Незабудки на его руках

Бредстикс и правда был чуть ли не единственным заведением в Лайме, где люди могли встретиться. В основном здесь собирались парочки; иногда Курт видел компании, порой даже приходил с тремя-четырьмя людьми, но это бывало редко. После школы его жизнь не особо изменилась: его приняли работать на полную ставку, а друзей и так у Хаммела было немного. Последний раз он приходил сюда с Сэмом аж четыре месяца назад. Не было ни денег, ни времени, ни желания: люди вроде Курта собирались в других местах, и, несмотря на своё не очень позитивное отношение к алкоголю, Курт не был против встретиться с парой коллег в баре неподалёку от его тату-салона. Постоянно там ошивалась разве что Инга, но с ней, с одной стороны, было интересно, а с другой — Курт не мог назвать её другом. Так уж сложилось. Так что теперь Курт впервые за долгое время ждал друга, сидя в Бредстиксе, и от мучительных минут — хотя сам виноват был, что приехал раньше назначенного времени, — приятно кололо в подушечках пальцев. Курт чуть ли не подпрыгивал на месте от нетерпения: решил, что без Блейна ничего заказывать не будет, но есть так хотелось после долгого рабочего дня!.. — Вас ожидают? — поинтересовалась официантка у Блейна, и тот, завидев знакомую причёску за одним из столиков в уголке ресторана, кивнул. — Да, я… Я сам дойду, — кивнул он девушке, поглаживая сумку на боку, и пошёл между рядов столов. Курт ждал его так сильно, что не смог сдержать радостного вздоха и яркой улыбки, когда Блейн сел напротив него. Блейну это очень льстило. — Привет. — Привет, — сжал свои руки в ладонях Курт, плечами поводя. — Я заждался тебя. — О-оу, прости, — торопливо глянул Блейн на часы. Он был уверен, что не опоздал — он просто не мог позволить себе опоздать на встречу с Куртом!.. — но ему было немного стыдно. — Нет-нет, — торопливо привлёк его внимание Курт вновь. — Это я пришёл раньше. И, поставив локти на стол, мечтательно вздохнул. Блейн в который раз задержал восхищённый взгляд на предплечьях Курта, которые сегодня были открыты. Он… не мог сказать, что любил цветы, но каждая линия, каждая капля краски, что вжилась в тело Курта, став его неотъемлемой частью, казалась Блейну невероятно красивой. Он бы многое отдал, чтобы быть таким же прекрасным в глазах кого-то — невольно мысль скользнула, что этим «кем-то» мог бы быть Курт. Блейн торопливо отвёл взгляд, слыша довольный смешок Хаммела. Ему казалось — нет, он был уверен! — что Курт не видит в нём ничего особенного. Блейн был, как сам тату-мастер и сказал, пай-мальчиком: бабочки, выглаженные рубашки и начищенные туфли. Самый простой. Самый обычный. Самый правильный. Блейн забыл, что Курт выглядел как бунтарь — а в душе оставался таким же, как и сам Блейн. Курт же решил просто это доказать и, когда они оба заказали себе по паре блюд, — предупредив, конечно, официантку о раздельных счетах, — достал из рюкзака книгу. — Так, я прочитал её и хочу сказать, что Пэтти просто прекрасна. Её литературный талант, конечно, не так уж велик, — попытался проглотить последние слова Курт будто намеренно, но Блейн его, конечно же, расслышал. Как он мог не расслышать, если слушал так внимательно? — но это было увлекательно. Особенно мне понравилась восьмая глава, та, где… — Бар в Ньюпорте! — Бар в Ньюпорте, — произнесли они в два голоса, и Курт закивал. — У тебя тоже эта часть любимая? — Да, — радостно пододвинулся к столу ближе Блейн, случайно, кажется, на ногу Курту под столом наступив. Тот просто подобрал свои ноги поближе к себе и изящно отпил из как раз принесённого официанткой стакана сока. — Это очень странный, но в то же время глубокий отрывок, я перечитывал его раза четыре! — Кстати, ты слышал уже? Мадам Люпон, — игриво повёл плечами Курт, из-под длинных ресниц на Блейна завораживающе смотря, — получила роль в «Американской истории ужасов». — О, правда? — нахмурился Блейн. — Ну… — Тематика сезона — шабаш ведьм, — заметив то, что Андерсон замялся, начал рассказывать Курт. — Она, вроде бы, сыграет эпизодическую роль, но пока неизвестно. — Я… — неловко поджал губы Блейн, — я не очень люблю ужастики, так что на первом сезоне и бросил. — Да я тоже, — махнул рукой Курт, тут же указательный палец нравоучительно поднимая. — Но! Это же Пэтти Люпон, великолепная актриса с Бродвея! Я должен это посмотреть, иначе не буду себя уважать. — Похоже, ты всё-таки больший фанат, чем я, — подметил Блейн чуть разочарованно, но Курт просто мотнул головой и подтолкнул к