Бессмертный

Я кипел от возмущения, выйдя за дверь, но спустившись вниз, понял, что Завулон прав. Задерживаться в Нью-Йорке ему смысла нет, а пообщаться можно и позже. Добравшись до своей машины, я мысленно вызвал своего заместителя и потребовал отчёт о передвижениях Генри Моргана после посещения госпиталя. Узнав, что он поехал к себе домой, я решил воочию взглянуть на место обитания этого индивидуума. Пока добирался до антикварного магазина, опять вспомнил наши разговоры с Завулоном после того, как он меня инициировал. 1331 г. Аббатство в Гластонбери. Мы стоим под огромным сводом главного собора аббатства в Гластонбери. Стрельчатые окна уходят ввысь, мозаика на них от редких солнечных лучей играет разными бликами на стенах собора. Артур вздыхает и переводит свой взгляд на одну из могил. Я слежу за его взглядом и понимаю, что он смотрит на предполагаемую могилу короля Артура и его супруги Гвинервы. Не удержавшись, спрашиваю: — Должно быть, странно наблюдать собственную могилу? — Странно, — утвердительно ответил Артур. — Но я уже как-то привык. Где меня только не хоронили и, думаю, ещё будут хоронить. А вот тебе надо будет привыкать. Я неопределённо хмыкнул. Привыкать… Мне бы для начала вернуть то, что моя семья потеряла во время правления королевы Изабеллы и Мортимера. Да и новый король, мой двоюродный дядюшка, не слишком-то горит желанием видеть меня. Когда меня выпустили из заточения, то командир гарнизона замка шепнул мне по секрету, что если бы на молодого короля не надавили церковники Йорка и других городов, я бы ещё долго томился в застенках. Сейчас, когда стоял под сводчатыми потолками собора, я уже успел многое передумать. И главное всё равно продолжаю злиться. Теперь, правда, не на Артура, а на отца и деда. Если бы не они, не их жадность, то ничего бы не было. — Кого ты обманываешь? Себя или других? — вопросы, заданные тихим голосом Артура выбили меня из колеи. — То есть? — не понял я. — Да всё ты понял. Неужели ты думаешь, что всё было бы по другому, если бы… — Да, — сорвался я внезапно. — Всё могло быть по другому, если бы не бесконечная жадность отца. Ему всё было мало-мало-мало… — Не кричи в священном месте, — осадил меня Артур, успокаивающе махнув рукой испуганному монаху, высунувшемуся из-за колонны. — Хорошо, если бы всё закончилось по другому: король был бы жив, соперники повержены и ты в один из дней становишься наследником отца? Не думаю, что ты был бы против такого богатства. Я с размаху сел на жёсткую скамью. Уел, нечего сказать. Неужели я и вправду зол на покойного отца из-за потери всех его земель и земель матери? А мама? Ей как теперь? Да, я знаю, что сейчас у неё другой муж — барон-де Ла Зуш, он же кузен покойного Мортимера. Оба ещё раз умудрились пострадать из-за подозрительного родственничка отчима. Интересно, а откуда у-де Ла Зуша были 7000 марок для того, чтобы помочь графу Кенту «спасти» якобы живого Эдуарда II? Или это деньги отца, до которых по какой-то причине не добрались жадные руки королевы и её любовника? Сам-де Ла Зуш вряд ли имеет такие деньги, хоть и был женат на вдове дяди отца. Задумавшись, я не сразу обратил внимания на хитрую ухмылку Артура. Подозрения, которые лишь окутывали мою душу, стали явью. — Всё-таки это были деньги моей семьи. Те, которые мой отчим хотел отдать графу Кенту. Артур неопределённо пожал плечами. — Да. Была возможность их спрятать. — Ну и куда отец их спрятал? — подозрительно спросил я. – А, главное, когда? — Давай ты у него сам спросишь. Я ослышался?! У кого я спрошу? У четвертованного в Херфорде отца? Артур определённо спятил. Нью-Йорк. Наши дни. Я вырвался из воспоминаний. Чёртов прохвост Завулон тогда хитрил. Разумеется, я не мог поговорить с покойным отцом, но вот его письма, которые отыскались в замке Каэрфили, прочитал. Тем временем шофёр остановил машину у антикварного магазина. Сквозь стеклянную витрину были видны три человека: двое мужчин и женщина. Судя по всему, Генри Морган тот, кто выглядит моложе. Я стал внимательно вглядываться в витрину, сделав свою машину невидимой для остальных. Не хватало ещё того, чтобы Морган догадался о слежке.