Red

Клаудия никогда не высыпалась. С тех пор как Стайлз научился ползать, она перестала высыпаться, а уж когда он пошел, она совсем позабыла о такой штуке как сон. Потому, что Стайлз гиперактивный, ему нужно знать все, трогать все и вообще, лучше бы он родился в пятнадцатом веке, когда привязывать детей к стулу не являлось чем-то немыслимым. Клаудия засыпала на ходу, посему всегда ходила с легкой полуулыбкой и с чуть приоткрытыми глазами. Она, правда, старалась, отдавая Стайлза во все секции, в которые он только мог пожелать вступить, но Стилински младший как-то слишком быстро забрасывал их, поэтому бедной женщине только и оставалось, что бегать за сыном, дабы тот не стукнулся головой об стол, что он, к слову, очень любил и ночами, видно, практиковал с особым усердием, потому что только это могло объяснить его характер и выходки. Наше время. — Скажи честно, на моей спине табличка «прожги меня взглядом!»? — Стайлз перехватил друга у шкафчика и сжал его локоть, якобы удерживая его на месте. Ну да, оборотня, на месте, да, смешная шутка, ха. — А? О, чувак, ты выглядишь как Джексон! Но не такой засранец. — Скотт удивленно оглядел друга, и чуть было не присвистнул. Лидия, стоявшая в паре метров от них в окружении девчонок, самодовольно ухмыльнулась и гордо вскинула голову вверх. — Спасибо, конечно, но про табличку я серьезно! Джамия всю историю мне в спину смотрела, мне кажется у меня дырка там! Да и не только Джамия, вся школа косится на меня как на прокаженного! Я, что, воняю или там туалетная бумага где-то приклеилась? И вообще…! — Стилински вновь принялся тараторить, нервно сжимая и разжимая локоть Скотта, иногда чуть потряхивая, пока сам не понял, что уже задыхается, но вовсе не от быстрой речи, а от панической атаки, которая, как и всегда, пришла без предупреждения. Стайлз серьезно жалел, что у него нет приложения на смартфоне, которое бы сообщало бы ему о скором приступе. — Эй, тише, дыши. Ты что не принимал лекарство сегодня? — Скотт мигом скинул улыбчивую мину, сменив ее страхом и волнением, подхватив друга под руку, и быстро оттащил к окну, где было меньше всего людей, дабы дать Стилински пространства. МакКолл оглянулся в поисках помощи, но Лидия давно ушла с девчонками, да и вообще коридоры пустели. — Стайлз, ты слышишь меня? — Скотт взглянул в глаза другу, тот лишь открыл рот, дабы вдохнуть, но долгожданного вдоха не произошло, — Дыши, Стайлз, все хорошо, я рядом. — МакКолл сжал руку друга, стараясь забрать его боль, из руки не вышло и Скотт перенес ладонь на правый висок. «Дыши со мной. Вдох. Выдох» сквозь пелену прорывались слова альфы, в то время как Стайлз тупо пялился на друга, не особо понимая, что тот хочет, но повторял за ним. Открывал рот, потом закрывал. Постепенно действие сопровождалось набором небольшого количества воздуха в легкие и последующее избавление от него же. Спустя минуту, Стайлз мог самостоятельно дышать, не так свободно как всегда, но все же дышал. — Эй, прогуляем биологию? — Скотт добродушно улыбнулся, помогая другу двигаться. Стайлз вцепился в руку друга мертвой хваткой, обхватывая руку своими паучьими пальцами, которые были мертвенно холодными и бледными. Стайлз знал, что значит, для Скотта прогулять биологию. Это значит сидеть всю ночь без сна за учебниками, чтобы не отставать, потому что Скотту нужна биология, чтобы поступить. Скотт знал, что значит, для Стайлза не оставаться одному в такой момент. Это значит, свободно дышать, зная, что рядом есть тот на кого можно опереться. Потому что Стайлз всегда чувствует себя брошенным со дня смерти матери. Парни вышли на парковку, немного походили вокруг машин, дабы Стайлз отдышался и пришел в норму. Скотт знаком совсем. Скотт для Стайлза как брат, а как брат, Скотт знает, что делать и когда, потому что у Стайлза панические атаки хотя бы раз в три дня. Скотт помнит, как каждый день успокаивал Стайлза, когда тот был маленький и перед всякой контрольной или проверочной, или объявлением оценок, или перед тем как выбирали, кто пойдет к доске, что бы что-то рассказать из материала, Стайлз начинал бледнеть и задыхаться. Стайлз был невыносим в детстве, в подростковом возрасте и сейчас. Они присаживаются на капот джипа и какое-то время молчат. — Так ты с Лидией? — наконец спрашивает Скотт, Стайлз давится собственной слюной. — Что? Нет! — хрипит Стайлз, отчаянно стараясь откашляться, но не выплюнуть собственные почки, до того он сильно кашляет. — Нет? Но вы одинаково пахнете, приехали вместе и откуда этот пижонский прикид? — Скотт обводит друга взглядом, якобы поясняя почему он так подумал. — Чувак, она пришла домой ночью босая! Она плакала и молила, чтобы это закончилось, а ты говоришь о сексе! — возмущенно