нему серебряно-голубую книгу. — Спасибо. Блейн взял её, случайно руки Курта коснувшись, а потом, отложив книгу в сторону, ненадолго замер. Он думал, не будет ли это слишком неэтично, но… Что он мог поделать? В конце концов, он был любопытным подростком. — Блейн?.. — почти лёг грудью на стол Курт, снизу в лицо Андерсона заглядывая, и тот вернулся в реальность. — Я просто подумал, можно мне посмотреть?.. — не закончил он вопрос, указывая на запястья Курта. Тот сделал вид — просто сделал вид, Блейн был уверен, — что размышляет, а потом, кивнув, протянул ему обе руки. — А, погоди, — тут же отдёрнул, начиная снимать пиджак. Аккуратно сложил, около себя пристроил и снова Блейну протянул руки, медленно поворачивая их, чтобы дать ему как следует всё рассмотреть. Блейн сначала взгляда не отрывал, а потом осторожно коснулся правой руки Курта и развернул ладонью к себе, чуть потянул — Курт пододвинулся ближе с готовностью, — провёл пальцам по коричневым завиткам. Скользнул на другую сторону руки — они превратились в подсохшие стебли цветов; Блейн всмотрелся. — Это фиалки? — Нет. Это — большие незабудки, — мотнул головой Курт. — Мне очень нравится их цвет. — Мне очень нравится всё, — пробормотал Блейн отстранённо. Курт улыбнулся ещё шире и довольнее, чем раньше, и его рука выскользнула из цепких пальцев Блейна. Официантка поставила перед ним тарелку с блинчиками, политыми кленовым сиропом, и Курт, мазнув языком по губам, взял вилку с ножом в руки. Блейну заказ ещё не принесли. — Нет, правда, — сказал он, смотря, как Курт режет блинчик, — все твои татуировки очень красивые. Ты действительно мастер. — Многие из них делал не я, а Сэм, — справедливо подметил Курт. — Ты сам красивый, — положил руки на стол и на них же голову, посмотрел Блейн на него добро, и, кажется, кончики ушей Курта покраснели. — Я не уверен, что знаю, как принимать подобные комплименты. Мне такое редко говорят, — замерли его руки на миг. Он внимательно всмотрелся в лицо Блейна — тот впервые осознал, что, когда он видит всю синеву глаз Курта, тот видит золото его глаз, и оттого на душе стало легче. — Спасибо. В голове Блейна настойчиво взяла слово совесть: он вспомнил, что знает о Курте не так уж и много. Сам Блейн упоминал, что он — гей, но не слышал такого от Курта; если он был натуралом, эта ситуация становилась далеко не самой хорошей, и Блейн торопливо откинулся на спинку диванчика, давая официантке поставить на стол блюдо с жареной картошкой и стейком. К звону приборов Курта добавился звон вилки и ножа Блейна, и он начал медленно резать кусок мяса, стараясь на Курта не смотреть лишний раз. Но ему пришлось, потому что он почувствовал весьма настойчивый запах столь специфичного парфюма, что не смог не поднять взгляд. А вот чтобы сдержать ругательство понадобилась действительно хорошая выдержка. — Привет, Купер, — процедил Блейн сквозь зубы, и Курт дёрнулся, оборачиваясь. Буквально за его плечом стоял брат Блейна; что же, Курт этого не знал, но его неведение было недолгим. — Курт, это мой брат. Брат, это Курт. — Привет, братишка. Я не ожидал тебя здесь увидеть, зашёл покушать свои любимые креветки в панировке, а тут ты и не один, — навязчиво ответил тот, присаживаясь на сиденье около Курта. Тот подвинулся без видимого энтузиазма, но и без раздражения на лице. Пока. Этот факт Блейна обрадовал. — Да, я не один, — уже более спокойно произнёс он. — Ты что-то хотел? — Я тем временем поздороваюсь, — встрял Курт, не желая оставаться, видимо, невеждой, и протянул руку Куперу. — Приятно познакомиться. — Мне тоже, — пожал её тот. Курт вернулся к блинчикам и кленовому сиропу; Купер не спешил отвечать на вопрос брата, но молчание затягивалось, так что он поинтересовался: — Блейн, ты не говорил, что сегодня у тебя свидание с очередным геем. Мог бы и рассказать, в прошлый раз, знаешь, всё не очень хорошо кончилось, и нам с матерью было бы спокойнее, если бы ты извещал о ситуациях, когда можешь оказаться избитым. Возмущение в Блейне закипело с новой силой, а ещё — злоба, и он уже собрался ответить, как к Куперу вновь повернулся Курт. На самом деле, он так резко дёрнулся, что Блейн почти услышал щелчок; это было странно, но Хаммелу, кажется, было плевать. — Да, я гей. Нет, это не свидание. И не твоё дело, если Блейн тебе не сказал, — сощурились его глаза. — Курт прав, — подключился Блейн, стараясь на Курта не пялиться: господи, Купер был прав. — Можешь нас оставить, Купер? — произнёс он имя брата особо недружелюбно, и