История

Во времена, когда на земле жили не только люди, но и множество других необычных рас, когда монстры рыскали по лесам, горам, властвовали в море и угрожали с небес, а любой, кто владел магией, мог потерять себя и стать одержимым демоном, началась наша история. Все произошло как обычно: парень из небольшой деревни, который мечтал стать героем. Но судьба странная штука, всегда ставит кошмары перед мечтой. У них было все! Грусть, радость, ужас и восхищение, много разного было. Что-то я отвлекся. Свой рассказ я, пожалуй, начну с самого начала, ещё до того как наш герой встретил всеми любимого меня. Начиналась история в деревне Гроу. Сама деревня находилась на западной границе, в одном из лесов Дайранской империи. Проживали в деревне: охотники, плотники, ремесленники и барды, даже для фермеров здесь всегда была плодовитая земля. Везде бегали дети, наслаждаясь жизнью и дразня старого вояку. Мужики днем работали, а вечером, сидя в таверне «Скакун», пили эль и травили байки о том, кто и какого монстра встретил в лесу этим днем. Женщины старались уследить за детьми и мужьями, при этом держа в узде всё хозяйство. Вокруг самой деревни возвышалась стена из красного дерева, построенная еще предками местных жителей, чтобы охранять их покой от монстров, которые живут в лесу, что находится вокруг деревни. Запах красного дерева был для них непереносим, сам лес казался живым. Каждый, кто туда заходил, чувствовал себя необычно, будто лес видел его насквозь. Все хорошее и плохое, что было в их душах, он отдавал по заслугам. Лес мог помочь выжить или убить, но это были лишь легенды. Или нет? Людские короли запада много раз отправляли войска через лес, чтобы существенно сократить путь на восток, но ни один из отрядов, отправленных туда, так и не вернулся. Местные жители выходили из леса в большие города для торговли и возвращались домой без каких-либо препятствий, но многие другие люди, пытавшиеся пройти сквозь лес, нарывались на самых опасных монстров, попадали в лабиринт из деревьев, а некоторые просто исчезали, будто их и не было. Жители деревни имели свиток, в котором было заклятие, защищавшее деревню от лесной магии. Многие легенды говорили о том, что этот лес был домом для древней расы, мы называем их Иней, но даже эльфы, жившие на земле не одну сотню лет, не помнят их первого названия. Каменная крепость, что стояла в центре этого леса, была домом для древних королей Иней, вокруг сооружения было много домов, скорее всего, в них жили обычные жители. По легендам, весь лес был заколдован первыми королями, которые не хотели впускать в свое царство врагов, но мы этого никогда уже не узнаем. Сейчас остались одни лишь легенды и руины, в которых и по сей день можно найти древние артефакты. С одного из таких артефактов и начинается путь нашего героя. Герой, так уж сложилось, был не самым сильным, быстрым или даже умным в деревне, парень среднего телосложения, небольшого роста и с тёмными, как древесная кора, волосами. Он не владел магией, и у него не было фамильяра за плечом. Парнишка был мечтателем, который лежал в конюшне, он пребывал в своих мыслях. Вместо уборки за лошадьми он сражался с демонами, орками и другими существами. — Дезмонд! Дезмонд! — грубый мужской голос раздавался криком на всю деревню, услышав его, парень прыгнул в стог сена, с надеждой на то, что старик пойдет искать его дальше. Вылезая из сена, он огляделся по сторонам, боясь того, что старый конюх мог выскочить откуда угодно и снова отправить его на поля или заниматься другим бесполезным делом. — Думаю, стоит отдать должное этому лысому черепу, он меня почти нашел, как считаешь, Лепесток? — с усмешкой парень спросил у коня, что стоял в загоне, и услышал лишь недовольное фырканье. — Знаешь, для коня ты слишком умный, — продолжил он, — но все равно, даже ты не имеешь права меня