Немного Света для Тьмы

«Элесигнат» с карани переводилось на родной язык Лигео как «сияющая твердыня». Когда конвой приблизился к замку, ничего сияющего в нем юноша не увидел — мрачное, подавляющее своим величием строение господствовало над горной долиной, напоминая орлиное гнездо на скале. Темно-серый гранит, черные контрфорсы, черное же знамя на шпиле самой высокой башни. — Еще раз, — в горле пересохло. — Дипломатическая миссия, говорите? Я еду к Темному, чтобы удостовериться, что… Кххх… — горло уже драло, словно шерстяным клубком гладили. – Это, правда, дипломатия? Замок больше на тюрьму похож. Советник Темного, иначе правителя этого княжества никто не называл, едущий бок-о-бок с Лигео, только чуть наклонил голову. Он встретил миссию на границе, возглавляя три десятка закованных в сталь и закутанных в темные меховые плащи рыцарей. И сам не слишком отличался от них. Такой же молчаливый, такой же… холодный, словно неживой. Но юноша видел его глаза, в них горел мрачный живой огонек. — Государь ждет вас. — С какой целью? — Лигео выпрямился в седле. — Меня просили провести переговоры с князем. Я, признаться, рассчитывал на нейтральные земли приграничья. И этот замок… — В нейтральных землях опасно. И снова замолчал. Он представился в первый день, но запомнить имя, состоящее из одних шипящих согласных, Лигео при всей его памяти не сумел. То ли Шшссирш, то ли Сшссисш. Если и у Темного будет такое имя… позорище будет, вот что. Надо будет записать и выучить. Дипломат все-таки. Потом Лигео задумался над словами советника: что значит «опасно»? Никаких нападений там не происходило, миссия спокойно добралась до границы княжества. — А для кого были опасны переговоры на пограничье, советник? Тот снова чуть склонил голову, будто вслушивался или же переводил слова чужого языка. Потом коротко бросил: — Для всех. Лигео было странно слышать этот ответ. Он лично никакой опасности там не заметил. Вообще никакой. Пограничье было безлюдной степью, ровной, как стол, и серой, как пепел. Там даже снега не было — ветром выдувало. Он хотел, было, уточнить, но замок навис всей громадой, заставляя умолкнуть и начать окутываться аурой Света. На застывшем лице советника мелькнула и сгинула какая-то эмоция. Должно быть, ему не слишком нравилось соседство с Избранным Света. Но он промолчал и не сделал ни единого движения, чтобы направить своего коня чуть дальше от главы дипмиссии. Элесигнат закрывал собой половину неба, впереди распахнулся чудовищный зев врат, с грохотом опустился подъемный мост. Лигео сглотнул. Было страшновато. Но выбора не оставалось. Избран Светом — лезь к Темному. «В пасть», — про себя добавил юноша, направляя своего нервничающего скакуна внутрь. Темный тоннель щерился стальными зубьями решеток, казался глоткой неведомого чудовища, куда Лигео предстояло войти добровольно. Его миссия была рассчитана на два года. Два года разведки, проверки, переговоров, изучения княжества. Из разрешенного — Светлая магия. Уже сейчас Лигео чувствовал, насколько тяжело ему будет использовать Свет здесь, в этом месте. Казалось, что его отторгает сама земля. Но он упрямо взывал к своему Свету. Без него было… неуютно. А еще до сегодняшнего дня с князем Лигео общался лишь письмами и не знал, как именно его встретят. Если судить по почерку и манере составлять предложения, Темный был резок, жесток, малоуступчив и вообще, оправдывал свое прозвище. От него не стоило ждать витиеватых приветствий и любезностей, скорее, рубленых фраз, минимальной вежливости на грани приличий. Полная противоположность мягкому обходительному Светлому, искренне любопытному, доброму. Может, здесь это и не будет воспринято верно, сочтут слабым. Пусть. Лигео не собирался меняться в угоду кому-то. Было просто странно, что на роль дипломата выбрали именно Лигео, а не, скажем, его старшего брата. Но Свет избрал своего представителя, подделать результаты храмовой жеребьевки не представлялось возможным: золотистая живая татуировка на лице появлялась сама собой, такое не скроешь и не подделаешь. И теперь два года жить здесь, слать отчеты. Кони встали у каменных ступеней. Лигео спрыгнул наземь, пошатнулся, придержавшись