Незабудки на его руках

Блейн мастерски дотянул последний звук. Майкл покосился на него: у него бы дыхалки не хватило, а Блейн смог. Впрочем, он же не просто так был солистом «Соловьёв», верно?.. Вполне себе заслуженно. Хористы захлопали, и Блейн — вместе с ними. Эта песня удалась им особенно хорошо — всем им, а особенно, на удивление, Санни, который всё так и сидел с костылём. — Ребят, мы молодцы, — взял слово он, радостно обводя взглядом своих мальчиков. — У нас есть все шансы победить на региональных. — Я считаю, что у нас есть все шансы победить на национальных, — серьёзно поправил его Себастиан, при этом в хитрой ухмылке расползаясь, и Блейн посмотрел на него чуть-чуть недовольно. — Я обозначил нашу ближайшую цель. — Ну конечно, — согласился с ним Смайт, и Ник, стоящий сзади, похлопал его по плечу. — Ладно, — хлопнул Блейн в ладоши ещё раз, — теперь самое важное — не потерять наши голоса во время каникул. Пойте каждый день или хотя бы раз в дня три, но не срывайтесь! — поднял он вверх указательный палец. Соловьи одобрительно закивали, тихо начиная переговариваться между собой, и Блейн удовлетворённо обвёл взглядом аудиторию. Ему нравилось быть в Далтоне, но сегодняшний вечер должен был быть ещё прекраснее, так что ему просто не терпелось сбежать отсюда и начать уже собирать вещи. — Если нет больше вопросов или идей, всех с наступающим Рождеством! — улыбнулся он. Через пару минут зал был уже пуст — почти. В нём остались только Блейн, нахмурившийся из-за не очень хорошего предчувствия, и Себастиан, который как раз подхватил свою кожаную сумку и подошёл к Андерсону. Блейну хотелось сбежать от него подальше, но не из-за страха, а какого-то мерзкого чувства, которое налепливалось неподатливо на его сознание, но он даже не дёрнулся. — Чего тебе, Себастиан? — предельно вежливо поинтересовался Блейн. — Два вопроса, — поднял вверх два пальца Смайт. Улыбнулся даже несколько мило, пристроился рядом, внимательно в лицо Андерсона вглядываясь, и продолжил: — У моей семьи есть загородный дом. Там есть ёлка. — У моих новых друзей есть загородный дом. Там будет мой парень, — ответил Блейн, наблюдая, как Смайт так и остаётся стоять с «рогаткой». — Я никому не скажу. — Я не такой, и за эти два года ты мог бы уже понять это, — пробормотал Блейн, убирая руку со стола. Себастиан хотел до неё дотронуться, но теперь замер и наконец-то один палец загнул. — Хорошо. Второй вопрос: во что превратятся «Соловьи» после твоего ухода, блистательный Блейн Андерсон? — сощурился он. — Эм… В хор? — предположил Блейн. Этот вопрос почему-то напрягал его больше, чем заигрывания Себастиана, и не зря. — Хором без единого способного солиста, потому что… Что?.. — шагнул ближе Себастиан и сам же ответил: — Потому что поёшь соло у нас всегда только ты. Он замер меньше, чем в метре, и Блейн почти чувствовал его дыхание на своей щеке. Это вовсе не радовало, даже больше раздражало, но вопрос его имел под собой смысл. Блейн понимал, о чём говорит Себастиан, путь и не очень хотел это признавать. — Допустим. Что ты предлагаешь? — Ты должен отдать мне один номер на региональных, — нагло пропел Смайт, хватаясь за плечо Блейна. — Чтобы у нас всех была тренировка. — Ты — не единственный сильный солист у нас. В свой последний год я собираюсь получить победу на национальных, это даст мне баллы при поступлении, — скрипнул зубами Блейн нехотя. — О? Ты наконец-то решил, куда будешь поступать? — нахмурился наигранно Смайт. — Нет, — процедил