Незабудки на его руках

Блейн забыл. Конечно, это было невероятно глупо – забыть с утра сходить в туалет, особенно, если ты как раз был в ванной комнате, но у Блейна сейчас были весьма и весьма опасные времена. Он даже на ночь загеливал волосы в страхе, что проснется с утра кучерявым, это увидит Сэм и… Все, конец. Блейн был уверенным в себе. Кто-то даже считал его красивым – конечно, комплименты Себастиана не были тем, что хотелось слышать Блейну, но факт оставался фактом: кое-кто считал его красивым. Милым. Даже обворожительным. Но тут было именно что «но»: увидь они Блейна таким, каким он просыпался у себя дома, они бы не только опешили, но еще и посмеялись бы над его кучеряшками, которые так надоедливо каждую ночь возвращали себе власть на его голове. Сейчас все получалось, и Блейн, пригладив тонущие в геле после ночи волосы рукой, быстро бежал в туалет и приводил себя в порядок. Сэм ничего не замечал; остальные – тоже, и это было очень и очень хорошо. Блейн знал, что при любви Курта к стилю он его может в Хэллоуин напугать, просто не причесавшись с утра, а этого ему вовсе не хотелось. Так что он быстро оделся, привел в порядок свои намучившиеся за эти пару ночей волосы и ловко завязал зеленую галстук-бабочку, которая точно понравится Курту в сочетании с полосатым свитером. Блейн, правда, задумался, а не надеть ли ему сейчас свитер-подарок Курта, но потом все-таки склонился в сторону полосатого. У него сейчас не было бабочек, которые подошли бы к барсуку на желтом, несмотря на то, что Мерседес и Тина явно не жалели денег на подарок своему новому другу. Во всей этой спешке Блейн действительно забыл сходить в туалет, а когда вышел из ванной комнаты, тут же был оттолкнут Сэмом, который уже и так минут пять выл под дверью. - Стой! – осенило Блейна, но было поздно. - Чувак, ты был здесь двадцать минут! – послышалось из ванной. Помолчали оба. - Наверху еще одна есть. - Точно, спасибо, - вспомнил Блейн и, обняв себя страдальчески, потащился наверх, перепрыгивая через ступеньки. Лестница в это утро оказалась почему-то менее скользкой, чем прошлым вечером: Блейн чуть не упал тогда. Хотя, быть может, причинной тому было то, что Блейн тогда под ноги не смотрел. Да как он вообще мог думать тогда о чем-то кроме прекрасного голоса Курта?.. Блейн… Блейн же даже помолился, чтобы спеть с ним. И тут… Спел. Блейну грела сердце мысль, что богу он, похоже, не безразличен; жаль только, что Курт этого не понимал. Пусть тоже это и загадал в церкви. Пусть и назвал это своим рождественским чудом. Не было ничего, чего Блейну хотелось бы сильнее, чем спеть с Куртом еще раз, так что, наверное, именно поэтому он и навернулся. Под ноги нужно было смотреть. В том числе и сейчас, потому что Блейн чуть не наткнулся на Мерседес, которая, словно таран, пробежала мимо и чуть не откинула Андерсона на перила. - Прости! – крикнула она, со сверхзвуковой скоростью убегая на кухню. Оставалось только догадываться, чем была так вызвана эта спешка; что же, Блейну было интересно. Он перегнулся через перила. - Куда спешишь? Мерседес вышла из кухни и прошествовала мимо лестницы, на ходу поправляя свою идеально уложенную прическу. - В церковь, ты со мной? – спросила она. Блейн неловко сощурился. - Почему я должен идти с тобой? – непонятливо поинтересовался он. - Ну, воскресенье. Многие верующие идут в церковь, - пояснила она быстро, заглядывая в зеркало, и быстро мизинцем стерла что-то с носа. Потом замерла и глянула на Блейна. – Так ты идешь? - Я-я? – запнулся тот, - нет, я не иду. - Думаешь, бог услышит тебя здесь? – переспросила она. Блейн уже хотел возмутиться, что степень религиозности у каждого верующего относительно, но Мерседес добавила: - Наверное, так