* * *
Ночью я спала плохо. Мне снились коридоры и перекрёстки; лестницы, ведущие в никуда. И погоня. Меня преследовал человек без лица, и я знала, что нельзя допустить, чтобы он меня поймал. Ведь тогда произойдёт худшее: я исчезну, а моё место займёт кто-то другой, одновременно и похожий, и непохожий на меня. — Тише, это всего лишь сон. Кто-то осторожно погладил меня по голове — у него были горячие руки, — а затем укрыл одеялом. — Не уходи, Гарри. — Не уйду, спи. — Обещаешь? — Обещаю. Я всегда буду рядом, Гермиона.* * *
Следующие две недели тянулись медленно. Дни были похожими друг на друга, словно пуговицы на камзоле профессора Снейпа. Риддл продолжал ночевать в моей гостиной на моём диване, продолжал пить кофе на моей кухне и читать мои книги. Он не был ни плохим, ни хорошим, но оставался неотъемлемой частью моей жизни. Лестрейнджа после второй инъекции начало лихорадить. Настроение у него с каждым днём становилось всё хуже, а шутки — злее. С Эрни он совсем не разговаривал, к Невиллу цеплялся на каждом дежурстве, меня же иначе как маггла не называл. Тесты по-прежнему не показывали никаких изменений, и я почти поверила в то, что зелье Макмилана оказалось пустышкой. — Тебя когда-то пугал человек, которого ты хорошо знаешь? — И очень часто. Ты, к примеру. Невилл мягко улыбнулся, поглаживая Фрэнси по листьям. Порой друг напоминал мне статую Будды, чья безмятежная улыбка таила в себе ответы на все вопросы в мире. — Я не о себе. — Знаю. Но, видишь ли, человек остаётся человеком со всеми своими достоинствами и недостатками, и только от нас зависит, будим мы с ними мириться или нет. — А если этот человек… другой? — Насколько он другой? Но я не ответила. Испугалась. Не за себя — за Невилла. Он был моим другом, и я не имела права подвергать его опасности. Не стоило и сомневаться: Риддл избавится от любого, кому станет известно о его маленьком секрете.* * *
Риддл перехватил меня в Атриуме. — Давай прогуляемся? — предложил он. — Не могу. У меня осталась работа. — Брось, ты никогда не берёшь работу на дом. Не слушая моих возражений, Риддл подхватил меня под локоть. Выйдя из министерства, мы аппарировали. После душных каменных стен и пропыленного Лондона оказаться в осеннем лесу было неожиданно. Большинство деревьев всё ещё оставались зелёными, но уже проглядывалась медь клёнов и золото дубов; воздух был влажен и пьяняще пах прелыми листьями. — Зачем ты меня сюда привел? — Увидишь. — Риддл взмахнул палочкой, и я ощутила холод, а затем жар. Казалось, что моя кожа горит, плавится, оплывая как свеча, а потом снова принимает форму. Я осторожно прикоснулась к своему лицу — оно стало более вытянутым, подбородок уменьшился, а на переносице появилась небольшая горбинка; волосы распрямились и стали светлее. На миг я ощутила восхищение, невесомое, как прикосновение шёлка: лёгкость, с которой Риддл накладывал сложнейшие заклинания, не могла не восхищать. Невольно улыбнулась ему, ловя задумчивый взгляд, а затем, устыдившись, отвернулась. Всё было неправильным и непонятным, начиная от самого существования Риддла до той жажды знаний, которая появилась у меня, ведь я понимала, что его знания уникальны. И, возможно, он ими поделится, если я попрошу. Если попрошу… Но чем мне придётся заплатить за это? Риддл — шкатулка с двойным дном. Хуже всего, что я не знала, зачем он подпустил меня так близко к своим тайнам и что сделает, когда ему надоест возиться со мной. Он вёл меня по лесу, держа за руку. Мне не нравились его прикосновения, но я не пыталась отстраниться. Риддл был страшным человеком, но я не ощущала угрозы. По крайней мере, по отношению ко мне. Был ли это каприз или расчёт — я не знала, только надеялась, что эта внезапная блажь поможет мне выиграть достаточно времени, чтобы спасти Гарри. Мы пришли к озеру. Вода в нём выглядела грязно-серой, а вверху была лёгкая дымка; казалось, что оно дышит. На его берегу находилась кофейная «У дядюшки» — деревянный дом, сложенный из неокрашенных цельных стволов дерева. Казалось, что окна в нём прорубили топором, в получившиеся отверстия было вставлено разноцветное стекло, а щели заделаны на скорую руку мхом и клеящими чарами. Мы сели на террасе и заказали кофе. Риддл под действием чар выглядел престарелым джентльменом с блестящей круглой лысиной на макушке. Это было забавно, но смеяться мне совершенно не хотелось. Риддл молчал. Казалось, что всё его внимание сосредоточено на чашке кофе, но я