Пути Силы

      … С утра был устроен небольшой «разбор полётов». Точнее, одного полёта. Моего. Ну, было шумно, очень часто упоминалось моё имя вместе с моей фамилией. Хотели даже отстранить от всей работы, как несерьёзного человека. Специально, мол, выбирали «окно», когда над Жуковским не будет пролетать ни одного спутника — а ему тут полетать приспичило. И вообще, это мне повезло ещё, что ни один спутник не успел заснять тот беспредел, который я устроил.       Я сидел и молчал. Да, определённо, я был виноват. Но я уже просто чисто физически не мог не летать — потому и поднял «Буран» в воздух… Тем не менее, от лётных испытаний всё равно бы не отвертелись — а так я провёл их. Сам, что характерно. Вот и не знали начальники, что со мной сделать — так сказать, «казнить нельзя помиловать». В мою пользу было также и то, что фактически кроме меня никто особо не разбирался в том, как всё это работает. Считать курс для гиперпрыжков и вовсе на Земле пока что никто не умел. Я, конечно, собирался усовершенствовать это дело, автоматизировать его, но до этого пока что было далеко. Впереди была модернизация второго «Бурана» — прототипа по имени «Буря», а без моего присутствия это было сложновато… Так что обошлось тем, что мне объявили предупреждение, после чего заставили писать много отчётов на тему того, как ведёт себя «Буран» на разных высотах. И, разумеется, фраза «как корова» — не принимается. Так что пришлось писать…       Это был самый настоящий каторжный труд — сидеть и писать все эти отчёты. Одна сплошная канцелярщина. А канцелярщину я как-то не переваривал ещё в прошлой жизни. Таким образом, пока прочие люди работали над доводкой «Бурана» до первых испытаний, я сидел за компьютером — и писал эти ситховы отчёты. Единственной отрадой были только визиты Изабеллы. Девушка всегда была готова скрасить моё заключение.       А работы, тем временем, продолжались. На корабль устанавливали разного рода улучшения бытовых удобств, ведь теперь кораблю пришлось бы не крутиться вокруг Земли, а уходить на очень большие расстояния. Так что теперь там немного урезали ёмкость трюма за счёт установки санитарно-гигиенических приспособлений. Работа кипела — и вскоре корабль был готов к испытаниям. Первый полёт должен был проходить в атмосфере, так что второй корабль был для этого не нужен…       В состав экипажа вошли мы с Изабеллой, бортинженер — один из тех, кто собирал двигатель и реактор, вторым пилотом взяли одного из лётчиков-космонавтов. Сначала космонавт возражал, что это он, профессионал, летит всего лишь вторым пилотом, «правой табуреткой». Ему объяснили, стараясь не раскрывать моей истории, что это я стоял за всей модернизацией «Бурана». Космонавт, скрепя сердце, согласился…       Мы заняли свои места. Тягач дотащил корабль до полосы. Я запустил системы. Ожили (снова) двигатели космического корабля. Я начал давать больше тяги, прогревая их. Когда корабль буквально начал дрожать, порываясь к движению, я плавно отпустил тормоза. «Буран» начал медленно катиться по полосе, набирая скорость. Я добавил ему ещё тяги — и вскоре передо мной снова засветилось «к взлёту готов». Я взял штурвал на себя, отрывая носовую стойку шасси от бетона. Постепенно «Буран» поднялся в воздух. Я убрал шасси и начал набирать высоту. Да, «Буран» — это вам не лёгкий «крестокрыл». Блин, да даже самый тяжёлый и неуклюжий бронефлайер летает лучше «Бурана». Но, как говорится, «бери, что дают». Так что мне грех было жаловаться.       Я набрал высоту, подходящую для полёта — полётное задание включало в себя перелёт до авиабазы «Кубинка» и посадку на их аэродроме. Аэродром недавно очень хорошо усилили — не для нас, конечно, но «Буран» там должен был сесть. Конечно, мне не очень понравилось, как это звучало, но тем не менее… Итак, наш корабль двигался по маршруту. Второй пилот откровенно нервничал, глядя на моё лицо, совершенно не обременённое хотя бы чем-то похожим на опыт. Ну, не говорить же ему, что опыта у меня будет побольше, чем у него!       