Red

В тёмной чаще леса что-то очень быстро бежит. Оно укрыто от всех красным плащом. Ткань мягко шуршит, не задевая веток и листвы кустарников. На мокрой земле не остаются следы. Фигура останавливает на опушке. Она вертит головой, оглядывая голые стволы деревьев. Она кружится на месте, тревожно вглядываясь в темноту, окружающую её со всех сторон. Подол мантии шевелит ветер, ударяя тканью по голым щиколоткам. Полный диск луны начинает пробиваться сквозь тёмные тучи. Проскальзывая по лучику, она крадётся по сырой земле, медленно достигая фигуры. Некто с капюшоном на голове, поднимает взор к луне, подставляя лицо под её свет. Застыв так несколько минут, он наслаждается звуком леса, его необычайно тихим дыханием, которое дрожит у него под ногами. Занося руку над головой, он легко сдёргивая капюшон. В золотистых глазах отражается свет луны. Он хищно скалится и сжавшись на секунду, медленно расправляет плечи и сильнее запрокидывает голову. Волчий вой разносится по округе, словно отскакивая от сухих деревьев и влажных камней. Ему в ответ звучат чужие голоса. Оскал на его лице становится все шире. Он оборачивается на звук и приспускается в бег, легко отталкиваясь ногами от земли, передвигаясь больше прыжками. — Ты победил, победил. — задыхаясь, говорит Скотт, упираясь ладонями в колени. Рядом с ним на земле валяется Лиам, широко раскинув руки и ноги, он хрипит от боли в лёгких, которые отчаянно сжимаются и разжимаются, гоняя кислород. — Я был бы удивлён, если бы он проиграл. — пожимает плечами Питер, выходя из-за кустов. Он держит руки в карманах и изо всех сил делает вид, что не впечатлён. — Будет вам урок. — назидательно говорит Дерек Скотту с Лиамом. Оборотни закатывают глаза и машут на него руками, мол другого они не ожидали от него. Стайлз довольно щерится и улыбается во всю ширь рта. Он до одури рад тому, что победил. Лиам, в своё оправдание, говорит что он сильнее Стилински. Скотт оправдывает себя тем, что он астматик и ему вообще бег противопоказан. Стайлз заливается смехом, опираясь на плечо Дерека. Потянув верёвку вниз, он стягивает мантию и закидывает её ему на плечи, поправляя капюшон. Дерек недовольно хмурится, Стайлз сладко потягивается и спрашивает тонка ли кишка у Питера. Вдвоём они срываются с места и Хейл лидирует. Стайлз полгода как козлорог. Стилински три месяца как оборотень. Стайлз Стилински двадцать лет как черти что. Они возвращаются в лофт с восходом солнца. Стайлз с улыбкой провожает Скотта и Лиама до границы города. Они без умолку болтают, шутят и толкаются. Стилински делает вид, что не видит как Скотт нагибается к Лиаму и целует его. Дерек ждёт его на опушке и он быстро добирается туда бегом. Остановившись перед оборотнем, он нежно улыбается ему и берет за руку. Дальше они неспешно идут пешком. Питер уходит на пару часов раньше, незаметно исчезая из их поля зрения, но Стайлз может отследить его перемещение по колебаниям в лесу. — Ты молодец. — хвалит его Дерек, когда они заходят в квартиру. Бета довольно улыбается в ответ и тянется за поцелуем, вставая на носочки. Стайлз может быть тысячу раз гибридом, совмещая в себе благословение богов и силы козлорога, силу и выносливость оборотня, но он все ещё ниже Дерека на позорные десять сантиметров. Хейл страстно его целует, проникая горячим языком ему между губ. Парень довольно мычит, сжимая пальцы на мантии, которую он проносил все то время, когда Стайлз повесил её ему на плечи. — Правда? — спрашивает Стилински, прекращая поцелуй и легко запрыгивая на оборотня. Дерек держит его под задницу, впиваясь пальцами в правую ягодицу. — Да. — ему в губы выдыхает Хейл и идёт вместе с ним в сторону спальни, сбрасывая нерадивого мальчишку на кровать. Стайлз отползает от него выше к подушкам, вожделенно смотря в глаза. Дерек скидывает мантию, следом кофту, медленно переходя к ремню на брюках. Стайлз в нетерпении кусает губы и расстёгивает собственные джинсы, быстро стягивая их и бросая рядом с кроватью. Дерек прижимает его руки к изголовью кровати, в миллионный раз вгрызаясь в его шею зубами. У Дерека новый фетиш- шея. Он вожделенно смотрит на молочную кожу, стремясь оставить на ней как можно больше красных пятен. Дерека немного раздражает регенерация, а Стайлз благодарит Бога за неё. Тонкие пальцы вжимаются в мускулистую спину, короткие ногти оставляют красные полосы на загорелой коже. Стайлз так откровенно и сильно жмётся к нему, стремясь соединить каждый сантиметр их кожи. Он остаётся неприлично холодным, несмотря на волчий ген. Он тянется к Дереку за теплом и чувством полноценности. Дерек кусает его впалый живот, водит языком