Немного Света для Тьмы

К обеду из своих покоев выбрались все: и Магистр с демоном, и князь с Лигео. Последние были сонными и помятыми, Лигео дико смущался, но прятать следы прошедшей ночи даже не старался — было бесполезно. Магистр был, как всегда, строг и неулыбчив, оглядел пучок светлых котят, убедился, что все в наличии. — Доброе утро. Желающие предаваться разврату в законном браке обнялись и подошли. — А как же официальная церемония? — пискнул Избранник. — Мы столько готовились! И людям нужен праздник. Нет-нет, Магистр Бертау, погодите. Арис! Мара! Я ведь даже кольца вам приготовил! — Кольца? — растерялся Арис. — Да… Кольца ведь… Ладдар прижимался к нему и краснел. Мара тоже смущалась, поглядывая на Шеса. — Официальная церемония через час, — очень спокойным тоном сказал князь, хотя глаза его смеялись. И все сорвались с места, словно наскипидаренные. — Молодость, — вздохнул Бертау. — Когда-то я тоже таким был. Шестьдесят лет назад. Иритис хихикнул и прикрыл рот рукой. — И это мне говорит юноша тридцати лет! — Мне семьдесят три, — Бертау усмехнулся и привлек его к себе. — Тридцать. Ни днем больше не будет, пока я жив. — Тогда жить тебе придется очень долго, — Магистр поцеловал его. Князь кивнул, глядя на них, и отправился отдавать распоряжения насчет праздника. Все давно готово, сколько же можно откладывать? Лигео должно понравиться, это самое главное. — Пойдем, — кивнул Магистр. — Надо доспехи почистить. Все-таки праздник. — А ты собираешься венчать их в доспехах? — удивился демон. — Разве облачение Магистра ты не захватил? Бертау досадливо вздохнул: — Я его ненавижу. Я в нем похож на золотого павлина, очень злобного при этом. — Идем, покажешь. Я могу кое-что поправить, — ухмыльнулся Иритис. Облачение Магистра Храма Света представляло собой тяжелую от камней золотую негнущуюся робу, больше напоминавшую броню. — Вот, — Бертау ткнул в подол, волочащийся за робой, как хвост за павлином. Черноволосый, бледный от недостатка солнца Магистр в этой робе выглядел как исчадие Тьмы, зачем-то всунутое в церемониальное одеяние Света. — Вот так и стой, любовь моя, так и стой. Можешь глаза закрыть, — снова хихикнул Иритис. Работать с чистой силой Хаоса ему всегда было привычнее в родном облике, поэтому через миг, которого демону хватило, чтобы сбросить свою хламиду, перед Магистром стоял однокрылый юноша, растирающий ладони, все ярче полыхающие тревожным багровым светом. — А что ты делать-то будешь, Свет мой? — Ну какой же я тебе Свет, — откровенно расхохотался Иритис. — Увидишь, Бертау, увидишь. Закрой глаза! Это уже прозвучало, как приказ. Магистр послушно зажмурился. Первым делом Иритис лишил мантию большей части украшений. Просто провел рукой по ткани, и камни осыпались на шкуру, как желуди с дуба. Там, где они были нашиты, оставалась гладкая основа. Драгоценности остались лишь на рукавах неширокой каймой, да на вороте — полукругом, как нагрудное украшение. Следующим, что демон сотворил, был безжалостно обрезанный подол, мантия стала строго по щиколотку со всех сторон. Ну и финальным штрихом было изменение самой ткани. Вместо негнущейся тяжелой золотой парчи — белоснежный бархат, легший мягкими складками. Теперь Магистр выглядел намного лучше, может быть, до благостного сияния Света и не дотягивал, но и нахохлившимся вороном, обсыпанным драгоценностями, больше не казался. — Возлюбленное дитя Света, как ему быть полагается. Люди все же забыли каноны, — констатировал демон. — Так ты мне нравишься еще больше. Смотри. Он взмахнул рукой, превращая одну стену в комнате Магистра в чистейшее серебряное зеркало. — Ого, — оценил Бертау. — Вот это я понимаю — торжественное облачение. — Я рад, что тебе понравилось. Так, раз ты готов, стоит и мне поспешить. — Уже не терпится увидеть… — Боюсь, ты будешь разочарован. Конечно, я имею право выйти в регалиях герцога Кстар, но… — Иритис передернул плечами, расправил и сложил крыло. — Но не с одним крылом. — Я не буду разочарован, даже если ты одним этим крылом и прикроешься, выходя… Хотя далеко все равно не уйдешь. — Зачем же пугать народ, — снова развеселился демон. — Не стоит. Что ж, пусть будет так. Одежды герцога демонского домена были на удивление просты: длинная туника с пришнурованными узкими рукавами, из светло-серого шелка, препоясанная серебряным