осуждать! Лепесток поднял шум, показывая свое искреннее недовольство, чем привлек внимание конюха, который все еще бродил по округе в поисках Дезмонда. — Тихо, Лепесток, тихо, ты же меня выдашь! — парень недовольно шикнул на коня. — Дезмонд! — у входа в конюшню предстал мужчина мускулистого телосложения, на его лысой голове играли солнечные лучи, а черная, как смола, борода выглядела устрашающе. Увидев парня, который всеми силами старался успокоить коня, он воскликнул: — Вот ты где, ленивый скаль?! Прятаться от меня вздумал? — Бьерн, ты не так все понял! Я просто искал иголку в стоге сена, — по лицу Бьерна Дезмонд сразу понял, что шутка была неудачной, но останавливаться не думал. — Знаешь, ты можешь сделать доброе дело и помочь мне поискать, — красный от злости Бьерн схватил рядом стоящие вилы, — Один раз! Я всего один раз тебя проткну! Он бросился на Дезмонда, но тот резко дёрнулся и побежал в другую сторону, увидев единственное открытое убежище, он прыгнул в него и побежал, лишь облако пыли осталось за ним. Старый конюх присел на дряхлую бочку, стоящую рядом со стойлом, и откинул вилы в сторону. Одну руку он положил на свое колено, тем самым упираясь на него, а другой гладил коня, с малозаметной улыбкой на лице он молвил: — Что же мне делать с этим лентяем, а, Лепесток? Тем временем, Дезмонд гулял по деревне, самодовольно вспоминая свою выходку, он наслаждался пением птиц, манящим ароматом выпеченного хлеба, который доносился из магазина мадам Гюго, жаркие лучи солнца обогревали его лицо, а гомон во всей деревни поднимал ему настроение. Его веселило то, как все бегали по своим делам, в то время как он наслаждался своей беззаботностью. Проходя мимо таверны, Дезмонд остановился возле дерева, которое стояло в центре деревни, и бросил свой взгляд в сторону главных ворот. Справа от них стоял староста, держа руки за спиной, и что-то обсуждал с незнакомцами, пришедшими недавно. Их было трое, среди них был приручённый аваак. Жителей деревни сильно напрягало то, что этот монстр размером с человека стоял рядом со странниками. Никто еще не видел, чтобы этих акулоподобных псов можно было приручить. Неподалеку стоял гном с пышной рыжей бородой. Гномы по своей природе имели необычную силу: низкорослые, крепкие, коренастые существа. В основном все они жили путём воина, на него были надеты тяжелые металлические доспехи, на которых были руны выписанные кузницами из крепости Элинор. На поясе висела булава с металлической рукоятью и шаровидной головкой, которая была снабженная острыми шипами. За ним, положив левую руку на плечо гному, стояла эльфийская девушка невиданной красоты. Каждый мужчина в деревни бросал на нее свой взгляд. Её золотистые волосы плавно колыхались на ветру, как и все лесные эльфы, она предпочитала одежду лиственного цвета: от золотисто-красного, как осень, до изумрудного, как весна. На вид вроде обычная невзрачная одежда, чтобы не привлекать лишнего внимания к своей персоне, но вы бы видели, как она на ней сидит, будто в ней родилась. С самим старостой разговаривал обычный человек: высокий парень с темными, как смола, волосами, на нем была надета черная кожаная куртка со шнуровкой у горла и на рукавах. В ножнах за спиной висели два эльфийских меча сабельного типа. Незнакомец много говорил и постоянно улыбался, сразу можно было понять, что у этой необычной компании является лидером — черноволосый. В основном только он разговаривал со старостой, обсуждая какие-то дела, в то время как гном с эльфийкой стояли в сторонке и время от времени о чем-то перешучивались. Аваак лежал рядом с черноволосым: на его левом глазу был отчетливо виден шрам от когтей невиданного существа, спина была покрыта панцирем, а его голубая шерсть напоминала чистое небо. Он мирно сопел на земле, незнакомец время от времени поглаживал его, отчего тот чуть-чуть приподнимал