вокруг пупка, после чего бьёт по бедру. Стайлз мигом встаёт на колени, разворачиваясь к нему спиной. Хейл снимает с них обоих нижнее белье, после чего достаёт из тумбочки лубрикант. Маленький деревянный ящик хранит в себе фантики от конфет, презервативы, пару наушников и зарядку, а ещё ручки и скомканные листы. Дерека больше не раздражает неряшливость Стайлза. Скользкие пальцы ловко входят в отверстие, медленно растягивая Стилински изнутри. Парнишка тихо мычит с закрытыми глазами, вздрагивая плечами. Дерек без предупреждения входит в него, рывком высунув пальцы. Стайлз громко всхлипывает и запрокидывает голову назад, Хейл тянется к нему за поцелуем, небрежно сминая чужие губы. Он коротко чмокает его, опуская одну руку ему на бедро, сжимая кожу в руках, вторая скользит по паху. Стилински отчаянно впивается в нижнюю губу зубами и упирается руками в кровать. Дерек двигается быстро, рвано, то и дело резко выходя и мучая его в течении нескольких секунд. Стайлз хнычет, вздрагивая всем телом и просит его вернуться. Хейл словно не слышит его мольбы, оставляя мальчишку пустым. Его второй фетиш- это раскрасневшийся Стайлз, который оборачивается к нему и жалобно растягивает «Дерек, пожалуйста» по слогам, сжимаясь при этом. У него в глазах стоят слезы от желания получить разрядку, а член болезненно наливается и краснеет. Стайлз кусает мокрые губы, водит ладонями по смятым простыням и заглядывает ему в глаза. Дерек в полной мере поглощает то манящее чувство превосходства, мольбы и безжалостно дерёт его до судорог. Стайлз громко кричит, закатывая глаза. У него голова крутится в разные стороны, потому что ему так хорошо, что не нужно касаться члена, чтобы кончить. Дерек точно определяет угол, безошибочно вбиваясь в интимную точку. Когда бета под ним жалобно скулит, сипя на высоких нотах и сжимаясь до невозможности, он останавливает толчки. Член Стайлз двигается по инерции, разбрызгивая сперму по простыням, и он все ещё жалобно скулит. Дерек целует его лопатки, слизывает бусинки пота с позвоночника, водит руками по пояснице, снимая напряжение. Стайлз медленно начинает слабеть, руки и ноги гудят. Дерек поддерживает его под грудь, устраивая лицом в подушки. — Ещё немного, детка. — нарочито заботливо говорит он, вразрез своим действиям касаясь его рвано, поднимая его бёдра, шире расставляя ноги. Стайлз находится где-то между мирами, так что он едва ощутимо отвечает ему на ласки. Дерек направляет член и медленно входит под аккомпанемент Стайловзких стонов. Толчки медленные, тяжёлые. Он водит ладонями по чужой груди, зажимая соски между пальцами. Когда он ускоряется в очередной раз, Стайлз лениво подмахивает ему бёдрами, стараясь сжаться и доставить удовольствие. Дерек кончает с тихим рыком, медленно выходя, наблюдая как тянется «нитка» из его спермы. Он делает пару шагов в сторону и падает спиной на кровать. Стайлз так и остаётся с поднятым задом. В уголках его губ блестит слюна и он не торопится её убирать, до того заебаный, что лень думать о том, чтобы двигаться, не говоря о самих движениях. Дерек обнимает его одной рукой, перекатывая к себе на бок. Стайлз прижимается к нему спиной и тут же отключается, не в состоянии оставаться в сознании. Он видит красочные сны, в то время пока Дерек наглаживает его голые плечи. — Привет. — Стайлз входит на кухню с полотенцем на бёдрах. Дерек с сожалением смотрит на его восстановившуюся шею. — Доброе утро. — отвечает Хейл, переворачивая в сковороде яйцо. Мальчишка тянется к нему за поцелуем и пока Дерек занят его губами, он ворует со сковороды кусок сосиски. С тихим смехом он запускает еду в рот и облизывает пальцы. Дерек иронично улыбается ему, закатывая глаза. Стайлз вновь ему объясняет, что по «правилам», он должен был шуточно его отругать и дать Стилински возможность украсть ещё кусочек, получив при этом по мягкому месту. Дерек отвечает, что он может съесть все, включая сковороду, только когда завтрак будет готов. Они завтракают под мурчание кошки, которую Стайлз подкармливает едой из своей тарелки. Да, теперь у них есть кошка. Но в тот момент, когда приходит время убирать за ней лоток, она автоматически становится Стайлзовской кошкой, потому что это он её принёс. В ответ летит неопровержимое «Тебя она любит больше!» — Ты не опоздаешь? — спрашивает Дерек, оставляя попытки отучить мальчишку кормить кошку со стола. Стайлз взмахивает головой и на щёки Дерека попадают мелкие капли воды, он недовольно прикрывает глаза и показательно смахивает их. — Нет, я не иду сегодня, у меня есть дела. — отвечает он и быстро доедает, оставляя тарелку в раковине. Он убегает в