Трое в уазике не считая Петровича.

- Ты даже не представляешь, как я рад тебя видеть! – выдохнул витязь, нервно похлопывая полуголого студента по плечу. – Я уж думал все, отбегался… - Какого черта там вообще творилось?! – спросил студент, немного подрагивая от пережитого. - Ну, орки напали… - сказал как-то смущенно самурай. – Вот мы и… - Тогда зачем ты священника прирезал?! – начал язвить студент. – Иль с орком перепутал? - Это был инквизитор. Он сначала жену с мужем сжег, а потом и ребёнка… хотел. – в голосе Максима прорезались стальные нотки. – Я не жалею о своем поступке! - Твою мать! – практикант стукнулся головой об руль, после чего нервно засмеялся. – Ну за что мне такой «правильный» попутчик. Ну ладно о себе, а о нас ты подумал?! Или твой кодекс самурая распространяется только не незнакомых маленьких девочек?! - А не захлопнуть ли тебе… - начал закипать самурай, как тут… - Макс, Саня прав. – сказал витязь. – Ты своими действиями только что чуть нас всех не погубил. - Но девочка… Скажи, твой кодекс чести велит подставлять товарищей под удар? – спокойным голосом спросил его рекон. – Если да, то нам с тобой не по пути. - Но… там же… Такого больше не повторится… - наконец выдохнул Максим, было такое ощущение, что из него вытянули стержень, так сильно он осунулся. – Клянусь своим клинком. - Вот и хорошо. – довольно кивнул рекон, после чего обратился к студенту. – Кстати, там этот священник что-то о Пресветлой говорил… - Значит все еще веселее, чем я думал… - через минуту размышления ответил Александр, про себя радуясь новой информации и подтверждением собственных догадок. – Этот мир и правда похож на MGE. Еще что-нибудь узнали? - Нет, не успели. – ответил рекон. – Кстати, а почему ты так… странно выглядишь? И что это за липкая жижа? - Лучше не спрашивай… - ответил студент, содрогнувшись всем телом. – И давайте лучше держаться вместе! Всегда! - Кстати, а куда мы едем? – вдруг подал голос «паладин». - Это я у тебя должен спросить! – вновь съязвил студент. – А едем мы по дороге. Вот только непонятно, куда именно. - Когда приедем – узнаем. – сказал рекон, поудобнее устраиваясь в кресле. – А я, лучше, отдохну маленько. А то вымотался… Дальнейший путь товарищи по несчастью провели в относительной тишине, каждый думая о своём. Рекон расслабил тело, но не разум. Мысли неслись стремительно, но не лихорадочно. Прикрыв глаза, рекон просчитывал ту ситуацию, в которую они вляпались. До последнего времени все шло неплохо, не вмешайся чертов паладин. Средневековая граница - такое место, где не особо смотрят на происхождение и социальный статус человека, главное - был бы надежным и мог бы прикрыть спину. За короткое время рекон успел увидеть достаточно, чтобы понять - тут можно было бы осесть. Учитывая, что они помогли крестьянам отбиться от орков - есть вероятность, что их приняли бы. Как же не вовремя влез самурай со своей честью. Дорога в земли людей им теперь закрыта. Значит, нужно думать, что делать дальше... Эх, если бы тут было обычное земное средневековье - никаких вопросов. Но тут, в этом странном мире, его навыков и опыта может оказаться недостаточно. Студент, похоже, владеет определенной информацией, но вот рассказал ли он все, что знает... Рекон покосился на самурая - а неплохо парень держится... Кровь-то, похоже, первая - сидит, уткнулся головой в колени, но блевать пока не собирается. Выйдет толк. Надо только потихоньку отучать его бросаться на любую несправедливость с катаной наперевес, а то - если не всех в неприятности втянет, так сам нарвется. Пока их трое, пока они - стая, пока они могут больно укусить врага... Рекон отнюдь не был филантропом, жизни посторонних для него не имели особенного значения. Но он был сторонником мирного разрешения проблем, и за оружие брался только тогда, когда оппонент упорно не желал прислушиваться к голосу разума, заглушенному жаждой крови. Того инквизитора он не стал бы убивать по нескольким причинам. Во-первых, лучше вообще не ввязываться в местные разборки, нейтралитет - наше все. Во-вторых, кто бы спорил, смерть