отвечает Стайлз, и вдруг ловит себя на мысли, что он так же сильно был влюблен в Мартин, как Скотт сейчас влюблен в Киру. Он вдруг понимает, почему Скотт всегда закатывал глаза, когда Стайлз начинал болтать о Лидии и ее волосах. — Ладно-ладно. — отвечает в свою защиту Скотт, даже приподнимая руки, Стайлз усмехается и толкает его в бок. Скотт улыбается а-ля чешир, молчит с пару секунд, дождавшись пока Стайлз не начинает пить. — Короче, у тебя не встал, да? — шутит Скотт и начинает громко смеяться, когда Стайлз давиться, обливается и хочет ему ответить с водой во рту, но все что он издает «буль-буль-буль!» и давиться сильней. МакКол чертовски доволен своей работой… Ровно до того момента, пока остатки воды из бутылки не выливают ему прямо на голову. На урок они заявляются мокрыми, но счастливыми. Спустя три неимоверно долгих урока и две чертовски коротких перемены, включая перерыв на обед, за которым Стайлз хочет спрятаться под столом, чтобы его не сверлили взглядами, он наконец покидает школу. Ну как покидает, выходит из основной части здания, выслушивая лекцию от Мартин, о том, что она не простит ему такого обращения с одеждой, она говорит о той воде, что он разлил на себя, не по своей вине, и о том, что Стайлз должен воспринимать людей и их взгляды как должное, потому что он идеален в таком прикиде. Скотт бубнит что-то про то, что Джексон тоже не всегда был мудаком, намекая, что это Мартин создала из милого мальчика того змея-искусителя на порше. Стайлз дожидается Оливию, отправив всех друзей на тренировку, заверив, что он приедет через пару часов. Оливия выходит из школы в сопровождении Коула и каких-то парней из баскетбольной команды. — Привет, костюмчик в пору! — с улыбкой говорит она, подойдя по ближе. Коул как-то подозрительно-соблазнительно обводит его взглядом, но Стилински вспоминает нотации Лидии, и делает вид, что ничего не замечает. Оливия, свидетельница этого, думает про себя «Ничего себе мадама» про Стайлза и улыбается шире. — Стреле с Флэшем тоже так тесно в костюмах? Как Барри тогда вообще передвигается? — Спрашивает у Оливии Стайлз, открывая дверь машины перед девушкой. — Ох, не знаю, думаю все дело в повышенном либидо. — отвечает она, пожимая плечами, но продолжая улыбаться. Коул почему-то никуда не уходит. Стайлз замирает, посмотрев на него, потом на подругу. — Первое- они все в облегающем. Хочешь сказать у них проблемы с самооценкой, поэтому они и таскаются в облегающем? И второе- он, что, с нами поедет? — Стайлз даже позволяет себе чуть скривиться. — Ну ты же знаешь, они супергероями не от хорошей жизни стали, потеря родителей или проблемы с ними, всяко бывало, вот и самореализуются как могут, стараясь делать вид, что они более чем в себе уверены, — отвечает она и посмотрев на Коула, который действительно, господибоже, все еще стоит, кривиться очень даже показательно, — Да, и открой диве дверь, он выше того, что бы открывать двери сам. — смеясь говорит Оливия. — Может еще и руку подать, мадам? — Стайлз обращается к Коулу, но тот закатывает глаза, открывает дверь сам, он то мечтал прокатиться на переднем, рядом со Стайлзом, что бы невзначай коснуться его руки или колена. — Ох уж эти Афродитины детки, — одновременно вздыхают Оливия со Стайлзом и заливаются смехом, парень на заднем сиденье лишь закатывает глаза, решая, что у него достаточно будет времени соблазнить Стайлза. Теперь это его цель. Подростки, а это, конечно, Стайлз с Оливией, Коул считает себя намного старше, болтают всю дорогу до леса, и даже когда они идут пешком к ручью, они продолжают обсуждать новую серию Флэша. Оливия все равно настаивает, что Барри будет счастлив с Фелисити, Стайлз защищает Айрис и то, что Барри любит ее не первый год. — Ну да, рыбак рыбака. — неожиданно произносит Коул.? Стайлз резко оборачивается на него, так, словно парень плеснул в него воды. Боккер самодовольно усмехается, но Стилински старательно игнорирует это. — Так, что? Как в прошлый раз? Прислушайся? Выпусти животное наружу и все? — Стайлз присаживается на камень, перед этим, стерев с него невидимую грязь, все еще помня нотации Мартин, об уходе за одеждой. — Не совсем. Сегодня мы попробуем обернуться, и собрать энергию в руках. — говорит Оливия и покрутившись вокруг своей оси, обратив красную рубашку в плащ и накрыв рога капюшоном, она присаживается на камень. — Я все еще плох в этом, не было времени тренироваться. — заранее сообщает он, зная что сейчас по полной налажает. Оливия недовольно хмурит брови и дует губы. Коул, который внимательно следит за ними, словно он их учитель, поворачивается на Стилински и обводит его каким-то особым взглядом, приподнимает правую бровь и складывает руки на груди, как бы спрашивая, чем