Полёт был недолгим. На подлёте к Кубинке нас встретили МиГ-29. Покачав крыльями, они приказали следовать за ними. Ну что же, приказали, так приказали. Я тоже попытался качнуть крыльями, но чуть не сорвал «Буран» в пике. Хотя, кажется, истребители смысл моего манёвра поняли. Так я и проследовал за ними на базу Кубинка. Дальше всё было просто — короткая пробежка, движки на реверс — хлопок парашютов — «Буран» медленно останавливается на полосе. Мы покидаем корабль. К нему подъезжает тягач и довольно оперативно увозит в ближайший капонир. Нам же полагается немного отдыха — хотя бы пару суток — и командировка в Казахстан, на Байконур.       Ну что же, отдохнуть нам всё же дали. За всё то время, что мы занимались ремонтом, я недоспал очень много времени — и теперь с удовольствием проводил его в постели Изабеллы. Нам с ней разрешили побывать в танковом музее, который был неподалёку от авиабазы. Так что несколько дней мы с Изабеллой и остальными участниками операции «Буран» искренне отдыхали. А потом — нас погрузили на грузопассажирский Ил-76 — и отправили в Казахстан…       Перелёт был относительно недолгим. Пилоты выжимали из двигателей самолёта всё, на что они были способны. Большую часть полёта я проспал в кресле, слушая музыку с коммуникатора. А у моего здешнего альтер эго был хороший вкус в плане музыки. Он слушал практически то же, что и я. Конечно, многих коллективов, которые он слушал, у нас просто не было, но я бы не сказал, что они играли плохую музыку. Так что я дремал в кресле рядом с Изабеллой и наслаждался хорошим звучанием в наушниках. Изабелла, наверное, тоже спала… Так что время полёта не показалось мне таким уж и долгим. Когда я проснулся, борт уже заходил на посадку.       После полёта нам дали немного передохнуть и угостили вкусным обедом. А потом проводили в ангар, где уже больше двадцати лет стоял прототип «Буря». Ну, судя по внешнему виду, сохранился он намного лучше, чем тот, что мы восстанавливали в Жуковском. Это было и хорошо, и плохо. Например, всю керамическую плитку пришлось бы отрывать заново. Надо было демонтировать крылья — чтобы демонтировать маневровые двигатели и топливные баки. В общем, надо было немного поменять алгоритмы работы.       Перед тем, как начать, я решил устроить небольшое производственное собрание.       ‒ Ребята, у меня предложение, — начал я. — Первым делом осмотрим его теплозащитное покрытие. Там, где оно в порядке — оставим его. Там, где нужно заменить — заменим. Ну, а всё прочее — кажется, особого демонтажа не предвидится…       С моим предложением согласились все. И снова закипела работа. Местным специалистам разрешили работать вместе с нами, и они помогали очень хорошо. Казахам пообещали, что второй полёт «Бури» будет проведён с участием их экипажей.       Когда я монтировал третий маневровый двигатель, ко мне обратился второй пилот.       ‒ Алексей, разрешите обратиться?       ‒ Да пожалуйста. И не надо настолько официально — у меня пока что здесь никакого звания нет.       ‒ А это правда, что Вы эту штуку в состоянии поднять прямо с планеты? Своим ходом?       ‒ Честно говоря, я думаю, что это в самом деле возможно. Только, на мой взгляд, отсюда лучше взлетать или с носителя — я почитал немного в Сети, как это было. Ракета типа «Энергии» нам не понадобится. А вот использовать «Мрию», как мне кажется, вполне себе можно. Тем более, что она и есть штатный носитель «Бурана»…       ‒ Алексей, а с этим есть проблема… Она используется Украиной…       ‒ Знаю я… Знаю… Ладно, будем решать проблемы по мере их поступления. Для начала — доделаем этот борт и перегоним его в Кубинку. А потом… Потом будем думать, как получить «Мрию». Хотя бы на один рейс…       Работы продолжались. В процессе мне пришла идея — дело в том, что ионный двигатель очень экономичный и может использовать разные виды рабочего тела — любую жидкость или газ. Например, можно в его качестве использовать ртуть. Или какой-нибудь инертный газ. Всё, что угодно. И у всего этого есть свои, особые свойства. Например, на