он заслужил, но - вот так, при целой деревне свидетелей... Неразумно и нелогично. А эмоции... Оставим эмоции паладину. Да и то - надо бы отучать... Самурай, конечно, втравил их в неприятности, но самурай - свой. Из стаи. Своих не бросают. Из размышлений рекона выдернул раздавшийся голос студента: - Ну и что теперь? Что дальше делать? Как вообще выживать будем? - Уходить надо. - раздался глухой голос самурая. - Натворил я дел... - Ну хоть признался! - съязвил студент. - Прогресс пошел, смотри-ка! - Я не мог поступить иначе! - вскинул голову самурай. - И я ни о чем не жалею! Знаю, что из-за меня нас теперь может преследовать Орден - я готов идти дальше один. - А ну, тишина! - рявкнул рекон, скорчив страшную рожу опять собравшемуся упражняться в ехидстве студенту. - Какой один? Куда? До первой встречной вооруженной компании, которой глянутся твои шмотки и клинок? - Ну, могут глянуться и не шмотки с ковырялом, а он сам. - хихикнул студент. - Если нарвется на мамоно... - Значит так. - подытожил рекон. - Вместе сюда провалились, вместе и выживать будем. В земли Ордена путь нам закрыт, это всем понятно. Какие будут варианты? - Нууу..., - протянул студент. - Если не хочешь стать секс-игрушкой, то в демонические земли лучше не ходить. - Вот и хорошо. - мрачно откликнулся самурай. - Меня как-то не привлекает жизнь среди съемок порнухи... - А вот тут ты прав. - задумчиво сказал рекон. - Особенно учитывая, что твое собственное мнение насчет женитьбы, да и просто секса - это мало кого тут волнующий фактор. А тут еще и магия... Магичке по затылку не дашь, чтобы отдохнула и одумалась... - Зипангу! - торжествующе произнес студент. - Там люди и мамоно живут в мире и гармонии, там мамоно обретают мужей не через похищения и насилие! - Ну смотри, Сусанин. - хмыкнул рекон. - Тебе и карты в руки, так что не подведи... С четверть часа ехали молча. Студент крутил баранку, сквозь зубы матерясь на то и дело попадающиеся на дороге корни. Самурай, погрузившись в свои мысли, все больше и больше мрачнел. Рекон предложил было ему фляжку с "транквилизатором", но тот лишь дернул головой. Хмыкнув про себя, рекон откупорил фляжку и сделал небольшой глоток, всего один - в малых количествах алкоголь подхлестывает работу всех органов человека, главное - не перейти грань между лечением и пьянкой. Нервы же его в расслаблении уже давно не нуждались... Внимательно посмотрев на самурая, рекон на пару минут погрузился в воспоминания. Воспоминания про свою первую кровь... Тогда ему было всего лишь немного за двадцать, в клубе по историческому фехтованию и реконструкторству он состоял чуть более полутора лет. Собственно реконструкторство в то время его мало интересовало, вот помахать мечами-топорами - это другое дело. Азарт боя, адреналин, кровь - своя и чужая - все это дарило молодому Максу новые, острые ощущения, которых так не хватало в унылой серой повседневности... Тогда это и случилось. Осенним поздним вечером парень, возвращаясь из своего клуба, решил срезать путь через безлюдные строения заброшенной фабрики - до дома было неблизко, а пустой живот давно уже угрожающе урчал. Двое наркоманов, вооруженных подобранной тут же арматурой, сочли одинокого парня вполне подходящим "спонсором" для покупки очередной дозы дури. Но они не приняли в расчет того, что той самой арматуры тут валялось еще немало, а темнота и безлюдье внезапно оказались вовсе не их союзниками... Бросив окровавленный стальной прут в кошмарную смесь воды, нечистот и нефтепродуктов, которая раньше была пожарным прудом, парень пошел дальше, а наркоманов нашли очень быстро. Правда, нашли их бродячие собаки, которые в ту ночь наелись до отвала. Тогда он тоже не блевал. Правда, пил два дня, не просыхая, но и это прошло. Все проходит. Время лечит. А он лишь стал сильнее, перейдя этот "барьер"... Рекон подумал о том, чтобы попросту вырубить самурая - его навыки позволяли именно мягко лишить сознания, не причиняя травм. Нет. Не в этом месте. Нет у них ни замены одному из команды, ни времени, чтобы дать самураю поспать и немного прийти