***
Кай сидел в своем кабинете и, уткнувшись в светящийся экран планшета, читал исторические сводки. В частности, легенды и факты об Синсэнгуми. — Черт! — демон ударил кулаком по журнальному столику. Новость о том, что исчезнувшие члены Синсэнгуми вновь вернулись в ряды отряда спустя три недели, вызвала резь в желудке. А это означало, что его план провалился. Точнее, провалится в будущем. Но что можно сделать, чтобы этому помешать? Дальше продолжать гоняться за самураями? Перенести свадьбу с осени на август, а потом убить Хиджикату и Тодо? Или… Кай облизнулся. Ответ пришел сам собой и был прост — отсечь змее голову. Хочешь убить гада — начинай с головы. Ладно, пусть идея проста до банальности, но остается ее реализация, а вот тут как раз кроется проблема. Воспользоваться Chi no yoake’ или «норой’’»? В кабинет тихонько постучались. — Войдите! Мясник грациозно проскользнул в комнату и плотно закрыл дверь. — Ну? — Он узнал, где скрываются японцы, но не знает, где это находится. — Это как? — Кай сощурил глаза. Плохие новости сыпались одна за другой. — Они скрываются в деревне, но в какой — неизвестно, и как туда добраться — тоже. — Я же ему приказал… — И он выполнил ваш приказ! Загвоздка только в том, что Андрей там ни разу не был, поэтому не сможет со своими людьми напасть на Синсэнгуми. — Тогда мы сами поговорим с девчонкой! — Может, мне выпить ее кровь? — Нет, дорогой Мясник! Я придумал другой действенный способ, как заставить японцев выйти из своего укрытия туда, куда я пожелаю. А там — устроим им грандиозную засаду. Что толку скитаться по всем деревням в округе, когда мы заставим сыграть их по своим правилам. Пошли! Ах, да! Захвати с собой нож. … Спустя час Мясник и Кай стояли напротив Лили. Девушка сидела в углу комнаты, с опаской поглядывая на улыбающиеся лица. — Я, так понимаю, намерения у вас не самые дружелюбные, да? — прохрипела она. Ночью температура в комнате сильно опустилась, и чтобы не замерзнуть окончательно, Лили прыгала, бегала, отжималась — лишь бы хоть как-то согреться. Но все же сон сморил девушку, а на утро ее ждала боль в горле, заложенный нос и окоченевшее тело. — Отчего же? — Кай подождал, пока его помощник принесет ему стул, грациозно в него опустился и только после этого продолжил. — Я вот к тебе с предложением пришел. Думаю, оно тебе не сильно понравится, но не суть. Добиваться своего я умею. — Что, опять натравите на меня своего, — она кивнула в сторону шрамованного, — верзилу? — Если обещаешь мне не дерзить, разговаривать со мной предельно вежливо и обращаться «господин», тогда он в твою сторону даже не посмотрит. Девушка издала кашляющий смешок. — Прошу прощения, ГОСПОДИН, но кажется, вы забыли свою губу за дверью. Попросите своего многоуважаемого слугу купить вам губозакаточную машинку, а то ненароком прищемите где-нибудь. Мясник дернулся. Он хотел уже было вновь начать преподавать урок наглой девице, но его остановила рука хозяина. Тот, к его удивлению, разразился заразительным смехом. — А ты поистине бесстрашная! Мне нравится! Так почему тебе не стать полноценным расэцу и не служить мне? Чего ты желаешь? Нуждаешься в деньгах? Я тебе их дам. — Право, не нужно этого! Не сотрясайте попусту воздух ненужными обещаниями. Вы лжец. Играете чувствами других, имея с этого выгоду. Андрея тоже деньгами соблазнили? Или он поверил в сказку о том, как плохие дядьки японцы меня держали в плену? Сами сочинили, или кто-то подсказал? Словно не слыша эту гневную тираду, Кай продолжил, как ни в чем не бывало. — Лилиан Любомирская! Ты мне интересна только как подопытная — первая женщина-расэцу, ставшая оной от смешения крови, но не более! Тебя сможет заменить другая в любой момент, так что ты живешь лишь потому, что нравишься мне как человек. Редко можно встретить храбрую девушку, которая не захлебывается соплями, умоляя сохранить ей жизнь. — Зачем? Какая вам выгода от того, чтобы