за седло. — Слегка непривычно, — пояснил он. — Столько не ездил. Двери — огромные, окованные металлом створки из темного, почти черного от времени дерева с бронзовыми орлами вместо ручек — распахнулись, медленно, словно во сне, без скрипа, вообще без единого звука. — Князь ожидает вас, — голос явившегося на пороге слуги заменил скрип с оглушительным успехом. Лигео прошествовал внутрь, темный величественный зал поверг его в легкий внутренний трепет. Внушительно. Мрачно. Давяще. Своды терялись где-то очень высоко во тьме, не освещаемые зыбким холодным светом магических огоньков в чашах на стенах. Этого света едва хватало, чтобы видеть, куда идти, не натыкаясь на стены. Следом за главой дипмиссии под своды замка вступили и его спутники, ежась и подсознательно втягивая головы в плечи. — Не бойтесь, мы гости, а не пленники, — подбодрил их Лигео, ласково улыбнувшись. Хотя сам он в статусе миссии сомневался. Недаром же старший жрец отводил глаза, говоря, что это очень важно — договориться с Темным о сотрудничестве. Кроме Лигео, с князем общались и отец и старший брат юноши, и содержание их писем он не знал. Вскоре распахнулись и двери тронного зала, впуская их внутрь. Лигео благожелательно улыбался. Здесь было лишь немногим светлее, но через пару мгновений ярко вспыхнул огонь в каменных желобах по периметру стен, делая зал похожим на иллюстрацию к страшным сказкам. Загорелись многосвечные шандалы по бокам небольшого возвышения, на котором стоял трон. В первое мгновение Лигео показалось, что он вырезан из цельной глыбы грязного льда. В серо-коричневой глубине камня остро вспыхнула радуга, и он узнал морион. А на троне неподвижно, как статуя, возвышался сам Темный — пятно мрака. Но вот он поднялся, приветствуя вошедших. Очень высокий, широкоплечий, лицо — будто вытесано из мрамора неумелым резчиком, оставившим слишком много острых углов. — Приветствую вас, князь, — Лигео поклонился, решив, что не переломится. — Добро пожаловать в Элесигнат, Избранный, — громыхнул голос князя. Темный сошел по ступеням, останавливаясь в двух шагах от Лигео. От него веяло холодом. Лигео подавил порыв завернуться в плащ. — Рад увидеть вас воочию, князь. — Это взаимно, — пророкотал князь, узкие, бледные губы раздвинулись в хищной улыбке, обнажив кончики клыков. — До сих пор я судил о вас по письмам, но этого было мало. — У нас будет два лета, чтобы составить друг о друге представление, князь, — Лигео все-таки слегка приглушил свой Свет. И ощутил - Ее. Родственную Свету, но противопоставленную ему силу, хотя только невежественный глупец может считать Свет и Тьму врагами. Князь не выпячивал ее, но Лигео понял: он так же Избран, только Тьмой. Растерянная улыбка возникла сама собой. Избранник. Пускай даже Тьмы. Лигео решил, что это хороший знак. Князь сделал к нему еще шаг, склонился, поймал его ладонь. Вопреки ожиданию Лигео, его руки не были холодными, как мрамор, нет. Они были теплыми, это было приятно, но ощущение ледяного дыхания оставалось, и эта двойственность заставляла сердце юноши биться быстрее. — Мое имя Элеин. Никаких шипящих, две согласных на имя. Лигео это понравилось. Он еще раз улыбнулся князю и принялся представлять спутников: — Если счесть нас полным корпусом посольства, это наш секретарь Мара, — невысокая хрупкая девушка с огненно-рыжими волосами поклонилась. — Моя личная охрана и близкие друзья Арис и Тенья, — юные ученики паладинов, закованные в светлые латы, слаженно склонили головы. — Наш магистр экономики Ладдар, — меланхоличный, близоруко щурившийся молодой человек кивнул трону. — И маг дипкорпуса Стэр, наш старший. Маг буравил Темного подозрительным взглядом, но о поклоне не забыл. В черных же глазах князя на мгновение вспыхнуло насмешливое понимание, затем они снова стали непроницаемыми зеркалами. — Вам покажут ваши покои, — кивнул князь. — Думаю, вы захотите отдохнуть после долгого пути. — Путь оказался неожиданным, так что мы воспользуемся гостеприимством вашего замка с удовольствием, — отозвался Лигео. — В нейтральных землях сейчас опасно, я приказал проводить вас в Элесигнат. Но мы поговорим позже, я понимаю, что вы устали. Идемте, Избранный. То, что князь