Благими намерениями...

– Эмм… Ты же сейчас пошутил, правда? – тихо и обманчиво нерешительно переспросил я. Кто-то, кто меня плохо знает, мог бы сейчас подумать, что я в некотором замешательстве и растерянности, но не этот долбоеб, который сейчас стоит и смотрит на меня наглючим взглядом. Он-то меня знает, как никто другой, и уж тем более ему понятно, что за тихим и намеренно спокойным тоном стоит, как минимум, подавляемое бешенство. Потому что придумать такую хренотень – это же… блин, у меня просто слов нет, кем надо быть, чтобы такое выдумать! – Нет, серьезно, Миш! Это же круто будет, подышим свежим воздухом, на речке покупаемся, отметим, в конце концов! – с наигранным воодушевлением вещает это чмо, а в глазах играют смешинки. Провоцирует зараза, так и ждет, что я сорвусь! – Какое, нахрен, покупаемся? – все ещё более – менее тихо произношу я, и почти тут же срываюсь на беспомощный рык: – Какое покупаемся?! На дворе гребаный ноябрь месяц, у тебя что, бассейн на даче, что ты купаться собрался?! – Зато там банька есть, – почти мечтательно произносит этот…Так, спокойно, без нервов, и не такое переживали. Я медленно вдохнул, а потом почти так же медленно выдохнул. – Объясни мне, какого хрена я, по-твоему, должен провести свой собственный день рождения на твоей даче и с твоей мамой? – почти миролюбиво задал вопрос я. – Ну, во-первых, не только с моей мамой, а и со мной тоже, – привела свой коронный аргумент эта четырехглазая зараза. Хотите поспорим, что если я сейчас скажу, что мне это на фиг не сдалось, то тут же выслушаю двухчасовую истерику на тему: «Ты меня не любишь, не проводишь со мной время и вообще плевать на меня хотел, бессердечная скотина!!!»? – Не, ну ладно с тобой, но почему с твоей мамой?! – пытаясь сдержаться и не кинуться на эту каланчу с кулаками, воскликнул я. – А я тебе давно говорил, что тебе пора познакомиться с моими родителями, – высокомерно поправив очки, заявляет этот… Нет, я молчу, я спокоен. Ну да, давно. Это было около двух месяцев назад вскользь упомянуто по-пьяни. Я, бля, что, весь его пьяный трёп наизусть должен помнить?! – Ну почему, почему именно в мой день рождения?! – патетично воздев руки к небу, вопросил я срывающимся голосом. Ладно, шучу, хотя, поверьте, именно так я это проделал в своём воображении. На самом деле, я просто потянулся руками к шее этого придурка, по какой-то причине именующего себя моим парнем, а на деле явно задавшегося целью довести меня своим идиотизмом до полного отчаяния и, вероятно, самоубийства. – А почему бы и нет? – с искренним недоумением спросил у меня Артём, перехватывая мои руки и не давая совершить столь долгожданное правосудие. – Я, между прочим, и так собирался предложить отметить его на моей даче, ну так делов-то. Приедет моя мама, познакомитесь, пообщаетесь, чем больше народу, тем веселее, – нет, это просто дьявол – искуситель какой-то, а не сисадмин. Ещё несколько минут послушаю эти мягкие расслабляющие интонации, и сам поверю, что ничего такого страшного и не произошло. А произошло же! – А вот ничего, что мы собирались провести этот день вдвоем, наедине, в романтической обстановке. Мама как, нормально во все это впишется? – почти обиженно пробормотал я, вырывая собственные руки из крепкого захвата. – Ну так в чем проблема, мама-то ровно на день приезжает, а потом можем и ужин при свечах и все остальное, – ага, ехидничает скотина. Испортил мне днюху и радуется. – Угу, а можем ещё и до следующего моего дня рождения подождать, у меня же они каждую неделю, можно их переводить на что угодно, все равно не жалко! – вызверился я. Нет, ну а что? Что за дела вообще такие, взять и день рождения своему парню испортить приездом мамы, кто так вообще делает? – Переводить, значит, – каким-то подозрительным тоном произнес Артём и знакомым жестом поправил очки на переносице. В рот мне ноги, мне уже скоро пора будет самоучитель составлять: «Как определить настроение твоего парня по тому жесту, каким он поправляет очки». Так вот, когда он их именно так, как сейчас, поправляет, слегка склонив голову на бок, и глядя исподлобья, это означает: прячьтесь, кто может, Тёма начинает злиться и обижаться. А когда Тёма начинает злиться и обижаться, может произойти все что угодно, начиная от безобидной полуторачасовой истерики на вольную тему, и заканчивая погромом квартиры и собиранием вещей с угрозами уехать к матери. Как же он меня уже этим задолбал! Кто тут сегодня обиженная сторона, я или он, в конце концов? – Если ты сейчас хотя бы пискнешь про то, что я тебя не ценю/люблю/уважаю, кто-то в этой комнате умрет, – зловещим тоном прошипел я. Как ни странно, это возымело свое действие, Тёмка как открыл рот, так и закрыл, не сказав ни слова. И только бы он попробовал сейчас что-то вякнуть, я бы, честное слово, запустил бы ему в голову его же системником. Уж не знаю по чему бы он убивался больше, по башке или по системнику, но месть бы свершилась. – Ну, Миш, пожалуйста, ну я же не так часто тебя о чем-то прошу, – резко меняя тактику, затараторил этот манипулятор. Ага, не так часто. Раз в день, не чаще. Как бы мне сейчас хотелось прикинуться обиженным по гроб жизни и гордо удалиться, хлопнув дверью. Вот только эту тактику мы уже однажды проходили, и вы просто не представляете, насколько занудным он может быть в попытке доказать мне, что обижаться абсолютно не на что. Да-да, именно так и никак иначе. Просить прощения – это для слабаков, герои не ищут легких путей. – Только если ты пообещаешь, что это будет последний раз, когда ты меняешь наши планы без моего ведома, – обреченно выдохнул я. Спорить тут смысла нет, в конце концов, сам с этим чудом связался, сам теперь и буду расхлебывать последствия его начинаний. – Ну конечно, – почти счастливо выдохнул Артём и от радости стиснул меня так, что затрещали ребра. Всегда хотел спросить, откуда в этом дрыще столько силищи? Это, блин, мистика какая-то.