит, что со временем мне не понадобится надежный помощник, которым можешь стать ты, когда выучишь языки и подучишься на специальных курсах. Да и в университет там можно будет поступить со временем. — И все это время я буду… — О деньгах ни слова, — перебил его Арсений, — я бы мог тебе сказать, что не переживай, найдешь какую-нибудь подработку, но не буду, потому что ходить на подработку с охраной бессмысленно. Да и где бы я сам сейчас был, если бы тогда мне встретился не ты, а к примеру, те подонки, которые нам попались, когда мы шли из бара. Так что, давай не считаться, кто кому больше должен. Макс обнял его сильнее — представить страшно, что в жизни не было бы Арсения. — Погоди, ты сказал — охрану? — Ну да, не думаешь же ты, что сможешь ходить где-то без телохранителей? — Вообще-то думал. Что это за жизнь такая, все время, как под стеклом? — Не обращай внимания, я привык с детства и к охране, и к следящим камерам. — Но смогу ли я привыкнуть? — жалобно спросил Макс. — Через неделю перестанешь их замечать, — беспечно ответил Арсений. — А когда ты хочешь ехать? — спросил Макс, проводя пальцами по позвоночнику Арсения и ниже, между половинок, чувствуя, что уже давно готов к следующему раунду, так же как и Арсений, вполне красноречиво ерзающий по нему своей эрекцией. — Сегодня. — Что?! Как сегодня? — у Макса даже возбуждение спало. — А что? Чего затягивать? Самолет ждет во Владимире, паспорт тебе сделают, пока мы будем ехать в аэропорт. — А как же мои родители, друзья? — Макс сел, придерживая Арсения за спину, тот нахально делал поступательные движения пахом. — Мы же не на другую планету поедем, будешь с ними общаться по телефону, скайпу, приезжать иногда или их пригласишь. Какие проблемы? — Вот так быстро? — Ну можем не быстро, давай потянем день или два, только смысл? К тому же мне на встрече в Марселе нужно быть через четыре дня. Я хоть пока документы не подписываю сам, но мое слово, по согласованию с дядей, является решающим. — То есть что, мне нужно вещи уже собирать? — Собирай, только не увлекайся и одежды поменьше набирай, тем более, что мы во Францию поедем через несколько дней, там тебе гардероб обновим, — Арсений понял, что видно ему больше сейчас ничего не обломится и начал вставать, ладно сексом можно и в самолете позаниматься, там такие удобные мягкие диванчики. — Куда ты? — Собираться. — Не так быстро, — усмехнулся Макс и опрокинул его на постель. На сей раз он начал снизу: повел приоткрытыми губами по внутренней стороне бедра, опаляя кожу своим дыханием, чуть прикусывая ее и тут же зализывая. Арсений выгнулся и застонал. Макс добрался до поджавшейся мошонки, полизал собравшуюся складочками кожицу, поднялся языком по стволу вверх и облизнув головку, засосал ее внутрь. Арсению хватило несколько движений вглубь теплого рта, чтобы со стоном кончить, поджимая пальцы на ногах. Он притянул за волосы Макса к лицу и глубоко поцеловал, чувствуя свой вкус у него на языке: — Люблю тебя, спасибо, а как же ты? Макс улыбнулся: — А я потом отыграюсь, у меня будет стресс от перемены обстановки, а ты мне будешь его снимать. В животе у него неожиданно заурчало, и он вспомнил: — Ой, у меня ж в сумке маленький тортик был, только я ее, по-моему, во дворе выкинул. Шевелиться не хотелось, но Арсений поднялся и, замотавшись в покрывало, пошел в коридор под удивленным взглядом Макса. Он распахнул дверь и сказал в пустое пространство: — Принесите сумку Макса. Через минуту он уже входил в комнату с сумкой: — Ну, где там твой тортик? Доставай. Быстро сполоснувшись в душе, Макс поставил чайник и порезал торт, пока Арсений плескался и расчесывался. Потом позвонил маме и рассказал новости, сообщив, что скоро заедет попрощаться и отдать ключи от этой квартиры, чтобы она могла забрать его оставшиеся вещи и решить что-то с мебелью. На кухню зашел Арсений и сразу посмотрел с обидой: — Чем торт есть? — Вот же вилки, чайные ложечки, тебе мало? — Мне десертная нужна. — Да у меня таких сроду не было! — Что значит, у тебя десертной ложки нет? А чем я торт буду есть? — Да хоть руками, блин! И только не надо мне тут рассказывать про столовый этикет! Я и так нервничаю. Арсений тут же перестал сердиться и подошел к Максу, обнимая его за талию: — А вот этого не надо, ладно? Все будет хорошо, обещаю. Макс улыбнулся и чмокнул его в кончик носа. После перекуса, он упаковал свой ноут и начал кидать в сумку кое-какие вещи: — Слушай, моя группа сегодня вечером собирается в баре отмечать получение дипломов, я туда девчонок пригласил, Наташу с Юлей, мы сможем заехать попрощаться? — Обязательно заедем. *** Стоило им только подойти к джипу, как откуда-то возникли двое боевичков из охраны Арсения, открыли им дверцы. Арсений признательно улыбнулся и сказал, забираясь в машину: — Садитесь вперед, сейчас мы к Максу домой. Макс сел на кожаное мягкое сиденье и с грустью подумал, что адрес никто не спрашивал, значит знают, да они, наверное, всю подноготную его знают. Какое счастье, что он не пошел на поводу у друзей, особенно у Влада, не стал таскаться по барам и дискотекам в поисках утешения, ведь Арсению бы все доложили и вполне возможно, что он не стал бы приезжать, решив, что Макс в нем не нуждается. Во дворе родного дома стояла машина отца. Макс вышел из джипа и теперь хмуро разглядывал ее, не зная стоит ли подниматься домой. Арсений, увидев, что Макс остается во дворе вышел к нему, посмотрел с беспокойством: — Что такое? Ты передумал или родители должны выйти сюда? — Да нет, просто отец дома. — И что? — А мы с ним поругались, еще осенью. Он меня из дома выгнал, ему, видите ли, не понравилась наша связь с тобой. Арсений подошел совсем близко, и от этой близости сбивалось дыхание и теплело на душе, он тонул в его глазах, чувствуя странное подергивание в животе и страстное желание прижать Арсения к себе крепко-крепко, зарыться лицом в его волосы, несмотря на взгляды любопытных соседей. Хлопнула дверь подъезда, и, повернув голову, Макс увидел свою маму, спешащую к нему с пакетом в руках. Легко коснувшись руки Арсения, он пошел ей навстречу. — Макс, ну что же это? Куда ты собрался, — заговорила она, волнуясь и со страхом поглядывая на огромный внедорожник, — какая Швейцария? Ну как же? — Ма, перестань, чего ты? Все хорошо, я позвоню по скайпу сразу, как устроюсь. — Это он, да? — спросила шепотом женщина, разглядывая Арсения. — Он очень красивый. — Да, я знаю, — улыбнулся Макс, — он вообще самый замечательный, умный, добрый, самый лучший. Мама грустно улыбнулась: — Наверное, так и есть, вон, как ты ожил, а то ходил столько времени совсем никакой — краше в гроб кладут, так весь иссох, истосковался. Эх, Максик, Максик. Возьми вот, кстати. Она сунула ему в руки пакет. — Что это? Надеюсь, не пирожки какие-нибудь, — с подозрением спросил Макс. — Не переживай, — засмеялась женщина, — там кое-какие мелочи, фотографии семейные, всякие памятные вещички. — Ну зачем, ма? Мы будем видеться по скайпу, да и так я приеду или тебя к себе вызову. — Бери, бери, — она крепко обняла сына, и со слезами в глазах сказала: — А знаешь, я тебя благословляю, будь счастлив, сынок. — Спасибо, ма, — он поцеловал ее в щеку, — ну все, иди домой. Да, возьми ключи, разберешься там с моими вещами, хорошо. Женщина кивнула и спросила: — Макс, а можно мне с ним познакомиться? Парень обернулся на Арсения, тот стоял, совсем не аристократически опираясь спиной о машину, он смотрелся словно изящная фарфоровая куколка на фоне громадного джипа, тем более что до высоты двухметровой крыши не доставал сантиметров двадцать пять. Он подошел к Арсению и сказал: — Мама хочет с тобой познакомиться, ты не против? Арсений взглянул на него нечитаемым взглядом и, оторвавшись от машины, пошел в сторону женщины. В этот момент из подъезда вышел отец, и Макс, скрипнув зубами, пошел ему навстречу, больше всего опасаясь, что тот начнет оскорблять Арсения. На то, что они и так дали всему дому пищу для сплетен на целый год вперед, ему было плевать. Казалось, за те месяцы, что он не видел отца, тот постарел и осунулся. — Макс, — отец пристально вглядывался в его лицо, было видно, что он с трудом выдавливает из себя слова, — я жалею, что мы поругались. Мир? Он протянул руку и Макс хмыкнул, да уж, больших извинений он вряд ли дождется, поэтому пожал протянутую руку и сказал: — Мир. Отец как-то странно то ли всхлипнул, то ли так вздохнул и притянул его к себе, обнимая за плечи и шепча на ухо: — Прости. Макс похлопал отца по спине свободной рукой и сказал: — Забыли. Отец несколько раз посмотрел в сторону беседующей с самым необычным юношей жены: — Ты был прав, он стоит того, чтобы идти за ним на край света. Уже в машине, едущей в направлении бара, Макс спросил: — Что тебе мама говорила? Арсений весело взглянул на него: — Она сказала, чтобы я мыл руки перед едой и не гулял на сторону. — Что? — в ужасе переспросил Макс. Арсений засмеялся: — Она у тебя очень милая: превознесла мою несравненную красоту и пожелала нам счастья. Кстати, а с чего это ты решил, что я добрый? — Значит с тем, что ты самый красивый, замечательный и умный, ты спорить не будешь? — съехидничал Макс. — А кто ж с правдой спорит, — ответил Арсений, забираясь к нему на колени, — вот приедем домой, закрою тебя в комнате и буду охаживать кнутом, узнаешь тогда, какой я добрый, — прижимаясь покрепче к Максу, пригрозил он. Макс, обнимая его в ответ, только счастливо засмеялся. А уже сидя в личном самолете Арсения, Макс обнаружил, что в пакете были и пирожки тоже. Конец. Всем, кто читал хорошего настроения, здоровья и счастья))