Дрянной священник

Теперь я чувствую, что наше время подходит к концу. © D.L.N.

Луна горела ярко-красным цветом, временами прячась под занавес ночных иссиня-черных облаков. Таканори подумал, что еще никогда не видел ее так близко. Казалось, еще немного ― и кто-то заденет ее головой; вот тебе и плюсы невысокого роста. Жрец невесело усмехнулся своим мыслям. ― Красная… низкая, ― тихо сказал Койю, взглянув на священника. Жрец мельком поднял голову на своего оракула и считал с его лица все, что Койю хотел этим сказать, и все, что не хотел ― тоже. Оба знали, что алая полная луна ― к крови. А то, что она сейчас была как никогда близко к их головам ― в целом знак не из хороших, словно сами небеса предупреждали, что им крышка. Оракул невольно вспомнил свое давнее видение о красных лотосах, в котором не было Таканори, и ему стало очень не по себе. Священник сидел на корточках в своей излюбленной накидке с капюшоном и невозмутимо делал вид, что очень занят своими кобрами и сверхразумными детенышами. Иначе бы пришлось наблюдать за тем, как Акира и Юу готовятся к отправлению на гибель, или за тем, как Акира уговаривает Гебу остаться здесь. Кстати, прошло уже два дня с того злополучного вечера, а у Таканори все не укладывалось в голове, что она до сих пор не подозревала о том, что носит ребенка от этого придурка. Никто не знал, как лучше, и в целом все было слишком сложно и запутанно. Поэтому Таканори послал все к черту и выбрал повозиться со змейками. Змеи были для жреца чем-то вроде его личного успокоительного. Кем-то, кому он мог рассказать о своих слабостях, тонкостях, истинах. Кем-то, к кому он мог позволить себе проявить любовь без сожалений. ― Акира, ты уверен, что нет другого выхода? ― Геба выглядела очень взволнованно. До этого момента все были намного спокойнее, но стоило Юу и Акире начать сборы — и это будто подтвердило, что все это не сон и происходит по-настоящему. Паника начала возвращаться. А у Гебы и подавно. ― Его нет, ― спокойно ответил воин, затягивая ремень поверх своего хитона. ― Может быть… не стоит идти к Аресу? Может быть, нам просто сбежать? ― Геба, мы уже это обсуждали. Бежать некуда, ― Акира сжал руками плечи девушки и тут же почувствовал, как его предплечья обхватили ее тонкие пальцы, ― успокойся. ― Тогда я иду с вами, ― Геба заглянула Акире в глаза, ― я могу отвлечь Ареса… выманить его… ― Нет, не идешь, ― Акира вздохнул, ― нельзя. Ты останешься с Таканори, Койю и Кацуро. Здесь безопаснее. ― Но… ― Все, я сказал, ― Акира силой убрал с себя цепкие руки принцессы. ― Полегче, муженек, ― прокомментировал Таканори в углу, на которого Акира резко обернулся. Кацуро отвел Гебу к покрытому мягкими тканями монолиту и усадил ее там, уговорив выпить отвар ароматных и наверняка полезных трав. ― По-моему, у меня есть некоторые причины… ― прошипел Акира жрецу. ― В задницу засунь себе свои причины, ты хочешь, чтобы она родила здесь? ― прошипел в ответ Таканори. ― Если я не буду вести себя так, она может наделать глупостей, ты ее не знаешь. Лучше пусть обижается. ― Акира, ты с бабой своей справиться не можешь, о какой войне может идти речь, спаситель мира недоделанный, ― Таканори продолжал сыпать колкостями и оскорблениями в сторону Акиры. Жрецу так было легче. А воин считал, что нет ничего забавнее, чем слушать в свой адрес проклятия священника шепотом. Это же такое редкое внимание с его стороны, это так мило. Поэтому Акира слушал, но делал вид, что не принимает его слова близко к сердцу. А на самом деле, конечно, принимает. Все, что связано с Таканори, воин неволей принимает близко к сердцу. Так уж сложилось, Акира не специально. И конечно же воин никому не расскажет, что случается с ним каждый раз после этого чертового «Акира». Так сильно влияло на Акиру его собственное имя, произнесенное губами Таканори. А может быть, на Рейту, а не на Акиру. Или на них обоих ― Акира не хотел разбираться, он был уверен лишь в том, что сам Таканори для него значит очень многое, а для Рейты Таканори значит все. ― Не волнуйся за меня так сильно, ― тихо