воде можно, в принципе, взлетать с Земли без проблем, но расход будет очень невесёлым. На газах хорошо ходить в Пространстве. Садиться на планеты с высокой гравитацией на газе, в принципе, можно — но на нём ты уже просто не взлетишь. Идеальным рабочим телом для таких случаев является ртуть. Только вот самый большой недостаток ртути в том, что это, блин, ядовитый тяжёлый металл, и распылять его в атмосфере — как-то не очень хорошо. Я задумался — дело в том, что я совершенно не представлял себе, на чём чаще всего ходят корабли в моём мире. То есть, я знал, что, например, спасательный шаттл, который используется на всех кораблях моего мира, можно «кормить» всем, что сможет переработать термоядерный реактор. Лучше всего, конечно, водой. Но у него такие простые двигатели, чтобы можно было не мучиться с поисками подходящего источника рабочего тела на дикой планете…       Но мне больше всего хотелось, чтобы можно было использовать ртуть. Так что — я вышел на связь с лабораторией и попросил их провести несколько тестов — как двигатель будет работать на ртути — и как потом можно сделать так, чтобы ионы ртути не причиняли большого вреда окружающей среде. Мне ответили, что, в принципе, такие эксперименты проводились — и да, у ртути очень хорошая потенциальная энергия. Только вот никаких способов сделать так, чтобы ионы ртути не разносило по всему маршруту следования корабля, они пока что не знали…       ‒ А как же вы стартовали там, в Вашем мире? — спросил меня главный специалист. — Как-то же умудрялись не загаживать атмосферу…       ‒ Там мы не стартовали на ионной тяге. Там мы стартовали на антигравах. Только вот я не могу построить для вас действующий антигравитационный привод. Я почти не знаю, как он работает. Ионные двигатели мне приходилось ремонтировать — и я просто модернизировал готовый двигатель по образу и подобию нашего. А вот антиграв… Нет, не могу…       ‒ Алексей, а если установить на маршевые двигатели что-то вроде системы дожигания? Тогда ионный двигатель станет ионно-плазменным, расход рабочего тела немного возрастёт — но загрязнения уже точно никакого не будет. Загрязняться будет просто нечем…       ‒ А это хорошая идея. Кто-нибудь такое уже делал?       ‒ Пока что нет. Проводились только теоретические изыскания.       ‒ Так… В общем, постарайтесь перейти от теории к практике. «Буря» будет готова приблизительно недели через три. Потом, максимум через полтора месяца, мы отправляемся в первый полёт — вне зависимости, добудем мы носитель или нет.       ‒ Хорошо, Алексей. Сделаем всё, что сможем…       Система дожигания рабочего тела… В теории — это дело хорошее. Надеюсь, они смогут это сделать — и установить на «Буран». В противном случае, стартовать придётся на воде. Расход рабочего тела выше, тяга немного хуже — и остро встаёт вопрос, как получить «Мрию». Учитывая, что творится сейчас в соседней стране… Добровольно они и не подумают её отдавать. Как бы, несмотря на то что новости я не смотрел, я был в курсе того, что сейчас творится на Украине. В курсе про обстрелы городов Донбасса и то, что в этой «АТО» бандиты просто убивают людей, которые с ними не согласны…       Блин, я как бы Джедай — только вот никакого официального статуса у меня нет. Я не могу действовать как посланник какой-то стороны. И мне меньше всего надо лезть в эту войну. А лезть, сдаётся мне, придётся. Только вот как бы это сделать — чтобы в очередной раз на Западе не говорили о том, что Россия нападает на Украину… Да это даже звучит смешно — слишком разные силы, чтобы Россия на кого-то напала. Нет, тут нужен творческий подход… Ладно, с этой проблемой я разберусь позже. Сначала — доделать «Бурю», потом — система дожигания. И только потом, если ничего не выйдет — операция «Мрия»…       Собственно, работы по «Буре» уже выходили на финишную прямую — всё же, изначально, корабль был в лучшем состоянии, чем «Буран» в Жуковском, так что скоро можно было гнать и его в Кубинку. Мы завершали последние работы — настройку компьютеров, систему