Блейн, — не решил. — И это значит, что… — Подобные решения принимаются советом в полном составе, — отошёл от парты Блейн, не желая больше находиться в обществе этого суриката. — В котором ты председатель. — А потом выносятся на голосование всего хора, — продолжил Блейн. — И все послушают тебя, — продолжил гнуть свою линию Смайт. Блейн прикусил губу, голову склоняя. — Поговорим об этом после Рождества, — взял он свою сумку и прошёл мимо Себастиана к выходу. Замер только в дверях, да и то потому, что не мог уйти просто так. — Знаешь, — обернулся он, — пытаться использовать симпатичного тебе человека — низко. Не думал об этом? — Ты не можешь дать мне ни своё сердце… — Оно тебе не нужно, — усмехнулся Блейн. — Ни что-либо ещё как гей гею. Ты мне нравишься, но ты — мой соперник, Блейн, — поднял руку Себастиан, пальцем на него театрально указывая, а потом уверенно подошёл к своему любимому солисту, — и, если понадобится, я смогу победить тебя или смести с пути. — Вот почему я сейчас с Куртом, а не с тобой, — коротко ответил Блейн. — Встретимся после каникул, Себастиан. — Хэй. Блейн обернулся снова. Себастиан стоял в паре метров от него. — Я всё ещё могу стать злодеем, певчая птичка Андерсон, — сощурился Себастиан. — Как и доказать, что твой парень скучный и пустой. Сердце того пропустило глухой удар. — Дела вовсе не в скуке, — возмущённо-удивлённо бросил Блейн, будто не веря своим ушам. — Ты… Ты мерзкий, Себастиан, говорить так… — Люблю, когда ты теряешь самообладание, — прошептал Себастиан, проскальзывая мимо. Подмигнул. А Блейн едва подавил в себе желание швырнуть в него сумкой. Гудок машины мистера Хаммела он услышал, даже не подходя к двери, и быстро схватил свою сумку с вещами. Поездка не должна была быть долгой, но она была и вовсе не на пару дней. Чему, конечно, не были очень рады его родители, но мама заботливо поправила воротник его свитера — Блейн не забыл, что Курту нравятся свитера, — и внимательно посмотрела на сына. — Мобильник взял? — Да, — кивнул Блейн. — Спасибо. — Ты обещал фотографии. — Конечно, — кивнул он. — И всё же ему было лучше остаться с нами. Я оказываю на него хорошее влияние, мама, ты же сама это говорила, — начал вновь ворчать Купер, и миссис Андерсон кивнула с сожалением. — Но не в этот раз. — Но мам!.. — Ты и так постоянно портишь мне праздники и жизнь в принципе, — фыркнул Блейн, перекладывая сумку с вещами в другую руку — становилось тяжеловато. — Ты должен отзваниваться каждый вечер, — строго напомнил отец. Блейн кивнул и ему. — Да. Но, — услышал он опять гудки, — мне пора уже, так что я побегу. Он застегнул пуговицы пальто торопливо, чтобы снег не попал на столь красивый свитер, и нацепил на шею шерстяные наушники, которые могли разве что уши-то и греть. Шапку он решил не брать — они ему не шли, — но и с голыми ушами мама его бы не отпустила. А в машине Курта не было. — Здравствуйте, мистер Хаммел, — открыв заднюю дверь, закинул на пассажирское сиденье свою сумку Блейн, а сам быстро сел вперёд, кладя на колени рюкзак. — Здравствуй, Блейн, — ответил Берт, смеряя его немного недовольным взглядом. — Как учёба? — Спасибо, хорошо. А Курт где? — немного удивился Андерсон, снова оглядываясь на пассажирские сиденья. Нет, ему не показалось: Курта там и правда не было, а вот мистер Хаммел уже нажал на газ, и машина поехала. — Он дома. — Н-но… — нервно дёрнулся Блейн, — но разве… — Он всегда долго собирается, а забрать тебя я должен был вовремя, — пожал плечами чуть