Однострочники

Касамацу увидел его едва вышел из лифта. Темный силуэт на залитом солнцем балконе. Имаёши курил и смотрел на далёкое море, смутно угадываемое за высокими домами. Касамацу знал, что это уже не первая сигарета, как знал и то, что она не последняя за сегодня. Он вообще слишком много узнал об Имаёши за последние пару месяцев, с тех пор как директор Акаши спокойно пояснил, что реорганизация отделов временная, но придётся вам, Касамацу-сан, взять одного из ваших исполнителей и некоторое время поработать под руководством инспектора Имаёши. Касамацу скрипнул зубами, но промолчал. Вписаться в ритм четвёртого отдела было нелегко. Бесили исполнители – ленивый Аомине, зашуганный Сакурай, нервный Вакамацу. Бесило вечное напряжение и постоянные споры. Бесил Имаёши, подначивающий нового напарника. Кисе было легче, он, всегда легко сходившийся с людьми, быстро подхватил атмосферу язвительного веселья. Касамацу остро чувствовал себя чужим здесь, а потом плюнул и отпустил себя. Расслабился и привык. И сам не заметил, как принял их всех. Он вышел на балкон и с наслаждением вздохнул. Касамацу ни за что бы ни признался, но ему нравился запах сигарет. А может быть, дело было даже не в самом запахе, а в том, кому он принадлежал. - Что, пришёл почитать мне нотацию о вреде курения? Имаёши даже не повернул головы, просто бросил фразу, будто не сомневался, что это именно Касамацу. Он подошёл поближе и кинул на Имаёши быстрый взгляд. Полурасстёгнутая рубашка и незатянутый галстук в совокупности с взъерошенными волосами делали его непривычно растерянным. Он не щурился и не улыбался, просто смотрел вдаль и затягивался время от времени. Имаёши любит иронизировать над всеми, ему нравится играть в баскетбол в свободное время, он терпеть не может галстуки и чаще всего пользуется голограммой. В выходные он иногда уезжает на рыбалку. Касамацу выучил все эти мелочи, знал, что лучше не трогать его кружку, что он не любит лишних формальностей, но умеет делать так, что его слушается даже заносчивый Аомине. Имаёши не любит убивать. Но ещё больше он не любит рисковать своими людьми. Касамацу точно не представлял себе, что так много будет знать об Имаёши или что будет за него переживать. Но – он знал и тревожился, и ловил себя на мыслях, от которых бросало в нервную дрожь. Можно было бы напомнить ему, кто такие исполнители и какое место им отвела Сивилла в их мире. Сказать, например, что инспекторы в первую очередь должны контролировать подчинённых, а не командовать: «Гони его на меня». Но, вместо всего этого, он хмуро пробурчал: - Я бы не хотел однажды командовать тобой. – И когда Имаёши скосил на него глаза, добавил: - как исполнителем. - Инспектор Касамацу беспокоится за меня? – он улыбнулся, но как-то надломлено. У Касамацу защемило в груди. - Разумеется беспокоюсь, идиот. Ты знаешь, что твой коэффициент повысился за месяц на пять делений? Что дальше, Имаёши? – Он немного помолчал. – Вот уж не думал, что буду упрекать тебя в нерасчетливости. Имаёши затушил сигарету и кинул куда-то вниз, отвернулся от города и посмотрел прямо на Касамацу. - Я не боюсь за свой коэффициент преступности. – Он снял очки и принялся протирать их рубашкой, - даже если я стану исполнителем, это мало что поменяет в моей жизни. Имаёши без очков выглядел непривычно серьёзным. Он смотрел прямо, будто не сомневался ни в чём, словно отстаивал свою точку зрения. - Я не так уж много потеряю, если стану исполнителем. Такие как я, не женятся и не заводят детей, Юкио. Касамацу задохнулся от нервного возбуждения, волной поднявшегося внутри. Протянул руку и схватился за галстук, потянул на себя. «Не голограмма», - мелькнуло в голове. Имаёши неловко наклонился. Касамацу заметил, как удивлённо он приподнял брови и выдохнул ему в губы, прежде чем поцеловать: - Всё же я бы этого не хотел.