за все это время так и не отпустил его руку, Лигео понял только сейчас. И страшно смутился. Его мягко, но непреклонно увлекли из зала по гулкому коридору. Тьма в князе стала ощутимее и… ярче? Свет в ответ разгорелся, пробежав золотом узора по тыльной стороне кистей. Если бы не выдержка, если бы не долгое, с младенчества практически, обучение, Лигео не сдержал бы потрясенного выдоха: Тьма ластилась к его Свету, словно сытый хищник, которому хочется ласки. Князь улыбался, но смотрел строго вперед. Наконец, он остановился и взмахнул рукой. Двери расположенных в этом коридоре комнат распахнулись, повинуясь его жесту, осветились огнем вспыхнувших каминов и свечей. — Ваши покои. Лигео все-таки отнял руку, поклонился и шагнул в отведенные ему комнаты. Восторженного «ах!» не сдержал — темные тона мебели и стен, смягченные пламенем очага, были уютны. От громадного зева камина шел ровный поток тепла, быстро согревая комнату, плотные портьеры занавешивали узкие окошки-бойницы, словно льдом схватившиеся — застекленные цельными пластинами хрусталя. — Отдыхайте. Скоро согреется большой котел, и вам помогут выкупаться с дороги, — пророкотал князь, оставшийся за порогом комнаты. — Благодарю. Эта комната прекрасна, — Лигео сбросил плащ, согревшись, принялся расстегивать ремни куртки. О том, что князь не попрощался, юноша вспомнил, уже раздевшись до тонкой рубашки и распустив волосы, сушить. Вечная беда — стричь короче пояса запрещали родичи, волосы путались, не прочесывались, выдирались, Лигео злился. Он развернулся, взметнув светлым водопадом завившихся от влаги волос. Ну, так и есть: князь стоял у дверей, смотрел, как-то так, что подобрать сравнение и объяснение его взгляду Лигео сразу не сумел. Потом чуть склонил голову, отступил и растворился в темноте коридора. Будто растаял. — Это все очень странно, — решил Лигео. Никто, даже маги и жрецы, не мог сказать ему, кто такой Темный. Его имя прозвучало впервые только в тронном зале Элесигната, и что-то подсказывало Лигео, что оно покинет его память, стоит проехать по тоннелю и мосту прочь из замка. Интуиция подсказывала, что Элеин — не человек. Или не совсем человек. Это пугало и притягивало, как старая книга страшных сказок — и жутко, и волшебно. Лигео понимал, что ему хотелось бы продлить ощущение сплетающихся и проникающих друг в друга Тьмы и Света, приходившее рядом с князем. Это было слишком приятно, чтобы не желать еще. И страшно. А ведь следовало бы постараться вернуть себе беспристрастность — ему еще работать! Лигео осмотрелся, нашел стойку для плащей и стал пристраивать свою верхнюю одежду, чтоб занять себя чем-то. Через пару минут в дверь постучали. — Господин посол готов принять ванну? — на пороге стояла женщина неопределенного возраста, одетая в строгий темно-синий наряд, оставляющий открытыми только кисти рук. Лигео кивнул. Ванна — это прекрасно, теплая вода, возможность смыть усталость. Женщина вошла в комнату, коснулась резной панели, украшающей стену, и та вдруг сдвинулась, бесшумно уходя в пазы, открывая прямоугольный проем. Спрятавшаяся за ним ванная комната была невелика, но роскошна: темно-синий мрамор и черный ирридин, магические светильники по стенам. Посередине возвышался небольшой подиум, в котором и пряталась ванна, вернее, бассейн. Горничная подошла к нему и постучала пальцем по золотой пластинке, впаянной в бортик. Из стен бассейна, точнее, из закрытых золочеными решетками отверстий забила горячая, судя по пару, вода. Лигео оценил красоту ванного помещения, теплоту воды. И стал ждать, когда горничная уйдет. — Я здесь, чтобы вам помочь, — сказала она, видимо, желание посла было написано на лице. А это плохо, он должен быть бесстрастен. Лигео разделся. Было немного неловко, раньше ему ванну принимать не помогали, верней, слуги оказывали помощь лишь в детстве. Но своим уставом в чужом замке не машут, пришлось смириться и позволить горничной выполнять свою работу. Спустя некоторое время он даже забыл о своем смущении: оказывается, это очень приятно, когда тебе кто-то промывает волосы, заботливо и аккуратно, не дергая пряди и не царапая кожу головы. Еще Светлому понравился мыльный состав, приятно