превратить меня в упыря? — Что? Ты сама это не осознаешь? Ладно — поразмышляй на досуге, может чего интересного надумаешь. — На пустой желудок не думается… Кай и Мясник переглянулись между собой и ухмыльнулись. — Не переживай, милая, скоро сможешь позавтракать. Ну так, вернемся к старому вопросу. Деньги тебе не нужны, а что же тогда? Что ты желаешь больше всего на свете? — Серьезно? Думаете, я вот так взяла и все вам рассказала? — Лили вздохнула. А демон, похоже, идиот. Он ухмыльнулся, сощурив свои кошачьи глаза. В этот момент дверь открылась, двое невзрачный пареньков, на которых взглянешь и не запомнишь, вошли в помещение с переносной сумкой — холодильником. Они скромно встали у входа, даже намека не подали своему хозяину, что пришли. Но он и так знал. И ждал. — Ла-адно. Не хочешь говорить… Мне тут птичка нашептала, что капитан десятого подразделения к тебе неравнодушен… Лили дернулась. По довольному лицу Кая она поняла, что именно такую реакцию он от нее ждал. Краска полностью схлынула с лица. — Это что? Угроза? — Это намек. Если хочешь, чтобы он жил, выполни мою просьбу. — Иди на хуй! — девушка вскочила на ноги. — Ты лицемерная скотина, играющая на чувствах людей! Обманом заставил Андрея поверить в твою ложь, но со мной этот фокус не пройдет! Я знаю, что Саноске способен надрать тебе задницу и всем твоим сосункам, возомнившим себя всесильными упырями. Поэтому, ты боишься даже выйти один на один с кем-либо из Синсэнг… Договорить она не успела. Мясник, приняв боевую форму расэцу, моментально оказался рядом и нанес удар в живот. Девушка не то чтобы согнулась пополам, а отлетела к стене. Удар полностью выбил весь воздух из лёгких, а боль не дала их наполнить. Она закашлялась, сдерживая рвотные позывы, пыталась задышать. Расэцу не дал ей опомниться, схватил за шею и швырнул на середину комнаты. — Держите! Двое парней быстро оказались рядом, взялись за цепи, что сковывали руки, и натянули их, полностью обездвижив девушку. Кай медленно подошел к ней, наслаждаясь моментом сладкой мести. Ее тело содрогалось от боли — еще один урок хороших манер от Мясника. Но это еще не все, что придется ей вынести сегодня. — Как жаль, как жаль… Слышать от тебя такую бранную речь, — он достал нож и аккуратно провел пальцем по лезвию. — На твое счастье, я не заставляю насильно людишек становиться расэцу. Они сами принимают такое решение. И ты примешь — рано или поздно. Нежно, едва касаясь, Кай распустил пучок на голове Лили. Волосы упали на плечи и рассыпались мелкими прядками. — Красивый цвет. Шоколадный. Долго отращивала? — Что ты делаешь? — в голосе засквозил страх. Зачем этому маньяку понадобилось распускать ее волосы? Он улыбнулся, словно прочитал ее мысли, ловким движением собрал их в хвост и отрезал одним взмахом острого ножа. Девушка застыла, ошарашено глядя, как пять лет труда отращивания оказались в руке врага. Как тридцать сантиметров ее сокровища, которым она гордилась, холила и лелеяла каждыми днями, теперь навсегда ее покинуло. — ЧТОБ ТЫ СДОХ, СКОТИНА!!! ТЫ ЗНАЕШЬ, СКОЛЬКО Я ИХ РАСТИЛА?! — Нет, ты же мне так и не сказала. Но волос недостаточно. Вдруг они не поверят, что это твои. Так-с, что у нас еще тут есть? О! Он схватил тонкую золотую цепочку с маленьким крестиком и сорвал с шеи, обвил ей прядь волос и довольно улыбнулся. — Ну вот! А теперь отправим этот небольшой подарок твоему ненаглядному Хараде Саноске. Как жаль, что я не смогу увидеть его реакцию… Лили зло глянула на демона. Дверь комнаты снова открылась, впуская еще одного расэцу, но слегка подгорелого что ли. От него несло дымом и жареным мясом, хотя вся его одежда была полностью мокрой. — Пр-р-рошу, прощения, господын, э-э-э, что помэщал! Я с новостями — с! — Махмед! Что с тобой произошло?! — Солнце палит бэспосчадно! Пока бежал, малых обуглился, да! Кай вопросительно изогнул бровь. — Я по поводу, Сайто и блондынки… Этот японец, чтобы