Если ты меня слышишь

Входная дверь тихонько приоткрылась. Пара любопытных глаз оглядела прихожую и просматривающуюся из неё гостиную. Незваный гость, которому и не требовалось приглашения, закрыл дверь на внутренний замок и, вдохнув аромат принесённой с собой пиццы, неслышно подкрался к разложенному дивану, где, беззаботно отвернувшись от всего мира, дремал Чонин. Впрочем, тихие шаги так и не смогли ускользнуть от его острого слуха, как и запах вкусной еды – от обоняния. Чуть повернувшись к гостю, парень закатил глаза. - Чего дверь-то не закрываешь? – спросил тот, улыбнувшись, – Заходи, кто хочет. Давно ты стал таким гостеприимным? - А ко мне никто, кроме тебя, и не заходит, – буркнул Кай и отвернулся, – К слову, не думал, что это скажу, но как же ты достал меня за последние полгода, Исин. Гость самодовольно улыбнулся. Он следил за Каем каждый день, и если вначале такая забота доставляла радость и даже в какой-то степени вызывала умиление, то теперь, по прошествии шести месяцев, она всерьёз напрягала, олицетворяя собой полное отсутствие личного пространства и хоть какой-нибудь свободы воли. Чонин должен был хорошо есть, высыпаться и обязательно радоваться. После работы Исин регулярно выгуливал его в парках, таскал с собой по магазинам, уютным закусочным и уходил только после того, как удостоверится, что беспокойный подопечный спит крепким сном. - Если бы не я, ты проводил бы всё свободное время перед телевизором. - Если бы не ты, оно бы у меня было. Слушай, – Кай лёг поудобнее, – Можешь оставить свою гуманитарную помощь на кухне и заняться чем-нибудь полезным, но за пределами этой квартиры. - Фу, как грубо, – Исин поморщился, – Ты же знаешь, что завтра я снова приду. - Обязательно. И копию ключей заодно занесёшь и отдашь мне. Только, смотри, не сделай по дороге ещё одну, как в прошлый раз. Исин ещё минуту стоял возле дивана, беззвучно передразнивая Кая и чуть ли не проклиная тот день, когда приехал к прежнему дому его родителей. С другой стороны, не сделай он этого тогда, неизвестно, что стало бы с этим парнем сейчас, учитывая то, что кто-то явно перестарался с ударом по голове прикроватной лампой. Вздохнув, Исин вспомнил, как обнаружил Чонина лежащим без сознания в тёмной комнате. Включив свет, он увидел кровь на его виске и тут же кинулся проверять пульс. Всё в порядке, Кай был жив, хоть и не сразу вспомнил, на каком моменте успел вырубиться. Постепенно приходя в себя, он тихо спрашивал, где Кёнсу, но Исин молчал и крепче сжимал руль своего автомобиля, обеспокоенно поглядывая на Чонина в зеркало заднего вида. С той ночи прошло ровно полгода: месяц безмолвной депрессии, два месяца осознания происходящего и ещё три на то, чтобы до конца понять, принять и навсегда выкинуть из головы. Крошечный шрамик, оставшийся на виске после удара, был полностью скрыт волосами. Огромный рубец, таящийся где-то в глубине грудной клетки, был искусно заретуширован попытками Исина вернуть друга к нормальной жизни. Входная дверь щёлкнула, и в комнату проник приглушённый разноголосый шум, доносящийся с улицы. Лёгкий ветер играл с прозрачными занавесками и невесомо ласкал пальцы Чонина, который неподвижно лежал на диване, свернувшись калачиком и обнимая свои плечи. Выйдя в подъезд, Исин кивнул на дверь и многозначительно покрутил пальцем у виска, дав кому-то понять, что всё очень плохо. Человек, стоявший возле лифта, молча хлопнул друга по плечу в знак бесконечной благодарности и направился к квартире Кая. Рука в нерешительности зависла над дверной ручкой. Сейчас или никогда. Впрочем, второму варианту и вовсе не было места. - Займись чем-нибудь полезным, я же просил, – донеслось из гостиной, как только Кёнсу переступил порог. Тихим шагом он вошёл в комнату и плотно закрыл окно, заметив, что Чонин дрожит от холода. Растянутая майка, спортивные штаны, голые ступни… Рука Кёнсу ненароком потянулась к шее. Опущенный взгляд, губы моментально пересохли. Он вспомнил во всей палитре ощущений, как ненавидел своё тело за то возбуждение, которое дарили прохладные пальцы. В ту ночь всё случилось, наверное, именно так, как и должно было быть, но, в то же время, совсем не так. Контракт никто не отменял. В эту историю пришлось втянуть Исина, и до сих пор осталось непонятным, как ему удавалось удерживать Чонина от порывов начать поиски Кёнсу, пока тот восстанавливал загранпаспорт и приносил извинения за своё отсутствие. Возможно, Исин внушил Каю, что его любовь всё равно не вернётся. Неизвестно. Друг регулярно присылал по интернету отчёты о самочувствии Чонина, частенько употребляя в своей речи слово «невыносимый». Вдох, выдох… и так по кругу ещё десять раз… лишь бы мысли привести в порядок и расставить по своим местам, возможно, даже не совсем правильным… Подойти ближе, присесть на край дивана, накрыть руку, лежащую на плече, своей рукой… почувствовать эти пальцы так близко, словно и не было долгой разлуки. - Если ты меня слышишь… Чонин… пожалуйста… Лёгкая улыбка тронула губы Кая. В этой улыбке читалась еле выносимая боль, не позволяющая открыть глаза и увидеть Кёнсу, сидящего рядом. Совсем рядом, непозволительно близко. Хотелось резко вскочить и ухватить руками сновидение, которое тут же растает и соединится с воздухом. Очень хотелось, чтобы оно растаяло. Чонин уже не мог вспомнить, когда последний раз думал о Кёнсу, а тот решил одним махом свести на «нет» старания Исина. Не сводя взгляда с человека, находящегося на границе сна и реальности, парень снял с себя рубашку и прилёг рядом, не делая резких движений. Ближе… ближе… всё крепче прижимая к себе, будто уговаривая, что это вовсе не мираж. Рука Чонина скользнула по талии Кёнсу и обожглась о тепло его кожи. Горячее, неровное дыхание участило биение сердца. Их губы встретились в неловком поцелуе, и это послужило безвозвратным выстрелом, уклоняться от которого было уже бесполезно...