и есть. А я – солистка нашего церковного хора, так что мое присутствие там даже не обсуждается, - пробормотала она уже не так радостно. Блейн удивился. Это было странно: Мерседес же любила петь, так почему?.. - Разве тебе не нравится петь? - Нравится. А еще нравится высыпаться на выходных, - поджала она губы, - в любом случае, - глянула на часы, - мне пора. Пока! – прошла она мимо с высоко поднятой ладонью, и Блейн хлопнул по ней своей. Скрипнула входная дверь, и мисс Джонс удалилась. Блейн посмотрел ей вслед; что же, ему определенно нравилось то, что выходные были в его распоряжении, так что он не собирался терять их, бегая в церковь и обратно. Он снова потопал наверх, теперь уже внимательно глядя по сторонам, и, не встретив больше никого, прижался к двери туалета. Нажал на ручку, проскользнул внутрь, радостно обернулся и неловко обмер. Ох, черт. Нет, не так. О, боже. Курт смотрел на него с доброжелательной улыбкой и немым вопросом во взгляде, так что Блейн попятился, пытаясь нащупать ручку двери позади себя. - П-прости, - пробормотал он, - просто… Было не заперто. - Я уже заканчиваю, так что оставайся, - кивнул Курт, очевидно, удовлетворив свое любопытство. Начал снова мыть руки; замер, повернулся к Блейну. – На первом этаже тоже есть туалет. - Там Сэм плачет, - пожал плечами Блейн, стараясь лишний раз не глядеть на своего парня. Курт стоял в одних джинсах, которые идеально подчеркивали его фигуру, и на нем не было рубашки. Блейн еще не видел его таким – ну, без рубашки, - и… Это немного смущало. Блейн был ниже и крепче, а Курт… Таким красивым. Боже. И все эти татуировки… Он восхищенно вздохнул, торопливо губы ладонью прикрывая, и Курт вздрогнул, схватившись за полотенце. - Прости, - проронил он, отводя глаза, - я уже ухожу, - начал он собирать свои вещи. Господи, почему у него было столько средств по уходу за собой? В смысле, нет, это было не плохо, но Блейн никогда не видел столько баночек и флакончиков даже у девушек!.. Хотя, строго говоря, он никогда не заставал девушек в ванной. Тина, к примеру, была хороша собой, так что вряд ли ей вообще требовались какие-то средства; Курт же был… Блейн думал, что ему тоже это не нужно. Вчера, когда он увидел его в той очаровательной пижаме с пингвинчиками, без натурального макияжа – Блейн не видел ничего плохого в том, чтобы сделать и свои черты более выразительными, это было абсолютно нормально, он и сам часто прибегал к помощи косметики, - он был все еще мил и красив. А вот Блейн… С его кучеряшками… Был забавен, но вовсе не горяч. По крайней мере, таким он видел себя. Он мотнул головой, возвращаясь в реальность. - Нет-нет, я подожду. Я могу выйти, - показал он на дверь, снова ловя себя на разглядывании татуировок Курта, и тот торопливо взмахнул рукой: - Нет, оставайся. Ты меня не смущаешь. Вот если бы ты зашел минут пятнадцать назад, я бы помер со стыда, но сейчас уже можно, - забормотал он, внимательно следя за своим парнем, а потом заботливо спросил, заметив, как бегают его глаза: - Что-то не так? Блейн поднял голову и отнял руку от губ. - Что? – удивился он. – Нет, Курт, все хорошо. - Я… Это я тебя смущаю?.. – чуть дрожащей рукой спрятал пинцет в несессер тут же Курт. Блейн почувствовал себя еще более ненужным здесь. - Нет, нет, Курт, ни в коем случае. Я… Просто… - Ты так на меня странно смотришь, а когда я смотрю на тебя, тут же отводишь взгляд, - тут же стал шепотом голос Курта. - Я… Я просто смотрю на тебя, а у тебя столько татуировок… - забормотал Блейн. Курт тут же обнял себя руками, поникнув. - Я думал, это тебя не… Задевает. Что ты не против. Блейн нахмурился, не понимая, о чем говорит его любимый парень, а потом почувствовал, как сердце в пятки