ему э, порубил всэх моих людей! Никого не оставил, пока я за блондынкой бегал-с. — Получается, Олег не справился? — Нэ знаю, господын! Когда мы пришли, нэ было его, только та парочка! — Вы их убили? — Нэт, не получилось, но они в воду упали, течэние быстое, вода бурное, нэ выжили бы, э! И японэц ранэн сильно. Я сам, видел! — он почесал свой нос. Говорить боссу о том, что сам же в воду самый первый и свалился, не стал, а издалека и в самом деле видел, как они упали. — Вот видишь, милая Лилиан! — Кай повернулся к ошарашенной девушке. Ее глаза уже наполнились слезами от услышанной новости. — Твое упрямство губит твоих друзей. Если бы ты уже стала расэцу, а не упрямилась, то возможно, они оказались бы живы. Но соглашаться ты не планируешь, так что приготовься к новым потерям. А нет, ничего не говори! — он не дал ей сказать, продолжая свой монолог. — Если ты откроешь свой ротик, то из него непременно польется брань, а новую воспитательную часть от Мясника ты уже не переживешь, так что просто слушай. У тебя есть время до вечера, подумать над моим предложением. Все в твоих руках. Станешь расэцу под моим контролем, оставлю твоих друзей и Синсэнгуми в покое, на некоторое время. Тут уж я ничего не могу поделать — нужно их убить, ради счастья моей любимой невесты. А это, — он указал на переносной холодильник, — позволит тебе принять правильное решение. Вечером я приду за ответом. — А если я не соглашусь? Убьешь? — Скажем так, тогда я перейду к убеждениям посерьезней. — А если и тогда я не соглашусь? Кай рассмеялся и направился к выходу. Возле двери он остановился и еще раз окинул девушку взглядом. Под глазами залегли синяки, на открытых участках тела виднелись кровавые разводы. Волосы теперь едва касались лопаток, уже засалились. Нужно будет ее искупать. Что демон не любил, так это грязные немытые тела. И одежду почище, что ли, впрочем, она очень красива, даже в таком виде. — До третьего варианта никто не доходил. Даже до второго — единицы. Мясник, не забудь про завтрак для молодой леди. А вы, — обратился он к остальным подчиненным, — за мной! Для вас есть курьерская работа.***
— Борисыч, ты журналюгам звонил? Они сегодня в вечерних новостях рожи бандюганов смогут показать? — Да, Степаныч! — Отлично! Веня, где отчет пожарных? — Здесь шеф! У меня. — Отлично! Что они там про клуб настрочили? — Причиной пожара послужила не затушенная сигарета, брошенная в мусорное ведро, возле мягкой мебели. Произошло возгорание мусора, далее огонь перекинулся на мебель… — Достаточно, Веня! Спасибо. Прикрепи это к делу. Ты с Арсена письменные показания взял? — Да, шеф! — Хорошо. Займись отчетом, я позже посмотрю. Мужчина устало потер глаза. Ночка оказалась неспокойной: убийства, похищение девочек, Сайто пропал. Илья и самураи прочесывают вдоль реки, похоже, что Хаджиме свалился с обрыва после потасовки. И опять, во всей круговерти событий страдают девочки. Почему именно они? Почему упыри выбрали их в жертвы, хотя их цели — это члены Синсэнгуми? Увезти бы девочек с города, но куда? Найдется ли в России безопасное место от упырей? Телефонный звонок прервал размышления лейтенанта. Он внимательно выслушал абонента, в конце тихо уточнил несколько моментов, черканул на бумажке пару слов и отключился. Набрал номер сына. Тот ответил после третьего гудка. — Илья! Через двадцать минут встречаемся у городской больницы. Сайто и Машу нашли.***
