Немного Света для Тьмы

Когда все были заняты встречей Избранников, все взгляды притягивало сияние вокруг них, глаза Мары искали совсем другое лицо. Узнала она советника по выбившейся из-под плаща косе. Ни у кого здесь больше не было такой толстенной серебряной плети. И он тоже искал ее, во всяком случае, глазами шарил по толпе. А Мара, сделав к нему пару шагов, вдруг замерла, ссутулилась. Да что она себе вообразила, дура? Разве может быть нужна нищая девица далеко не благородного происхождения, да еще и рыжая, что, как известно, к беде, целому военному советнику князя? Девушка почти уже развернулась, когда ее крепко обняли. — Ждала? — выдохнул он ей в ухо. И Мара потянулась к нему, обхватила руками склоненную шею, не замечая, что царапает себя острыми краями доспешных пластин. — Да. Он улыбался ей, обнимая. — Волновалась? — Хотела шкуру с твоего хвоста ободрать за то, что пропал. — Я пожертвую хвост. Через пару дней. — Не надо, мне… Мне не нужен хвост, вернее, один хвост — не нужен, только в полном комплекте с хозяином… — Мара краснела, бледнела и запиналась, куда подевалось ее хваленое красноречие! — Насколько нужен? — улыбнулся наг. Мара вспомнила: у нагов женщин очень мало, и, хотя они и не являются матриархальным народом, нагини имеют большое влияние. А еще — всегда сами выбирают себе мужчин. Конечно, она не нагиня, а всего лишь человек, но Шес первым к ней с таким предложением не подошел бы. Не то воспитание. — Очень нужен. — Тогда… — он слегка смутился. — Ты… Согласилась бы? А она смотрела в его лицо, удивляясь этому беспомощно-растерянному выражению, отразившемуся только в его глазах. Такой сильный мужчина — и такой… Ему не подходило слово «робкий», «нерешительный». Он был отражением Мары. Нежное нутро и стальной панцирь поверх. — Согласилась бы сплести хвосты, — она чуть улыбнулась, это было забавное выражение нагов, — или устроить гнездо? — Сперва сплести хвосты. А потом и гнездо… — он поцеловал ей руку. Мара подумала, потом подумала еще крепче, потом плюнула на все мысли и тряхнула волосами: — Да, Шес из гнезда Шсирсш, я согласна сплести с тобой хвосты. Он сгреб ее, прижал к груди, целуя. Все ахнули и разразились шушуканием, большей частью одобрительным. Ну, как — все… Кто смотрел на них, а не на светопреставление, устроенное князем и Лигео. А потом Шес поднял ее на руки и зашагал в замок. — До официальной церемонии я не смею даже просить о чем-то… — советник выглядел грустным. — Но хотя б еще один поцелуй? Маре стало смешно: Шес так напоминал своего князя, что, впрочем, было совсем неудивительно. — Только один, — согласно наклонила она голову. Принес ее советник в свои покои, сдержанно, но вместе с тем дорого украшенные. Там они могли остаться наедине. И поцелуй можно было принять смело, насладиться им, не ожидая никаких посторонних глаз. Нет, Мара не боялась, что он переступит черту и потребует большего. Только не наг. Он так трепетно держал ее ладошки в своих, так бережно обнял, целуя, что прервать это действо Мара не решилась, увлекаясь им все больше и больше. Отступил сам Шес, очнувшись. — Ты чудо… Настоящее чудо, Мара. «Кивай и соглашайся», — твердила ей выученная на улице и в приюте мудрость. Похвалы так редки. «Да уж, чудо», — фыркало что-то внутри, привыкшее разбирать ее промахи по косточкам. Мара заткнула оба фонтана, улыбнулась: — Спасибо, Шес. Ты тоже. — Как только выпадет возможность, сразу же заключим наш союз. Каким бы ты хотела это все видеть? — Я плохо знаю законы нагов, да и законы Карайта тоже еще не успела изучить от и до. А в Фервинте нет подобного разделения, там сразу заключается брак. — И мы можем безо всяких церемоний, сразу, — согласился наг. — А ты не боишься разочароваться? Я не самая добродетельная женщина, — Мара серьезно уставилась в глаза советника. — Нет, не боюсь, — взгляд нага был полон нежности. — Ну откуда тебе знать, что я… м-м-м… не ради денег или титула? Или ты как Иритис, мысли читаешь? — Нет, я читаю то, что говорят твои глаза. Мара смутилась и отвела взгляд. Знать бы, что они там такое разболтать успели, ее глаза! Шсирш принялся снимать доспехи, поводя плечами и чуть морщась. — Ты ранен? — тут же обеспокоилась девушка. — Погоди, я сама. Меня учили, правда. Арис и Тенья. Я много чего умею, не только языком болтать. Мара быстро и аккуратно отстегивала крепления и снимала части доспехов, отмечая глубокие вмятины, кое-где — рваные дыры в металле. — Это все-таки была не прогулка. Благодарение Тьме, нас