понимала, что это впечатление обманчиво. Прошло полчаса, затем час. Мы заказали и выпили ещё кофе, но по-прежнему ничего не происходило. Мне надоело бездействие, но я не делала попыток встать и уйти. Риддл чего-то ждал, и мне хотелось знать, чего и зачем он затеял весь этот маскарад. Послышался хлопок аппарации, затем ещё один. Аккуратно повернувшись, я увидела, как в кофейную зашли два волшебника. Один из них был мне не знаком, вторым оказался секретарь Кингсли. Без форменной мантии и очков в золотой оправе Ханна выглядела совсем не строгой, скорее усталой и чуточку неряшливой, словно за работой совершенно забывала смотреть за собой. Аббот положила на стол свиток пергамента, её собеседник кивнул и спрятал его, затем что-то спросил. Ханна на миг задумалась и покачала головой. Новый вопрос, на что она, немного повысив голос, ответила: — Нет, это недопустимо. Ищите другой способ! Поднялась со стула и покинула террасу. Человек рассмеялся, а затем подозвал официанта и заказал огневиски. Он был чем-то жутко доволен и праздновал. Но… что? — Не понимаю. Что это? — Начало, — ответил Риддл. Он ждал этого вопроса и теперь с интересом наблюдал за мной. — Начало чего? — Войны.* * *
— Я не понимаю. Зачем Ханна встречалась с тем человеком? Он ведь был Синим, верно? Риддл кивнул. С нашего возвращения домой он не произнёс ни слова. Казалось, что ему нравилось наблюдать за мной, за моим смятением и растерянностью. Я устала от загадок и спросила прямо: — Зачем ты всё это мне рассказываешь и показываешь? — Мне нужна будет помощь. Ты же не хочешь, чтобы Синие пришли к власти? — Не хочу, но я не стану тебе служить. — Мне нужен не слуга, а союзник. Не удержавшись, я рассмеялась. Это звучало абсурдно. Дико! У Лорда Волдеморта никогда не было союзников. Но он назвал себя Риддлом. Из того немногого, о чём он мне рассказал, я смогла предположить, что один из крестражей всё же не был уничтожен. И этот осколок каким-то образом смог захватить тело Гарри, вытеснив или усыпив настоящего хозяина. Своеобразный симбиоз, в котором паразит сумел не только взять верх, но и не уничтожить носителя. — Почему ты не расскажешь об этом мистеру Сэвиджу или Кингсли? — От Аврората совсем ничего не осталось, а министр ест из рук у Синих. Если эксперименты с зельем увенчаются успехом, то они в итоге получат послушную, управляемую толпу, которая с радостью примет смену власти. — Бескровная война, — пробормотала я. — Но какая тебе из этого выгода? — Всё очень просто: я хочу жить, Гермиона. Жить и самому управлять своей жизнью. — Гарри тоже этого хотел. Риддл усмехнулся и сказал: — Неужели? Тогда почему он не боролся за своё тело? — Врёшь! Он подцепил кончиками пальцев мой подбородок, заглядывая в глаза. — Поттер сдался без боя, — повторил Риддл. — И теперь его место занял я. Рано или поздно ты смиришься с этим. — Никогда. Я хотела произнести это слово твёрдо, с вызовом, но смогла его лишь сдавленно прошептать. Было жутко смотреть в зелёные глаза Гарри и ощущать чужого, властного, не терпящего возражений человека. — Не глупи. Не делай того, о чём потом пожалеешь, Гермиона. Но, конечно, я не собиралась его слушать. Тогда я ещё не понимала, что Риддл никогда не бросал слова на ветер.* * *
С утра в лаборатории был переполох. Эрни кричал на Невилла и Луну, поочередно указывая пальцем то на стенд с графиками, то на стеклянную клетку Лестрейнджа. Поймав Нотта, я отвела его в сторону и спросила: — Что произошло? — Макмилан час назад сделал нашему подопытному кролику третью инъекцию, и тот впал в кому. Теперь он кричит и обвиняет всех в том, что мы хотим сорвать его эксперимент. — Инъекцию? На четыре дня раньше? Я не верила своим ушам! Как можно было так спешить, зная, что действие зелья до конца не изучено? В таких дозах оно запросто могло оказаться ядом. Нотт пожал плечами и посоветовал: — Не попадайся Эрни на глаза. Лестрейнджу-то теперь всё равно, а с нас Синие сдерут три шкуры за фиаско с зельем. Послушавшись, я вышла из лаборатории. Идти в свой кабинет не хотелось, кабинет Невилла наверняка был закрыт, но охранные чары друг настроил так, чтобы я могла в любое время туда попасть. Ещё одна его причуда, но я не спорила. Сев за стол, я на миг задумалась, а потом взяла пергамент с карандашом и записала всё, что мне было известно о Риддле. Я понимала, что эта бумага — смертный приговор и для него, и для Гарри, но мне нужна была страховка. Пусть ненадёжная и чуточку