***
Прекрасное утро в кругу семьи. В столовую со всех сторон проникают потоки солнечного света. Дети заговорчески перешёптываются между собой. Даже свекровь была сегодня на удивление приветливой. Я невольно засмотрелась на эту умиротворённую картину. Вспомнив, что пообещала сегодня позаниматься с приехавшей недавно Лолитой, я откланялась и медленно пошла к выходу. Неожиданно, что-то больно кольнуло в области сердца и я прислонилась к стене. Было ощущение, что это не серьёзно, пройдёт. Но вдруг начало темнеть в глазах и перехватило дыхание. Я упала на пол, но сознания не потеряла. Начался сильный приступ удушья. Воздух почти не попадал внутрь. Тогда я сообразила, что умираю. Первыми ко мне подбежали дети. Чтобы они не видели моей мучительной кончины, я телепортировала их, одним взмахом руки, в детскую. Я начала жадно глотать воздух ртом, но получалось плохо. Силы покидали моё тело. Я то впадала в небытие, то вновь просыпалась. Мои уши почти ничего не слышали, но тело чувствовало всё. И как его сначала трясли и как перенесли и положили на холодный жертвенник. Нет! Только не это! С трудом я заставила сознание вернуться в здесь и сейчас. — Нет! — хрипло, еле слышно, выдавила я из себя, когда Александр пытался провести чернокнижный обряд. Из последних сил взяв его за руку, я сказала: — Я вернусь. Глаза её остекленели, а мышцы закоченели. Весь мир Александра рухнул в один момент. Всё обрело чёрно-белый однообразный окрас. Нет больше яркого солнца, которое освещало его путь. Она умерла так внезапно… Всё же только начало налаживаться… Неужели это её последняя жизнь? Никаких признаков регенерации не было. Она всё также распластанно лежала на жертвенном столе, приобретая мертвенно бледный цвет кожи. На некоторых местах даже выступили синяки. Кощей долго не мог в это поверить и всё также сидел рядом с ней, изредка подставляя к ноздрям зеркало (думал, что дыхание появится, но оно не появлялось). Она действительно умерла. Нет никаких шансов на воскрешение. Теперь он станет злым. Это будет настоящее воплощение злодея, о котором слагали легенды. Вот и сейчас, спустя всего то три дня, он сильно изменился. Впервые надел острозубую серебряную корону. Появились ярко выраженные скулы фиолетового оттенка. В глазах, как и в сердце, навеки поселился холод. Как печально, что он так и не узнал причину её смерти. Почему всё так? Он ведь хотел быть с ней вечность. Видеть как стареют и умирают их прапрапра-и далее-внуки... Никаких эмоций, ни одна мышца на лице его не вздрогнула, когда гроб опустили в землю. Не позволял себе показывать эмоции на людях. А их было очень много… Все присутствующие чем-то были обязаны её взбалмошной жене. Никто не мог вспомнить чего плохого про неё. Даже Ангелина Леоноровна, мечтавшая убрать её из замка, сейчас жалела об этом. Первые комья земли тихо падают на гроб и тут же намокают от дождя. Небо плакало.Небессмертное бессмертие
10 августа 2018 г. в 23:27
— Ну что, довольна? — начал наезжать на меня муж.
— Не смей кричать на меня!
— Я даже не начинал ещё. — хмыкнул он. — Зачем ты решила всё без меня? Видишь, чем это закончилось. — укоризненно кивнул в сторону окна.
— Сама это заварила, сама и расхлёбывать буду! — кинулась я к двери, но он остановил меня, развернув к себе лицом за плечо.
— Нет, ты остаёшься здесь!
— И не подумаю!
— Дура, это приказ!
— Ах так… — я было замахнулась на него, но звон разбивающегося стекла заставил встрепенуться и отпрыгнуть подальше от источника звука. Воздух разрезала пролетающая стрела с красным опереньем.
— Значит я дура?! — быстро оправившись от шока, продолжила я, но уже шёпотом.
— Алёна, мне сейчас не до разборок. — вскочив на ноги ответил он, подавая мне руку. Я, чисто изо вредности, поднялась без его помощи, состроив самую разобидевшуюся физиономию. Он хмыкнул и ушёл, громко хлопнув дверью.
Какое же гадкое чувство… Гнев клокочет внутри меня.
Я скосилась на, торчащую из чучела оленя, стрелу. Дав волю эмоциям, со злостью выдернула её. При этом стрела, в отличие от чучела (ну и ладно, оно мне давно не нравилось), не пострадала. Я задумчиво покрутила её у себя в ладони. Чувствовался магический след. Не очень сильный правда, но он всё же был. Неожиданно для самой себя я заметила на её древке тоненькую полосочку надписи. «Поиграем?» — с трудом разобрала витиеватый почерк.
Ну уж нет, я сидеть сложа руки не буду. Он мне не указ. Прекрасно знает, что один не справится и лезет в это дело. Извини Александр, но погибнуть я тебе сегодня не дам. И плевать я хотела на твоё бессмертие.
Бессмертие бессмертием, но и оно ведь не резиновое. Есть же определённый лимит смертей. У каждого свой, но он есть. И это нужно учитывать. Запас может составлять две, пять, семь, сто, тысячу смертей. Никто не может узнать насколько философский камень благосклонен к тебе. Причём, смерти действительно наступают. Просто потом камень как бы делится с телом энергией и оно начинает заметно восстанавливаться почти сразу. Это занимает порядка двадцати четырех часов. Если же «бессмертный» человек не очнулся спустя это время, значит лимит исчерпан и оживить мертвеца уже никак не получится.
