Незабудки на его руках

На улице накрапывало. Блейн проследил за пробежавшей мимо Бредстикса собакой — она не выглядела сиротливо, а ошейник на шее явно говорил о наличии хозяина, но вот ей было совсем всё равно, идёт дождь или нет. А Блейну это было важно: он совсем не хотел намочить форменный блейзер. — Хочу отметить, что, пусть и непривычно видеть тебя без бабочки, в своей школьной форме ты выглядишь блистательно, — чуть подался вперёд Курт и улыбнулся, перелистывая страницу меню. — Я даже немного завидую. В моей школе такого не было. — Эту форму мы обязаны носить, и идёт она далеко не всем, — покачал головой Андерсон, останавливая взгляд на кофейной карте. — Тебе идёт, — прикусил губу Хаммел. Мимо продефилировала официантка, и Курт быстро продиктовал ей свой заказ. То же сделал и Блейн, а потом неловко вспомнил слова Курта и потупил взгляд смущённо. — Нет, серьёзно. Форма — одна из причин, почему я когда-то грезил о Далтоне. — Ты знал о Далтоне? — Слышал, — пожал плечами Курт, а потом добавил: — Изредка. Просто вспоминал о том, какие же красавцы там учатся, как только слышал название академии. — Так почему не перевёлся к нам? Мы бы... познакомились раньше. Тебе бы точно нашлось место в «Соловьях», — мягко коснулся его руки Блейн своими пальцами, по нежной коже осторожно проводя, и Курт взял его ладонь в свою. Она была тёплой. — Вряд ли тебе было хорошо в обычной школе. Надо мной в старой издевались, так что я сбежал в Далтон, — усмехнулся он печально. — Это не бегство. На секунду Блейну показалось, что голубые глаза Курта стали прозрачно-холодными, как лёд, но уже через миг оттаяли. — Это не бегство, Блейн, — повторил Хаммел, — это — разумное решение. Самозащита. Заботясь о своей жизни, ты спасаешь её. Разве этому миру было бы лучше без тебя? Он склонил голову к плечу, словно внимательно следящий за хозяином кот, а потом кивнул официантке, которая как раз принесла кофе Блейну и стакан колы Курту. — Ты прав, — продолжил он, свободной рукой беря стакан, а другой лишь сильнее ладонь Блейна сжал, — мне в моей школе было плохо. Очень, — покачал он головой, и в голосе его послышалась странная отрешённость, будто он от своих слов же и пытался отгородиться. Блейн насторожился. Это было нехорошо. Да что там — это было странно, и такие интонации в голосе Курта... Нет, не пугали, но беспокоили. Курт всегда был в его глазах сильнее и мужественнее, но ведь Блейн знал Курта лишь совсем немного. Его прошлое, его детство и юношество так и оставались неизвестными для Блейна, а это многое значило. — Я бы очень хотел перевестись в Далтон, Блейн. Тем более, что я слышал о вашей политике всеобщей терпимости, но... Моя проблема была не в друзьях или том, что нужно было доказать что-то кому-то или самому себе. У моего отца просто не было на это денег, — опустил он голову, совсем теряя взгляд Блейна. — Будь они, отец бы по первому зову отправил меня туда. Он меня любит, всегда защищает, поддерживает, но... — Прости, — кивнул Блейн, ногой осторожно на кончик сапога Хаммела под столом наступая, и тот вновь поднял на Андерсона свои голубые, как небо, глаза. — Я иногда забываю, что не все семьи подобны моей. — Ничего, — улыбнулся Курт, — не страшно. — На самом деле, знаешь, — поёрзал Блейн на месте, покосившись на принёсшую Курту салат официантку, — учитывая, что у меня всё-таки есть деньги, я бы хотел тебя куда-нибудь сводить. Только вот Бредстикс — единственное подобное место в городе. — Дороговатое чуть-чуть, но не единственное, — выскользнули тонкие пальцы Курта из ладони Блейна, и он сложил руки перед собой, перед этим поправив свой галстук аккуратно. — Я... как раз хотел пригласить тебя в одно заведение «для своих». — Если ты знаешь, куда идти — я только за, — поднял руки Блейн, тут же сдаваясь, и Курт тихо усмехнулся. — Только это будет не свидание, а дружеская встреча. Я познакомлю тебя со своим кругом общения, хочешь? — хитро, как лисьи, сверкнули его глаза, и Блейн почувствовал, что даже всей липкости мёда его глаз не хватит, чтоб остаться здесь и не пойти на поводу у лукавого Хаммела. — А там будет