***
К концу первого дня, он познакомился с парочкой соседей. Руки, живущий двумя этажами ниже, — художник. Ночью работает над своими шедеврами, а в течение дня вкалывает в магазинчике для художников. Рейта, сосед Аоя, работал в автомастерской и мечтал создавать на заказ байки для известных кинокомпаний. Он гордо показал Каю блокнот с эскизами мотоциклов, которые выглядели так, будто Бэтмен и Джеймс Бонд заимели механическое дитя, похожее на панк-рокера из 80-х. В этом месте все хотели чего-то большего. Этот дом можно было назвать «Бульваром разбитых надежд», ну не совсем разбитых, но вертящихся по кругу. А новый сосед по блоку так и не показывался. — Он работает моделью, но, судя по всему, переживает не лучшие времена. Его редко можно увидеть, — вмешался Руки. — Правда? — удивился Кай. — Если он модель, то почему живет тут? — Скорее всего, у него совсем нет времени на поиски другого жилья. Чувак, это ведь бизнес, который в скором времени поимеет и тебя. Думаю, что парень еще не попал в нужные руки. — Так или иначе, я с ним познакомлюсь. Они ведь были соседями, поэтому встречи просто-напросто не избежать, ведь так?***
В ту ночь, разбирая вещи и укладывая обувь в ряд, как солдат на построении, Кай заметил весьма непонятную особенность в шкафу: крохотный светильник. Да уж, это было очень странно. Хотя, само помещение, по сути, было странным, и Кай не удивился, если бы увидел уличный фонарь, приделанный к стене. Приподнимаясь, он уселся на колени, рассматривая перед собой другую дверь. В отличии от стальной входной двери и невзрачных дверц своего шкафа-коробки, эта выглядела… элегантно: выполнена в восточном стиле из темного дерева, с латунной дверной ручкой и замочной скважиной. Обычной замочной скважиной, искушающей заглянуть внутрь неё. Будучи любопытным, Кай прислонился к двери, рассматривая жилище своего соседа. Эдакие гляделки через замочную скважину. Даже на мгновение шатен почувствовал себя грязным извращенцем. Его взору предстала весьма скромно обставленная мебелью квартира: игровая приставка, валяющаяся на диване, столик-котацу… И открывшаяся входная дверь, впускающая невероятной красоты существо, которое когда-либо видел Кай. Прекрасный юноша глубоко вздохнул, ероша блондинистые волосы, снял куртку и повесил её в обыкновенный шкаф, в отличии от коробки, в которой сидел Кай, замерев. Действительно, было невозможно нормально дышать, глядя на воистину ослепительного соседа, будто парившего по комнате так грациозно, словно фигурист по льду, а затем — плюхнувшегося на диван словно тонна кирпичей, на что шатен зажал рот рукой, дабы не рассмеяться. Это очень мило. И именно это доказывало, что появившееся существо — человек, а не какой-то там древний бог, спустившийся с небес. Немного поворчав, парень приподнялся и выудил телефон, начав читать, видимо, почту. Кай наблюдал за ним так сосредоточенно, словно был свидетелем самой волнующей драмы в мире. И если бы от этого зависела его жизнь, он бы не отвлекся. Всё здание могло бы рухнуть прямо у него на глазах, но он едва бы пошевелился. Модель положил телефон на стол и блаженно растянулся, задрав футболку и обнажая торс. О да, даже в футболке и джинсах он выглядел так, словно только что сошел с подиума. Черт, да одень ты на него хоть мешок — он бы выглядел на нем как искусно вышитое кимоно. Красавец дотянулся до пульта, нажал пару кнопок и протяжно зевнул. После этого, до Кая наконец дошло, что он творит. Он просто пялился на своего прекрасного соседа сквозь замочную скважину, как в каком-то нелепом комедийном фильме. Кто угодно мог пройти мимо и окунуть его лицом в пирог. Поморгав, юноша встал. Это же было просто смешно, поэтому он собирался выйти отсюда, закрыть дверь и вернуться к распаковке вещей, надеясь не споткнуться о что-нибудь. Но он позволил себе еще остаться на пару минуток, сверля взглядом через плечо и пытаясь уловить хотя бы еще один взор. Ну здравствуй, зависимость.***