же таким важным был занят Стайлз, хотя в тоже время, в глазах парня пляшут бесы, как будто знают, чем он был занят. Стайлзу становится не по себе. Стилински пару раз крутится вокруг своей оси, то слишком быстро, то слишком медленно, то недостаточно сосредоточенно, поэтому он психует и крикнув «Ладно! Ладно! Хорошо!» начинает яростно расстегивать пуговицы на рубашке. Пальцы хоть и подрагивают от раздражения, совсем позабыв про Коула, который разве что ближе не подошел и не лизнул его торс, до того он внимательно смотрит на полуобнаженного Стайлза, но парень все же справляется с пуговицами и сдергивает рубашку. Встряхнув ей как матадор и резко вращается, рубашка моментально увеличивается в размере, меня цвет с бардового на ало-красный, на голове появляется капюшон, но до рогов дело не доходит. — Я одного понять не могу, чтобы ты что-то сделал, тебя нужно разозлить? — Недовольно интересуется Оливия. — Конечно, Халк был моим кумиром до девяти лет. — отвечает Стайлз, теперь свободно присаживаясь на камень. — Отлично, а теперь рога. Не тупи, Стилински. — Оливия указывает пальцем на свою голову в область рог. Стайлз закатывает глаза, прежде чем их закрыть и представить, как они появляются. Открыв глаза, он встречает восхищенный взгляд Коула. Тот заворожено смотрит на рога Стилински и ему вновь становится неловко, Оливия, которую он видит боковым зрением, довольно усмехается, как будто это ее работа. Тот момент, когда обращается Коул, все пропускают, чем он оскорблен до глубины души. -Теперь прислушайся к природе, когда услышишь пульсацию, сосредоточься на себе. Попытайся представить, как пульсируешь ты. Как почувствуешь это- уменьши поле пульсации, сделай его максимально маленьким. Ты должен будешь почувствовать его под ребрами или в животе, и перенеси его к рукам. — поясняет девушка и показывает как по пальцам бегут серебряные ниточки с тихим треском. Стайлз закрыл глаза, прислушиваясь к лесу, в этот раз это дается ему намного легче, он быстро находит пульсацию под собой. Кивает самому себе, начиная представлять себя, сидящим на камне. Описав самого себя в самых мельчайших подробностях, он сосредоточился на животе. Минуты медленно плыли, Коул начинал терять интерес, потому что они вот уже сорок минут сидели. Оливия старалась собрать все ниточки в одну и растянуть. Пока ей удавалось только собрать все вместе, но растянуть нить не удавалось, а Стайлз все так же неподвижно сидел. Друзья даже начали сомневаться, точно ли он медитирует, а не спит. Впрочем, проверить они не могли. Мешать в таком состоянии нельзя было, могли сбить или быть сбитыми. Оливия помнит, что когда она помешала Хлое, ее так сильно ударило молнией, что она отлетела на добрых три метра и не будь она такой же, и, обладая такой же силой, она бы точно не пришла в сознание. Родители говорили, что в этом состоянии ты наиболее близко подбираешься к богу, и он оберегает тебя, но Оливия думает, что Хлоя просто отомстила ей за то, что она заняла ванную первая утром. — Мне больно, это нормально? — неожиданно спросил Стайлз, Оливия с Коулом одновременно вскинули головы, обращая взгляд к нему. По паучьим пальцам бегали ниточки, громко треща и срываясь вместе с ветром. — Да, тише. Ты слишком боишься этого. -Оливия плавно провела руками вниз, одновременно выдыхая, чтобы успокоить Стилински, тот заворожено смотрел на свои руки. — Сожми ладонь, но не отпускай этого. Сосредоточься на ощущении, ты не должен его терять. — Стайлз испуганно посмотрел в глаза девушке, думая только о том, что у него адски колет и печет пальцы, и он, наоборот, поскорей хочет избавиться от этого ощущения, но против воли, он сжал кулак, ощутив сильнее уколы, теперь не только в пальцах и рвано вздохнув, разжал ладонь. Ниточки все еще извивались по пальцам, скользили меж них, трещали, но Стайлз изо всех старался их удерживать. — Больно только потому что страшно. Тебя не ударит током, не убьет. Ты должен расслабиться. — пояснила Оливия голосом мудреца, но Стайлза такие слова не очень-то успокоили. — Иначе тебя убьет. — нехотя выдала она, Стилински вскинул голову, смотря девушке прямо в глаза и чувствуя, что он задыхается. — Тише, Стайлз, тише. Я шучу, ты можешь прекратить, если хочешь. — словно предугадав, что Стилински вот –вот накроет паническая атака, Оливия вновь провела руками вниз, успокаивая и вставая с места. Она коснулась ладони Стайлза, предварительно выпустив молнии, и медленно «закрутила» пальцы Стайлза в кулак. Когда Стилински разжал руку, молний не было, а пальцы нисколько не кололо. — Все хорошо. — выдохнула она и начала смеяться, Стайлз все еще в шоке смотрел на свою руку, а Коул, завороженный таким зрелищем, чуть усмехнулся, когда напряжение спало.