спальню одеваться, а Хейл, со вздохом, отдаёт кошке остатки яиц. Та в благодарность вертится у него в ногах, счастливо мурча. Дерек, вставая у мойки, не считает себя размазней или мамочкой. Ну, может быть совсем чуть-чуть и очень редко! В остальное время он считает себя счастливым человеком. Стайлз добирается до жилого комплекса за пару минут. На его счастье утренние пробки рассосались, а светофоры приветливо горят ему зелёными огнями. Его Бетси больше не глохнет на каждом повороте, так что ездить на ней, вновь, одно удовольствие. Окружающие, впрочем, все ещё считают его малышку грудой хлама. Дядюшка Питер ехидно напоминает, что у него припасена бутылочка коллекционного коньяка на тот день, когда Стилински на ней расшибется. Лидия, по секрету, говорит, что у Питера в гараже стоит новая машина с красным бантом и это не для неё. — Здравствуй. — улыбается ему женщина, шире открывая дверь и отходя в сторону, пропуская его в дом. Стайлз лучезарно улыбается ей в ответ, останавливаясь в коридоре, чтобы повесить куртку на крючок. — Как ты? — мягко спрашивает она, когда они присаживаются в кресла. Она без вопросов и просьб наполняет фарфоровую чашку чаем и сладкий аромат гибискуса распространяется по всей комнате. — Хорошо. Лучше чем ожидалось. — честно отвечает он. Она внимательно смотрит на него, кивая. Стайлз умолкает, не зная что сказать и берет чашку в руки, поднося к губам. — У нас не было возможности нормально поговорить. — извиняющимся тоном говорит она, потому что это по её вине, они не могли поговорить. Переезд в новый дом, искусственное оплодотворение и прочее сильно вымотали её, — Может расскажешь как все было?  — Да. — поспешно кивнув, отвечает он и отставляет кружку обратно на стол. Перед глазами, будто в живую, стоит картина той ночи. Деревянный обломок, который неприятно саднит кожу и органы, когда он двигается. Горячую влагу на животе и горле, потому что кровь выходит из него пульсирующими рывками. Он хорошо помнит перепуганное лицо Дерека. И помнит ту мощь, что заключал в своих пальцах, когда в отчаянной попытке защитить Хейла, бросился под удар. Оборотню до сих пор невдомек его поступок, Стайлз не хочет пояснять, что бита была рябиновая. Он помнит с каким трудом большие пальцы вошли в уголки её глаз и как он пустил по ним током, до того сильный, что до самого локтя пробежались белые нити, ударяя его самого. И он помнил как мучился от боли, такой сильной, что был не способен пошевелить руками. Полуоткрытые глаза наблюдали то, как Питер ворвался в кабинет с ножом и пробил им череп Крокоты, умертвляя её навсегда. Больше он ничего не помнил. Открыв глаза во второй раз, он подумал что в аду. Рай ему едва ли светил своим призрачным светом, а добрый дядюшка Сатана ждал с распростертыми объятиями. Вместо черта с рожками он увидел тревожное лицо Лидии, а потом услышал её громогласный крик «Он жив!». Секундой позднее перед ним нависал Дерек, испуганно вглядываясь ему в глаза, ощупывая везде и сразу. Где-то с боку прозвучал обнадеживающий голос «Добро пожаловать обратно» и облегчённый вздох Скотта. — Я просила тебя прекратить общение с оборотнями, а ты стал одним из них! — заливисто смеясь, произнесла Мария, хватаясь руками за живот. Стайлз в ответ тихо хмыкнул и ухмыльнулся ей, показывая что он не из того числа людей, которым достаточно сказать. С важным видом он добавил, что, технически, он не является оборотнем, потому что не может обратиться. Им ещё предстоит узнать, что он теперь такое. — Точно как твоя мать. — успокаиваясь, сказала она, утирая слезы в уголках глаз. Стилински пожал плечами, грустно улыбаясь. Спустя столько лет, воспоминания о маме все ещё были болезненны для него. Ее святой образ всякий раз мелькал перед его глазами и он жалел, что потерял её так рано, утратив не только её, но большинство воспоминаний о ней, оставив себе лишь крупицы призрачных образов, абстрактных зарисовок, где она что-то говорила или делала. — Какой она была? — аккуратно спросил он. Женщина задумалась, поворачиваясь к окну с стеклянными глазами. Где-то глубоко в её мозгу мелькали воспоминания. — Красочная? — неуверенно ответила она, улыбаясь, — Счастливой. — тихо произнесла она, поворачиваясь к парню, — Всегда светилась счастьем, улыбалась и никогда не злилась. Она была такой же как ты. Возвращаясь домой, Стайлз ни о чем не думал. Возможно, для таких как он нет названия. Таких как он не бывает в природе и быть не должно, но если бы у него спросили кто он, он бы ответил «Счастливый. Просто счастливый человек». И совершенно не обязательно пояснять, зачем у него в машине железная цепь и кандалы.