уходит, панически спасаясь от логичных мыслей. - Боже, нет, - рванул он к Курту и схватил ему за руку. – Мне наоборот… Очень… Нравится, - смутился он. Теперь уже Курт покраснел. - Их у тебя много, и… - Блейн осторожно скользнул пальцами по незабудкам, что расцвели на предплечье Курта, - они все такие красивые. И идут тебе. Но я раньше не видел тебя без рубашки. Курт прикусил губу, опуская руки, и Блейн вздрогнул, стараясь быть вежливым и не пялиться на него. Получалось не очень. - Если так, я рад, - улыбнулся мягко Хаммел, оттаивая, и вжал голову в плечи, когда Блейн ласково погладил его по черепу, что украшал его локоть. – Все-таки, мои татуировки – часть самого меня. Моей души. - Они прекрасны так же, как и твоя душа, - лукаво поползли уголки губ Блейна вверх, и он подмигнул Курт. - Хочешь посмотреть? Блейн обмер на миг. Посмотреть? Татуировки Курта? Вот прямо… Вблизи?.. Это же очень интимно, разве нет? От такой перспективы у Блейна чуть ноги не подкосились, и он моргнул пару раз, переваривая мысли о том, что Курт готов доверить ему частичку себя. - К-конечно хочу, - радостно воскликнул он, правда, поначалу запнувшись. Курт раскинул руки, будто приглашая, и Блейн неловко все-таки опустил взгляд. – Только это как-то не очень вежливо по отношению к тебе. - Почему? Я же не против, - игриво повел плечами Хаммел. Блейн положил ладонь ему на плечо, большим пальцем по ключице проводя, и неловко поймал взгляд голубых глаз, скользя рукой ниже, под руку Курту. Тот вздрогнул, наверное, от холодного прикосновения, и Блейн коснулся короны на его ребрах. Той самой монаршей короны, под которой было набито «Ты имеешь значение». - Ее сделал Сэм, - довольно протянул Курт, явно радуюсь такому повышенному вниманию со стороны своего парня. – И вот эту тоже, - повернулся он, показывая сине-серые розы на левой руке, на предплечье у самого локтя. Блейн с интересом коснулся и ее, обводя по краю иссиня-черного контура, восхищенно вздохнул. - У тебя их правда много. - Вот эта самая свежая, - тыкнул Курт в корону под правой рукой. Блейн улыбнулся. - А какая самая старая? – склонил он голову любопытно. – Интересно, с чего ты начинал. Улыбка же Курта наоборот, померкла, и он отвел взгляд. Пару раз притопнул нервно, в кулак дыша, а потом повернулся к Блейну спиной и положил его руку чуть выше своей поясницы, над пестрившими черно-белыми перьями. Блейн воспринял это как приглашение и чуть потянул край джинс Курта вниз, чтобы увидеть ее полностью – на что тот тихо зашипел. Да, Андерсон уже видел ее. Когда впервые пришел к Курту в гости, они тогда еще смотрели футбол, а Курт не мог запомнить состав команд; тогда же он и заснул у Блейна на плече, робко прижимаясь. Кажется, Курт уже тогда ему нравился. Ведь так?.. Крылья, перья и это странное «Будь гордым». Невероятно красивая, яркая и подходящая Курту татуировка, но что-то в ней было не то: не зря же Курт помрачнел, когда Блейн спросил его про самую первую его татуировку. - Как тебе? – прозвучал гулковато его голос. Блейн осторожно пальцами ниже скользнул, касаясь края татуировки и буквы обводя. Курт дернулся. - Н-не надо, - тут же повернулся он, и Блейн выпрямился, чтобы не утыкаться носом в его… В него. – Ее трогать не надо. Я не очень люблю, когда к ней прикасаются. - Да? Хорошо, - согласился Блейн тут же, - а почему? - Просто неприятно, - пожал плечами Курт, пальцами поправляя один непослушный локон, выпавший из прически. - Прости, - извинился Блейн, - но разве тебе не нравятся твои татуировки?.. Зачем их делать тогда?.. Курт вздохнул немного устало. - Иногда ты просто не можешь остановиться. Вроде «от еще одной хуже не будет», - скользнули его пальцы изящно по шее, - но я делал татуировки