Привычки и особенности

      — В страну Снега? Какая прелесть! Спасибо, я побежала! — радостно сияющая куноичи подхватила свиток с описанием задания и скрылась, пританцовывая. Тихо охуевающий Ирука, выдававший сегодня долгие миссии по ебеням, проводил женщину не менее охуевающим взглядом. Долгие миссии в первозданную природу с шутками эволюции в виде смертельно опасных тварей-животных и нецивилизованных аборигенов без бань, онсенов и даже пародий на гостиницы никогда не вызывали радости, особенно в элитно-джонинском составе.       Можно сказать, иногда они вызывали поток полуматерного острого метательного железа. Радостью же были такие миссии только для очень узкого круга извращенцев и социофобов. Так что нынешняя реакция, была, мягко говоря, не типична.       — Это ещё что, — меланхолично пробурчал со стола растёкшийся лужицей Эбису, чья смена, в отличие от Умино, подходила к концу. Минуткой передышки токубецу-джонин распорядился мудро, распластавшись по рабочему месту и прикрыв уставшие глаза. Сарутоби были очень активны последнее время. ВСЕ Сарутоби, чтоб их. — У меня сегодня миссию в страну Болот вырвали из рук, а за назначение в Страну Демонов устроили драку.       Ирука от слов друга окончательно притих и задумался. Что-то происходило. Хуже того, что-то происходило, о чём он не знал, не догадывался и уж тем более не являлся причиной! А это никуда не годилось. Судя по поведению пришибленного Эбису, тот тоже не в курсе, опять напоролся на какое-то фатальное несоответствие идеальности мира и переживает очередной экзистенциальный кризис, наплевав на окружающее. Хуже того, он в таком состояние спокойно реагирует, а точнее не реагирует на Генму, отчего тот ошивается вокруг него всё время меланхолии. Ну, или ему просто нравится вид страдающего Эбису, это же Ширануи.       Но речь не о Генме. Речь о длительных миссиях, наличие которых Ирука не поленился в перерыв пойти и проверить. Каково же было его удивление, когда на полочке, среди своих поименованной «жопа мира» и выдаваемой в работу только пинками хиреющего бюджета, он не нашёл ни единой миссии. Разобрали всё, включая самый шлак, на который обычно по истечению всех сроков чуунины привычно строчили отказы за «несоизмеримостью затрат и усилий с оплатой».       Кто-то где-то сдох, и как бы не воскрешённый Мадара в Лесу Смерти, Ирука бы не удивился. Послать джонинов (а это был джонинский раздел) на что-нибудь из этого пиздеца было так же сложно, как его самого поднять поутру.       Воняло палёным. Нет, правда воняло. Но тут Ирука почти сразу понял, что воняло от Котецу, которого Изумо очередным чудом притащил на смену вовремя. Где и как припалило Хагане, спалив пижонский хвостик и оставив пятна гари, знал, по-видимому, только Изумо, но делиться был не настроен. Что значило, что другим Камидзуки как раз бы поделился. Ровно когда соскребёт со стола Эбису и примет вахту.       Засунув свою мерзкую улыбочку поглубже, Ирука дождался, пока неразлучники соберут себя в кучку и устроятся по бокам от Эбису, который, кажется никуда не торопился, уйдя в себя глубоко и надолго в тяжёлые археологические раскопки времён Рикудо.       — Изумо, а скажи-ка мне пожалуйста, — проникновенно начал Ирука, отчего Камидзуки как-то резко вздрогнул и сполз с плеча Эбису, на котором умудрился в течение полминуты на пару с Котецу угнездиться и начать вить гнездо. Сам старший сенсей гордо проигнорировал и двух птиц негордых, и мерзко ухмыляющегося Генму, и коварного Ируку. Ему было плохо, он страдал. У него дома опять кто-то помял кактусы. — А что у нас с миссиями, почему все долгосрочки разобрали?       — Долгосрочки разобрали? Пиздите, — фыркнул со спины токубецу-джонина Котецу. Он тоже бы скорее поверил в Лес милых Пони, пацифистичных Кирийцев и антимилитаристичных Кумовцев, чем в трудовой бум и приступ патриотизма у Коноховцев.       — Вообще пусто, — довольно, словно это была его заслуга, кивнул Умино.       — Какая-то Неведомая Ёбанная Хуйня? — предположил Изумо.       — … — выразительно промолчал Эбису, вытягивая паузу из недоумевающей в трагическую, и вполне реально сгибаясь под двумя чуунинами буквально.       У входа судорожно переминался с ноги на ногу Райдо, понятия не имевший, как признаться в том, что именно из-за него пошёл слух, что Майто Гай решительно ищет девушку, за которой будет ухаживать, как Какаши за Ирукой.       За почти абсолютное сокращение количества свободных куноичи и количества долгосрочек несёт ответственность именно он, Намиаши Райдо, радеющий за своё право напиться в объятьях Ханы, а не Гая. Что с ним за это сделают — вручат премию или сдадут в собственность Гаю — мечник не знал, и, если честно, знать и не хотел.