нашли. — Скорей уж, Свету — нашел-то Магистр Бертау, — нервно хихикнула Мара, рассматривая заскорузлое от крови поддоспешное. — Это нужно отмачивать? — Да, — кивнул наг. — Только аккуратней. Кровь моего народа не так проста, как человеческая. — Ядовитая? — Мара отыскала в ванной комнате нужное, помогла нагу сесть на скамеечку возле ванны и принялась осторожно отмачивать присохшие к ранам одежки. — Не совсем. Магически нестабильная. И, говорят, еще и афродизиак. — Шес, я в магии разбираюсь чуть-чуть больше, чем в драгоценностях. А в них — ровно настолько, чтоб отличить золото от меди. Мне… Ну-ка, не вертись! Тише, больно не будет, обещаю. Наг развеселился, но покорно поддался ласковым рукам невесты. Больно она в самом деле не сделала, тонкие пальчики сняли поддоспешное, потом сорочку, потом наспех наложенные бинты. — Надо, наверное, позвать лекаря? — обтирая раны по краю, спросила Мара. — Нет, у меня хорошая регенерация, не нужно. — Ага, знаю я эту отмазку! А потом лекари руки-ноги оттяпывают, потому что заражение пошло. Нет уж, я же не знаю, в какую часть твоего хвоста вот эта часть ноги превратится? А если в самую важную? Надо лечить! — Ладно, ты — можешь полечить. — Вот же упрямый змей! — И не представляешь, насколько упрямый. — Уж-ж-жасно упрямый! Как кшас. Да? Наг дотянулся, поцеловал ее в щеку. Мара смущенно улыбнулась. — Сиди, я сейчас принесу лекарства и наложу повязки. Я быстро. — А куда ж я денусь? Жду. Мара метнулась в лазарет, вернулась с целым лукошком лекарств и бинтов и ворохом советов от лекаря, как что промыть, чем намазать, если глубокое — зашить. Советник успел уложить человеческую часть тела на хвост и задремать. Будить его Мара не стала, принялась за дело так. Зашивать пришлось только глубоко вспоротое бедро, рана пришлась началом на конец старого шрама. Шсирсш даже не проснулся, так и проспал все время врачевания, только морщился изредка. Мара старалась шить аккуратно, но перемазалась в его крови все равно, да еще и уколола палец, машинально сунула его в рот — зализать. Кровь у нага была кислой, как сок вишни. И отчего-то словно хмельной. «Забавно», — подумала девушка, но особого внимания не обратила. Потормошила жениха, ей нужно было, чтобы он вернулся в людскую ипостась, чтобы забинтовать бедро. Как-то она сомневалась, что с его змеиного хвоста повязка не слетит. Шсирсш потянулся и открыл глаза: — Мара? Что такое? — Обернись. Давай-давай, надо же забинтовать. Я даже не буду подсматривать, ну, почти. Наг хохотнул и перекинулся, стиснув зубы, когда заныла потревоженная рана. Мазь с обезболивающими травами подействовала быстро, правда, стискивать зубы нагу пришлось уже по иной причине. — Милая… Полегче. Пожалуйста. — Прости, больно? — испугалась Мара. — Я не нарочно, Шес! — Нет. Мне не больно. — Тогда что… Ох, — девушка покраснела и отдернула руки от горячей кожи, старательно отворачиваясь. Хотя глаза косили, куда не следует, сами. — И обвенчать-то некому. — А Магистр? Или нужен обязательно князь? — Или Магистр. Однако магистр заперся в своей комнате с демоном, и ему явно было не до Мары с ее змеем. Девушке аж обидно стало, но она решила брать пример с Ариса и Ладдара, которые мужественно переживали накатывающие волнами Свет и Тьму, от которых все не только вставало и стояло по стойке «смирно», но и готово было заколоситься. — Так что просто посидим… И… — Шес тяжело дышал. У Мары сердце разрывалось, но как ему помочь так, чтобы не подставить под нарушение традиций, она не знала. Уйти? — Шес, может… — язык не повернулся предложить оставить бедного нага в одиночестве. К тому же, он был ранен, и уйти она просто не имела права, вдруг ему станет хуже? — Да, милая? — Нет, ничего. Тебе нужно прилечь. Я посижу рядом. Наг кивнул, держа ее руку и слабо улыбаясь. Шесу было видно, что она боится. Чего? Он не умел слышать мысли людей, как Иритис, но хорошо читал по лицам, таким подвижным и эмоциональным, в отличие от лиц нагов. — Что-то не так, милая? — Конечно, не так! Тебя ранили, это разве хорошо? — нахмурилась Мара. — Лежи тихонечко. И если вдруг поплохеет, сразу же говори, не молчи! А то знаю я вас, мужиков, герои все поголовно. — Так ты из-за меня? — О, Свет, ну конечно, я из-за тебя! Или, думаешь, мои слова про то, что я буду тебя ждать, были только словами?! Наг поцеловал ее руку: — Нет. Мара не стала выдергивать ее, хотя очень хотелось: слишком странно отозвался в ней этот поцелуй. Сухие горячие губы. Что? — Так, я ведь просила! — она