Привычки и особенности

      — Кхем-кхем, — возмущённо раздалось за спиной троицы джонинов. Картинно подпрыгнуть им помешала гордость и сенбоны, которыми на заборе было написано «ХУЙ», что стало бы видно в момент прыжка. Поэтому даже поворачивались к надписи спиной мужчины по очереди.       Кашлем страдал Эбису-токубецу-джонин, держащий за руку внука Третьего. После смерти первенца Сандайме, Конохомару совсем отбился от рук, почти от всех. А те, которые не были отбиты благородным внуком не менее благородного Хокаге, были насильно переквалифицированы в няньки. Точнее, в сенсеи.       — А что там такого интересного?.. — попытался, видимо, не в первый раз, вырваться из хватки Эбису Сарутоби-самый-младший и заглянуть за спину дяди и его друзей. Ведь не может же горячо обожаемый Асума-они-сан прятать что-то интересное от племянника? — Ой, дядя Асума, а почему вы покраснели?       «Асума умеет краснеть?» — одновременно отразилось на лицах Генмы Ширануи и Какаши Хатаке. Впрочем, проверять это в присутствии чрезмерно активного мальца и под особым взглядом Эбису они не стали, а просто сделали шаг назад, надёжнее закрывая «ХУЙ» своими спинами.       — И правда, что же делают у забора Главного Архива наши джонины? — даже не скрывая издевательской поддёвки, поинтересовался Эбису, не отпуская, впрочем, руки Конохомару. Недавно рождённое «чувство сенсея» слало тому шифровки о том, что ребёнку видеть самовыражение джонинов рановато.       — Вспоминаем Нидайме Тобираму Сенджу-сама, конечно, — абсолютно верно отреагировал Генма, и Эбису тут же почувствовал невольную зависть. И злобу. И желание прикопать Ширануи где-то прямо под этим же забором, ну прямо как после академии и попадания в одну команду.       Конохамару же, получив запрошенный ответ, тут же наморщил лоб, вспоминая, кто такой Тобирама, чем известен и что именно могли вспоминать дядя с друзьями. Дядя же, глядя на корчащего гримаски племянника, судорожно думал, чем бы поддержать успех Генмы. От Какаши такой же находчивости ждать не приходилось, лучшее, что он мог сделать, — это промолчать. От него сталось бы объяснить малолетнему Конохомару, что Генма демонстрировал сенбоноплюйство «под Второго» — каждый следующий сенбон оказывался во рту сразу после отправки предыдущего в полёт. И объяснить, почему именно «ХУЙ» и на заборе. И тогда быть Асуме выдранным отцом, несмотря на четвёртый десяток в перспективе и статус джонина. Хокаге такой, Хокаге может, умеет, практикует.       — Конохомару, мы вспоминаем техники Тобирамы, и, кстати, кое-чему из них ты можешь научиться уже сейчас. Если подождёшь меня на нашей тренировочной площадке, я помогу тебе выучить…       — УРА! Тренировка! Я-тебя-жду-не-опаздывай! — перебив дядю на одном дыхании выпалил Конохомару, резко стартуя в направлении дома. Если бы Эбису не успел бы среагировать и отпустить руку ребёнка, тот бы познал прелести усиления чакрой в деле перетаскивания слишком тяжёлых сенсеев.       — Ма-а-а, — облегчённо-поздравляюще выдал Копия, поворачиваясь к результату закоса под Второго и подальше от блестящих очков Эбису, вот-вот готового разродиться лекцией. А он не Куренай, чтобы его слушать и млеть.       Генме же было не до страданий Какаши, решавшего, как именно ему свалить от коллег к старушкам и котятам, не до мук совести Асумы (узнали бы о её наличии у Сарутоби, удивлению шиноби не было бы пределов) и ожиданий Конохомару. Он пускал сенбоном зайчиков в очки Эбису.       — Три ошибки в слове «Мир»… эх вы, да даже ученики Ируки предложениями пишут, пусть и с ошибками, — неожиданно иронично выдал Эбису, — джонины, а совсем бедная фантазия.       — Что-что пишут ученики Ируки? — охреневшим голосом выдал Асума вслед сенсею, ещё не подозревая, что устранять хуи на заборе пошлют в одиночку проштрафившегося Генму, и тот страшно им отомстит, не рассказав, что же пишут на заборах ученики.