пах. Лигео надеялся, что запах останется на волосах надолго. Наконец, когда он был отмыт до скрипа, а от горячей воды разморило до зевоты, ему помогли выбраться из бассейна, укутали в тонкое полотно и усадили уже в комнате на мягкий пуф у камина, посреди пушистого ковра. В руках у горничной появился костяной гребень с редкими зубцами. Расчесывала она тоже бережно, вскоре Лигео понял, что он еще и приготовиться к выдранным прядям не успел, как она закончила разбирать волосы. — Заплести вам косу, господин посол? В потоке тепла от камина волосы высыхали быстро, а их легкость, если не заплетать, приводила к тому, что волосы перепутывались до колтунов. Поэтому Лигео только кивнул с благодарностью. А спустя несколько минут блаженной истомы женщина отступила с поклоном: — Готово, господин. — Благодарю вас, — Лигео едва по привычке не благословил ее. Горничная снова поклонилась и вышла, оставляя его в одиночестве. После шести дней в седле и горячей ванны кровать с тяжелым бархатным пологом манила просто невыносимо, и Лигео поддался ее зову. Разбудил его стук в дверь и голос Мары: — Лигео, проснитесь, нас ждут. Светлый потянулся и пошел открывать дверь. В коридоре было холодно, особенно после тепла комнаты. — Кто нас ждет? Князь? Мара кивнула: — Вас лично приглашают на ужин, нам остался советник. — Что? Только меня? Н-но… Ох, ладно. Пришлось быстро переодеваться в один из наименее мятых костюмов. Багаж уже доставили, скорее всего, пока он спал, сундук стоял теперь у изножья кровати. Надо бы не забыть приказать, чтобы освежили одежду. Светло-кремовая сорочка, приглушенно-коричневый бархатный сюртук. Лигео знал, что такие пастельные оттенки ему очень идут. Мара одобрительно кивнула: — Вы прекрасно выглядите. Лигео переплел косу — хвост был чересчур неудобен для него — и двинулся вслед за Марой, которая шла за безмолвным слугой, показывающим дорогу. Вероятно, она куда лучше запомнила ее, когда князь вел их сюда. А вот у самого юноши этот путь выветрился из головы напрочь, слишком он был занят ощущением сплетающихся Тьмы и Света, чтобы следить за поворотами и лестницами. — Добрый вечер, князь, — Мара была безупречна, вежлива, изысканна и строга. — Доброго вам вечера, Избранник Света, — элегантный поклон, и она удалилась, бесшумно и легко. Князь кивнул, медленно и торжественно, повел рукой, приглашая юношу присоединиться к трапезе. Лакей тут же отодвинул перед Светлым тяжелый резной стул с высокой спинкой, украшенный гербом. — Надеюсь, вы хорошо отдохнули, Избранный. — Достаточно хорошо, князь, благодарю вас. Гостеприимство вашего замка превыше всех похвал. По губам Темного скользнула чуть заметная улыбка. — Я рад. Лигео подумалось, что, не будь он рад, уже полетели бы головы нерадивых слуг. — Прошу вас, наслаждайтесь ужином. Мои повара старались. Лигео воздал с немалым наслаждением должное и ужину. К счастью, князь во время еды не был склонен беседовать. Лигео исподтишка следил за тем, как тот ест, ведь это был один из наиболее явных способов узнать привычки и характер противника. Аккуратные, скупые движения, отрешенный взгляд, привычка есть понемногу — Лигео составлял в уме портрет Элеина. От вина он отказался, верней, поднес бокал к губам и поставил обратно, не тронув и капли. Насколько он успел заметить, то же самое делал и князь — пригубливал, но не пил. Дань вежливости? Или вино отравлено? Но его Свет не всколыхнулся, предупреждая, значит, яда нет. К счастью, слуги принесли чистой воды, так что запить ужин нашлось чем. Лигео наслаждался холодом этой воды. Судя по запаху, взяли ее из ручья, по берегам которого росли травы, а в текущий родник падали осенью яблоки. Ощущения смешивались в многоцветный клубок: приятная сытость, чудесный вкус воды, ледяное дуновение Тьмы от сидящего напротив князя. Лигео позволил себе даже прикрыть ненадолго глаза. Свет всколыхнулся, предупреждая о Тьме, снова вплетшейся в струящееся свечение. На него смотрели, взгляд чувствовался, как прикосновение, но какие чувства таились в нем? Черные зеркала глаз князя не давали ответа на этот вопрос. Он не отводил взгляда, хотя это и было невежливо. — Что-то не так, князь? — Лигео невольно