голову, мотал ей и снова ложился смотреть третий сон. — Дезмонд, вот ты где! — позади него послышался знакомый женский голос. — Линда, тебе чего надо? — спросил он, продолжая пристально следить за старостой. Девушка присмотрелась к его взгляду и поняла, что он был полностью поглощен происходящим около ворот. — О, создатель, это… это аваак? Приручённый аваак?! — Варг меня подери! Линда, они же нас услышат! — Чего ты боишься? — девушка усмехнулась и побежала вперед к старосте и незнакомцам. — Девушка идёт вперед, а я стою на месте? — не бывать этому! — Подожди! — он побежал за ней, стараясь обогнать, но споткнулся об лежащий на земле камень и упал возле старосты, девушка прикрыла руками рот и старалась сдерживать смех, чтобы не привлечь себе лишнего внимания — Дезмонд, опять ты? — с уставшим голосом сказал староста. — Что ты опять натворил, бесенок? На всю деревню было слышно крики старого Бьерна. — Староста, я не виноват! Бьерн заставил меня чистить конюшни! — Тебе, как обычно, повезло, я слишком занят для выяснения, кто прав, кто виноват, но запомни, в следующий раз тебе так легко всю с рук не сойдет. — Ладно тебе, старик, он же еще мальчишка и должен веселиться, — сложив руки на груди и с улыбкой на лице, заговорил черноволосый. — Мужик, еще раз назовешь меня мальчишкой, и у тебя будут проблемы! Вокруг резко повисла безмолвная тишина, Дезмонд и незнакомец смотрели друг другу в глаза, не отрываясь, они будто испытывали друг друга, но спустя долю секунды резкий и громкий смех раздался по деревне, черноволосый подошёл к парню, схватил его за плечи и поднял вверх так, словно он был легким камушком. Линда, в это время тихо стоящая рядом, широко открыла глаза от увиденного. — Парень ты либо глуп, либо храбр, но в любом случае ты мне нравишься. От удивления Дезмонд не мог произнести ни словечка, он лишь мотылял ногами, желая поскорей снова почувствовать твердую землю. Поставив Дезмонда на землю, он молвил: — Меня зовут Ваагбар из Андерзберга, но друзья меня зовут Бар, а это, — указал рукой на товарищей стоящих недалеко, — Барди из Элинора и Анариэль из леса Багри, а лежащий рядом ленивец — это Бак. — Я Дезмонд, это Линда, мы из деревни Гроу, — как вы уже поняли, немного грустный и грубоватый ответ выдавал обиду Дезмонда, Линда же постаралась сделать реверанс, но из-за неопытности выглядело это неуклюже. Старейшина понял, что поговорить один на один с незнакомцами ему не удастся. — Дезмонд, будь добр, покажи нашим гостям деревню, а ты, Линда, — он указал на девушку стоящую в стороне, — возвращайся в «Скакун» и предупреди отца, сегодня устроим небольшой пир в честь приезда гостей, — мимолетная загадочная улыбка появилась на его лице. — Не каждый день к нам приезжают гости из внешнего мира, — старейшина развернулся и ушёл. — Парень, показывай свою деревню! — Дезмонд с компанией незнакомцев за пару часов обошли всю деревню, по дороге им встретился Бьерн, который с недовольным лицом прошел мимо. «Надо будет перед ним извиниться», — подумал Дезмонд с постыдной ухмылкой на лице. Из магазина мадам Гюго чувствовался за километр запах выпеченного хлеба, и компания, не устояв, зашла. Баку было любопытно, что это, откусив кусочек, он скорчил такую физиономию, сразу стало понятно, что это ему не по вкусу. Неожиданно он поднял голову и стал принюхиваться, его нос, кажется, что-то уловил, вдруг он как с цепи сорвался и убежал. Дезмонд сразу бросился за ним, он не хотел, чтобы ему влетело от старейшины из-за той причины, что он не смог уследить за зверем. Гном с эльфийкой ухмылялись, а его хозяин, спокойно сунув руки в карманы, пошел не спеша за своим авааком. Люди на улице визжали, орали, кто-то даже его проклял. Зверь остановился, принюхался и опять рванул. Дезмонд бежал за ним, каково было его удивление, когда он догнал его и увидел, как тот ест свинину в