Снег на голову

      В комнате было тускло, и стены поблекли. Косяк двери был изрезан, будто сумасшедший, потеряв последний рассудок, напал на него с кухонным топором и бил, тщетно пытаясь попасть по одному месту, дабы раскроить пополам. Глубокие борозды простирались почти от самого пола. Ковер в комнате давно не чистили, он, вялый и блеклый, лежал у ног, как разлагающийся труп, наводя уныние и тоску. Бордовые ворсинки потеряли упругость и стойкость, поникли, словно стоящие несколько недель в вазе цветы. Шерлок оглядел комнату, делая шаг в помещение и замирая на пороге, не пуская Джона и его приятеля, шедших за ним. Ему было необходимо ознакомиться с личностью человека, жившего в квартире, не затрагивая его самого.       Окно в комнате было одно. Оно не было велико, но подоконник казался воистину огромным и неуместно широким. Он будто заменял и стол, и стул для хозяина. Возможно, так оно и было: если присмотреться, можно было заметить, в щелках застряли мелкие крошки хлеба, а в углу была оставлена шелестящая обертка от шоколада. Несколько долек продолжали томиться в ней. На том же подоконнике стояла полупустая бутылка виски. Янтарная жидкость приковывала взгляд. Единственный источник света, поступающий с улицы, играл на золотистой кромке, оживляя напиток. Верно, то была любимая игрушка не только лучей, но и хозяина.       Наконец Шерлок тронулся с места и прошел дальше, освобождая проход. Джон кинул на него взгляд, полный сомнения. Обычно Холмс не позволял себе задерживаться на такой промежуток времени на одном месте, когда речь шла о деле. Тем не менее Джон не произнес и слова, отходя в сторону, к книжному шкафу. Он облысел, словно книги выносили из дома, особо не глядя какие и зачем. Шкаф был массивный и крепкий, как амбалы на входе в ночные клубы или банки. Мебель была тяжёлая — не столько в плане веса, сколько касательно давления, которое она оказывали. Тёмное дерево, красивые, но довольно грубые узоры, кусачая поверхность. И без того мрачную комнату они делали во много раз угрюмей. В каждом дюйме чувствовалась женская рука, которую жестко оторвали от этого места, оставив его без хозяйки и хранительницы очага. С ней квартира, наверняка, оживала.       — Артур, — Джон взволнованно глянул на товарища по службе, а потом метнул взгляд к Шерлоку, который стоял в нескольких шагах от проема возле небольшого кресла с красной обивкой, всунув руки в карманы. Поверх его густых тёмных кудрей красовалась знаменитая «двухкозырка». Он долго ворчал, прежде чем надеть её, но под неумолимым напором Ватсона, был сломлен.       — Да, да... Нужно представиться. Артур Форест. — Рассеянно воскликнул мужчина и суетливо протянул руку Шерлоку. Он, к удивлению Ватсона, сухо, но пожал её. Джону Артур подарил лишь хмурый и растерянный взгляд. — Я надеялся, что вы поможете и очень благо... — Мужчина не успел договорить, как Шерлок резко прервал его, махнув рукой. Его раздражала живость и активность этого человека, сочившаяся через край, и благодарности, что он сыпал, хотя они ничего ещё и не сделали — какие неосмотрительные слова. Откуда в нём вообще была эта энергия, если он жил в таком мёртвом месте с петлёй на шее. Данное противоречие двух сторон реальности возмущало.       — Расскажите о том, что произошло, — проронил Шерлок, снимая ненавистную, но непомерно знаменитую шапку.       — Но я думал, что Джон вам уже всё рассказал, — взгляд Артура вновь метнулся к товарищу, ища помощи и опоры.       — Насколько позволил его скудный словарный запас. — Джон сжал челюсти. Он видел, что Шерлок делает это специально, но вот ради чего? — Я хотел бы услышать историю от вас. Из уст Джона она звучала крайне неинтересно. Может, вам удастся насытить её красками.       