безразлично Берт. — А. Странно, он редко опаздывал на… наши с ним встречи, — осёкся он, прекрасно помня, что отец Курта не очень-то ему доверяет. — Свидания. Называй вещи своими именами, — вгляделся в центровое зеркало Берт, хмурясь. — Я думал, вы не очень рады, что Курт ходит на свидания со мной… — стих постепенно голос Блейна, и он робко взгляд на свой рюкзак опустил. — Курт ходит счастливый. Он улыбается больше, чем когда-либо, так что я не против. Просто я тебя не знаю так уж хорошо, — пояснил Берт. — Вы угрожали мне, — нервно напомнил Блейн. — И эти угрозы ещё в силе, — процедил мистер Хаммел. — Не советую обижать моего сына или играть с его чувствами. — Да я… И в мыслях не было, — Блейн печально улыбнулся. — Я же люблю его. Берт покосился на него, но ничего не ответил. Даже не хмыкнул. Блейн не знал, что мужчина по правде чувствует к нему. Не доверять внезапно появившемуся в жизни твоего сына юноше — это вполне нормальная реакция для родителей, отец и мать Блейна были такими же. Только вот Берт любил сына настолько, что был готов принять его любым — и наказать любого, кто сделает ему больно. Курт, наверное, редко рассказывал ему, что над ним издеваются в школе. Блейн был почти уверен, что Курт не рассказывал — Курт взаимно любил отца так же сильно, и, наверное, просто не хотел беспокоить. Потому что Блейн помнил, как над ним издевались в средней школе, и не мог поверить, что такой любящий отец, как Берт, не нашёл бы выхода. Они доехали до дома молча, и Берт приглушил мотор. — Ты подождёшь или зайдёшь? — А… Как вам удобно, — пожал плечами Блейн. — Я бы советовал зайти, — пробежались пальцы мистера Хаммела по рулю, — Курт может выйти и через пять минут, и через тридцать, а у нас хотя бы кофе дома есть. — Я люблю кофе. Берт усмехнулся. — Ну и хорошо. Блейн в машине сам не остался — вещи там бросил, потому что, боже, что с ними могло случиться, а сам пошёл в дом с отцом Курта. Походка у него была тяжёлая, как — наверняка — и рука, но Блейн знал, что Берт никогда бы не ударил своего сына. Эти рассуждения навели Блейна на мысль, что он не видел Курта чуть более… юным. То есть, да, он однажды держал в руках фотографию, где ему было лет семь, но там Курт был слишком маленьким. Блейну хотелось посмотреть на него в то время, когда Курт тоже был школьником. А ещё было дико любопытно увидеть его без татуировок. Но эти мысли пришлось отложить на потом, потому что первое, что услышал Андерсон, зайдя в дом — это гневные восклицания Курта. Ну, хорошо, не совсем гневные, но весьма недовольные. Сумки собранные стояли у входа — да, их было две и ещё мелкая с, наверное, кошельком и прочими необходимыми вещами, — но Блейн перешагнул через них и осторожно свернул к лестнице, ведущей на второй этаж. Берт, закрыв дверь, тихо последовал за ним. Курт стоял снизу лестницы, а несколькими ступенями выше возвышался довольно крепкий парень, сжимающий в руках легковатую для конца декабря куртку. Он Блейну… не очень понравился. Сразу чувствовалась, что у этого парня есть или была какая-то власть над Куртом, причём не такая уж и слабая. Блейну это очень не нравилось. Очень-очень, и он резко повернул голову, слыша тихий хруст от резкости своих движений. — Ты идиот, Финн! Тебе… нельзя ещё! — воскликнул Курт, причём, судя про его недовольному тону, уже не в первый раз. — Ты слишком молодой, а она — стерва! — Рейчел не стерва, это ты её не понимаешь! — рявкнул парень, а потом заметил Берта и Блейна и чуть примолк. Курт