— КУДА?! — взвыла пароходной сиреной дежурная медсестра, выпрыгивая из-за своего стола. Старушка совдеповской закалки, которая похоже застала не только Ленина, но и последнего императора, ловко юркнула вперед и преградила путь, расставив руки по бокам. Соджи, который шел впереди всех, впервые опешил и не знал, что сказать. Слова застряли в нем, стоило ему увидеть грозно сведенные брови маленькой только по росту, но не по объёму, старушки. Отец Ильи похлопал паренька по плечу, мол, я разберусь. — Добрый вечер! Мы к Марии Рудковской и Сайто Хаджиме. Они недавно поступили в больницу. — И че? — шмыгнула носом медсестра. — Да хоть к президенту! Вы время видели?! Часы приема посетителей строго с четырех до семи вечера. Сейчас девять! — Ну так нам же позвонили… — И че? Позвонили, предупредили, завтра ждем-с. Тут уже отца похлопал по плечу сын. Он протиснулся вперед, почти вплотную к старушке. — Бабушка! Простите нас, что мы так поздно! Нам искренне жаль, что своим присутствием нарушаем покой больницы, но — Илья достал с кармана тысячу и насильно вложил купюру в руки бабули, — нам срочно нужно увидеть наших родных. На них напали вчера ночью, нужно как можно скорее взять показания, чтобы быстрее схватить преступников. И принести им нужные вещи. Медсестра нахмурилась сильнее, разглядев, что ей сунули деньги. Она хотела что-то возразить, но в руку легла вторая бумажка с таким же номиналом. — Мы тихонько. Никто не узнает, что мы приходили. Уйдем через час — полтора, как закончим снимать показания. Она прищурилась и после того, как в руку легла еще одна купюра, быстро спрятала деньги во внутренний карман и шаркая тапочками, засеменила назад к своему столу, дочитывать любовный роман. — А где… — Второй этаж, правое крыло, палаты номер семь и восемь. И милок, бахилы наденьте! Как только мужчины поднялись на нужный этаж, а значит, та старушка их услышать не сможет, Шинпачи шепнул Сано: — Эти русские бабушки пострашнее войны будут. Только представь, какие перспективы открываются, если поставить таких в дозор. Ни одна мышь не проскочит… — Ага! — перебил друга Илья, невольно услышав, о чем шепчет Шинпачи, — Но только до тех пор, пока не начнется их любимый сериал. А там хоть война, хоть гей парад, пока не досмотрят, женится ли Хуан на Луизе, с места не сдвинутся. — Гей парад? Это что? — хором, но шепотом, удивленно спросили капитаны. — А ну цыц, балаболки! Все отделение разбудите! Нам сюда. … Сайто лежал на кровати, накрывшись одеялом по самый подбородок и вздыхал от скуки почти каждую минуту. Действие обезболивающего подходило к концу и швы на плече и спине начинали потихоньку зудеть, обещая перерасти в ноющую боль. Всю его одежду, помимо трусов, отправили в утиль — после сражения, огня и водных процедур она даже на тряпки не годилась. Заботливые медсестры одолжили ему больничный халат, если понадобиться выйти в коридор, но просили делать это только в крайнем случае — сейчас его швам нужен покой, иначе могут разойтись. В дверь тихонько постучали и открыли. Его друзья, широко улыбаясь, ввалились в палату. На каждом родном лице застыла только одна эмоция — облегчение. Они были несказанно рады, что их товарищ, верный друг и соратник выжил, немного пострадал, но самое главное — жив. Парни расселись на свободной койке, почти впритык к друг другу, Илья облокотился о подоконник, а Сергей Степанович пододвинул стул поближе к кровати больного. Сайто попытался хотя бы сесть, но лейтенант остановил его попытку. — Ну — ну, сынок! Лежи! Даже не вздумай вставать. Если швы разойдутся — мало не покажется. Хаджиме кивнул. Он еще раз всех оглядел и спросил: — А где Лилиан и Настя? Они пошли в палату к Марии? — Если бы… — лица самураев потемнели, а улыбки исчезли. Харада так и вовсе чертыхнулся. — Настя дома, а вот Лили похитили. — КАК! — Хаджиме от неожиданной новости попытался встать, но мощная ладонь Сергея Степановича пригвоздила его опять к кровати. — Да лежи ты, горе луковое! О швах думай! То, что ты тут скачешь, Лили не поможет. А на твоем здоровье скажется. Ты сначала нам расскажи, что с вами приключилось? Сайто кивнул. Он поерзал, принимая более-менее удобную позу, и начал свой рассказ. Шинпачи несколько раз прерывал Сайто, но после того, как отец Ильи послал ему гневный взгляд, а Харада ткнул в бок, тот насупился и замолчал, а когда рассказ закончился, вскочил со своего места и стал расхаживать по