Артур — крепко сложенный, но при своей плотности довольно узкоплечий мужчина с маленькими глазами и чересчур пухлыми губами разной величины. Шея у него была неестественно короткая, а голова, в основном благодаря твердой челюсти и узкому разрезу ореховых глаз, напротив, словно выпилена из камня. У верхней губы, именно она была самой пухлой и возвышалась козырьком над нижней, виднелась аккуратная родинка в стиле Мэрилин Монро. Принадлежи она девушке или женщине, было бы даже красиво. На этом же грубом и черством, совсем противном первому впечатлению от характера человека, лице она смотрелась оторванной, а то и вовсе маленьким жучком, бесцельно прицепившимся к плоти. Волосы Артура были светлы и сухи, как солома, а кожа довольно темна для лондонского климата. Из-за этого создавалось впечатление, что на много лет он уезжал из страны... По словам Джона, так оно и было.       Артур автоматически сел на подоконник, уперев взгляд в пол. Мужчина явно не знал, с чего ему стоит начать. Большие руки военного начали потеть, а шея напряглась.       — Начните с самого начала, — устало попросил Шерлок, отводя взгляд от мужчины к картине, висевшей над комодом вместо зеркала. Написана она была недавно, но намеренно состарена — вероятно, для придания должной атмосферы. Она была единственной в квартире. Благодаря этой детали Шерлок удостоверился, что оформляла комнату и квартиру в целом явно женщина. Судя по портрету, именно та, что острым подбородком и ясностью синих, как морские глубины, глаз пронзала полотно.       — Я женился через несколько лет после Афганистана. С Карой мы познакомились в придорожной заправке в Соединенных Штатах — я вернулся к родителям и пытался найти работу; она помогала отцу в небольшом семейном бизнесе. На заправке оказалась случайно — ехала за какими-то запрещенными, — Артур улыбнулся воспоминаниям, — лекарствами в Мексику. Сказала, что это ерунда, просто пока правительство не одобрило ввоз, — мужчина покачал головой. — Мы оба действительно в это верили, понимаете? — Он поднял взгляд и уставился на Шерлока. Тот сильно сомневался в том, что верили оба. Скорее никто из них: просто одной не оставалось ничего иного, кроме как врать, а второму слишком хотелось верить в сказку. Джон стоял поодаль, в тени книжного шкафа. Он знал историю этой жизни почти как свою.       — Лекарства в дальнейшем оказались совсем не лекарствами, — тихо заметил Шерлок, по-прежнему разглядывая портрет, раму, искусственно сделанные трещины. Он слушал и слышал, помнил и уже проанализировал. Дело не было сложным. Напряженным для главных действующих лиц — безусловно.       — Конечно нет, — кивнул Артур. — Выяснилось это потом. У нас уже родилась чудесная дочь, как нагрянула полиция.       — Вашу жену арестовали, — Шерлок торопил рассказ, чтобы приблизиться к сути, эту ненужную мишуру он и без того знал от Джона, — а вы остались с дочерью и переехали сюда после того, как жена умерла в тюрьме. — Артур вздрогнул и продолжил счёт количества половиц, видневшихся из-под ковра. — Вы, безусловно, думаете, что не своей смертью.       — Да, всё верно, но помощь мне нужна не в этом, — стараясь перетянуть одеяло на себя шептал Артур. — Если её и убили, - он покачал головой, — какая уж теперь разница, верно? — В голосе сквозила апатия, безразличие, резко нахлынувшее и затопившее собранную по крупицам энергию.       — Естественно не в этом, иначе я бы помогать вам не стал, — Шерлок провел пальцами по небольшому пианино. — Ваша жена ведь жила в этой квартире какое-то время, не так ли?       Артур вновь кивнул. Он напоминал китайского болванчика — унылого, нервного и несчастного.       — Это её квартира, она хотела сюда переехать с семьей когда-нибудь. Не случилось, — он с грустью посмотрел на портрет. — Из дома её отца, подарила мать, когда Кара умерла. Сказала, в память. Отца убили тоже, почти сразу после её смерти.       