Это стало что-то вроде ритуала. Кай готовил на унылой кухне, выполняя домашнюю работу, экспериментируя, а затем прислушивался к звукам из соседней комнаты. Если тишина, то он сидел в Интернете или играл во что-нибудь, вставая из-за стола каждые две минуты, дабы приложить ухо к стене. Когда если же слышал какой-то шорох, то тут же открывал дверцу шкафа, заползая внутрь и заглядывая в крохотное отверстие. Он знал о том красавце больше, чем детектив о подозреваемых. Его зовут Уруха. Ему нравятся одиночные стрелялки и красное вино. Выбирая между аниме и игровыми шоу, он бы предпочел аниме. Когда нужно было, то он красил ногти в черный цвет — Кай подумал, что парень много раз работал моделью для готической и вижуал-кей линий одежды. И вот сейчас он просто стоял на коленях перед той дверью, словно слуга, принадлежащий своему повелителю. Словно наркоман, принимающий ночную дозу. И это больше не тревожило, не вынуждало чувствовать себя глупо, и исчезло ожидание быть измазанным в пироге. Он мог пялиться на него столько, сколько пожелает. Пока Кай разглядывал его, любой мог подойти и стукнуть чем-нибудь, что было бы весьма кстати.***
— Ты всегда можешь с ним поговорить. Кай был в гостях у Руки, сидя за столом и попивая чай. Повсюду были работы художника, в основном сюрреалистические: лестницы в никуда, пирамиды с глазами, электрический стул в углу пустой комнаты. Словно декорации из бескровного фильма ужасов. — Я знаю, но… У меня нет на это причины, — выдохнул шатен, опустив взгляд в кружку. Его собственное отражение посмотрело на него в ответ, расплываясь в воде. Добро пожаловать в дурдом. — Ну тогда придумай её! Ты же повар, зайди к нему и попроси щепотку чего-нибудь. — Не кажется ли тебе, что это будет выглядеть слишком очевидно? Я имею в виду, что не хочется, чтобы он… — Не хочешь, чтобы он узнал, что нравится тебе? Это же чертовски глупо, ведь так? Хорошо, как ты сам тогда хочешь поступить? — Как-нибудь выкручусь, — ответил Кай, делая большой глоток. Чай был замечательным, но в такой ситуации он никак не спасал, да? Позвать Уруху на чай — не лучшая затея, он ведь не особо его любит. Господи, да он мог целую книгу написать по этому поводу, и она бы называлась так: «Всё об Урухе», автор — извращенец-любитель подсматривать в замочные скважины. — Тогда потом не изливай мне душу, если пройдет полгода, а ты так с ним и не познакомился, — покачал головой Ру. Он хотел бы еще дополнить, что Кай знал Уруху определенно лучше, чем свою мать, но промолчал, когда шатен признался, что Уруха ему очень сильно понравился.***
В итоге, Кай наконец-таки встретился лицом к лицу с Урухой пятнадцатого мая, и это оказалось чистой воды случайностью. В то время, когда он очень поздно возвращался с курсов, блондин очень рано пришел домой. Открыв входную дверь, шатен увидел самую шикарную задницу в своей жизни, поразившую его словно самое смертоносное в мире оружие. — Оу, привет, — отозвалась та самая задница, и на мгновение Кай задумался: он сходит с ума или такие части тела умеют разговаривать? Да, если бы задница Урухи могла по-настоящему говорить, то она определенно цитировала бы классиков мировой литературы. Но вдруг выглянуло столь же прекрасное лицо, и до шатена дошло, что Уруха просто наклонился, разуваясь. — Привет, — внятно ответил