— Я не позволю кому-то кроме себя исчерпать твой лимит. — сказала я, подходя со спины к Александру, стоящему перед оскалившимся войском. И бросилась в бой, в считанные секунды поменяв ипостась значительно превосходившую истинную силой и скоростью. Он попытался остановить меня, но моя вторая ипостась оказалась быстрее. Воины такого поворота событий не ожидали и пока что стояли в ступоре. Чем я и воспользовалась. Вообще, главное «оружие» этой ипостаси — голос. Мужчин сводит с ума, а девушек обездвиживает, а заражённые этой болезнью сбегаются на клич. Не думала, что в Трёхгории осталось такое количество заражённых девушек. Все разные… Блондинки, брюнетки, худощавые и полноватенькие… Но всех их объединяло одно — желание помочь своему государству. Все они зубами вгрызались в глотки врага, а голыми руками выдёргивали кадыки. Мне же удавалось сохранять пограничное состояние между ипостасями, что позволяло пользоваться магией. Каким бы большим не было войско, нам по силам одолеть его. Ведь рядом замок — сильнейший источник энергии. Даже если у меня пропадёт голос и войны начнут сражаться в полную силу — мы разобьём их.
Эта колоссальная энергия окутала меня с головой и не допускала того, чтобы я отвлекалась от боя. Слышались лязги мечей, стоны, топот конских копыт, крики мутанток… Во все стороны брызгала кровь. Я старалась уничтожать врага с помощью магии, но некоторым удавалось подойти вплотную ко мне, тогда приходилось царапать, бить… А сейчас я была очень сильной! Да и ногти источали смертельный яд. Но зубы в ход не пускала — кровь дурманит. Если сделаю хоть глоток, то вернуть себе человеческий облик и разум не получится. Мимо, на коне, проехала Верна, укоризненно посмотрев, она бросила что-то в меня. Оно рассыпалось у ног и стало источать резкий запах красного перца. У меня зачесались глаза, а горло стал душить кашель. Воспользовавшись моментом, ко мне подошло два воина и взяв под руки, начали вести куда-то. Кричать не получалось. Крик порождал новый приступ кашля. Рядом никого не было. Я совсем отчаялась, но вдруг, мужчины попадали наземь. Мои руки теперь были свободны. Я обернулась и кивнула Виктору в знак благодарности. Вражеских воинов значительно поубавилось. Послышался женский визг. Я обернулась. Кто-то из наших взял в плен Верну. Вражеские войска стремительно стали отступать, вместо того чтобы спасать свою предводительницу. Я облегчённо вернула себе человеческий облик и поковыляла в сторону замка, переступая через трупы. Странно, как я раньше не заметила, что у воинов была броня с флагом Ардагании (соседнего государства, постоянно пытающегося насолить нашему).
— Алёна… — окликнул меня князь. Я даже не повернулась в его сторону, будто бы ничего не услышала. — Ну Алёна… Я же знаю что ты меня услышала. Перестань обижаться.
— И не подумаю. — всё-таки ответила я, остановившись, но не развернувшись к нему лицом.
— Прости… — я почувствовала, как он подошёл почти вплотную к моей спине. — Я был не прав.
— Иди допрашивай ту, за которую ты волновался больше, чем за собственных детей! — кивнула я на Верну, которую уводили куда-то. Скорее всего в темницу.
— Ну перестань. — тронул он меня за руку. Я демонстративно отдёрнула её.
— Перестать что?! — развернулась я лицом к нему.
— Ревновать меня к каждой особи женского пола.
— Ещё чего! Дура собирается ревновать до тех пор, пока не умрёт. Хотя нет, на том свете тоже будет.
Он расхохотался в голос. Да и не он один. Рядом стоящие воины и Степан с Виктором тоже. Я обиженно фыркнула.
— Иди сюда… — улыбнувшись, протянул ко мне руки.
— Дура никуда не пойдёт. — состроив самый непреклонный вид, возразила я.
— Да попроси же ты у неё прощение, в самом деле! — взмолился Степан, подмигнув мне. — Не могу смотреть как девчонка мучается.
— Эй! Я вообще-то княгиня между прочим! — напомнила я.
— Без ваших подсказок разберусь. — огрызнулся он в ответ главнокомандующему.
— Всё княгиня, домой пошли! — не выдержав, схватил меня за руку Александр и повёл в замок.
— Нет! — отобрала я свою конечность.
Со стороны мы смотрелись очень смешно, раз все рядом стоящие еле сдерживали смех. Не каждый день наблюдаешь ссору правителя со своей ненормальной женой.
— Пошли в дом, женщина! — присутствующих всё-таки прорвало на хохот. До этого, нам обоим вовсе не было смешно, но сейчас и я и Александр заметно потеплели, но продолжали ссориться, чисто потехи ради.
— Не-а… — протянула я, ехидно улыбаясь.
— Как же ты меня достала! — кощей перебросил меня через плечо и понёс в замок. А толпа пошла следом за нами, чтобы узнать, чем всё-таки это закончится.
— Эй, а прощение попросить?! — с наивностью деревенского ребёнка возмутилась я.
— Обойдёшься!
— А… — попыталась вновь съехидничать я, но Александр нарочно перебил меня.
— Молчи женщина! — и захлопнул ворота замка, чтобы происходящего далее не увидел никто.
Это безумие… Только кощей бессмертный с бабой ягой могут заниматься любовью на столе с важными государственными бумагами, после кровавого боя, в кабинете с выбитым окном. А потом, как ни в чём не бывало, растрепанные, пойти допрашивать шпионку вражеского государства.