Шерлок сделал круг по комнате, провел пальцами по полке с книгами, запыленной вазе, столику. Помещение явно не было рассчитано на ребенка.       — Где ваша дочь? — спросил Шерлок сухо, не глядя в глаза потерпевшему.       — У матери, — вопросительно глядя на Джона, откликнулся Артур. — У моей. Это недалеко, в нескольких кварталах.       Шерлок мельком глянул на потертый клетчатый пиджак, мятую рубашку и неуклюже завернутую правую штанину Артура, поморщился, но больше задавать вопросов не стал, довольно непривычно для Джона и тактично дав Артуру время, чтобы перекрутить через себя потерю, как зерна кофе. Мужчина был не в состоянии воспитывать дочь.       — Вашего тестя и жену убили за «лекарства», — спокойно констатировал он, раз за разом возвращаясь взглядом к портрету. — А если точнее, то за долги.       Артур пожал плечами, виновато глядя на Холмса.       — Вы помогали когда-нибудь жене в перевозе контрабанды? — Спросил Шерлок, подходя ближе. Ватсон следил за каждым его движением. — Джон, помоги нам, — громко произнес Шерлок, словно стены должны были его услышать. — Помогал ли мистер Форест своей жене в перевозке контрабанды?       — Полагаю, — отчетливо, но смущенно отдалось из тёмного угла. Шерлок требовательно махнул рукой, призывая к действию. — Да, помогал.       — Боится ли мистер Форест, что придут и за ним, ведь долги не оплачены, — он вновь повелительно, словно дирижер, махнул рукой.       — Откуда вы... — Артур вжал голову в плечи и, не ожидая ответа товарища, произнес, почти выпрямившись, как настоящий боец. — Да, боится.       Шерлок кивнул, с размаху присаживаясь в единственное кресло.       — И не зря, — произнес он серьезно. — Не зря мистер Форест боится.

***

      — Чтобы избавиться от этих людей, мне нужны деньги, — пробормотал Артур больше для себя, чем для кого-то. — Иначе они убьют Элизабет.       Молчание длилось долго, и эти слова были несказанно уместны в данной ситуации.       С каждой секундой интерес Шерлока угасал. Ему становилось откровенно скучно, а загадка не стоила и выеденного яйца, о чем он тут же упрекнул Джона, пока хозяин отлучился в ванную комнату. Ватсон стоял и напряженно думал, хмуря брови. Он явно переживал за товарища и был готов сам отправиться на поиски средств, но вставало две проблемы перед ним: он не знал, сколько необходимо денежных знаков, он понятия не имел, где их взять, ведь речь тут шла не о нескольких фунтах.       — Довольно логичное предположение, — откликнулся Шерлок. — Сначала они убьют её, чтобы дать вам еще немного времени... Может быть. А может, и не дадут, — философски заметил Холмс, подавляя зевоту.       — У меня нет стольких денег, — тихо, в отчаянии прошептал Артур, смотря на Шерлока. Тот принял его взгляд с таким пренебрежением, будто собеседник думал, что у него такие деньги есть.       — Скольких? — наконец откликнулся Джон, молчавший большую часть времени.       Артур покачал головой. Он понятия не имел, также как и они.       Шерлок поднял лицо к побеленному потолку. Изящная люстра свисала с пустого пространства, не тронутого человеческими телами. Он-то знал, где взять деньги.       Кресло скрипнуло, и мужчина поднялся, оттягивая края пальто. Ему было порядком душно.       Портрет смотрел так, будто женщина на нем была живая. Успокаивало лишь то, что её кости покоятся под слоем земли, вероятно, в сотнях километрах от этого места. Тонкие пальцы-пауки потянулись к раме и, чуть приподняв полотно, Шерлок снял его с двух симметрично вбитых в стену гвоздей. Артур и Джон смотрели на манипуляции Холмса с опаской и недоумением, но мешать не смели.       — У вас есть нож? — поинтересовался Шерлок, распластав картину по ковру, и сердце Фореста дрогнуло. Он понял, что мужчина собрался делать с портретом.