сказал Акира, и Таканори раскраснелся от возмущения, ловя ртом воздух. Потому что это было так беспардонно и так в точку. Конечно, жрец волновался, но так прямо не стоит об этом говорить, особенно при всех, а вдруг кто услышит. ― Ты заткнись лучше, ― пригрозил указательным пальцем Таканори, ― не забудь ничего. И помни: если выйдет лажа – отступай, не геройствуй. ― Знаешь, мне иногда кажется, что быть царем — это больше тебе подходит. Ты так любишь давать указания, ― Акира усмехнулся, коротко взглянув на Таканори, и успел заметить, как тот закатил глаза. ― Очень смешно, ― жрец оскалился и быстрым шагом дошел до Гебы. Акира даже напрягся. Койю, Кацуро и Юу, который еще не успел собрать волосы в тугой хвост, проследили за жрецом, потому что все привыкли ожидать от него чего угодно. Это же Таканори. А учитывая тот факт, что с подружкой Акиры доброжелательные отношения у него, мягко сказать, не очень клеились – это могло быть опасно. Жрец резко сел рядом с Гебой и приобнял ее рукой, словно брат. Принцесса даже ахнула от неожиданности. ― Ну что, дорогуша, иди прощайся со своим благоверным, ― нараспев произнес Таканори. Юу изогнул бровь, ― вдруг ему задницу надерут, ― Геба резко сбросила руку священника и подошла к Акире. ― Ты так и останешься непонятным и темным человеком для меня, точнее, ты не человек, ― ответила девушка жрецу, ― что многое объясняет, ― девушка прижалась к груди Акиры виском. ― О да, я очень темный, ― Таканори сверкнул глазами на сладкую парочку. Акира прищурился в ответ, видимо, намекая, чтобы Таканори перестал вести себя как придурок, даже если это на нервной почве. ― А со мной попрощаться никто не хочет? ― с ироничной ноткой обиды произнес Юу, который никак не мог справиться со своими волосами. Похоже, он тоже нервничал. ― Мы не собираемся прощаться с вами обоими, ― ответил Койю и пришел к черноволосому воину на помощь с гребнем и завязкой для волос, ― я сделаю… если ты не против, ― оракул нежно улыбнулся. И Юу, конечно, был не против. Воину стало интересно, как даже такими невинными фразами и жестами Койю удается быть настолько обворожительным. Если бы Юу не знал всей сути, то подумал бы, что оракул… он… словно… служитель храма с ним заигрывает? ― Нет, ― коротко сказал Койю, вздохнув. ― Что нет? ― встрепенулся Юу, не понимая, к чему это сказал оракул. ― Он вообще-то читает мысли, идиот, ― прокомментировал Таканори как ни в чем не бывало, устроившись поудобнее на монолите и подобрав под себя ноги. ― Что? ― Юу испуганно посмотрел на Койю и тут же отвел свой взгляд, ― черт, это нечестно. И как-то неловко, ― добавил воин. ― Извини, ― Койю виновато улыбнулся, ― я не должен был делать этого. ― Я тебя умоляю, вообще не обязательно быть оракулом, чтобы понять, о чем ты думаешь, черный рыцарь, ― жрец усмехнулся. ― Давайте сменим тему! ― запротестовал Юу. ― А ты бы хотел? ― Койю усмехнулся, взглянув на Юу. При этом он не издевался и не выглядел хитрым. Просто спросил. Потому что это Койю, у него всегда все просто, искренне и без злого умысла. У воина пересохло во рту. Хотел бы что? Чтобы Койю с ним по-настоящему заигрывал? Ответ очевиден, конечно: Юу сошел бы с ума от одной лишь мысли о том, что Койю ― служитель храма ― делает это. ― Так, нам пора, ― коротко ответил Юу, проигнорировав вопрос оракула. Зачем отвечать человеку, который читает твои мысли. ― Если тебе интересно, сейчас я не знаю, о чем ты думал. К тому же, это не всегда удается, ― сказал оракул. ― Тебе же лучше, ― махнул рукой Юу, собираясь выходить. Таканори прищурился, наблюдая за ним. Юу, что, смущен? Боже правый. Жрецу вообще хотелось бы обсудить с Койю какие-нибудь глупости, вроде этой, как раньше, но у выхода из ущелья настала минута молчания. Никто не умер, но все понимали, что это вполне могло случиться. Первый вывел всех из ступора Кацуро, который подошел к Акире и Юу, по очереди обнимая каждого. ― Берегите себя, сыновья мои. Кацуро прежде никогда не обнимал Юу, и для последнего это было очень трогательно и почетно, потому что он тоже помнил Кацуро с детства и