обернулся. — О, пап. Блейн, — кокетливо улыбнулся он тут же, губы поджимая, но всего за пару секунд его лицо вновь сменилось. — Пап, Финн собрался делать Рейчел предложение! — Ты… Сдурел? — зашипел парень. — Это ты сдурел, — воскликнул Берт без обиняков. — Нельзя просто так взять и сделать предложение! Нужно сначала… — Ты сам говорил, Берт, что нужно не упускать свой шанс. Так чем моя история отличается от твоей? — сощурился недовольно этот «Финн», но голоса чуть поубавил. Мистер Хаммел не ответил, тяжело вздохнув, и Курт, не веря своим ушам и глазам, всплеснул руками. — Ты серьёзно, пап?! Им же по восемнадцать! Не говоря о том, что Рейчел — стерва, — добавил он чуть тише. Блейн вжался в стену. Очевидно, тут происходила неведомая ему разборка, и он не хотел в неё вмешиваться. — Она не стерва! Ты её… — Ты говорил это минуту назад, я не глухой, — процедил Курт, а потом устало вздохнул, прикладывая ладонь ко лбу. — Финн, я… Я желаю тебе счастья, но… — Знаешь, зря я тебе сказал. Нужно было оставить это для Берта и мамы, — хлопнул рукой по перилам деревянной лестницы Финн. — Такова моя позиция. Финн покачал головой, косясь на Блейна. — Она приедет ненадолго. Ты почти всё время будешь у Тины, — посчитал он дни, — так что это не будет доставлять тебе неудобств. — Спасибо, — процедил Курт. Вздохнул. — Письмо я передам. — Отлично. Кажется, все успокоились, и потому Блейн неловко подал голос. — М, Курт?.. — О, точно! — воскликнул тот, мигом переключаясь, и подскочил к Андерсону, за руку его хватая и к лестнице почти волоком подтаскивая. — Эм, это Финн, — указал он на здоровяка, — мой сводный брат. — Приёмный? — Нет, сводный, — уточнил Курт. — Финн, это Блейн, — провёл ладонью по мягкому плечу Блейна он, ласково его сжимая, — мой парень. — Приятно, — протянул руку Финн. Блейн пожал. — Крепко, — удивился тот. — А почему должно было быть нет? — сощурился Блейн. — Ну, я привык, что Курт… Он просто… Курт, — запутался, очевидно, в словах Финн. На недовольный взгляд Блейна он смог только проронить: — Он раньше не был… таким, — показал он на многочисленные татуировки сводного брата, — да и до сих пор разговоров от него только про одежду и… — Ты гомофо-об, — протянул Блейн. — О, нет-нет, — торопливо разуверил его Курт, — нет, что ты. Финн не гомофоб, даже… весьма терпим, — умолчал Курт о чём-то. — Он просто идиот. — Эй! — прикрикнул Финн. — На правду не обижаются, — пожал плечами Курт. — Ты — разукрашенный модный манерный гей! — выпалил тот возмущённо. — И что в этом плохого? — фыркнул Курт. Блейн вздрогнул, ощутив за спиной присутствие чего-то весомого, и Берт весьма вовремя подал голос: — Хэй! Прекратите, — схватил он Курта и Блейна за воротники, оттаскивая немного в сторону и пихая их к двери, — вы опаздываете. А с тобой, — обернулся он к Финну, пригрозив пальцем, — я ещё поговорю. — Я рад видеть тебя, — прошептал Курт, тихо смеясь, под недовольный стон Финна. — У тебя тоже несносный брат приехал? — Ты даже не представляешь, насколько, — схватил с вешалки своё пальто Курт. Берт догнал их в четыре шага и поднял легко обе тяжёлые сумки, а маленькую взял Курт. Блейн торопливо проскользнул к мистеру Хаммелу. — Давайте я помогу. — Ты его до машины дотащи, — кивнул на вертящегося перед зеркалом Курта Берт, открывая дверь. — Пап, но мне надо… — Будем через три минуты, — заверил его Блейн. И с нежной улыбкой продолжил смотреть, как его любимый парень продолжает внимательно проверять каждую пуговицу на своей одежде.