лавке мясника. Сам же мясник с топором в руках зажался в угол, это было и неудивительно, увидеть, как в твою лавку вбегает такая зверюга, тут бы каждый схватился за что-то острое. Бак неожиданно поднял голову с таким выразительным взглядом, будто сейчас что-то должно случиться. Он повернул голову ко входу в лавку, шмат мяса все еще торчал у него из пасти. Его хозяин, стоявший у входа, ухмыльнулся, тем самым одобрил действия своего питомца. Авааки — крупные создания и довольно-таки сильны, его было трудно вывести из лавки, но все же Дезмонду это удалось, он успокоил лавочника, дав понять, что этот зверь приручен. Сам хозяин был добрым мужиком и очень любил разных животных, он не потребовал компенсации, да и мяса было достаточно. Взявши с лавки самый большой кусок свинины, до которого Бак так и не успел добраться, он подошел к зверю и начал кормить его прямо из рук, он уже не боялся его. Черноволосого же он попросил оставить питомца на некоторое время с ним. Хозяин лавки никогда раньше не видел вблизи живого монстра, и ему было любопытно, какие они. Бар не стал отказывать, тем более что отвести зверя от бесплатного мяса было практически невозможно. Оставивши аваака у мясника, они продолжили обходить деревню. Весь путь они говорили только о том, насколько красива и удивительна эта деревня, о том, как лучи солнца освещают ее всю, в то время как большая часть леса таит за собой один лишь мрак, но Дезмонда мучили другие вопросы: «Кто они такие?», «Откуда они?», «И почему эльфийка и гном не промолвили ни слова, с тех пор как вошли в деревню?» Но все же он не мог спросить, ему казалось, что такие вопросы будут неуместны, и они не захотят отвечать. — Праздник будет вечером, а сейчас, наверно, вы хотите отдохнуть? — Думаю, моим компаньонам не помешает отдых, а вот мне надо еще кое о чем побеседовать со старейшиной, — он поднял голову вверх и посмотрел на ясное небо, заметная грусть проскочила на его лице. — Опять это чувство? — голос Анариэль прозвучал за долгое время, он был нежным, словно мелодия барда, играющего на лютне спокойным вечером, но в нем прозвучала нотка тревоги. — Да, Дезмонд, проводи, пожалуйста, моих друзей в трактир, — улыбка сошла с лица Бара, и его голос стал твердым, будто командирским. Парнишка растерялся, но он ничего не ответил, лишь кивнул головой в знак согласия. Наступил вечер, весь оставшийся день Анариэль следила за тем, чтобы Бак не натворил глупостей, было весело, играла музыка. Огни ярко горели в камине, а тени танцевали вместе с людьми, детям был интересен Барди, они донимали его просьбами рассказать истории, хотя он и старался всем своим видом показать неприязнь. Истории были его слабостью, да и какой гном не мечтает похвастаться своими приключениями. Анариэль была чем-то озадачена, она общалась с одним лишь Баком, совсем ничего не пила, и лишь тревожная печаль мелькала на ее дивном лице. Истории Барди казались настолько увлекательными, что даже взрослые начали подтягиваться, всего несколько часов прошло, а вся деревня уже собралась слушать о его приключениях, даже барды, играющие музыку, сидели тихо и слушали со всем присущим им вниманием. Староста и Бар все еще не появлялись на празднике. После четвертой кружки эля Дезмонд решил пройтись по деревни, как же хорошо вечером, и народу нет на улицах, как-то на душе стало спокойно. Вот он увидел старосту и Бара, стоящих у дерева, они о чём-то активно беседовали. Он не слышал, о чём был разговор, поэтому развернулся и пошёл в сторону трактира. Подойдя ближе к трактиру, он увидел сидящего на скамье Бальдура, старого вояку, который пришёл в деревню очень давно и часто рассказывал разные удивительные истории о древних расах и руинах, которые находилась по всему миру. Никто точно не знал, сколько ему лет, он всегда ходил укутанный в броню, которую снимал только когда заходил