в себя. Ну что ж, если сильный - выдержит, если же слабый... Лучше об этом не думать. А надо. Отобрать катану не получится - вон как вцепился в рукоять. Остается лишь надеяться, что если паладин все же сорвется в безумие, его удастся вырубить без крови. Если же нет... В этом месте нет уголовных кодексов, а значит, судьей будет собственная совесть. А вот студент покрепче будет… Руки-то подрагивают, но со стороны не сразу и заметишь. Бледноват, но держится, блевать или психовать явно не собирается. Улыбается даже. Интересно, интересно… Ведь двоих из Сайги наглухо положил, да скольких еще машиной помял. Пусть не людей, но все равно – существ, очень похожих на людей, скажем так. Хорошо, из огнестрела убивать проще и легче – нет того самого, неописуемого ощущения, когда предсмертная судорога врага передается убившему через руки, держащие клинок, когда видишь его гаснущие глаза. Но чтобы поломать живых существ машиной… В аварии попадал, что ли? Или кровь уже не первая? Из мрачных раздумий рекона вырвал хлопок, похожий на выстрел и яростный мат студента. Машина крутанулась, но отчаянным усилием студент сумел-таки уберечь ее от нырка в придорожный кювет. - Да в рот его по нотам, колесо пробили! Ну что за херня, то одно, то другое! - Тихо, не психуй. - положил ему руку на плечо рекон. - Запаска есть? - Хер его знает! - студент ударил кулаком по баранке, - Млять, если выберемся живыми, я больше ни одну книгу про попаданцев в руки не возьму! - Ребят. - процедил сквозь сжатые зубы самурай. - Раз уж все равно встали, я пойду, воздухом подышу? А то башка что-то разламывается... - Только так, чтобы мы видели тебя, а ты - нас. - глянув на белое лицо самурая, рекон мысленно взмолился всем светлым и темным богам, чтобы тот проблевался и уснул. - В этом чертовом мире, похоже, опаснее, чем в Питере 90-х. Выбравшись из машины, студент с реконом занялись осмотром машины на предмет ремкомплекта, а самурай быстрыми, но твердыми шагами направился в небольшой светлый березняк в паре-тройке десятков шагов. Глянув ему вслед и убедившись, что березняк вполне просматривается почти до края, двое оставшихся вновь обратились к ремонту. Студент, прищурившись, смотрел на найденную ими латаную-перелатаную запаску с напрочь ржавым диском. - Вот на этой херне мы точно до Зипангу не доедем. - Доедем, куда сможем. - парировал рекон, - Все равно - бак не бесконечный, а заправок я тут что-то не заметил... - Интересно. - протянул студент. - А нефть тут есть? - Даже если и есть, чем это тебе поможет? - пожал плечами рекон. - Во-первых, ее надо уметь добывать, во-вторых, перерабатывать... У тебя же движок - обычный карбюраторник, вот был бы котлотурбинный... - Слушай. - взвился студент. - У тебя что, работа такая - чужие надежды через хер кидать? Дай немного помечтать о хорошей жизни! - Да уж лучше жестокая правда. - хмыкнул рекон. - Чем надежды и мечты, отрывающие от реальности. - Колесо я заменю. - устало махнув рукой, сказал студент. - Но правда ведь, не доедем... - А лошадкам бензин не нужен. - улыбнулся рекон. - Им травы да овса хватает. Травы тут немеряно, овес, думаю, тоже есть. - А лошадок ты воровать собрался? - не удержавшись, съехидничал студент. - Так тут на тебя заяву писать не пойдут, поймают - повесят и иди потом, жалуйся святому Петру, или кому там еще... - Не хотелось бы. - задумчиво произнес рекон. - Лучше бы заработать. Если не на коней, то хоть на место в каком-нибудь дилижансе. На край, сойдет и телега. Диалог прервал вернувшийся самурай. Выглядел он в целом, получше, во всяком случае, лицо его по цвету уже не напоминало замерзшего покойника. Плюхнувшись на пол открытого багажника, самурай тяжело вздохнул. - Ребят, у меня сил совсем нет. Еле дошел. - Тогда бери Сайгу. - мгновенно сориентировался рекон. - И охраняй нашего водилу, пока он ботинок меняет. Надеюсь, нажать на спусковой крючок сил у тебя хватит. А я пойду осмотрюсь, может, чего полезного увижу. - Не много чести в таком оружии. - мрачно буркнул самурай. - Это верно, тёзка. - губы рекона скривились в ледяной