потому, что правда хотел их. Все. Кроме первой. Блейн прищурился, руки на груди складывая, и опустил взгляд с лица Курта на его плечи. Хрупкие и острые плечи. Как Курт мог при такой комплекции казаться грозным Куперу?.. Эх, наверное, дело было в стереотипах. Курт не был панком точно, но Купер ныл что-то именно о панках одним вечером. Идиот. - Как так? – пробормотал он. Курт погладил свое плечо. Вздохнул – медленно, глубоко и печально; Блейн уже успел пожалеть, что вообще задал этот вопрос, но, видимо, пришло наконец-то время узнать что-то о прошлом Курта. Хоть кусочек. - Так вышло. Она была нужна мне, она… Помогла мне сохранить достоинство, - боже, Курт был мастер говорить туманными намеками. – Я сделал ее, когда мне было четырнадцать. В другом случае… - начал стихать его голос, - Отец бы не позволил, но тогда сам предложил, потому что… Это была правда хорошая идея, в любом случае вышло бы лучше для меня, и я… Блейну было стыдно. Он подался вперед, подхватывая руки Курта, привстал на кончиках пальцев и обнял его, губами утыкаясь в шею Хаммелу. Тот замолк. - Если это задевает тебя, ты не обязан вспоминать. Курт улыбнулся печально, а потом даже усмехнулся. - Я не такой слабый и нежный, как ты думаешь. Но спасибо, - захотелось ему обнять Блейна в ответ, но он не смог, потому что хватанул губами воздух, когда Блейн нежно поцеловал его за ухом, согревая светлую кожу своим дыханием. Блейн знал, что с ним Курт чувствует каждое прикосновение иначе. Потому что это был Курт. Он становился таким только для него и только в его объятиях, и Блейну было приятно, что лишь он мог вызвать такой отклик в душе и сердце Курта. - Я правда не хочу об этом говорить, - пробормотал Курт, прикрывая глаза и получая еще один осторожный поцелуй в шею, - но… Скрипнула дверь, и в проеме замерла Тина, а потом, попялившись пару секунд на своих любимых геев – Блейн медленно обернулся, - восторженно показала оба больших пальца Курту с Блейном и, прошептав «Продолжайте», исчезла, закрывая дверь за собой. Блейн снова повернулся к Курту, и тот оказался красным, как маков цвет. - Ох, черт, - пробормотал он, - она такое может наговорить… - Это плохо? – удивился Блейн. - Я предпочитаю, чтобы в мои самые любимые моменты никто не прерывал нас и не говорил «продолжайте», - проворчал Курт, похоже, возвращаясь в свое обычное состояние, и отпрял от Блейна. Быстренько взял несессер, накинул на себя полотенце и поспешил скрыться, почти пробежав мимо Блейна: - Ты хотел занять ванную, - и, прежде чем тот успел ответить, ушел вслед за Тиной. День продолжался довольно лениво. После рождества это был уже второй, и народ в доме Тины, похоже, начал возвращаться к своим обычным занятиям; Блейн знал, что они тут еще задержатся, но теперь у всех стали появляться свои планы. Майк взял портативные колонки и заперся в комнате Тины, начиная репетировать какой-то танцевальный номер. Арти с Бриттани вдвоем уединились в своей комнате, но, судя по звукам, они там играли в настольные игры, а не непотребствами занимались. Блейну вообще было сложно представить инвалида, занимающегося сексом, так что он поспешно отгонял эти мысли. Иными словами, все были заняты, и он решил не отличаться от остальных, поэтому вылез из их с Сэмом гнездышка – Сэм, кстати, решил как раз устроить марафон «Светлячка», но Блейн отговорил его, попросив подождать до вечера, чтобы посмотреть и самому, так что мистер Эванс принялся пересматривать «Секретные материалы», - и с кучей учебников и тетрадок уселся на кухне. Скоро к нему присоединилась и Тина, которая поначалу посматривала на него с интересом, будто ожидая каких-то особенных новостей, но в итоге все равно уткнулась в свою математику. Она писала