к себе в дом. Сидя на скамье, он точил стальной двуручный меч, на конце рукояти была морда медведя, казалось, будто в острие можно увидеть свое отражение. Оно всегда было чистым и заточенным. — О, Дезмонд, мальчик мой подойди, присядь, — сквозь пышную седую бороду можно было разглядеть улыбку. Дезмонд, немного шатаясь, подошел к скамье, упал на нее и устремил свой взгляд к небесам. — Когда ты был маленьким, то часто со своей сестрой приходил поболтать со стариком, а сейчас все время где-то бегаешь, позабыл уж совсем о моих историях. — Я помню все твои истории и не меньше, чем в детстве, хочу хотя бы раз пойти в руины древнего народа, — говоря, он продолжал смотреть в небеса, Бальдур посмотрел на него немного с удивлением. — Чего же ты тогда не пойдешь? — в его голосе прозвучала долька возмущения — Ты же знаешь, отец не разрешит. — Тебе нужно уже учиться думать самому, — он встал со скамьи, закинул свой меч на спину и собирался уйти, но тут обернулся и спросил: — Слушай, а где твои отец и мать? Я давно их не видел, да и о сестре твоей я не слышал с тех пор, как она ушла из деревни. Дезмонд тоже поднялся, обтрусивши штаны из серого волчьего меха, он все еще не мог нормально стоять, но говорил он внятно, будто бы и не пил вовсе. — Мать с отцом уехали в город торговать, это занимает не одну неделю, а сестра прислала письмо пару дней назад, в нем она пишет, что стала капитаном стражи в крепости Гаром. — Это хорошо, иди к остальным, развлекайся, — поправив ремень, на котором держались ножны, он ушел. Дезмонд уже хотел пойти в трактир на веселый звук песен, которые снова громко звучали по всей деревне, но краем глаза заметил пергамент, в котором было что-то написано. Возможно, Бальдур потерял его, когда вставал, он уже думал позвать старика и указать на потерю, но любопытство в очередной раз им овладело. Паренёк решил посмотреть, что же там написано, поднявши листок, он начал читать его, половину слов он просто не понимал, они были написаны на языке, которого Дезмонд не знал: эльфийский или же язык Иней. Те слова, что он смог понять, указывали путь к неизвестным руинам в лесу. Путь начинался недалеко от деревни. Возле полуразрушенной статуи перворождённого, когда-то старейшина рассказывал о том, что перворождённый был первым созданием, которого создал Созидатель, он был его любимым сыном. После он создал другую расу, древнюю расу, которая во всем уступала первому сыну в силе, скорости или даже в уме, но у них было то, чего перворождённому отец не подарил — способность создавать наследников. Перворождённый, имя которого забыли даже наши прадеды, был в ярости, он уничтожил всю расу Иней, он убивал всех без разбора: взрослых, стариков, детей. Истребление длилось немало лет. Древние короли не могли ничего поставить против бессмертного создания, все, что они могли, это наблюдать, как трава на их земле обретает красный цвет от крови их народа. Созидатель долго терпел наглость своего первого сына, но когда тот начал поедать души тех, кого убивал, его терпению пришел конец. Он заточил перворождённого в одном из миров, в мире, где света никогда не было, где царили лишь тьма и холод, но когда он обратил свой взор на землю, чтобы найти оставшихся выживших детей, никого не было, лишь гора трупов лежала по всей земле. Положив пергамент в сумку на поясе, Дезмонд зашел в трактир. Дети, слушавшие гнома, уже спали, и спали они прямо в таверне, не захотели, видимо, расходиться по домам. Барди лежал на столе и храпел в обе дырки, а рядом лежали тела тех храбрецов, которые решились перепить его, да, видимо, не судьба. В таверне было тепло, камин освещал и грел все помещение. Баг лежал у камина и охранял сон Анариель, которая удобно уместилась на нем. Линда уже начала убирать всю посуду со столов, несмотря на то, что она веселилась и пила вместе со всеми, она не была