управления двигателями и авионику. Шли последние наладочные работы, так как реактор уже был установлен и питал всю систему энергией. И через несколько дней можно было лететь…       Мне указали точное время взлёта — снова искали «окно», чтобы не попасть в объективы спутников каких-нибудь «заклятых друзей» России. Как я понимаю, выхлоп ионного двигателя был очень хорошо виден со спутника. А характерная форма «Бурана» наверняка вызвала бы определённые вопросы у этих самых «друзей». А учитывая ситуацию в мире, моё желание — проложить для людей дорогу к звёздам - могло выйти Земле боком. Так что — от секретности пока что была только польза. В очередной раз я обложил нехорошими словами земных политиков, которые вместо того, чтобы объединиться — и вместе защищать Землю от вторжения извне (которое было вполне себе реальностью), грызлись в борьбе за власть. И если русский Президент показался мне вполне адекватным и грамотным человеком (всё же, выходец из спецслужб — а там глупых людей не держали), этого нельзя было сказать о других «мировых лидерах».       Мы погрузились в «Бурю», которую тягач уже выкатывал на полосу. Наш Ил-76 уже успел улететь, маршрут был заложен в бортовой компьютер, так что мы были готовы. Башня разрешила нам взлёт, и я запустил двигатели. На третий полёт это было уже проще — и я поднял космолёт ещё быстрее и легче. Сразу после старта я передал управление второму пилоту. Тот взял штурвал с каким-то благоговейным видом, как будто это не штурвал корабля, а нечто очень необычное…       ‒ Нервничаете? — спросил я.       ‒ Так точно!       ‒ Я же просил, не надо так разговаривать со мной. А что нервничаете-то?       ‒ Ну, это самый необычный самолёт, который я веду.       ‒ Расслабьтесь, Вам со мной ещё в космос на этой штуке лететь. И не нервничайте — эта штука не отличается хорошим характером. Летать на ней можно — но это очень неуклюжая модель. Как утюг. Летающий утюг. После того, как Вы приноровитесь к этой штуке — летать вам на ней будет намного проще.       Так, за разговорами и прочими делами, мы добрались до Кубинки. Сажал «Бурю» я сам, благо, хоть она и могла садиться сама — мне хотелось полностью почувствовать этот аппарат, так что на посадку я вёл его сам. И снова — двигатели на реверс, парашют, остановка. Мы покидаем челнок, который тягач утаскивает в другой капонир. Вот теперь мы были готовы к настоящему космическому пилотируемому полёту. Дело было за малым — система дожигания, или носитель…       Теперь, пока мы отдыхали, я мог позволить себе поразмышлять на эту тему. «Мрия» сейчас используется Украиной. Точнее, использовалась — до того, что там у них произошло. Сейчас она просто стоит на аэродроме. Какой-то уход за ней, конечно, есть, но, тем не менее, самолёт не летает. Когда он не летает – на него уходят деньги — профилактика, обслуживание, всё такое… Дохода от него никакого нет. То есть, по идее, если нормальному человеку предложить избавиться от имущества, которое не приносит ему никакого дохода, а приносит одни убытки — он согласится продать его по сходной цене (или отдаст даром). Беда в том, что те люди, которые взяли власть в Украине (именно — «взяли», захватили власть), придерживались очень сильно русофобской политики. И на просьбу одолжить самолёт — хотя бы одолжить — запросили бы такие деньги, которых у России просто могло не быть. Можно было самолёт угнать. Ну, можно. В теории. Я даже был уверен, что смог бы это дело провернуть. Только вот, честно говоря, не нравился мне этот вариант — с подачи кабаноподобного украинского Президента Россию очень сильно стали не любить в мире. Так что угон — это не вариант…       Здесь действовать надо было аккуратнее, элегантно, так сказать, с выдумкой. И такой способ мне пришёл в голову довольно скоро. Конечно, я прибегну к этой теме только в том случае, если идея с дожиганием рабочего тела провалится. Только вот, как это часто бывает, всё изменилось очень быстро...       ‒ Что? Какого ситха! Ведь это же не обязательно… По крайней мере, сейчас…       ‒ К сожалению, нам в любом случае нужен этот самолёт, — сказал наш куратор из ФСБ. — Приказ поступил с самого верха. И у нас ровно два варианта — или силовой захват — или твои… особые навыки.       ‒ Ладно, — согласился я. — Передайте, что я всё сделаю. Только мне понадобится некоторая помощь…       Нет, собственно, всё шло не так уж и плохо — гораздо лучше, чем тот план, который я разработал, пытаясь планировать угон. К счастью, ничего угонять было не надо — у меня появился очень хороший план, всё сделать аккуратно, гуманно и чисто. И главным оружием должна быть Сила. Я сидел в салоне первого класса самолёта до Рима. Почему именно до Рима? Да потому что из-за того антироссийского состояния, которое на Украине ныне считалось нормой, прямого рейса из Москвы до Киева более не было. А так — всё было нормально. К тому же, человек, прилетевший из Рима, наверняка был более симпатичен украинскому руководству, чем человек, прилетевший из Москвы. У меня на руках был полный комплект документов на имя представителя очень крупной итальянской строительной фирмы, которая работала с госзаказами. Документы были нужны только для того, чтобы пробраться на приём к Президенту. С ним я собирался разговаривать честно — используя Силу, разумеется…       Самолёт прибыл в Рим, я пересел на другой рейс — теперь уже до Киева - и, наслаждаясь музыкой, стал ждать прилёта в этот некогда прекрасный город. В моём мире, несмотря на то что Союз рухнул, отношения бывших стран-членов СССР всё же остались неплохими. Конечно, кто-то пытался мутить воду — но после того, как Борск Фей’лиа устроил нападение на Землю и начальник создал Силы Обороны Земли, на Земле наступил мир. Причём — шефу даже никого душить не пришлось. И не угрожал он никому. Он просто вежливо пообщался со всеми мировыми лидерами — и объяснил им, что в их интересах не ругаться из-за крупиц власти, а сплотиться — и вместе защищать Землю. Ну, а так как харизма у начальника была — ого-го! — ещё в бытность его Дартом Вейдером, с ним мало кому хотелось ругаться…       Итак, я летел в Киев. Почему-то так и хотелось сказать — «В Логово Зверя»… Хотя, конечно, Сила и предупреждала меня о том, что опасность в этом городе есть (я, честно, удивился бы, если бы опасности не было), я не думал, что в Киеве хоть что-то будет представлять для меня серьёзную опасность. В конце концов, я был Джедай — и мне приходилось общаться с более опасными людьми, чем этот антропоморфный свин. Вот в самом деле, неужели нельзя было выбрать на пост Президента кого-нибудь не настолько мерзкого?       Ладно, хватит себя накручивать — самолёт уже заходит на посадку в Киеве. Я пристегнул ремни, устроился поудобнее — и подождал, пока самолёт не остановится. К нему подкатили «рукав» шлюза — и мы перешли внутрь аэровокзала. Таможня, работники которой очень подозрительно на меня посмотрели. Так, подозрительно — и с ненавистью. У меня в паспорте были мои настоящие имя и фамилия, но, разумеется, итальянское гражданство. Видимо, русскоязычные имена и фамилии вызывали у местных такую ненависть, что они были готовы устроить даже международный скандал.       ‒ Давай, кацап, проваливай отсюда! — сказал мне таможенник на ломаном русском.       ‒ Я не есть понимать Вашу мову, — примерно на таком же украинском ответил я.       Таможенник обматерил меня на дичайшей смеси украинского, русского и польского языков, которую он считал чисто украинским языком. Я сделал мысленный фейспалм — ну, нельзя же так… Тебе, парень, искусственно привили ненависть к братской стране — а ты и рад стараться… Куда катится мир?       Для отвода глаз я немного погулял по Киеву. Наткнулся на вывеску о том, что в одном из театров через два часа состоится творческий вечер какой-то Саши Кладбище. На афише была изображена девушка, одетая в какую-то весьма гротескного вида военную форму — чёрная шинель, высокая чёрная фуражка с черепом, - в окружении очень сильно различающихся по форме одежды военных. Заинтригованный, я решил посетить это мероприятие.       