I. Его смысл (Клаус/Элайджа)
4 августа 2015 г. в 10:58
«Было время, когда я делал для Клауса все.»
Элайджа все еще считает, что для этой фразы прошедшее время уже наступило. Будучи абсолютно зависимым от младшего брата, он верит, что от этого можно отмыться, исцелиться, избавиться.
— Мне холодно, Элайджа.
Говорил маленький мальчик, приходя безлунными ночами, и старший послушно укутывал его своим тяжелым одеялом, поглаживая светлую макушку до тех пор, пока тот, наконец, не засопит.
— Мне больно.
Шептал ему Клаус окровавленными губами и Элайджа мягко касался его щеки подушечками пальцев, обещал счастливый конец и целовал в уголок рта, чувствуя на языке металлический привкус братского отчаяния.
— Мне нужно, брат.
Рычал, не замечая, как бордовые кляксы растекаются на бедрах старшего под сильными пальцами, вонзившимися собственнической хваткой хозяина. Клыки слегка царапают по шее — предупреждая. Никлаус не терпит отказов. Даже от собственного брата.
— Мне надоело.
Цедил Клаус, пронзая сердце старшего лезвием, сверкнувшим в неверном свете дрожащего пламя свечей. Белый пепел чуть осыпался на идеальный пиджак, пачкая дорогую ткань. И едва сдавленный вздох (на грани крика) успел сорваться с побелевших губ, как серые тени легли на лицо первородного, иссушая кожу, бороздя темными венами-трещинами.
— Мне скучно, Элайджа.
Признается, ведя тонкими пальцами по серой шершавой щеке. Чувственные губы трогает грустная улыбка, и в уголках глаз колеблется сожаление. Оставит короткий поцелуй на разгладившемся лбу прежде, чем вновь вынуть сталь из груди брата, который все также надеется возненавидеть Клауса за то, что стал для него всем.