уставшей, казалось, будто она совсем не знает, что такое усталость, а ее отец (владелиц таверны) был одним из тех храбрецов, лежащих возле Барди. Дезмонд подошел к Линде, чтобы помочь ей, но та не позволила, опасаясь того, что шатающийся Дезмонд и глиняная посуда — плохое сочетание. Он решил не настаивать и со спокойной душей подошел к камину, лег недалеко от крепко спящих Бага и Анариель. Только он задремал, скрипучая дверь таверны привлекла его внимание. Это был Бар, он прошел мимо дубовых столов, мельком улыбнувшись Линде, и сел рядом с камином, из кармана он достал мешочек с табаком. Насыпав немного в деревянную трубку и, утрамбовав, прошептал: «φωτιά», после чего табак воспламенился. Само слово Дезмонд не понимал, но запомнил его, и на миг ему показалось, что его глаза поменяли цвет, он приподнялся, оперевшись на локти, и спросил: — Это магия? — его взгляд был наполнен удивлением и любопытством. — Да, стоит сосредоточиться, представить, как появляется пламя, и произнести слово, так со всеми заклинаниями. — Слово, что ты использовал, было «пламя»? — Нет, огонь, используя заклятия, стоит уточнять то, что ты произносишь, между древним языком и языком магии очень тонкая грань, — поудобней устроившись на полу, он устремил свой взгляд вверх. Вокруг воцарилась тишина, многие спали, а те, кто не спали, о чем-то думали, наверное, о чем-то хорошем. Глаза Дезмонда тяжелели, ему казалось, будто тени на потолке показывали ему разные истории, он уснул. На следующий день Дезмонд смог проснуться только к обеду, в камине остывала зала, сквозь окна лучи солнца светили прямо в глаза. Линда, протирающая столы, соблазнительно виляла бедрами, привлекая внимание Дезмонда — Сколько я спал? — Уже обед Дезмонд. — Знаешь, я раньше не замечал, насколько ты очаровательна. — Иди проспись, Дезмонд, жаль, ты не успел попрощаться с компанией — Жаль, что они ушли. Встав на ноги, Дезмонд оперся на камин, голова все еще немного кружилась от вчерашнего выпитого алкоголя. Он вышел из таверны, солнце напрочь ослепило его, протерев глаза, он достал из сумки пергамент, недолго думая, парень побежал домой. Вся деревня уже давно проснулась, каждый занимался делами, будто никто и не напивался. Забежав домой, он начал собирать провиант, в доме была пустота, отец с матерью еще не вернулись. Пустая комната открывала старые воспоминания: в детстве, холодными днями, от скуки он дразнил сестру, а та после его выходок бегала за ним по всему дому, заливаясь смехом. Вдохнув воздух, Дезмонд почувствовал аромат свежих цветов, которые мама любила выращивать в саду. Этот дом помнит все: грусть и веселье, печаль и обиды. Вернувшись в реальность, Дезмонд начал собирать провиант, зная, куда поведет его дорога, он решил взять оружие, которое долгое время пылилось у родителей, войдя в их комнату, он сразу заметил меч, торчавший из-под кровати. Воспоминания снова нахлынули на него, откуда взялся этот меч, отец никогда не рассказывал, сколько бы раз Дезмонд не просил, он все время отвечал: «Не настало еще время тебе, паршивцу, знать, откуда оружие воина у меня в доме». Снарядив сумку нужным провиантом, закинув меч через плечо и сделав шаг за порог дома, он оглянулся. Волна печали накрыла его, будто бы он знал, что больше сюда не вернётся. Доставши пергамент из сумки, Дезмонд внимательно его изучил, поняв, откуда надо начинать путь, он бросился бежать к главным воротам, пробежав несколько домов и выйдя на центральную улицу, где все еще стояло прекрасное дерево, а легкий ветерок качал его листву, детишки вовсю бегали и игрались, женщины стирали и вешали сушиться белье, а мужчины рубили дрова. Каждый занимался делом и хотел быть хоть немного полезным своей деревне. Посмотрев на все это, Дезмонд понял, что его не покидало ощущение, будто он больше никогда не увидит ни этого дерева, ни знакомых лиц.