палате. — Шинпачи — сан, то что вы тут ходите, делу не поможет. — Отстань, Соджи! Мне так легче думается! Зеленоглазый паренек обязательно пустил бы по этому случаю шутку, но нынешняя ситуация к юмору совсем не располагала. — Интересно получается! Одновременно, то что приключилось с вами, это случайность и четко продуманный план. — Объясни, Сано! — Нагакура перестал ходить и пристроился рядом с Ильей. — То, что Сайто оказался в то время возле клуба — чистая случайность! Они никак не могли знать, что он там будет в эту ночь. — Получается, что нападение на Машу могло произойти в любой другой день или ночь. — Олег хотел отомстить мне и Маше. Думаю, если бы меня там не было, он все равно после нашел меня. — Но откуда у санатория появились еще расэцу, раз это была ваша личная вендетта? — Не знаю! — Сайто устало вздохнул. — Наверное, у него есть связи с другими. — Х-м-м, — Сергей Степанович взял слово, — значит, месть Олега — это просто случайное стечение обстоятельств, но тогда, чтобы похитить Лили, они имели четкий план. Упыри знали, что она сегодня не работает, но должна выйти в клуб на инвентаризацию. Ты это имел в виду, Саноске? — получив утвердительный кивок, мужчина продолжил. — А из этого следует, что за нами следят, либо кто-то из близких ей людей знал ее расписание и доложил врагу или сам врагом и является. А может и все сразу. Думаю, Маша может об этом всём знать, но девочку будить не хочется. Пусть отдыхает, а завтра мы у нее спросим об этом моменте. — Мне вот другое интересует, — Соджи прищурил свои глаза. — Зачем им понадобилась Лилиан — чан? Что в ней такого особенного? Не потому ли, что она стала расэцу? — Мы это узнаем, — сказал Харада сквозь зубы. Впервые командир десятого подразделения вышел из себя. Когда его что-то огорчало или волновало, он, в отличие от своего горячего друга, который начинал буянить и срываться на всех, замыкался в себе, переваривая черные мысли в одиночку. — Узнаем, когда поймаем хотя бы одного упыря. Я не успокоюсь, пока этого не сделаю. Шинпачи! Пойдешь со мной этой ночью! Раз они объявили нам охоту, не станем отсиживаться в стороне! — Я тоже с вами! — Нет! — Харада встал с кровати и направился к двери. — Ты, Соджи, будешь охранять Настю — чан! Сейчас она в большей опасности, чем мы все. — Ну вот, все веселье и без меня! Нагакура подмигнул своему другу. — Это ты просто с девушками развлекаться не умеешь! С ними знаешь, как весело! Сергей Степанович аж подавился от таких слов и так посмотрел на Шинпачи, что тот стушевался и замямлил, поняв свою оплошность: — А… ну, я имел ввиду разговоры там… шутки… Илья, Сайто и Соджи рассмеялись. Харада подошел к Сайто, положил свою руку ему на плечо. — Поправляйся. Завтра мы тебя навестим, а сейчас тебе нужен покой. Самурай лишь кивнул и молча проводил друзей взглядом.***
Назойливая, но неуловимая мысль появилась в голове, вырывая сознание из сна. Бессвязные страшные образы мелькали перед внутренним взором с большой скоростью. Темный бурный поток реки. Тело, как тряпка на ветру, бултыхалось в потоке, не в силах что-либо сделать, даже попытаться. Вода сдавливала грудь, не давая сделать вздох. Чья-то рука потянула тело наверх, вырывая из водного плена, воздух ворвался в легкие, но это всего на миг, что-то стремительно тянуло ее вниз. Слова… Кто-то кричал, зовя ее по имени снова и снова. Мужчина. Она не видела его лица, но знала, что бояться нечего, что все будет хорошо, ведь с ней Сайто. Сайто… — САЙТО!!! — вскрикнула Маша, резко сев в постели. Больница. Белые стены и две кровати. Могучий храп соседки по палате прервался, она перевернулась на другой бок, и храп вновь продолжился. Рядом на тумбе стоял пакет с продуктами и косметичкой. Видимо, ребята приходили ее навестить, а она спала. Но это сейчас не важно совершенно. Девушка свесила ноги с кровати в поисках тапочек. Как только искомый объект был найден, а халат