прикрылся свечением, прячась в привычное мерцающее облако. — Любуюсь, — усмехнулся мужчина. — Вы очень… притягательны, Избранный. — Притягателен? Как Свет для Тьмы? — Без одного не бывает и другого, не так ли? — Разумеется. Но ваше внимание слегка пугает. Вы так странно взираете… — Нечасто случается Избранным встретиться и быть так близко друг от друга. — А нам это ничем не грозит? Признаться, я не ждал Избранника Тьмы столь близко. — Составите мне компанию? — князь поднялся из-за стола и в три шага оказался рядом, предлагая руку. Лигео поднялся, принимая ее: — С радостью, князь. И снова его Свет смешался с Тьмой князя, порождая почти эйфорию, заставляя отрешиться ото всего внешнего. Он не заметил, что его так и не взяли под локоть, что было бы оправдано с точки зрения этикета, но вместо этого Элеин переплел с ним пальцы в почти интимном пожатии. Лигео очнулся лишь на середине коридора, руку вновь убрал. — Князь… — Вам неприятны мои прикосновения? — судя по насмешливо изогнутым губам, князь знал ответ на свой вопрос, ждал только того, что скажет его гость. — Не в этом дело, князь. Это просто неприлично, мы не так близко знакомы. — Приличия соблюдают те, кто не может позволить себе их нарушать, — ухмыльнулся мужчина. — Знакомство же — лишь вопрос времени, и мне не хотелось бы тратить его на глупости. Он снова завладел рукой Лигео, сжав ее так, что юноша понял — не отпустит. Нет, ему не было больно, он просто четко понимал, что сейчас князь желает держать его за руку, и его желание будет выполнено, даже против воли Светлого. — Двух лет вам вполне хватит, князь, я думаю. А принуждением вы добьетесь своего лишь на то время, пока применяете силу, — хотя б увещевать Лигео мог. — Тебе не нравится? — князь наклонился к нему так, что это было сказано почти на ухо, совсем негромко. — Скажи, что тебе противно слияние наших сил, и я отпущу. — Нет. Мне… Не знаю, каково, но не противно. — Хочешь узнать, каково мне? — князь так и не отодвинулся, продолжая нависать над ним каменной статуей, обдавая холодом и теплом одновременно. Лигео кивнул, слегка вздрогнув от пробежавшего по спине холодка. — Ты когда-нибудь голодал? Не пропустив ужин или обед, а так, что брюхо прилипало к спине, и молодые еловые побеги казались вкуснейшим лакомством? Вряд ли. А испытывал ли ты жажду, от которой лопается кожа во рту и глотке? Когда вкус собственной крови — наслаждение, но он не приносит облегчения мук? Тоже вряд ли. Ты не поймешь, каково это — получить целый каравай свежевыпеченной сдобы, еще горячей, исходящей ароматным паром, кувшин чистейшей воды, такой холодной, что ломит зубы. И терпеть, не накидываясь на пищу и питье, потому что они могут убить. Но вдыхать аромат и время от времени мочить губы — можно. Именно это я и делаю. Лигео легко вспыхивал во всех смыслах, кроме характера. И сейчас заалел как пылающий огнецвет. Неужели князь испытывает такое в самом деле? — Мне просто тепло от слияния сил. Как тепло зимой от роскошного меха покрывала. — Твое ожидание было коротким. Князь отступил на полшага, отпустил и его руку, и юноша едва не застонал, ощутив, как не желает этого расставания его Свет. Если у него такие ощущения, то каково же князю? Лигео поднял руку раскрытой ладонью к князю, теплое свечение тронуло скулу того. Элеин прикрыл глаза, но мелькнувшую в них жажду юноша успел заметить. Князь сдерживал себя, словно бешеного жеребца, рвущегося вперед. Лигео окутал его коконом Света, как тяжелобольного, нуждающегося в постепенном исцелении. В ответ к нему рванулась Тьма — густая, как патока, опьяняющая, словно слишком крепкое вино. Князь подхватил под руки покачнувшегося Избранного, прижал к стене, занавешенной толстым гобеленом, накручивая на ладонь его косу, заставляя запрокинуть голову, и… отпустил, отшатнулся. Лигео сполз на пол, сжимая ладонями виски, пытаясь унять головокружение. Да, теперь он верил каждому слову Темного. Такая сила была способна свести с ума, и не только самого князя, но и всех вокруг. Юношу подняли, но знакомой ауры он не ощутил и открыл глаза. Его держал на руках советник князя. — Вам нужно отдохнуть. — Наверное, — пробормотал Лигео и потерял сознание.