тот поднял руки. — Хорошо, пойду займу столик и поем своих креветок один, — невозмутимо пожал плечами Андерсон-старший и прицепился к мимо проходящей официантке. Он даже не попрощался, и Блейн был уверен: двигала им вовсе не забота, а просто желание вновь показать, какой же Блейн неумелый дурак. У Купера это слишком часто выходило. Вот почему Блейн ни разу не водил брата в Далтон вне официальных дней приёма; да Купер и не пришёл бы, чтобы поддержать. Только чтобы всё испортить — это он умел, да. — Прости, — пробормотал Блейн, начиная снова резать стейк. — Он всегда такой. Добился успеха, стал актёром, но мозги мне прессует чуть ли не с моего рождения. — Мой приёмный брат забрасывал меня в мусорный бак, — отправил в рот кусочек блинчика Курт. — Когда мне было четыре, Купер критиковал мои танцы, потому что они были недостаточно грациозны, — усмехнулся Блейн. Курт тоже улыбнулся. — Так с тобой часто происходят неприятности? — Нет. — Тебя избили на прошлом свидании? — чуть более осторожно поинтересовался он, голову в плечи вжимая. — Это было не свидание. У меня никогда не было свиданий, на самом деле, — честно сказал Блейн. — Это был выпускной, после которого я перешёл в Далтон, потому что… Устал. И не хотел быть мальчиком для битья. Странно, он не любил рассказывать об этом, но сейчас почему-то казалось, что так и надо, что это нормально — рассказывать Курту о таком. Блейн не знал, чем вызвано такое доверие: Себастиану вот он не был готов секреты выдавать. Что же, Курт был просто… Куртом. Блейн покачал головой, а потом не выдержал: — Так ты гей? — Я?.. — словно удивился вопросу Хаммел, неловко кладя вилку на тарелку. Блинчики были съедены. — Д-да, я гей. — Просто… Просто ты не говорил, я думал, что ты гетеро… — немного приврал Блейн. Строго говоря, он не думал вовсе, но теперь всё стало и не проще, и не сложнее. Как будто перед ним появилась дверь — но появилась с замком, от которого у Блейна не было ключа. — Я думал, по мне понятно, — опустил глаза Курт на свои коленки. — Прости, было некрасиво с моей стороны молчать, учитывая, что ты сказал почти сразу. — Если ты скрываешь ориентацию, то плохиш тут я, — не согласился Блейн, наконец-то кладя в рот картошку: от нервов ему хотелось что-нибудь запихнуть в рот, и фри была очень кстати. Ему было немного стыдно за этот вопрос. — Да я не скрываю. Просто как-то забыл, — пожал плечами Курт. — Отец мой знает, в школе все знали. Ни к чему хорошему это не привело, но всё же… На работе тоже все в курсе, но клиентам не говорят, сам понимаешь… Блейн поднял глаза на него. Курт не выглядел расстроенным, только немного смущённым; значит, эта тема не задевала его, и Андерсон мог успокоиться. — Понимаю, — кивнул он. — Ты не злишься? — тревожно поинтересовался Курт, и Блейн чуть не подскочил на месте. — Что? Нет, с чего бы? — замотал головой он. Курт вздохнул, глаза прикрыв. — Хорошо. А почему у тебя никогда не было свиданий? Тебе отказывали? — А? — чуть удивлённо оторвался от стейка Блейн. — Нет. Я просто не находил кого-то, кого хотелось бы на него позвать. Ну, или это был Себастиан, — усмехнулся он. — Так, вот теперь даже я рад немного, что у тебя не было свидания с Себастианом, — поднял руки Курт и тихо рассмеялся. — Ты очень милый и порядочный. — Да, не ровня противному сурикату, — скорчил рожицу Блейн, подыгрывая ему, и смех Курта стал громче. — Слушай, а ты свободен в эту пятницу? Будет футбольный матч, мы могли бы посмотреть. Всё-таки общего у нас, получается, ещё больше… Курт посмотрел на Блейна как-то странно, и тот прикусил язык. После разговора о свидании это всё звучало приглашением на свидание, а Блейн не подразумевал ничего такого; с другой стороны, он даже, наверное, не был бы против. Он почти совершеннолетний же, пора вылезать из раковины, разве нет?.. — Я… Я не люблю футбол. Но я люблю шарфы, так что вполне могу потерпеть немного… Я думаю. Отца не будет в пятницу, так что можно прийти ко мне. Заодно от брата отвяжешься, — закивал он. — О, здорово! — проследил Блейн за тем, как перед Куртом по мановению волшебных рук официантки появляется салат. — Я только за. — Я скину адрес сообщением, — отдал ей тарелку вежливо Курт, беря новый набор столовых приборов. Помолчал. — Мне очень нравится твоя бабочка, я говорил? — Про эту — нет, — прикусил губу Блейн, Курту кивая, и тот принялся есть свой «Цезарь». Блейн не так уж часто ходил в Бредстикс, но из всех его вечеров здесь этот определённо стал самым лучшим.