поясом из прямоугольных филигранных звеньев с густо-багровыми камнями. И тяжелый длинный плащ из темно-серого короткого меха, неизвестного Магистру, заколотый на плече серебряной же фибулой с выложенным багровыми карбункулами вензелем. — Ты прекрасен, — искренне сказал Бертау. — Как та статуя, только живой. — Благодарю, — церемонно склонил голову Иритис. — Можем идти. Покажу тебе, где у нас обычно венчают пары. Магистр двинулся за ним, на ходу обретая приличествующее величие и спокойствие, проговаривая слова, которые предстояло произнести. Венчальная капелла оказалась семиугольной площадкой, окруженной колоннами и покрытой куполом, схожим с тем, что был над оранжереей Элесигната. Вместо привычного Бертау алтаря там был грубо обтесанный валун — странно-полосатый, скорее, даже узорчатый, черно-белый. — И где мне нужно стоять при венчании пар? — На восточном луче, конечно. Он здесь единственный четко направленный. Вот этот, — указал демон. — Хорошо, — магистр встал на указанном месте. Поток силы от алтаря он ощутил почти сразу. Той самой, что не разделялась на Свет и Тьму, что он чувствовал в Иритисе и в самом замке Элесигнат. Бертау глубоко вздохнул. Сила не была враждебной, что успокаивало. Хаос. Не самое плохое, что может быть на свадьбе. — Хаос — первооснова всех сил. Изначальное Сущее, как его называют в летописях нашего народа, — негромко заговорил демон. — Он старше Высших, но в дела мира вмешивается редко, я сказал бы, что не вмешивается вовсе. Потому как Его воля приводит обычно к устранению всей разумной жизни, кроме Его детей. Магистр кивнул: — Что ж… Жаль, что нас с тобой никто не может связать, кроме нас самих. Иритис подошел к алтарному камню, коснулся его края. — Всеотец, услышь меня, смиренного. В руках твоих нить судьбы моей, дыхание мое. Бесстрастен ты и справедлив. Благослови отныне и вовеки связать две нити в одну… Он не успел договорить, как вскрикнул и упал на колени, не отрывая ладони от алтаря. — Иритис, — Бертау на какой-то момент испугался за демона. — Руку… дай руку, — прохрипел тот. Магистр сразу же потянулся к нему. Хаос подавлял. Это единственное, что он мог сказать, почувствовав на себе мощь этой силы. Его будто разобрали на части, на мысли и поступки, просеяли через мелкое сито и промыли в десяти водах, отделяя зерна от плевел. И собрали воедино, но уже каким-то другим, самую малость — но другим. Да будет так! Бертау ошеломленно смотрел на Иритиса: — Что… — Уже все, мой драгоценный супруг, — устало, но счастливо выдохнул тот. — Нас обвенчали? — уточнил магистр и сгреб демона в объятия. — А ты ждал чего-то другого? — Иритис распластался по его груди, усталый, словно после долгого сражения. — Нет, что ты, — Бертау прижимал его к себе как величайшую драгоценность. От замка к капелле направлялась процессия во главе с князем и Лигео, так что объятия пришлось оставить на потом, поправить одежду и принять благочестивый вид. У Магистра чесалось запястье и выше, это немного сбивало и раздражало. Он украдкой посмотрел, что там такое. — Э… Татуировка? — Брачный рунный браслет, защита и связь, — пояснил Иритис. Приподнял свой рукав, показывая краешек такой же татуировки на своем запястье. — Потом расспрошу, — пообещал ему Магистр и встретил приближающихся ласковой улыбкой. Сама церемония была короткой, да и чего тянуть, если все уже давно все решили? Магистр воззвал к Высшим, те явили свою волю, связав запястья брачующихся золотыми лентами, растаявшими через миг, и видимыми свидетельствами брака — золотыми кольцами, которыми новобрачные обменялись. И отступили в сторону, освобождая место для следующей пары. Ариса и Ладдара обвенчали быстро, Бертау не были нужны доказательства их взаимной любви, он их невооруженным глазом видел — ауры паладина и ученого сплетались в единое целое, как только они подходили друг к другу на расстояние протянутой руки. Все нужные слова магистр едва ли не скороговоркой пропел, узрел две такие же золотые ленты, радуясь за свершившийся выбор своего воспитанника. Впрочем, они оба были его воспитанниками. И наступил черед Мары и Шеса. Здесь уж торопиться никто не стал, хотя и медлить тоже. Князь с нагом отошли в одну сторону, Арис взял под руку названную сестренку, которая была чудо, как хороша в простеньком белом платье и рыжем своем