улыбке. - Зато из него легче убивать. Самурай взял оружие, перекинув через шею ремень - руки все еще малость подрагивали. - Не уснешь? - прищурился рекон. - А то хрен знает, что тут прошлый раз случилось с нашим Сусаниным... - Щас воды вскипятим. - поспешил съехать с темы студент. - У меня пара пакетиков кофе завалялось. - Ну, боги в помощь. - поднялся рекон. - Пойду, гляну, что там, впереди. А то, может, безопаснее будет не по дороге переть, а в лесу сховаться... Вспомнив об "оборотнях", рекон резко осекся. - Фигню я спорол, парни. - рекон улыбнулся, надеясь, что улыбка вышла не фальшивой. - Если ты, Саня, прав, то в этом мире хрен где будет спокойно. Не ссыте, прорвемся. Мое мнение - надо поискать кого-то, кто сможет хотя бы объяснить нам местные понятия, и при этом сразу же не набросится. Дальше разберемся. Работу найдем - не мыши офисные, руки не из жопы. Да и кровь уже прошли... Главное - держаться вместе и духом не падать! Самурай молча кивнул головой. Он был согласен с каждым словом, просто говорить ему сейчас крайне не хотелось. Он пытался разобраться в своих ощущениях. Он убил троих. Один из них был хоть и законченной мразью, но человеком. И что? Мир остался прежним, небо не рухнуло на землю, к нему не спустился с небес грозный обвиняющий ангел... Все осталось по-прежнему. Вот только в душе самурая, взамен того самого, искусственно вбитого социумом запрета на убийство, поселилась пустота, серо-багряного цвета. Самурай осознавал, что он изменился, ненамного, но уже навсегда. И еще, с мучительным облегчением, он понимал - в следующий раз все уже будет гораздо проще... Глядя вслед удаляющемуся с бердышом наперевес рекону, студент размышлял: "Решил, значит, взять на себя роль вожака? Ну и ладно. Поиграйся в войнушку. Крепкие руки и боевой опыт много что значат, но, без моих знаний этого мира, ты очень быстро нарвешься на неприятности. А если с тобой что-то случится, наши шансы на выживание резко упадут. А я – ну, что ж, я удовольствуюсь ролью кардинала Ришелье. Советник, книжник, хранитель знаний – называйте, как хотите. Мне все равно. Главное – выжить и избежать конфликтов в группе. Если хотите, считайте меня слабаком – я переживу. Может быть, мне даже удастся объяснить тебе все прелести всемогущества. А всемогущество могут даровать только… скажем так, достаточно могучие мамоно. Возможно, для этого придется пойти и по трупам, а вот тут ты будешь незаменим. Нет, я не собираюсь делать тебя своим слепым орудием, ты не похож на нашего паладина, не вижу я в тебе заморочек насчет чести и прочих пустых звуков. Думаю, ты сможешь меня понять, думаю, ты еще скажешь мне спасибо." Приняв решение и повеселев, студент, насвистывая, стал разводить небольшой костерок из подобранных сухих обломков сучьев - чтобы не было дыма. И заботу о ближнем покажет, и, главное, его временный телохранитель не уснет. Снова встречаться с низшими мамоно Александру крайне не хотелось. Рекон шел мягким, кошачьим шагом. Бармица наброшена, бердыш наготове. Полученные уроки говорили о том, что в этом мире даже мирно разговаривать нужно, держа кинжал в рукаве. Больше нельзя допустить ошибки. Нельзя потерять свою стаю. Будь он один, скорее всего рванул бы в какое-нибудь нейтральное государство. Обычным наемником его любой командир возьмет с радостью, он легко сумеет доказать свое мастерство боя. Еще можно пойти молотобойцем в кузню. Уж на совсем крайний случай, если замаячит призрак голода, можно валить лес, копать землю, таскать стройматериалы, разгружать корабли. Жизнь научила его многому. На еду и ночлег всяко заработает. А еще лучше, если у них тут есть какие-нибудь механизмы - тогда и без размахивания железом можно жить спокойно, сыто и иметь почет и уважение окружающих. Но парни, парни... Раз уж всемогущая Судьба свела их вместе, то так тому и быть. Рекон не допускал даже мысли о том, чтобы бросить своих спутников. Не слабаки, крови уже попробовали, но все равно - пока еще волчата. А в этом сумасшедшем мире, до волков могут просто и не дожить. Нет. Этого не случится. Он постарается