My father...

Прошло около трёх недель с того момента, как в этой ненормальной семейке установился некоторый покой. В моей ненормальной семейке. Целых три недели мы просыпались с улыбкой, говорили доброе утро, ели завтрак, гуляли с Хью, уходили по делам, возвращались, снова ели, играли в видеоигры, смотрели фильмы, пели и наслаждались жизнью. Почему же мой дорогой Ди, ты прогулял?! Опять. Теперь нужно тебя ругать. Я думал о том, что нужно быть помягче, но даже сковорода могла слёгостью сломаться сейчас у меня в руках, нужно спокойно, конструктивно объяснить, что это надо ему, а не мне. Умоляю тебя Джер, спокойно и конструктивно. Я услышал, как хлопнула входная дверь. А вот и объект. - Эндрю Деннис Бирсак-Уэй, почему тебя не было в школе уже три дня?! - Потому что. - Энди всегда был мрачен и бледен, и внушал страх и ужас, но сейчас, мне казалось, он был невероятно подавлен, болен. Отцовское сердце громко застучало в груди, пытаясь донести до меня: "Выслушай его, ему явно есть, что сказать", но я был бы не я, если бы не засунул свои чувства и сердце глубоко в задницу. Как часто мы не можем увидеть то, что лежит на поверхности. Не видим, или не хотим замечать, потому что нам кажется, что, если не будем знать всю правду, будет легче оправдываться. - Энди, я понимаю, переходный возраст, друзья, девочки и тд, - я говорил резко, слишком резко для какого-либо конструктива. - Но мы же договорились, что ты просто будешь ходить в эту чёртову школу! Ты можешь не учиться, просто появляться на уроках. Разве это так сложно!? Пойми, что ты можешь поступать куда угодно, заниматься, чем хочешь по жизни, но чёрт возьми тебе тупо нужно её закончить, пока ты не допрогуливался до отчисления. Я просил! Я умолял тебя! Да делай ты, что хочешь после, но ходи туда. Почему ты меня не слушаешь!? Эми ты тоже не слушал?! Я остановился. Энди затрясло. Я больше не видел его глаз. Его голова повисла. Он не проронил ни единого слова, и только сжимавшиеся кулаки до побеления подсказывали мне, о вулкане, который вот-вот взорвётся. Но этого не произошло. Он молчал. - Энди! Он развернулся и дверь с ужасом захлопнулась, со звуком, заставившим Фрэнка прибежать, Хью залаять, а Джерарда вздрогнуть. - Что это с ним? - спросил Фрэнк. - Видимо, я перегнул палку. - Вы опять поругались? И сколько дней его не было на этот раз? - Три. - У него была причина. - Очень странным голосом сказал Фрэ, но для меня это прозвучало, как вопрос. - Не знаю. - Чёрт. - Фрэнк распахнул глаза и забегал по дому в поисках мобильника, который он нашёл далеко не сразу. Взглянув на телефон он выразил безмолвную печаль, страдания и сожаления. Посмотрел на меня. - Что? - Сегодня, - этот придурок стал слишком серьёзным, - Ровно три месяца с тех пор, как умерла Эми Бирсак. Моё сердце сжалось. Тум... Тудум... Тум... Тудум... Тум... Я... Как я мог? Моя дорогая Эми... Мой дорогой Энди... Я сполз по стене вниз и сжался в маленький комочек. Мысли рвались, слёзы подкатывались к глазам, дыхание замедлилось, мне просто не хотелось дышать, осознавать, что было сделано, что было сказано. Слово ранит глубже, чем нож. И я был для него этим ножом. Я тот, кто первым должен был подставить плечо, первый, кто должен был сказать: "Всё будет хорошо". А я лишь ругал его. Ни за что. Просто так орал, что было сил. Ни за что. Орал и тогда, когда он только пришёл, когда ему было плохо, когда ему было больно я говорил, что я его отец, а он мне говорил нет. И я не слышал его. Ведь я и вправду не отец. Он пытался мне сказать, кричал мне это, а я не слышал. Мой отец тоже меня никогда не слышал. А я не слушал его. Это так просто, но почему?! Потому что мы гордые?! Я ударил кулаком по стене. - Я же поклялся! Поклялся тогда. Я поклялся, что никогда не стану таким, как он. Я слишком горд, чтобы слышать. Я ничтожество. Дальше уже всё было, как под пеленой праха. На улице шёл дождь. Ди стоял посреди лужи на коленях, сжимая кулаки, кусая губы да крови. Я подошёл к нему, я кричал до боли в горле: - Почему ты мне не сказал?! Почему не сказал, что тебе больно?! -... Нет. Ты сказал. А я тебя не слушал. Энди, я плохой. Я ужасен. Ты имеешь полное право меня ненавидеть. Ненавидь меня. Бей. Смешай меня с грязью. Смешай меня с дерьмом. Ты ведь хотел меня ударить. Так ударь. Я кричал ему в лицо. - Бей! Энди! Бей меня!!! Удар. В лицо. Боль. Кровь. Удар. Боль. Вопль. Кровь. Удар. Хрип. Удар. Кровь. Дождь. Стон. Удар. Кровь. Плач. Из меня текла кровь. Из Энди слёзы. Из неба дождь. Он прижался ко мне и тихо ударял кулаками по груди. Я обнимал это маленькое хрупкое тело и понимал, что то же самое должен был сделать давным давно. - Я... Я... Джерард... - Он плачет, выдавливая из себя слова, - я хочу к ней. Я хочу к маме. К маме. Больше всего на свете...я хочу увидеть её. Больше всего на свете...хочу...хочу дотронуться до неё. Больше...всего на свете хочу...умереть, чтобы быть рядом с мамой. Я хочу к маме. К маме. К маме.