восхищался его боевым мастерством и мудростью. Акира зажмурил глаза на мгновение, чтобы справиться с переизбытком чувств. ― Твоя мама Андромеда родила тебя ради сегодняшнего дня. Чтобы ты пролил перемены на наши земли, Акира. Так тому и быть. ― Так тому и быть, ― повторил Койю, а за ним повторили все остальные в один голос. Геба едва сдерживала слезы, но держалась очень мужественно и достойно, как и подобает будущей супруге будущего царя. ― Сидите здесь и не высовывайтесь, что бы ни случилось. Мы успеем вернуться до вторжения чужаков. Акира крепко сжал ее руку в последний раз и резко отпустил. Таканори последний раз взглянул на Акиру, и его очень некстати чуть не вырвало. У священников нервы тоже не железные, между прочим. ― Така, тебя это тоже касается, ― голос Акиры вывел священника из какой-то пелены собственного сознания. ― Кто тебе разрешил называть меня Такой? ― жрец открыл глаза и увидел, что глаза воина стали большими и черными озерами. Какие же красивые, черт возьми, у него глаза. И как в них не утонуть? Таканори обожал наблюдать за проявлением его второй сущности. Священник на мгновение тоже выпал из реальности и позволил своей сущности ненадолго стать главным в своем теле. Глаза жреца не менялись внешне, но этот взгляд был не только его. Рейта увидел в нем того, кого хотел увидеть больше всего. Это был его Руки. Эти взгляды были намного интимнее прикосновений. Эти взгляды были быстрыми, и их никто не заметил, разве что Койю на расстоянии мог ощущать или догадываться о присутствии других сущностей, но для этих двоих время будто бы ненадолго замедлилось. Эти взгляды говорили о многом: там было признание друг друга, сострадание, печаль, страх и любовь. Ночь выдалась прохладной, и на душе было неспокойно. Красная низкая луна выглядела все более устрашающе, даже черным облакам не удавалось ее прикрыть. Акира и Юу не проронили по пути ни одного слова. Во-первых, разговаривать было крайне нежелательно для их собственной безопасности, а во-вторых, этих слов попросту не было. Приблизившись к владениям Ареса, мужчины переглянулись и, кивнув друг другу, начали действовать. У входа в крепость было шесть стражников. Завтра их здесь будет намного больше, но Акира до сих пор надеялся этого избежать. Юу жестом поделил стражников царя на две половины и показал большим пальцем, что пойдет налево. Соответственно, Акире достаются трое, стоящие с правой стороны ворот. Это был тот случай, когда нет права на ошибку. На каждого стражника по одному вздоху и движению – ни больше. Иначе будет слишком шумно и их заметят. Через несколько минут их осталось ноль. Вопросительно кивнув на щель между воротами, Акира дождался одобрительного жеста Юу и вошел первым на когда-то еще его территорию, которую поистине считал своим домом. Какой был дурак. Но все еще может измениться, главное, что он не один. Рядом самый надежный друг. А в тайнике еще ждут Геба, возможно, с его будущим сыном или дочерью, оракул, священник и возлюбленный его покойной матери – нынешний служитель, бывший воевода. Невероятное сочетание близких людей, перед которыми нельзя облажаться. Неторопливо и осторожно продвигаясь к цели, Акира убивал стражника за стражником. Кому-то приходилось свернуть шею, кому-то вонзить нож. Воин сам удивлялся хладнокровности, с которой он проделывал эти вещи. Успокаивало лишь то, что это крысы Ареса, которых не переубедить. А вот царскую армию, в которой сам до изгнания состоял Акира, было переубедить еще возможно. По крайней мере, Акира очень на это надеялся. Хотя теоретически были все шансы на то, что люди, с которыми он тренировался и сражался бок о бок раньше и которые точно так же страдали и не понимали жестоких приказов Ареса, пойдут за ним, Акира очень боялся, что что-то может пойти не так. Одно неверное движение, слово, непонимание, ничтожно маленький армейский бунт – и все закончится крахом. Акире вдруг стало очень страшно, что Геба так и не узнает, что беременна. Воин пожалел, что не рассказал ей, хоть это и было бы максимально странно, но все же он