не допустить. Да и, сказать правду, рекон не был полностью уверен, что и сам сможет в одиночку выжить в этом мире. Это не совсем знакомое ему средневековье. К магии и монстрам он как-то не был готов. Крови он не боялся, но и умирать неизвестно где, не дожив до 35-ти, ему крайне не хотелось. Этот мир был чуть похож на Кавказ - тут тоже можно нажить смертельных врагов, а то и быть утыканным арбалетными болтами из-за неосторожного слова или поступка. А хоть какое-то представление о местных понятиях имеет только Саня. Рекон вспомнил прочитанные им книги про североамериканских индейцев, ныне почти уничтоженных "обителью демократии". При всей своей неприязни к их красочно описанным пыткам, Макс не мог не восхищаться их социальным строем. Два вождя - один для войны, другой для мирного времени. Когда царит мир, военный вождь может участвовать в советах, но его мнение всего лишь принимается во внимание, и не факт, что этому мнению последуют все. Решение остается за "мирным" вождем. Но в случае войны, военный вождь мгновенно обретает права диктатора. Решено - пока нет угрозы стычек, пусть в их совете рулит Саня. Он хотя бы знает этот мир. Но если вновь придется с кем-либо резаться, он, Макс, примет командование на себя и добьется подчинения. Боец, обдумывающий приказы и страдающий психологическими комплексами, долго не проживет. Он постарается уберечь волчат, пусть для этого ему и придется примерить ненавистную роль вожака. Зато у стаи больше шансов выжить. Погруженный в тяжелые мысли, рекон все же не ослаблял бдительности и заметил, как слева от дороги березняк заметно поредел. Значит – там либо поляна, либо еще одна дорога. Свернув туда, рекон поморщился – прятаться в редколесье не слишком-то удобно. Лучше бы хвойный. Но – что есть, то есть. Зато и кому другому-нехорошему устроить тут засаду будет затруднительно. Пройдя несколько десятков шагов, рекон остановился. Он привык доверять своей интуиции, а она сейчас говорила о том, что впереди кто-то есть. Еще раз мысленно выматерившись на светлый березняк, рекон распластался на траве и пополз вперед. Как вскоре выяснилось – не напрасно. Макс лежал, спрятавшись в высокой траве, рядом с краем небольшого обрыва, из расщелины в котором, судя по всему, бил небольшой родник, превращаясь в ручеек, какое-то расстояние бежавший вдоль дороги, а затем нырявший обратно в лес. На обочине тракта стоял караван из дюжины повозок, запряженных крепкими мохнатыми лошадьми-тяжеловозами. Рекон подумал, что этот ручеек, должно быть, весьма популярен среди путешественников – очень уж удачно расположен. Вот и сейчас караванщики наполняли бурдюки и фляги, коноводы таскали воду в кожаные корытца на деревянных складных каркасах – для лошадей. Макс внимательно рассматривал караванщиков – все люди, одеты как средней руки купцы. Пара дюжин охранников, тоже люди. Оружие, снаряжение – не самое плохое, конечно, но и для войны не сгодится. Так, отбиться от какой-нибудь бандитской шайки. «А ведь, похоже, они уже побывали в переделке… Ну да, несколько бойцов перевязаны, пятеро и вовсе лежат на телегах. Но груз не тронут, значит, отбились. Тот раз отбились, но еще одного серьезного нападения могут и не выдержать. Лежачие – минус пять бойцов, да и раненые – хорошо, если смогут защитить хоть себя. Одежда не похожа на ту, что они видели в деревне. Издалека? Может быть, пока не знают про резню в деревне? Может быть, имеет смысл поговорить с ними? А если примут за разведчика разбойников? Эххх, Саню бы сюда…» Из размышлений рекона вырвал хриплый рык трубы. Он успел еще отметить, что звук был очень похож на тот, который издавали те самодельные рожки из бересты, которые умел делать любой уважающий себя реконфайтер. А затем из высоких кустов орешника на противоположной стороне дороги с ревом поднялась группа людей с закрытыми лицами и помчалась к стоящему каравану, размахивая оружием. Засвистели стрелы. Охранники с руганью схватили щиты, выстраивая их на краях повозок и закрывая раненых товарищей. Со стороны повозок взмыла в небо ответная колючая волна. Купцы