the closed circle

børns — clouds

А помнишь, однажды ты покинул меня, оставив на растерзание глупого стада общества? В тот момент, стоя на водопаде одинокого счастья, на вершине трупов одиночества и пустоты, я почувствовал мерзкое дыхание ветра на своей коже. Было неприятно падать вниз в пасть мокрого океана и соленного моря, от которых, как сейчас помню, побежал целый табун мурашек, сопровождаясь впивающимися иголками в мои худые ноги. Странное ощущение, когда походка меняется из-за острого воздуха, который разодрал тогда меня на сотни, даже тысячи, частиц воспоминаний. Были как хорошие, так и плохие. К первым относились пылкие, но довольно приятно-нежные. Ко вторым же горькие, с привкусом карамели, но запахом сигарет, кажется, вишневых? Конечно, ты же любишь вишневый аромат на своих плечах. Точно не помню. А что если это снова повторится? Тебе ведь не будет приятно осознавать, что конец на самом деле произошел? Лично мне, нет. Но я больше не смогу появляться, как яркая звездочка на небе. Не смогу быть открытой книгой, ни разу не прочитанной тобою. Не смогу быть самим собой и чужим для тебя. Я стану пылью на вековых останках времени. Падать, разбивая свою любовь вдребезги, хороня пустые надежды в грабу у отчаянья, забывая про существование хрупкой души, которая, кажется, разлетелась вдребезги вместе со мной, — не самое приятное, что я испытывал в своей серой жизни. Кажется, я вспомнил. Ты кайфуешь от сигарет со вкусом вишни. Кайфуешь, когда вишневый аромат проникает внутрь тебя, расплываясь теплым дымом внутри твоего оголенного тела. Он медленно уничтожает тебя, разбирая на крошечные частички твой мозг. — Юнги лучше бросить курить. Из-за своего пристрастия к сигаретам опухоль в мозгу растет куда быстрее, чем хотелось бы. — Доктор, сколько ему времени осталось? — Честно, сложно сказать, может месяц, а может неделя. И, о боже, я готов был убить этого недоучку-врача, ведь он врал мне прямо в глаза, не скрывая всей фальши на уголках своих губ. Кажется, именно в тот момент около меня появился часовщик. Время потеряло свой смысл, но вечность не умирает. Она пробирается сквозь кожу, терпеливо заглушая остатки реального мира, что обрывками памяти начинают блуждать в моем больном, но все еще детском сознании. Кажется, оборвалась. Ниточка, что связывала меня со временем. А что если однажды, я проснусь и снова не увижу тебя? Знаешь, я больше всего боюсь этого. Никогда больше не знать до боли знакомых глаз, до безумства приятного взгляда, не видеть любимый силуэт, что скитается в океане призрачной толпы. Не слышать для слуха приятные нотки твоего голоса, от которых по коже пробегает табун мурашек. Не чувствовать твое огненное дыхание на своей шее. Не испытывать бешеное сердцебиение, которое ты вызываешь лишь воздушным взмахом крыла. Никогда больше не знать этих чувств, это на самом деле страшно. Если такое случится, я наверное кану в бездну, где моими друзьями будут лишь холод, одиночество, невыносимо громкая тишина и… остатки твоего аромата, смешанного с горькой вишней. В скором времени злой ветер заберет эти остатки, оставив на прощанье ледяную тоску на сердце. И тогда от меня останется лишь тень, которая будет продолжать свое пустое существование на дне огромного вулкана. Лишь изредка он будет извергать мою прозрачную душу на поверхность, но я не буду этого ощущать. Я навсегда потеряю свой смысл жизни, и никто больше не сможет меня воскресить. Я останусь заточенным в цепях своего ада навечно. Прошу, не оставляй меня, иначе я погибну.