не на пикник идет, да и она далеко не во дворце находится. Ему вдруг стало интересно, мальчик там или девочка, и вообще отразится ли сущность его вида на внешности ребенка. Что делать, если отразится? Отдать на воспитание Таканори? Акира бы посмеялся. Если бы мог. Страх продолжал окутывать воина до последних клеточек. Он боялся за Таканори и Койю, он хотел бы хорошего безбедного будущего как для них, так и для Кацуро и всего остального народа. Но так страшно, когда они не рядом и в любую минуту что-то может пойти не так. ― Тс-с, ― Юу приложил указательный палец к губам, когда Акира по невнимательности наступил на сухие листья на крыльце дворца. Бесшумно пролетев по коридорам, воины открыли последнюю, самую важную дверь. Таканори выпил уже не одну чашку жидкости. Итогом чего стало: ― Я пошел отлить, ― громко предупредил он, чтобы все знали, видимо. ― Будь осторожнее, ― сказал Кацуро вслед, но Таканори сделал вид, будто не слышал. Справить нужду было основной, но не единственной причиной того, что жрец покинул ущелье. Заодно он хотел побыть наедине с собой. Все же непривычно, когда так много народа в тайнике. Ветер усилился и стал прохладнее. Но Таканори лишь наслаждался тем, как кожу его лица овевает ночной прохладой. Кацуро решил помыть кружку Таканори. — Это не травы… ― понюхал он стакан жреца, ― он пил вино. ― Таканори… ― Койю прикрыл глаза, больше ничего не сказав. ― Жрецы пьют вино? ― изумленно спросила Геба. ― Жрецы не пьют вино, ― уверил Койю, ― Таканори пьет, ― оракул говорил это с таким выражением лица, словно ему было стыдно за своего служителя, ― но… для него это нормальное явление, с ним все будет хорошо, я его знаю, ― пытался оправдать Таканори оракул. ― Пойду проверю его, ― сказал Кацуро и вышел. Заметив Таканори, Кацуро подошел вплотную. Жрец стоял как вкопанный, наблюдая огромные тучи войск где-то вдали. На возвышенности было видно особенно хорошо. Чужаки были ближе, чем ожидалось. Война начнется раньше. ― Проклятье, я должен был это предвидеть, ― взвыл Таканори, замечая, что не один. ― Они не успеют вернуться, ― вздохнул Кацуро, и жрец понял, о ком шла речь. Оба присели, чтобы их наверняка не было никому видно даже издалека. ― Не успеют, ― согласился тихо Таканори, ― если наш тайник найдут, нам всем крышка. ― Не найдут, ― твердо сказал Кацуро, посмотрев на жреца, ― им не придет в голову искать нас здесь. ― Есть шанс, что не найдут, ― поправил Таканори, ― и только в одном случае. Если я уйду. ― Нет, ― Кацуро отрицательно помотал головой. ― Они будут искать меня, они в курсе, что у Ареса есть живое оружие в виде меня. О боже, ― Таканори накрывала паника, ― черт, как некстати. Ты знаешь, у Акиры будет ребенок и… расскажи ей, если вдруг что… ― Геба? ― Кацуро был удивлен. ― Она самая. Вас не оставят в живых, если… ― Таканори, я не допущу этого, ― Кацуро слезящимися глазами посмотрел на Таканори, ― позволь мне искупить свою вину перед тобой. ― О чем ты? ― Таканори отмахнулся. ― Я притворюсь тобой. И тогда… ― Тебя убьют. ― Зато ты будешь жить, ― Кацуро слабо улыбнулся, ― ты потрясающий, и ты нужен этому миру, а я и так слишком долго живу на этом свете. И еще ты должен знать, что я всегда тебя любил. Все, что произошло – это были обстоятельства… ― Твою мать, я знаю, оставь свои жертвы, ― Таканори поморщился, ― пожалуйста, ― попросил священник искренне. ― Я тебя простил, если хочешь. Не нужно кончать жизнь самоубийством, ― Таканори грустно опустил голову и начал рисовать какой-то деревяшкой на земле круг. Как в детстве во время серьезного разговора, когда не хочется смотреть в глаза. ― Мне было важно это услышать. Спасибо тебе, ― Кацуро поблагодарил, ― пойдем, Таканори, нам не стоит высовываться из тайника. Все будет хорошо, ― Кацуро подмигнул. Жрец кивнул, и мужчины снова укрылись в тайнике. Вход в ущелье был скрыт, насколько это возможно. Змеи обвивали окаменевшие глыбы снаружи и казалось, будто это место всегда было нелюдимо. Койю резко открыл глаза и встрепенулся. ― Видение? ― спросил жрец обеспокоенно. Оракул кивнул, улыбнувшись. ― И