твой отец? — осторожно поинтересовался он, стараясь не проявлять беспардонного любопытства. — А что? — тут же насторожился Курт. — Просто... — неловко поблагодарил официантку за принесённое блюдо Блейн. — Просто... Когда он подвозил меня до дома... — Боже, что он тебе сказал?! Кончики ушей Курта вновь заалели, и Андерсон торопливо пробормотал: — Ничего страшного, просто... Он был грозен. Он решил умолчать о коротком и суровом «Если причинишь Курту боль, я найду способ достать тебя». — Он тебе угрожал? — воскликнул Курт. — Ну... Немного. Но ничего страшного, — поспешил заверить его Блейн, — просто он очень уж заботится о тебе. Так кто будет на этой дружеской встрече?.. — попытался он вернуть разговор в прежнее русло. Это сработало. — Пара человек всего, — кажется, Хаммел тоже был рад отойти от скользкой темы. — У меня... знаешь, не очень много друзей или знакомых. Мерседес не будет, там заведение для определённого круга людей, она не очень... вписывается, — осёкся он, — но там будет Сэм. — Кто? — сощурился Блейн непонятливо. — Ну, парень, у которого на руке татуировка с роботом из «Звёздных Войн», — махнул рукой пренебрежительно Курт. — О, точно! Ты же обещал нас познакомить, здорово! — обрадовался Андерсон. — Но, знаешь, это бар, а местные охранники любят формальности, так что захвати с собой документы, хорошо? Лёгкий дождь за окном превратился в настоящий ливень, и Блейн вздрогнул вместе с прокатившимся по облакам громом. Курт это заметил — не мог не заметить. Это же был Курт. — Блейн, ты в порядке? — осторожно спросил он, вперёд подаваясь, и тот дёрнулся ещё раз. — Курт, я... — произнёс он тихо, — я соврал тебе. — М? — нахмурился Хаммел. — Я не... Я несовершеннолетний, — опустил взгляд на стакан кофе в своих руках Блейн стыдливо, чувствуя, что вот теперь-то всё очень неприятно, — пожалуйста, не злись сильно, — добавил он совсем еле слышно. Курт промолчал. Потом вздохнул, откинулся на спинку диванчика, который занимал, и прикусил губу, зажмуриваясь. Ах, какие у него были губы. Ах, как Блейн мечтал поцеловать их вновь — но он ведь помнил, что Курт бывает раним, так что... Андерсону-младшему было просто страшно, что из-за подобного его оставят одного. — Сколько тебе? — наконец, поинтересовался он. — Семнадцать, — честно ответил Блейн, а потом тихо вскрикнул, когда Курт легко, но весьма ощутимо пнул его под столом. — Больно! — Да какая разница, если между нами всего год? — пробормотал немного разбито Курт. — Я уж подумал, тебе пятнадцать или четырнадцать! Вот это было бы проблемой, — поник он ещё больше, и Блейн неловко потянулся к его тонким рукам. — Прости, — попросил он искренне и честно. Курт качнул головой. — Знаешь, Блейн, — улыбнулся он печально, — было бы здорово, будь ты даже старше меня на год. Я бы хотел, чтобы ты был старше. — Мне не нужно быть старше, чтобы хотеть защищать тебя и заботиться о тебе, — проронил Андерсон, а потом испуганно захлопнул рот. Курт тихо рассмеялся, рванулся вперёд и легко его в щёку поцеловал. — Вот и хорошо. — Ты всё ещё не в себе, — подметил Блейн. Курт потупил глаза. Ему тоже было стыдновато, и признаваться совсем не хотелось, но сейчас ведь был подходящий момент — так почему нет?.. — Я тоже соврал тебе. Я... Помнишь, я сказал, что поцелуй с тобой был моим первым?.. Блейн кивнул, внимательно на Курта глядя. — На самом деле... меня уже раньше целовали. Но... С тобой мне впервые этого хотелось. Нет, хотелось не впервые, но... Впервые меня поцеловал тот, о чьём поцелуе я мечтал, — сумбурно забормотал Курт, много-много раз губами мягкими воздух хватая, а потом накрыл ладонями свои цветочные татуировки на шее, вжимая голову в плечи. — Прости. — Ничего, — произнёс Блейн спустя пару секунд — таких долгих для Курта секунд — молчания. — А кто это?.. — не закончил он боязливо, и Курт чуть дрожащей рукой поправил свою великолепную причёску. — Хочешь узнать? — Хочу, — кивнул Блейн. — Если... Если ты не против. — Просто... В этом было мало приятного. В старшей школе — я учился в МакКинли, — пояснил Хаммел, — меня не любили. Но, как оказалось, парень, который меня