он, потирая шею. — Ты же… мой сосед? Блок 2-Б? — Да, конечно, — приветливо произнес Уруха, кладя обувь на полку и оборачиваясь. — Меня зовут Уруха. Ты здесь новенький, верно? — Что-то вроде того: живу тут уже около полтора месяца. — Правда? Значит, те прекрасные запахи… это твоя работа? — Ну, я учусь в кулинарной школе, — Кай начал понемногу краснеть, — и должен выполнять домашнюю работу… — Ученик кулинарной школы? — блондин был под впечатлением. — Это же замечательно! У меня раньше не было никого из знакомых, увлекающихся кулинарией. И что у тебя за домашняя работа? — Ты можешь придти ко мне и посмотреть, если хочешь, — Кай говорил прежде, чем подумать. И откуда у него взялось столько храбрости? Он что, был марионеткой, а где-то рядом прятался Руки, дергая его за веревочки и заставляя говорить? — Звучит заманчиво. Дай мне только знать, когда. Кай хотел сказать, что готовит задолго до того, как Уруха приходит домой, но промолчал. Всё ведь так гладко шло, не хотелось бы вновь каких-то помех. Поэтому, он всего-лишь ответил: — Обязательно. — Здорово. Как-нибудь встретимся… — задумчиво произнес блондин, вынимая из кармана телефон, — Упс, чуть не забыл. Запишешь мой номер телефона? Сердце Кая совершило пару кульбитов словно гимнаст. Все должно пройти максимально слаженно. Было бы ужасно, если все закончится, так и не начавшись. — М-м, конечно. Вот мой, — замешкался Кай, достав телефон. Обмен телефонами. И это только начало. Что дальше? Обмен ключами? Или может быть чувствами? Он наблюдал, как блондин набирает клавиши, и внезапно почувствовал необъяснимую легкость и реальное ощущение счастья. Жаль, что Руки этого не видит…***
— Итак, ты, наконец, столкнулся с ним, — черт возьми, Руки видел его: просто проходил мимо, и Кай даже не заметил. — Он согласился со мной поужинать. — Так-то лучше. Убедись, что застелил чистые простыни, — ухмыльнулся Ру. — Руки! — Ты же сам этого хочешь, я прав? Кай не знал, что и ответить. От Урухи он хотел не только секса, а чего-то большего… Черт, что это? Влюбленность, безрассудная страсть или все же… любовь? Неужели по-настоящему влюбленные люди подглядывают за своим объектом обожания в замочные скважины?***
Уруха впервые поужинал с Каем семнадцатого мая. Когда блондин написал ему сообщение с предложением, Кай бы в любом случае не отказался, даже если сам премьер-министр захотел попробовать его стряпню. Шатен внимательно слушал, как Уруха жаловался на фотографа, с которым работал весь день, — мол, тому кажется, что модели сделаны из резины. — И я ему доказывал, что не могу так изогнуться. Да, я гибкий, но не настолько. — Всё фотографы такие? — улыбчиво спросил Кай. — Нет. Существует несколько видов. Есть эксплуататоры, есть так называемые художники, а есть озабоченные — лапают, когда захотят, делая вид, что так надо. — Звучит… немного жестоко, — хмуро ответил шатен, на что Уруха покачал головой. — Неправда. Оно ведь того действительно стоит. — Почему же? — Потому что мне нравится быть привлекательным. Нравится, как другие смотрят на меня и на мои фото и думают, что наблюдают нечто прекрасное. Я — будто живое воплощение искусства. — Хотелось бы взглянуть пару твоих фотографий. — Моё портфолио в Интернете. Я покажу его тебе после ужина, и тем временем… Что насчет тебя? Почему решил стать именно шеф-поваром? — Не думаю, что это было именно решением, — ответил Кай. — Это то, что всегда было внутри меня, понимаешь? Когда я был еще ребенком, то однажды пробрался на кухню и намешал кучу всяких продуктов чтобы узнать, каково это на вкус. Уже тогда я четко знал, что стану именно поваром. К тому же… ничто в мире