вполне неплохое, ― Койю подошел к Гебе, ― можно? ― оракул попросил разрешения коснуться живота принцессы. ― Что? Я не понимаю, ― девушка испуганно посмотрела на оракула. ― Ох, черт, а я, к своему сожалению, понимаю, ― вмиг догадался священник, скривив лицо. ― Я не причиню тебе вреда, ― уверил Койю, и Геба ему поверила, позволив коснуться. Таканори и Кацуро внимательно наблюдали. ― Мальчик будет, ― только и сказал Койю. Длинные пальцы Койю и взгляд глаза в глаза. Принцессу вдруг словно ударило током. Она поняла. ― О боже… ― прошептала Геба и накрыла ладонью низ своего живота. ― Ты только не волнуйся, ― Койю старался быть убедительным. ― О боже… ― Геба не смогла справиться с переизбытком столь разных чувств и тихо заплакала. Она казалась самой себе очень беспомощной в этот момент. Ей было страшно. Вдруг девушка почувствовала, как ее заключили в теплые объятия. ― Все будет хорошо, я видел, не плачь, ― нежно сказал Койю, ― мы друзья Акиры, а значит, и твои тоже, ― тихо говорил оракул, и его голос действовал словно колыбельная; ему нельзя было не верить. Принцесса расслабилась в руках Койю, но, чуть подняв голову, заметила жреца, что стоял над ними. ― Если тебе будет легче, он знает, ― сказал Таканори, отвечая на взволнованный взгляд принцессы. Оба понимали, что речь шла об отце ребенка. ― Откуда? ― прошептала Геба недоверчиво. ― Ну… мы догадались. Эти существа так ласково приняли тебя, и я нашел этому только одно объяснение, ― жрец пожал плечами. ― Спасибо. ― Да не за что, ― Таканори подумал про себя, что это был, наверное, первый их диалог без сарказма, яда и пререканий. Жрец не планировал спать, но все же усталость и перенапряжение взяли свое. Он вырубился ненадолго. Разлепив глаза, священник увидел, как Геба расплетала свою косу, распуская длинные светлые волосы. Койю задумчиво сидел за столом с чашей какого-то отвара. ― Где Кацуро? ― быстро сообразил Таканори и вскочил. ― Он… вроде вышел. ― Вышел?! ― вскрикнул Таканори, тут же прикрывая свой рот рукой от неожиданного для себя самого вопля. ― Да, правда, давненько уже… ― Койю нахмурился, ― ты что-то знаешь? ― Проклятье! Черт побери! Он не вернется! ― Таканори молниеносно кинулся к выходу из тайника, но его тут же оттянули назад, словно непослушного ребенка, ― какого черта там, я не понял!? ― жрец обернулся и увидел, как один из детенышей высшего разума держал его хитон зубами. ― Тебя мне еще не хватало! ― Таканори пытался вырваться, но у него ничего не получалось, ― отпусти меня, чудовище! Акира-младший, твою мать… ― Таканори, объясни, что происходит? ― потребовал Койю. ― Кацуро… он хотел пожертвовать собой вместо меня. Хотел прикинуться мной, чтобы чужаки больше меня не искали и не добрались до нас всех. Мы их видели. Война начнется раньше! Мне нужно к нему! ― Таканори торопливо объяснял, на ходу пытаясь вырваться из плена сверхсущества. — Значит, он вот так решил… ― Койю был спокоен, ― как бы ни было, это его выбор. Ты не сделаешь лучше, если вы погибнете оба. ― Что?! Ты понимаешь, что ты несешь? ― Таканори захлестнула волна возмущения, из его глаз даже выступили слезы. ― Понимаю, ― сказал Койю. И в его серьезном взгляде не было ни капли сомнения. ― Пусти по-хорошему! ― не унимался Таканори, выдирая кусок ткани из пасти Акиры-младшего, на что получил небольшой удар током по руке, ― ты, блин, будешь меня еще током херачить?! Я могу ответочку дать! ― жреца накрыла настоящая истерика. ― Таканори, успокойся, ― призвал Койю, ― тебя никто не отпустит. ― Таканори… ― позвала Геба, и только после этого священник замолк, безысходно усевшись на холодную землю и вытирая слезы рукавом. Акира-младший заскулил рядом, но все продолжал держать зубами ткань одежды Таканори, боясь, что он уйдет. ― Все, что происходит – очень страшно и ужасно, но, пожалуйста, не уходи. Я знаю, что Акира нам не простит, если мы тебя отпустим, ― честно сказала Геба. ― С чего ты взяла? ― спросил жрец спокойнее. ― Он очень сильно тебя любит, ― Геба сглотнула, ― и если с тобой что-то случится – это просто его убьет.