задирал, тоже был геем, но... Уродом, — вытянулись его губы в тонкую нить. — Однажды я набрался смелости дать ему отпор, а он поцеловал меня, и... Я... — сорвался его голос, — я был просто опустошён. Я всегда думал, что это должно было произойти не так. Не с таким человеком. Ты, наверное, думаешь, что это глупо, — усмехнулся он, на Блейна болезненно поглядывая, — но для меня это правда было важно. И важно до сих пор. — Это не глупо. Это мило, — вновь взял его ладони в свои Блейн, чувствуя, как они дрожат. По тому, как Курт глаза отводил, было видно, что он скрыл что-то ещё, но, похоже, Андерсон и так задел его не самые приятные воспоминания, так что дальше решил не лезть. — Спасибо, что рассказал. — Давай ты зайдёшь ко мне на работу в пятницу? — пробормотал Курт. — Часикам к восьми вечера. По пятницам в том баре работает Луис, он пропустит тебя. — Хорошо, — кивнул Блейн довольно. — Хорошо, я с радостью. Есть дресс-код? — Что? Нет, — мотнул головой Курт непонятливо. А потом мягко поднялись уголки его губ. — Просто будь собой. Блейн начал резать курицу, а Курт принялся за салат. Ливень за окном начал стихать, но к десерту вновь усилился, и Блейн боязливо покосился на окно. Ему совсем не хотелось испортить дорогую форму Далтона, и за это уж точно отец по головке не погладил бы. — Что-то не так? — пробормотал Хаммел, облизывая ложку с кусочком диетического мороженого. — Ты выглядишь озабоченным. — Я не хочу промокнуть, а придётся, — печально пояснил Блейн. — Может, закажем ещё кофе и посидим подольше?.. Курт покачал головой. — Я сегодня, пока готовился к работе, краем уха слушал новости. В разделе с погодой обещали очень долгий ливень, — положил он ложечку на тарелку, а потом взял свой зонт-трость, с которым пришёл. Она очень шла его нынешнему образу — татуировки пусть и никогда не были классическим дополнением к рубашке и жилету, но таки весьма подходили, и Блейн даже чувствовал в себе какую-то гордость: таких прекрасных кавалеров ему раньше было не видать, как своих ушей. Он неловко прикрыл губы ладонью, стараясь слишком заметно Курта не разглядывать, но тот всё-таки заметил его внимание. Его щёки побелели. — Я... Я провожу тебя до дома, — неловко сказал он, и Блейн вздохнул. — Было бы здорово. Спасибо, — и, оставив деньги на столе, встал, послушно хватаясь за локоть Курта и игриво утаскивая его к выходу. На улице и правда было море. — С туфлями придётся распрощаться, — заметил Курт, зонт раскрывая, а потом пустил к себе Блейна. На улице никого не было, и он воспользовался моментом — легко поцеловал кончик его носа, рукой осторожно к себе прижимая. А около своего дома Блейн повторил то же самое, правда, подарив Курту ласковый поцелуй в губы — мягкий и полный благодарности. Он залез в карман брюк и достал оттуда ключи. — Хочешь зайти? — предложил он. — А я не помешаю? — хлюпнула вода в туфлях Хаммела, и Блейн мотнул головой. — Мама в фитнес-центре, отец на работе и вернётся к полуночи, — вслепую вставил он ключи в замочную скважину, не желая от Курта отворачиваться, и распахнул перед ним дверь. — Заходи. Курт зашёл. — У вас... большой дом, — тихо сказал он, будто боясь, что его голос отзовётся эхом тысячи голосов. Многие начинали говорить тише в доме Андерсонов, Блейн уже привык, но, в конце концов, он же не в замке жил. Это всегда вызывало улыбку. — Зарплата моего отца может позволить это. Как и учёбу в частной школе для мальчиков, — отвернулся он, оставляя Курта со своими туфлями, носками и прочими мокрыми вещами наедине. Курт фыркнул, а потом ткнул его остриём зонта, спрашивая: — Его куда? — Поставь вон туда, — рассеянно показал на угол Блейн. Курт забавно прокосолапил до угла, а вот обратно вернулся уже с изяществом, достойным сына герцога, и Блейн мягко взял его за руку. — Экскурсию провести? — Было бы неплохо, — согласился Хаммел. — Ванная. Туалет. Кухня, — быстро потащил его Блейн. — Гостиная. Ещё один туалет. На втором этаже ещё одна ванная и несколько комнат: родительская, пара гостевых и моя, а здесь, — ткнул он пальцем в ближайшую дверь, — Купера. — Купер — это твой... брат? — неуверенно