Летучая мышь

Вот уже полгода всё хорошо. По улице шла девушка и, натянув на голову припорошенный снегом капюшон, насвистывала детскую песенку. Настроение у неё было, мягко сказать, странное. Хотелось ощутить ветер под пальцами, вздохнуть полной грудью и, оставив печали и невзгоды позади, прыгнуть с обрыва в глубокую чёрную пропасть. Девушка поступила бы так, не раздумывая, но на дне, увы, ждала смерть. И дело вовсе не в том, что Орихиме Иноуэ боялась умереть, вовсе нет. Просто она знала, что на этом всё не закончится. К сожалению, суицид терял всякий смысл. Девушка шла по улице и думала, что же приготовить: шпинат с карамелью или укроп в шоколаде. Так, насвистывая песенку, она добралась до перекрёстка. Четыре пути, и все в разные стороны. Их было столько же. Они ни черта не знали и жили счастливо. А потом появилась Рукия. Иноуэ вовсе не винила девушку, а наоборот, была благодарна. Просто так сложилось. Просто уже ничего не изменить. Их было четверо. И все они пошли разными дорогами, задержавшись на перекрёстке дольше, чем стоило бы. Исида уехал в Англию. Чад остался учиться в Каракуре. А Ичиго ушёл в Общество Душ. Она же сама позорно сбежала. На Хоккайдо. Здесь серо и дождливо. То, что нужно. Но, по правде говоря, Орихиме выбрала это место вовсе не из-за накатившей меланхолии. Однажды в бараках двенадцатого отряда девушка увидела отчёт. В нем говорилось о процентном соотношении пустых в разных регионах Японии. На Хоккайдо их появлялось меньше всего. На весь остров был всего один синигами: молодой прыщавый парнишка, явно не дотягивающий даже до офицера. Почувствовав реацу Иноуэ, он поначалу было допытывался, кто она такая. Но две недели стоического игнора сделали своё дело и убедили синигами в том, что он ошибся. Это была последняя ниточка, связывающая Орихиме Иноуэ с тем миром. И она оборвалась. Девушка бежала по улице. Бежала от себя, напевая детскую песенку. Но на перекрёстке, свернув за угол, она случайно на кого-то налетела, разлив купленную карамель. Сладость брызнула на снег завораживающими янтарными каплями. Иноуэ засмотрелась и не сразу поняла, что этот кто-то, которого она, собственно, и сбила, протягивает ей руку, что бы помочь встать. Благодарно улыбнувшись, Орихиме посмотрела на человека и… снова осела на снег. Нет, всё в порядке. Это был обычный незнакомый парень со вьющимся бардаком на голове. И зелёными глазами. До дрожи в коленках зелёными. Быстро собрав разбросанные покупки и извинившись перед пострадавшим, Иноуэ отправилась домой, стараясь игнорировать мысли, так некстати свернувшиеся узлом в висках. А вообще, он ей часто снится. Да и мерещится повсюду. После того, что случилось там, на крышке Лас Ночес, по Обществу Душ поползли паршивые слухи про любовь человека и арранкара. Сентиментальные барышни запасались платками и продолжали нагнетать обстановку. Пипл хавает, как сказал однажды Ичиго. На деле же, всё было не так прозаично. Для Иноуэ Орихиме Улькиорра Шиффер всегда был врагом. Но настоящая ненависть пришла после его смерти. Просыпаясь в слезах на смятых простынях, она снова и снова кляла его последними словами. Однажды даже пожелала сдохнуть. Но поняв бесполезность угрозы, начала дико смеяться, чем напугала соседку по квартире. Сегодня особый день. Ровно четыре года назад умер Улькиорра. И это, пожалуй, стоит отметить.