накинут на больничную сорочку, Маша выскочила за дверь. Нужно найти Сайто! Он жив, она точно знала! Помнила, прежде чем отключиться, как его увели в операционную в очень скверном виде. А теперь, нужно найти его… Найти и убедиться, что все не так печально, как могло показаться. О худшем исходе она не предполагала и отметала любую черную мыслю. Маша робко заглянула в первую открытую палату, из которой лился свет. Она ожидала увидеть там дежурную медсестру и спросить, где палата Хаджиме, но…никак его самого. Он лежал один и читал, а точнее смотрел картинки медицинской брошюры. — Сайто… — почти еле слышно выдохнула Маша с большим облегчением. Но он услышал. Брошюра выпала из его рук и упала на пол, но никого из них это не волновало. Холодные голубые глаза парня сначала расширились от удивления, а потом, осознав в полной мере, кто перед ним, тепло поглядели на блондинку. Губы тронула нежная улыбка. Маша в три шага оказалась возле кровати и бросилась к Сайто на грудь, слегка придушив в своих объятьях. Тот мужественно стерпел боль, плотно сжав челюсть, чтобы не вскрикнуть, и обнял девушку за талию. — Сайто! Миленький! Жив! Жив! Как хорошо… — Маша… Но она не отреагировала, продолжая повторять его имя как мантру. — Маша… — тут уже пришлось похлопать ее по плечам. — Дышать трудно… — еле — еле прохрипел Хаджиме. Девушка ойкнула и села, виновато потупив взор. — Извини. Нет, правда, извини за все! Если бы не я, ты бы не пострадал! — Ты-то тут причем?! — Ну как! Вот если бы рассталась с Олегом намного раньше, этого всего бы не произошло, или, точнее, умела бы парней выбирать… Я ведь не любила его… А зачем только вместе были?.. И к чему это все привело?! Ладно я пиздюлей от него получила, но вот ты совсем ни за что. Если бы ты только не полез меня спасать, — Маша не заметила, как начала реветь в три ручья. Вина, радость, облегчение — эти чувства скопились внутри, давили и душили, а стоило только увидеть Сайто, как сдержать их внутри себя, как обычно, не получилось. Выплеснулись наружу, подобно цунами, принеся толику облегчения, в виде слез. Самурай вздохнул и, сжав челюсти, не произнося и стона боли (действие обезболивающего прошло), принял положение полусидя аккуратно, лишь бы швы не разошлись, и потянулся к Маше. Она вздрогнула, когда его рука стала вытирать слезы, нежно, едва касаясь кожи. Он убирал капли, не давая скатиться вниз, вытирал мокрые дорожки, заправил непослушную золотую прядь ее волос очень медленно, наслаждаясь ее мягкостью, словно пропускал через пальцы не волосы, а тончайший шелк. Захотелось, чтобы это прекрасное создание с опухшим носом и красными глазами принадлежала только ему. Прикасаться к ее коже, телу, волосам, ловить взгляд голубых глаз, таких необычных, как васильки на лугу. Только сейчас в полной мере он разгадал тайну своего поведения в отношении этой блондинистой головы — он всего-навсего влюблён. — Ну и дурочка же ты! — ляпнул он и потрепал Машу по голове. — Не забивай голову ненужными мыслями, не вини себя. Долг каждого мужчины позаботиться о женщине, в опасную минуту — защитить, согреть. Я никогда не простил бы себе, если оставил бы тебя одну на растерзание расэцу. И что за жизнь такая, не слышать по утру твоей бранной речи, не видеть сердитого лица и грозно сведенных бровей, но таких красивых глаз и приятной улыбки. Она бы стала бессмысленной и блеклой. Маша, я… Но девушка не услышала окончание фразы, слезы хлынули с новой силой, она пару раз громко всхлипнула и вновь припала к его груди, чтобы заглушить плач, иначе на такие вопли сбежалась бы вся больница. Сайто тяжко вздохнул. Совсем не такой реакции на признание он ожидал, точнее, нужных слов ему так и не дали договорить. Но пусть останется как есть. Маша слишком многое копила в себе, как и он, пусть теперь все выходит со слезами. — Я люблю тебя, — без звука, одними губами прошептал мужчина и поцеловал девичью макушку.