абсурдная, пусть я понимала, что нельзя всего доверять бумаге, но у меня не было выбора. Бумаге всё равно: ей не страшны ни угрозу, ни пытки, ни смерть. Сделала три копии, затем аккуратно сложила их и спрятала в карман. На две из них будут наложены чары отсроченной доставки, и, если со мной что-то случится, одна копия попадёт на стол Кингсли, а вторая — к Невиллу. Третью я намеревалась спрятать в своём сейфе в Гринготтсе. Согласно новому указу, при отсутствии наследников все сейфы вскрывали, и я надеялась, что если с первыми двумя копиями что-то случится, то третью рано или поздно найдут. Возможно, мне не поверят. В конце концов, когда всё откроется, будет моё слово против его, Риддла, но тень сомнения обязательно закрадётся в чью-то голову. Человек же, по глупости или из-за упрямства, готов будет пойти на всё, чтобы докопаться до истины. По крайней мере, я на это надеялась.* * *
Вернувшись из банка в лабораторию, я застала в ней не только Синих, но и авроров. Здесь были и Сэвидж, и Риддл, и Рон. Если первые казались равнодушными, то вторые выглядели взволнованными. — Где вы были, мисс Грейнджер? — На обеде, — ответила я, прислоняясь спиной к дверям. Старая привычка, оставшаяся после войны: спина всегда должна быть защищена. Конечно, я не собиралась ни с кем драться, но и идти на поводу у Синих было глупо — их внимание не сулило ничего хорошего. — В четыре часа дня? — Диета. — Отвечать односложно было просто. Гораздо проще, чем перестать сжимать волшебную палочку в кармане. С каждым мигом происходящее нравилось мне всё меньше, но я ничего не могла сделать. Синий покивал, а затем, повернувшись к собравшимся, сказал: — Мы намерены задержать всех, кто участвовал в эксперименте. Возможен умышленный срыв исследования. Мы не можем это так просто оставить. — Это не в вашей компетенции, — отрывисто сказал мистер Сэвидж. Он покраснел от злости и бессилия. Прекрасно понимал, что не ему с ними тягаться. А Гарри… Гарри молчал. Вернее, молчал Риддл — его все устраивало. — У нас есть письменное разрешение министра Кингсли. Все, что касается эксперимента, находится под нашим полным контролем. Смотрите. Синий достал пергамент — тот самый, который передала одному из них Ханна, — и передал его мистеру Сэвиджу. Тот ознакомился с ним, поморщился, но всё же спросил: — Что будет с учёными? — О, не переживайте вы так. Мы всего лишь зададим им несколько вопросов. Я невесело улыбнулась. Всего лишь! Проблема была в том, что вопросы они могли задавать и час, и день, и месяц. — Думаю, что не стоит мешать нашим коллегам, мистер Сэвидж, — сказал Риддл. — Мы поможем вам сопроводить учёных. Сэвидж посмотрел на него с ненавистью — застарелой, а оттого бессильной и дурно пахнущей обидой от мнимого предательства. Рон в сердцах ударил кулаком о стол, но не стал спорить. Он тоже понимал, что это бесполезно. Риддл подхватил меня под локоть. Со стороны казалось, что он всего лишь поддерживает меня, но я прекрасно ощущала стальную хватку на своей руке. Надежда на то, что он как-то поможет мне выпутаться из этой истории, исчезла, едва успев прийти мне в голову. Мы шли впереди у всех на виду, в лифт зашли первыми, став у стенки и невольно оказавшись спрятанными за спинами других людей. Он склонился ко мне, сильнее сжимая руку, и сказал: — Так надо. А затем прошептал заклинание. Я пошатнулась — создавалось впечатление, что меня огрели пыльным мешком по голове. Когда тошнота и головокружение прошло, я посмотрела на человека, который не дал мне позорно упасть на пол. И не узнала его. Конечно, я его видела и даже, кажется, знала его имя. Кажется… — Нам пора, Гермиона. Я кивнула и послушно пошла за ним. Мне не было страшно, как другим. Почему-то казалось, что всё идёт своим чередом и незачем волноваться. — Иди. Человек — я никак не могла его вспомнить — подтолкнул меня к двери, за которой скрылись люди в синих мантиях. — Ты меня подождёшь? Отчего-то его ответ казался важным, ведь от него зависело очень многое, но что? Я не помнила. — Подожду. Иди. И я вошла внутрь. Дверь за моей спиной закрылась и вспыхнула зелёными запирающими чарами. «Четвёртый уровень, — пришла в голову мысль. — Самому не выйти, не зная пароль». — Вашу палочку, мисс Грейнджер. Я посмотрела сначала на волшебника, затем на Невилла — кажется, так звали моего друга, — и отдала ему то, что он просил. В конце концов, я не сделала ничего противозаконного. Меня скоро отпустят. Обязательно.