пощупала его лоб, заглянула в глаза, бросилась разводить выданные лекарями зелья. - Пей, Шес, быстро! Наг поспешно выглотал зелье. Ну, правда, ведь чувствовал, что становится нехорошо, и промолчал. Не хотел расстраивать. Да и непривычна ему была подобная забота, раньше никто над ним не сидел. Шес улыбался ей, чувствуя, как постепенно становится легче. От зелий, или от заботы, ему, если честно, было безразлично. Главное, что она не ушла. И он непременно попросит Магистра их обвенчать. И князя тоже. Он так и уснул, прижав ее ладошку к своей щеке. Мара просидела еще немного, но вскоре ее тоже сморило. Утро застало их в довольно компрометирующей ситуации: наг спал, нагло уткнувшись в грудь девушки, обнимая ее. Спасало только то, что Мара была одета. Что не помешало явившемуся Арису возмущенно зашипеть, как дикий сородич нага. Шес подорвался с постели, хватая оружие, с которым не расставался никогда надолго. — Прикройся, змеюка! — еще возмущеннее вскинулся паладин. Шес поспешил закутаться в покрывало, ссориться с… родичем? другом? Мары он не планировал. Арис, больше ни слова не говоря, поднял девушку и унес в ее комнату. Должен же хоть кто-то в этом бедламе проследить за порядком и приличиями? Он чувствовал себя виноватым в том, что упустил Мару из виду вчера. — Арис, я… Прости, мы… — Он ничего не сделал? — отрывисто спросил паладин. Мара замотала головой и всхлипнула: — Он жениться предложил. — Предложил — это пока еще не женился. Мара, ты же умная девочка, самая разумная из нас тут всех взятых… — Ему было плохо! Я не могла оставить его в одиночестве, неужели не ясно?! — Хорошо. Поговорим с Магистром. Послушаем, что он скажет по поводу твоего хвостатого. — Магистр мне что, папочка? — Мара глубоко вздохнула и взяла себя в руки. — Арис, для меня авторитет только ты, как названный брат. — Тогда я поговорю с нагом. А ты… Сама что скажешь? — Я… кажется, я… люблю его… Арис вздохнул: — Любишь, значит. Хорошо. Я пойду. А ты пока побудь тут. И подумай. Над чем ей думать, Мара поняла и без уточнений. И прилежно принялась раскладывать по полочкам свои чувства и мысли. «Он красивый. Сильный. Сдержанный. Умный… наверное. Но он воин, и в любой стычке может погибнуть. А чего я хотела? Лавочника? Не-е-ет, меня всегда привлекали именно такие». Арис же напирал на Шеса: — Ты сможешь обеспечить ей достойную жизнь? А любовь? А семью? Наг бесстрастно кивал, отвечал короткими «Да» почти на все вопросы. Князь не скупился на оплату службы своим рыцарям, а уж Шесу и подавно стоило только намекнуть — и к его услугам была вся сокровищница Элесигната. В разумных пределах, конечно. О том, что человеческая женщина может иметь детей от нага, было известно уже давно, и он был уверен, что Мара подарит ему дочь, самое драгоценное, что только может подарить женщина супругу. Паладин еще немного попытал нага, потом сдался: — Я разыщу Магистра. — Ты ее родич? — за все время беседы это было самое длинное предложение, которое произнес наг. — Брат, — отрезал Арис. — Хорошо, — кивнул Шес, — я приду к тебе с дарами. Хотя она и так выбрала меня. — Как полагается по традициям. Мне стоит что-то сделать? — Не оставлять ее одну до церемонии. Остальное я сам. После этого разговора Арис, схватив Ладдара и Мару, окопался в библиотеке, поглощая книги об обычаях нагов. Вернее, читал Ладдар вслух, Арис, к собственному стыду, читать умел куда хуже, чем махать мечом. Обычаи были простыми, хорошо запоминающимися: невеста с родичем, передать из рук в руки на свадьбе жениху, традиционный выкуп возлюбленной в день перед самой свадьбой. Дары приносились не только родственникам невесты, но и ей самой, и это становилось ее личным имуществом, отобрать которое никто не имел права. Можно было подарить хоть драгоценности, хоть замок, хоть земли, чем дороже подарок, тем лучше. — Звучит вроде неплохо, — решил паладин. — А отдаривать его я не должен? — Здесь ничего не сказано. Вообще, судя по обычаям, это жених должен быть счастлив, что к нему снизошла невеста. Мара смущенно хихикнула: — Да? А мне уже начинает нравиться. — Ну еще бы. На самом деле, у нагов просто очень мало женщин. И если ты родишь ему дочь, то твой Шес будет целовать землю, по которой ступала твоя нога, — заметил Ладдар. — Я постараюсь. А она… С хвостиком будет? Змейка? — Полукровки обычно наследуют тому, чья кровь сильнее. Кто знает, — пожал плечами ученый. — Может, и с хвостиком. Милаха будет, наверное. — Даже не сомневаюсь, — Мара мечтательно улыбнулась.