тоже не собирались ждать своей участи за спинами охранников и похватали – кто копье, кто арбалет. Охранники, видимо, были тертыми калачами, и с доспехами не расставались. Разумно – про этот водопой наверняка знают и разбойники. На стороне охранников было лучшее снаряжение, на стороне разбойников – численное превосходство, ведь вряд ли купцы, их слуги и возницы способны сражаться наравне с воинами. Кто знает, чем закончилась бы эта схватка, если бы рекон не нарушил свое же собственное правило о невмешательстве. Детство и юность Макса прошли в страшные Российские 90-е. Тогда каждый был сам за себя. Каждый выживал, как мог. Новости о заказных убийствах бизнесменов и политиков, о бандитских перестрелках с автоматами и гранатометами тогда воспринимались так же обыденно, как сейчас воспринимается драка алкашей во дворе. Люди опасались лишний раз выйти на улицу. Прибавьте к этому еще и голод. Тех же, кто более-менее успешно пытался заработать своей семье на кусок хлеба, рано или поздно ждала добровольно-принудительная «крыша», после которой денег частенько как раз и оставалось только на буханку хлеба. Отказавшийся платить дань просто исчезал из жизни или же становился калекой. Другие правили бал. Другие жировали на том, что отняли у своих же сограждан. Другие жрали в три горла черную икру, запивая ее французским коньяком, в то время, когда слесарь или водитель радовались куску колбасы. Другие. Бандиты. Впрочем, они и сейчас никуда не делись, просто изменили тактику, стали намного хитрее и осторожнее... Пройдя это страшное время, Макс люто возненавидел бандитов, и эта ненависть останется с ним всю его жизнь. В виски словно бы ударили резиновые мячики, в глаза плеснул багровый туман. Рекон зарычал. Нет, не он станет орудием своей ненависти, а ненависть станет его силой. Рекон рывком поднялся и побежал к каравану, ускоряясь с каждым шагом. Опасаясь, что охранники с перепугу откроют по нему стрельбу, рекон мчался по широкой дуге, огибая караван с головы. Тем самым он показывал караванщикам, что собирается сражаться с их врагами, а не ударить им в спину. Рекон чувствовал, как огонь наполняет его тело, как ускоряются восприятие и рефлексы. Наконец-то, он сможет по-настоящему применить в бою все, чему его учили долгие 12 лет. Наконец-то, он сразится с истинным врагом. Со своим, личным врагом. И на этот раз его не будут сдерживать никакие законы, написанные трусливыми идиотами. Мразь, жирующая на чужом труде и крови, должна сдохнуть! Здесь и сейчас! Рекон врезался в схватку, ему казалось, что его душа поет, а тело танцует. Отбросив встречным ударом лезвием бердыша удар топора, он полоснул кинжальным стоком по шее врага. Щелчки в спину – плевать, легированную сталь стрелам не пробить. Тут же крутнулся, пропуская мимо выпад эспады, направленный в живот, ударил засечным – сверху вниз наискось. Часть груди разбойника с головой и рукой упала в пыль. Ощутив сильный удар в спину – спасибо металлургии 21-го века – мгновенно развернулся, сделал ответный выпад. Пропоров дрянной кожаный доспех с бляшками, лезвие бердыша вошло в солнечное сплетение бандита. Быстро присев, пропустил над собой размашистый горизонтальный удар тяжелого палаша. Рванул бердыш из тела врага, продолжив движение колющим ударом. Сток вонзился в пах противника. По шлему щелкнула стрела. Взмах руки – и бандит валится с ножом в шее. Все. Бандиты лежат. Остальных прикончили охранники с караванщиками. Если кто-то и остался - видимо, решил спасать свою шкуру. Багровый туман отпускает зрение. Караванщики смотрят с восхищением и каким-то страхом. Двое, купец и охранник, держат арбалеты – что ж, разумно, его юшман из нержавейки болты, может, и не пробьют, но кости поломают вполне. Но не целятся, ждут. - Я не враг! – прохрипел рекон, опускаясь на землю. - Я просто хотел убить бандитов… Один из караванщиков выкрикнул что-то своим на незнакомом языке, после чего, взяв с повозки какую-то флягу, направился к рекону. Ну вот, сейчас все и решится. И тут, с неимоверным облегчением, рекон услышал шум двигателя Уазика…