плаще. К нагу он подвел ее медленно, Мара почти висела на нем, ноги подгибались от волнения. — Примешь ли ты, сестра моя, в мужья этого нага? — Да, — решительно кивнула Мара. — Клянешься ли ты любить и почитать ее? — сурово посмотрел на советника паладин. — Клянусь, — Шес только что хвостом не затрепетал, за неимением оного в людской ипостаси. Арис вручил ему Мару, девушка сразу оперлась на нага. Тот посмотрел на князя, получил утвердительный кивок и сказал так громко, чтобы слышали все: — Моей невесте я дарю Гнездо-на-Скале и земли, прилегающие к нему, на десять лиг окрест. И вот это. Красота твоя затмевает красоту камней, но позволь им сиять на твоей коже, словно роса под белой луной. Наг принял от кого-то из слуг большую плоскую шкатулку, открыл ее и принялся украшать Мару ожерельем, венцом, браслетами из красного золота с лунными камнями, жемчугом и голубыми, под цвет ее глаз, топазами. Мара побледнела. Замок и земли… Ей… Сироте из приюта. Когда Ладдар читал им об этих обычаях, ни один из них даже не подумал, что наг в самом деле может подарить что-то такое ценное. А, судя по названию, замок — его вотчина. Бертау тихо что-то произнес, девушку окутала легкая дымка Света, придавая силы. — Подойдите, — позвал Магистр. — Ближе. Шес повел обмирающую от бури чувств Мару к алтарю, почтительно склонился перед Магистром, рядом с которым встал и его князь. — Благословляю союз двух любящих сердец и призываю благословение Света, — Магистр окутался сиянием. — Благословляю на долгую жизнь, да пребудет с вами милость Тьмы, — продолжил Элеин, и Тьма отозвалась ему. — Да пребудет с вами благословение Всеотца, — неожиданно добавил демон. — Оно вам понадобится. Черные и золотые ленты оплели запястья новобрачных и растаяли. — Ну, целуй жену, что стоишь, — подмигнул другу князь, полюбовался на то, как наг обнимает и целует Мару. Потом объявил о начале праздника и повел Лигео и всех, кто желал, вниз, в долину. — Мара, девочка моя, я надеюсь, что однажды в вашем доме зашуршат маленькие хвостики, — улыбнулся Магистр. — А что ты имел в виду? — спросил Бертау, когда счастливые новобрачные ушли на праздник. — Твоя Мара ведь не светлая. И не чистокровный человек. Почему я этого не увидел раньше? В ее крови течет капля нашей, демонской. Малая капелька, но она есть. — Тогда благословение и впрямь понадобится. Что ж… Ты, наверное, на праздник хочешь? Демон покачал головой: — Не особо. Я никогда не любил шумные праздники. — Тогда можем просто посидеть в библиотеке. Иритис просто протянул ему руку и улыбнулся. — Понятия не имею, что будет дальше. Тенье придется пройти обучение в Храме, я должен быть ее наставником три года, как минимум. — Я поеду с тобой. Найдется в Храме закуток для одного старого книжного червя? Бертау кивнул: — Несколько лет мы потерпим. Здесь ключевым словом было «потерпим». Иритис только смешливо прищурился: он терпеть был не намерен. Проникнуть невидимкой в комнату Магистра? На раз крылом махнуть. Проникать туда каждую ночь, а без этого их венчальная связь будет напоминать о себе весьма болезненно, уже труднее, но возможно. Бертау отвел его в библиотеку, уселся на диван, прижимая к себе. Еще подержать в объятиях, пока есть такая возможность. А тот и не думал противиться, скорее, наоборот, льнул всем телом, не обращая внимания на ограненные камни оплечья, впивающиеся в щеку, которой он прислонялся к плечу Магистра. — Время, когда я не смогу обнимать тебя в тот же миг, как мне этого захочется, будет мукой, — признался Бертау. — Оно пролетит быстро, — пообещал Иритис. — Всего лишь три года. Бертау поцеловал его. Три года. Вечность. — Я обещал расспросить тебя, — отвлекшись от поцелуя, хотя — видит Свет — ему совсем не хотелось прерывать столь увлекательное занятие, сказал он. — О татуировке? Это традиция демонов. Вязь невидима для других, если ты того захочешь. Включает в себя сплетение нескольких защитных рун и является свидетельством нашего брака. Магистр кивнул — что-то такое он и подозревал. — Займись сбором вещей, Иритис. Завтра на рассвете отправляемся. Увидишь наш прекрасный Храм… И мои «роскошные» покои. Демон удалился в свою комнату и там замер, пытаясь сообразить, что же ему собирать. Пара сорочек, пара штанов, сандалии на лето — вот и все его вещи. Он рассмеялся, глядя на это «богатство», разложенное на кровати. Когда-то у него был свой замок, не уступающий Элесигнату по красоте и роскоши. Когда-то… недавно по меркам демонов. Четыреста лет назад. Бертау переоделся из парадного облачения в простую повседневную одежду. С утра он наденет доспехи, а там дорога обратно. Храм. Но он больше не будет один. Никогда. От этой мысли ему хотелось петь, не привычные, набившие оскомину каноны Света, а что-нибудь разухабистое и самую малость непристойное. Он даже вполголоса затянул одну песенку, мало приличествующую образу наисветлейшего паладина. Смутился, замолк, рассердился сам на себя: да что же он, даже этого себе позволить не может? А в Храме тогда и мужа поцеловать не сумеет, все будет опасаться, что увидят-услышат? И загорланил что-то про короткие юбки уже на половину коридора. Шарахались даже темные рыцари, что уж о паладинах говорить. Они, бедолаги, и так считали, что Магистр тут, в гнезде порока и разврата, совсем с ума сошел, каждый день же с Избранником Тьмы якшается. — Совсем плох… — Из ума выжил… — То со статуей целуется, то теперь это… Как согласовать внезапную молодость Магистра, паладины и вовсе не знали. Не приучены были критически мыслить, что поделаешь. Бертау только посмеивался, стоя в дверях зала. Потом помрачнел: придется за три года многое изменить и в Уставе Храма, и в традициях. Иритис говорил правду, раньше паладины не приносили строжайшие обеты все поголовно. Нужно оставить Тенье «чистый» храм. Интересно, она ведь станет первой женщиной-Магистром. Кандидатуру никто не оспорит, а он, поразмыслив, не нашел среди собратьев никого достойнее. — Да, нужно подумать… Паладины примолкли, сообразив, что Магистр уже здесь. Бертау кивнул им и развернулся. Женщина-Магистр… Любопытно. Если с нее потихоньку снять большую часть ее покровов, уча чувствовать, решать без приказа, станет ли она лучше него самого? За этими мыслями Бертау добрался до библиотеки. Иритис нашелся в своем любимом уголке, но не читающим, как обычно. Демон рассеяно поглаживал по корешку лежащую на коленях книгу, уставившись в огонь. Течение его жизни, никогда не бывшее особенно бурным, сделало в прошлом лишь один крутой поворот, скорее, это даже был порог. Смерть Элая-Ваятеля, друга, почти брата от его руки стала страшным испытанием для Иритиса. Его чести, совести и верности. Казнь уже была не так страшна. Он едва не умер после нее, Элеин выходил его с большим трудом, забрал в Элесигнат. Бертау присел рядом, ничего не говоря, взял за руку, думая о своем. Что делать, как делать. Иритис прислонился виском к его плечу, прикрыл глаза. Даже простое присутствие рядом паладина приносило его душе новые силы, тихий покой и умиротворение. Бертау поцеловал его в макушку: — Поселю тебя в библиотеке Храма. Тебе там понравится — тепло, спокойно, много редчайших свитков, камин, грустный Магистр в обнимку со статуей. — И толпы послушников, таскающиеся то ли за знаниями, то ли поглазеть на демона, — смешливо фыркнул Иритис. Хандра его поблекла и пропала. — Зачем говорить, что ты демон? — Бертау, ты меня удивляешь. Неужели среди всей братии не сыщется никого, кто узнает во мне меня? — Как знать… Если и сыщется — буду гонять. — Зачем гонять? Пусть приходят, буду учить их древним канонам, которые люди уже позабыли. Бертау кивнул: — Да. Это звучит неплохо. В долине Элесигната шумел праздник, его отголоски слышались даже здесь, в самом замке. Суровая громада из серого камня, слушая, как празднуют люди, незаметно вздыхала всеми балками и перекрытиями. Наконец, через четыреста лет, в нее вновь пришло счастье. Ночь опустилась на горное княжество Карайт, морозная, тихая и многозвездная. — Ты счастлив, любовь моя? — спрашивал, перемежая слова поцелуями, князь. Лигео кивал, обнимая его, не зная, как выразить словами то, что было внутри. Ради встречи с ним князь-полудемон пережил четыреста лет одиночества и множество потерь. И счастье Лигео сейчас состояло из его счастья, ведь они стали одним целым. А еще он был рад тому, что почти все, кто приехал с ним сюда, нашли свое счастье. Даже Магистр Бертау, что казалось и вовсе невероятным. Откуда-то он знал, что все будет хорошо и у них с Элеином, и у остальных. А если для этого им с Избранником Тьмы придется немало потрудиться… Ну, что ж, так тому и быть.

The End