протянул Курт. — Ага. Вы с ним виделись. — Тот придурок с пристрастием к местным креветкам, — осмелел он. — Именно. — А он где? — Он... Он в Лос-Анджелесе или Голливуде, честно, я не очень слежу за его перемещениями. К Рождеству вернётся в любом случае. — поморщился Блейн и потащил Курта по лестнице наверх. Строго говоря, у них был и третий этаж, но сейчас он вести туда Курта не собирался, вместо этого быстро впихнув его в свою комнату. — Это моя. — Не очень уютно, — цыкнул Курт чуть недовольно, оглядываясь, а потом скромно обнял себя руками. — Ты нерационально используешь такой метраж. Тебе не одиноко здесь? Комната Блейна никогда не казалась ему слишком большой. Он привык жить в ней с рождения, и это казалось ему совершенно нормальным — но он помнил комнату Курта, и она правда больше своей ему нравилась. Она была... Маленькая, но такая живая и аккуратная. У Блейна же всё отдавало размахом и роскошью. — Но вкус у тебя есть. — Ты сомневался? — чуть обиженно спросил он, и Курт неловко мотнул головой. — Что ты, нет, конечно. Можно? — взялся он за ручку самого большого шкафа, и Блейн сначала кивнул, а потом резко подскочил и схватил Хаммела за тонкие запястья: — Стой! — Не убрано? — понимающе склонил голову тот. — Нет. Не в этом дело, — оговорился Блейн, — просто... Знаешь, моя мама шутит, что однажды я открою этот шкаф и утону под горой бабочек. Они лежат осторожно, но... Можно мне пока остаться немного загадочным?.. Курт медленно убрал руки от ручек. — Конечно. Но, пока не покажешь, буду заочно считать, что у тебя вещи свёрнуты в клубок и затолканы в шкаф ногами, — улыбнулся он лукаво, а Блейн пальцы на его запястьях разжал, осторожно руки Курта в своей груди поднося. — Прости. Больно? — Нет, — поджал губы тот. — Но можешь поцеловать. Курт, на самом деле, был готов утонуть в медовых глазах Блейна, и почему-то эта сладость убивала в нём всё, что могло остановить его от таких... слов. Но, когда Блейн его руки мягкими губами коснулся, он вздрогнул. — Я... Я же не серьёзно. Блейн прижал его ладонь к своей щеке. Он хотел сказать Курту, что тот очень ему дорог, но немного испугался и потому промолчал. Просто обнял — а потом, случайно наступив на босую ногу Хаммела, обнял его за тонкую талию и прижался головой к птичьему плечу. — Хочешь чаю? — Да, я немного продрог. — За окном сверкнула вспышка молнии, и Курт запустил пальцы в тёмные волосы Блейна. — Как много геля, — подметил он. — Он мне необходим, — прикрыл глаза тот, а потом, ощутив близость взрыва на макаронной фабрике из-за распотрашиваний причёски, отстранился и взял со стола пару осторожно сложенных книг. — Я не вернул тебе. — Точно, — покосился Курт на «Узника Азкабана» и «Тайную комнату», которые Блейн вложил в его руки. — Дашь ещё своему хаффлпаффовцу? — Конечно, — милостиво согласился слизеринец. — Если всё-таки напоишь меня чаем. — Пошли, — кивнул Блейн, подхватывая его под руку, и повёл за собой вниз. — Чёрный или мятный? — Мятный с мёдом, — мечтательно вжал голову в плечи Курт, зажмуриваясь, и прижал книги к груди. — Я люблю его, но, сам знаешь, тут кофе повсюду, а чай достать непросто. — Пользуйся моим финансовым положением ради мятного чая сколько влезет, — прошептал он, поддерживая Курта на последней ступеньке, и привёл его на кухню, за стол усаживая. Курт присел на самый краешек стула и осторожно отложил книги в угол стола, а потом опустил взгляд на свои изукрашенные цветами, костями и нотами руки, заметив, что Блейн видит его... интерес. Блейн же не смог оторвать взгляда. Курт был тем, кого он искал всегда. Курт был тем, с кем Блейн хотел остаться. Курт был тем, кого Блейну безумно хотелось обнять и согреть — и Курт был самым прекрасным человеком из всех, кого Блейн Девон Андерсон только встречал. Обе чашки чая были горячими, когда Блейн поставил их на стол, но он знал: если он просто возьмёт Курта за запястье вновь, тонких пальцев своими касаясь, если начнёт целовать голубые незабудки на его руках, тот его не остановит. Чай просто остынет. Больше всего на свете сейчас Блейну хотелось руки эти нежно целовать. Ещё и ещё.