так быстро, что у Блейна глаза на лоб лезли, а он сидел над своей несчастной историей и не мог ничего вспомнить. - Чего пялишься? – поинтересовалась азиатка. Блейн нахмурился. - Прости. Я просто не могу сконцентрироваться. Я не очень силен в истории. - Ты будешь поступать по гуманитарному профилю? – поинтересовалась Коэн-Ченг, а потом кивнула проплывшему мимо Курту, который как раз свалил на стол свои принадлежности для рисования и уселся рядом с ней, но достаточно далеко, чтобы не претендовать на ее личное пространство. - Ты будешь юристом, как твой отец? – задал он еще один вопрос. Блейн перевел взгляд на тест, который решал. - Я не… - начал он, - я не знаю, - честно добавил. - Как так? – оторвалась от уравнений Тина. – Уже полгода прошло, тебе выпускаться через несколько месяцев! - Я не знаю, кем хотел бы быть, - пробормотал в ответ Андерсон-младший. – Отец и правда хочет, чтобы я пошел в юристы, но у меня эта идея не вызывает восторга. Курт показался из-за своего листа, который держал то ли на мольберте, то ли еще на чем – Блейн не знал, что это была за штука, но она надежно скрывала Хаммела от его глаз, и только кусочек прически до этого был виден, - и с сочувствием посмотрел на своего парня. Блейну даже стало опять печально от того, что Курт из-за него так переживает. - А что ты любишь? - Не знаю, - так же ответил Блейн. – Я… Я люблю детей, наверное. - Ты же гей, - подметила Тина, переворачивая страницу сборника задач. - И что? – ответил ей Курт вместо Блейна, - геи не могут любить детей? - Ты не любишь. - Это другое. Своего ребенка я буду любить, наверное, но в принципе в детях ничего восхитительного не нахожу. Тина покосилась на него. - И откуда ж ты ребенка возьмешь, если вагин боишься? Курт так возмущенно и замер, рот открыв, и только через какое-то мгновение опомнился. - Я не боюсь вагин! - Боишься. - Это не так работает, Тина, - решил влезть в их спор Блейн, но в итоге получил два строгих взгляда и спрятался за тестом по истории. - Я гей не потому, что боюсь ваг… Вагин, - запнулся Курт, - я просто их не люблю. И не нахожу красивыми. И ничего к ним не… - тут он снова начал краснеть. Даже не договорил, смущенно уставившись на эскиз, лежащий на столе, и провел рукой по мольберту-планшету-чем-это-было, пытаясь отвлечься. - Ты вообще ничего ни к чему не испытываешь, - процедила Тина, - однако ж, ты уверен, что ты гей. - Разница не в гениталиях, а в том, к кому я испытываю чувства! – воскликнул в ответ Хаммел. - Да знаю я, - отмахнулась она. Блейн уже начал думать, что и у нее гомофобных заморочек хватает, но, похоже, они с Куртом просто были на особой волне. Или Тина вообще специально его поддевала. - Но факт остается фактом: ты не реагируешь ни на вагины, ни на члены. Курт пискнул и спрятался за рисунком, начиная карандашом что-то чертить. Блейн все-таки не смог промолчать. - Почему? Ему же нравятся мои поцелуи и… Поцелуи, - повторился он. - Блейн, я говорю о стояке, - отрезала Тина. Курт аж карандаш уронил, до того затряслась его рука, и он снова опустил рисунок, гневно косясь на подругу. На его лице была до того странная помесь злобы и смущения, что Блейн даже не знал, как назвать эту эмоцию. Но она определенно была забавной. Блейн чуть не засмеялся, его остановила лишь мысль, что один смешок будет стоить ему недели или даже двух общения с Куртом. - Л-ладно, - решил все-таки освежить обстановку Блейн, - может, лучше подскажете мне кое-что? - История? – подняла глаза Тина. - Ага. - Это к нему, - показала на бледного с алыми ушами Курта она ручкой. – Курт хорошо знает историю, он у нас человек творчества. - Спасибо, - процедил тот. - Двадцать второе ноября шестьдесят третьего, двадцатый век. Варианты: начало Великой Депрессии… - начал читать Блейн, но Курт его оборвал. - Убийство Кеннеди. Такой вариант был. - Спасибо, - поджал губы Блейн. – Начало Гражданской войны?.. - Тысяча восемьсот шестидесятый год, - ответил незамедлительно Хаммел. – Это же просто. Блейн скрипнул зубами. - Не совсем, - ответил он. Курт начал искать среди своих карандашей какой-то особенный, потому стал чуть более отвлеченным: - Нужно просто подучить пару тем. Может, тебе просто не интересна история как предмет? – предположил он. - Ну, есть такое, - согласился Блейн немного нехотя. – Она меня не радует. - Меня тоже, - подала голос Тина, - но вот математика – моя страсть… - У тебя ошибка в этом уравнении. Ты потеряла степень, - заглянул в ее тетрадь и тыкнул в «х» Блейн, за что был удостоен двойственного – благодарного и напряженного – взгляда Коэн-Ченг. - Спасибо, - процедила она, уже намереваясь что-то едкое добавить, но очень вовремя раздался звонок во входную дверь, и она соскочила с места, мчась открыть ее. Это пришла Мерседес, но не одна. - Я так рада тебя видеть, - послышался ее голос из прихожей, и Блейн напрягся. Он только начал учить имена друзей Курта, а тут еще кто-то появился. – Жаль, что ты не приехал на рождество. - Это семейный праздник. Я – глубоко религиозный человек, - вот это услышал и Курт, и губы его вытянулись в тонкую нить. Кто-то пошел на кухню. Через пару мгновений зашла Тина, за ней – Мерседес, а за ними обеими – парень с дредами и гитарой за спиной. Он выглядел как… Хиппарь, сбежавший их восьмидесятых или девяностых – все-таки, у Блейна правда было плохо с историей, - но при этом оставался каким-то… Милым. - Привет, Курт, - поздоровался незнакомец. - Привет, - ответил тот, но без особой злобы, просто сдержанно, даже несколько дружелюбно. - Эм. А ты кто? – покосился парень на Блейна. - Я? – указал тот пальцем на себя и, получив одобрительный кивок, вздохнул, - Я парень Курта. Хиппарь замер на месте, переводя взгляд с Курта на Блейна и обратно, а потом протянул: - Ага. Что же, я рад, что Курт больше не одинок, - улыбнулся он широко. - Его зовут Блейн. Он хорошо поет, невероятно сильно заботится обо мне и вообще замечательный, - с какой-то гордостью в голосе ответил Хаммел. - Самый лучший, - добавил он, а потом глянул на Блейна и прикрыл лицо рисунком вновь, будто стыдясь. Блейн неловко уткнулся носом в тест по истории. Это было так приятно слышать, на самом деле, но этот парень очевидно был не самым простым человеком. - М, Блейн? – раздался этот дружелюбный голос уже над ухом Андерсона, и он чуть не подскочил на месте, немного испугавшись. – Очень приятно, меня зовут Джо. Блейн посмотрел на него, на протянутую руку и все-таки пожал ее. - Мне тоже приятно. - Джо, будешь какао? – тут же протиснулась Тина между ними, получила утвердительный кивок и тут же пояснила для Блейна: - Джо теперь останется с нами на пару дней, это друг Мерседес из их церковного хора, а нам как раз нужны люди. - Зачем это? – в миг напрягся голос Курта. - О да, - подмигнула ему Тина. – Ты знаешь. - Нет! – тут же вскочил тот, - нет, мы с Блейном не будем в этом участвовать! - Еще не вечер, - таинственно прошептала азиатка, растворяясь и материализуясь на другом конце кухни, как ниндзя, и Мерседес пошла к ним, тоже, похоже, желая кружечку какао. Проходя мимо Блейна, она похлопала его по плечу. - Ответ – Джон Тайлер, а не Мартин Ван Бюрен. Блейн молча исправил неправильный вариант на правильный, а потом поймал милую улыбку Курта. Боже, Курт был прав. История очевидно не была «его» предметом и вряд ли могла хоть когда-то стать. Это немного загоняло в депрессию, но у Блейна было еще полгода, чтобы решить, куда поступать. Верно же? Верно?..