Ну что же, я был приятно удивлён. Девушка оказалась той же, что и на афише, минус форма и странные личности. Да, она необычно выглядела. Очень сильно необычно, если уж быть откровенным до конца. Странная причёска, когда выбрита половина черепа, уши проколоты в нескольких местах очень необычными серьгами, не менее странная одежда. Просто такие куртки, на мой неискушенный взгляд, выглядят немного необычно. Хотя, как раз, необычно в этом месте выглядел именно я — на мне был деловой костюм-тройка, галстук, лакированные туфли… А вот посетители данного мероприятия — косухи, платки, банданы… Но на меня, хоть и немного косились, смотрели в целом нормально. А потом девушка исполнила несколько песен под гитару. На свои стихи. Ну что… Мне понравилось. Как-то трогало за душу. А потом… Потом она исполнила то, ради чего, как я понял, большинство сюда и пришло — две песни по, как мне сказали, Вселенной Warhammer 40000. Первая была такой, скорее, юморной — «На мою девушку упал космодесантник», вторая — напротив, героически-пафосной — «Над нами баржи Абаддона». Ну что же, на мой взгляд — неплохо, даже хорошо. Я даже купил сборник стихов этой юной леди и, получив её автограф, отправился дальше, по своим делам…       К президентской резиденции я добрался через два часа. Судя по наличию охраны, свин был на месте. Ну что же, приступим, помолясь…       ‒ Вы проведёте меня к Президенту, — властно сказал я.       ‒ Я проведу Вас к Президенту, — как попка, повторил охранник.       И в самом деле провёл. Президент сидел в своём кабинете в компании другого неприятного местного деятеля — премьер-министра. Тот выглядел… Выглядел он, как Кролик из старого советского мультфильма про Винни-Пуха. Только это был очень злой Кролик… А уж какой интеллектуальный разговор они вели… А уж насколько добрым и конструктивным был этот разговор… С каким азартом они обсуждали новые артудары по мирным жителям! Вот честно, так и подмывало меня сейчас уложить их обоих — голыми руками. Но всё же надо было сделать работу, ради которой я сюда прибыл. А вот в качестве бонуса можно было кое-что сделать…       ‒ Кхе-кхе, джентльмены, я вас прерву? — спросил я.       ‒ Ты кто такой? — грубо спросил Президент.       ‒ Как невежливо, — грустно сказал я. — Как невежливо… Я к Вам, Пётр Алексеевич, вот за каким делом… У Вас есть самолётик один… Ан-225, «Мрия» называется. Он у вас сейчас всё равно простаивает. А наша фирма может у вас его арендовать на очень длительный срок… И за хорошую плату, разумеется…       ‒ Не сметь говорить со мной по-русски! Говорить только на нашем официальном языке! — этот Президент даже позабыл, что только что разговаривал со своим премьером именно что по-русски…       Ладно, по-хорошему они разговаривать не захотели. Ну, в таком случае, сами напросились…       ‒ Вы хотите отдать нам ваш Ан-225…       ‒ Я хочу отдать Вам наш Ан-225.       ‒ Он у вас всё равно простаивает, а нам он пригодится…       ‒ Он у нас всё равно простаивает, а Вам он пригодится.       ‒ Вы закончите с Вашими русофобскими настроениями!       ‒ Я закончу с нашими русофобскими настроениями…       ‒ Вы прекратите нападать на Донбасс!       ‒ Я прекращу нападать на Донбасс…       ‒ Вы распустите все банды, которые называете добровольческими батальонами — и всех бандитов оттуда будут судить справедливым судом!       В общем, установок я дал этим горе-политикам очень много. Разумеется, всё это дело должно было закончиться не сегодня — и не завтра, но думаю, что к концу месяца, хотя бы следующего — этот конфликт должен будет завершиться. В крайнем случае, думаю, что вернуться сюда я всегда смогу…       Дождавшись, как Президент выпишет направление экипажу «Мрии» подчиняться мне и лететь туда, куда я прикажу, я вышел из резиденции Президента и отправился туда, где находился офис компании Antonov Airlines. Мне удалось довольно быстро найти общий язык с руководством компании. А уж когда я рассказал им, для чего мне нужен этот самолёт — руководство само пошло мне навстречу — оказалось, что они вплотную работали с Россией в программе МАКС, которая как раз и являлась логическим продолжением системы «Мрия-Буран», но в связи с событиями в Украине все работы были свёрнуты. Так что — поучаствовать в этой программе, хоть и в немного иной роли, им было только в радость. И, после моего предложения, в Кубинку решили лететь не только пилоты компании, но и всё руководство, которым было намного интереснее работать и заниматься делом, а не прыгать, демонстрируя всем свою русофобию. Сотрудники компании только попросили у меня небольшую отсрочку — забрать с собой семьи и близких людей. Проблем с этим не было — «Мрия» всё же реально — очень большой самолёт.       И ровно через сутки «Мрия» запустила шесть своих огромных двигателей — и начала предстартовые процедуры. Башня запросила цель полёта, я рассказал официальную версию — про фрахт самолёта крупной итальянской фирмой, так что разрешение на взлёт нам дали. А потом, когда «Мрия» оторвалась от полосы, первый пилот взял курс на Россию, на базу «Кубинка»…       И вот теперь всё было готово. У нас были два корабля, у нас был носитель и у нас была даже система дожигания. Второй экипаж у нас теперь тоже был. Это был совместный русско-казахский экипаж. В наше отсутствие они изучали системы управления «Бури». Нам дали неделю для того, чтобы научиться работать вместе. Я учил бортинженера разбираться с двигательными установками и термоядерным реактором. Второй пилот и я регулярно работали на тренажёрах и симуляторах, чтобы научиться более-менее прилично летать на «Буране». Я учился делать расчёт курса для гиперпрыжка на навигационном компьютере. Вроде пока всё получалось. Попутно я обучал штурмана второго экипажа. Но мне этого показалось мало — и я соединил оба навигационных компьютера в сеть — чтобы мои расчёты автоматически копировались в память компьютера «Бури». Это было очень удобно, если бы на ней пришлось срочно вылетать к нам на помощь.       И вот, через неделю, наш «Буран» водрузили на «спину» «Мрии». Его шасси закрепили специальными зажимами быстрого сброса. После того, как все мы заняли свои места — наш экипаж, экипаж «Мрии» - и пристегнулись, «Мрия» запросила разрешение на старт. Разумеется, она его получила. Гигантский транспортник начал движение по полосе, разгоняясь. После набора 298 км/ч произошёл отрыв передней стойки шасси от бетонки. Самолёт гордо оторвался от земли и начал набирать высоту и скорость. И вот, когда мы набрали нужные скорость и высоту — я произвёл отстрел нашего «Бурана» от «Мрии». Наши двигатели работали на форсаже — «Буран» продолжил разгоняться на своих ионно-плазменных двигателях. Наша высота неумолимо росла… После того, как нами была набрана первая космическая скорость, корабль смог своим ходом выбраться на орбиту Земли. Мы сделали это!       Оказавшись на орбите Земли, я начинаю плавный разгон. Почему плавный? Да потому, что никаких гравикомпенсаторов здесь пока не придумали. К счастью, наши двигатели позволяют разгоняться плавно. С перегрузками в две единицы мы покидаем орбиту Земли. Наши усиленные двигатели позволяют нам разогнаться до скорости прыжка буквально за несколько минут. Честно говоря, планируя на Земле этот полёт, я хотел совершить прыжок до Марса — но понял, что до Марса мы и без прыжка доберёмся. Так что — впереди ждала планета, на которой в моём мире мы основали колонию Надежда. Все параметры курса были ещё раз перепроверены, скорость набрана, а на МФД передо мной зажглось заветное «гипердвигатель к прыжку готов». Я выдохнул, и нажал клавишу активации. Корабль рванулся вперёд, чтобы исчезнуть из этого пространства в яркой вспышке…       Звёзды перед нами вытянулись в длинные полосы света — и наступила темнота. Мы были в гиперпространстве.       ‒ Мы это… уже? — спросил второй пилот.       ‒ Да, мы в гипепространстве, — ответил я. — И выйдем из него через шесть часов. Я специально выбрал объект прыжка не небольшом удалении от Земли — чтобы хорошо испытать двигатель. А пока — всем разрешается отдыхать.