не выглядит столь заманчиво, как гора ингредиентов, свежих овощей и специй, и масса способов их приготовления, — застенчиво посмотрел на Уруху шатен. — Ты хочешь быть живым произведением искусства, а я же хочу создать съедобный шедевр. На мгновение их взгляды пересеклись — и словно искра понимания пробежала между ними. Блондин поднял бокал и произнес тост: — За искусство. — За него, — гордо ответил Кай, чокаясь. Той ночью Уруха остался показать ему портфолио, попутно спрашивая пару рецептов, а затем ушел к себе, по ту сторону замочной скважины.***
С того самого вечера блондин не показывался вот уже пару дней, поэтому Кай снова заперся в шкафу, садясь в привычную позу и прислушиваясь. Сегодня Уруха сильно задерживался, что заставляло изрядно понервничать. Поздние съемки? Попойки с другими моделями? Возможно… свидание? От одной только мысли об этом шатена стало трясти. А ведь они ведь только один раз вместе поужинали так, чисто по-соседски. Уруха вошел в квартиру, громко зевая, и рухнул на диван, прежде убрав приставку с него. Затем закрыл глаза, положив руки на живот… Одна рука заскользила вверх, под футболку, а другая — вниз, к молнии брюк. Небольшая заминка… и пальцы первой руки замирают, останавливаясь на соске, в то время как другая ладонь расстегивает молнию. Еще чуть-чуть — и Кай просто растает словно мороженое на солнцепёке. Черт, он действительно наблюдал, как Уруха… Блондин предостаточно спустил белье, дабы освободить весьма возбужденный член, а затем обхватил его пальцами, делая короткие толчки и слабо постанывая. Его глаза были закрыты, а прекрасное лицо исказилось в муках нескрываемого желания. От такого зрелища Кай возбудился быстрее, чем когда-либо в своей жизни. — О-о-о да, — шептал Уруха воображаемому любовнику, ускорив темп, и шатен жадно смотрел, как двигаются его пальцы и где останавливаются, какие прикосновения ему нравятся. Самое чувствительное местечко, кажется, у основания ствола: каждый раз, когда блондин прикасался к нему, то стонал так, что дрожь пробивала аж до костей. Смутно соображая, шатен избавился от собственной одежды, обвивая рукой напряженную плоть, лаская её, попутно глядя на парня по ту сторону двери и еле сдерживая вздохи. Но не от того, что Уруха мог заметить — тот был полностью погружен в процесс, корчась от наслаждения и ускоряя темп… — Уруха, о черт возьми, да-а-а, Уруха… — всхлипывал Кай, рьяно надрачивая член, представляя, как они это делают друг другу, удовлетворенно глядя в глаза, пытаясь довести каждого до ослепительного оргазма. Бедра Урухи подавались навстречу руке, дыхание становилось громче и неровнее, голова металась со стороны в сторону, путая чудесные белокурые волосы. — А-а-а-ах, — он жадно ловил ртом воздух. — Я сейчас… сейчас… Кай сильней сжал ладонью ствол, дыша тяжело, но тихо, как только можно, стараясь изо всех сил подавить стоны. Оно того чертовски стоило… Изящно изогнувшись и выкрикивая, Уруха излился в руку, и следом ошеломительно кончил Кай. Очень долго они пытались отдышаться; ладонь блондина все еще покоилась на обмякшем члене, и шатен дико хотел взять его, целовать его, вылизать до блеска. Наконец, парень встал с дивана и исчез из поля зрения, попутно хватая брюки. Вскоре послышался шум воды — он решил принять душ. Кай присел на корточки, прикрывая глаза и хватаясь рукой за лоб. О господи, он что, действительно это сделал? Только что видел, как Уруха мастурбирует? Да, черт возьми, просто замечательно. Превращение в абсолютного извращенца прошло успешно. Но почему именно этот одиночный оргазм, нежели с партнером, принес удовольствия больше, чем за всю жизнь?