Приют "Алор"

- Чонгук… Знаешь, ты… Ты омега. -Нет, этого не может быть, - юноша упал на мягкий красный диван, в неверии хватаясь за голову. -Малыш, это правда. И то, что сейчас с тобой творится, а именно – течка, ни о чем другом не говорит. - Не-ет! – все еще не веря в такой неожиданный поворот событий, выкрикнул парень, чьи надежды на любимого омегу разбились о скалы несправедливого мира. – Как ты можешь шутить о таком?! - Гук, послушай… - Я не хочу больше слышать об этом! Я – АЛЬФА! - Прошу, Чон… - Я же сказал! –грубо оборвав мольбу, Гук бросил разъяренный взгляд на мать-предательницу( именно таковой он сейчас ее считал), по совместительству еще и одиночку. – Уходи! Пошла вон! Мама-омега замолчала, слова любимого сына слишком ранили ее слабое материнское сердце. Глаза, что лишь секунду назад были живыми, чувствующими боль, стали стеклянными. Женщина застыла на месте; толи от душевной боли, толи от страха, что сын может ещё больше разойтись, она боялась даже сделать выдох. - Что? Не уйдешь?! Тогда уйду я! – всё же не выдержал Чонгук. Он встал, подошел к матери и, смотря каким-то бешеным от безысходности взглядом, тонким, истеричным голосом добавил: - Я ведь уйду. Понимаешь? Прямо сейчас. А ты даже не сможешь меня остановить, как не смогла остановить отца. Ты жалкая. Чонгук никогда не умел держать язык за зубами. Потом он много, много раз пожалел об этом. Но не сейчас. Он замолчал. Посмотрел на эту несчастную омегу в последний раз. Она не поднимала взгляда на этого незнакомого человека, смотрела прямо. Её глаза теперь все больше походили на кукольные. Чон Чонгук широким и уверенным шагом удалился из комнаты, по пути захватив зарядку для телефона и не большой ярко-красный походный рюкзак, который его «жалкая» мать всегда собирает на случай, если ее сынок соберется на природу с друзьями. В нем было все необходимое на пару дней проживания вне дома. Входная дверь хлопнула. Стеклянные глаза матери в ту же секунду закрылись. Веки дергались, будто в судорогах. Огромные горькие слезы, казалось, не оставили уже сухого места на щеках. Смыкаясь где-то на подбородке, единой каплей они разбивались о деревянный темный пол. Её лицо исказилось в ужасной гримасе боли. И это можно понять. Только что единственный сын оставил ее. А из-за чего? Просто так? Но теперь она потеряна, разбита вдребезги на маленькие кусочки. Для НЕГО ее больше нет. POV от Чонгука. Я не могу в это поверить! Как такое возможно? Если я омега – течка должна была начаться в 12, а не в мои 16. Мой организм другой? Это моя особенность? Или я болен? Все полетело к чертям! Какого чёрта она началась так поздно? Я был так рад! Я был уверен, что я альфа! За что? Почему это произошло именно со мной! В голове сейчас такой бардак… Чёрт… Домой я вернуться не могу, ибо слишком горд… И, Боже, как же мне стыдно перед мамой! Наверное, я снова ранил её… Какой же я трус! - Эй, красавчик! – какой-то упырь подхватил меня за талию со спины. – Ты такой вкусный! Хочешь, я помогу с твоей проблемкой? – он уткнулся своим вонючим носом мне в основание шеи, своими грязными руками норовя залезть под майку. - Убрал от меня свои грабли! – не помня себя, я завопил, немного покраснев (хер пойми из-за чего), и вывернул его руку в районе запястья, как учили на уроках восточных единоборств( мне тогда было 10, и я добился хороших результатов). Его рот застыл в произношении буквы «о» . С силой я отбросил его руку в сторону, что повлекло упыря-обладателя за ней. - Придурок сумасшедший! - проорал он мне в след, всё ещё валяясь на земле. Конец POV от Чонгука. Гордость ему перешла от отца. А вот от матери ему пришло умение оставлять беды. Правда, у матери это получалось лучше. Она не доходила до стадии «наорать и убежать». Для парня первая течка стала началом новой жизни. Ведь человек, который затащил его тогда на эти единоборства; человек, которого маленький Гук до 12 лет называл «папа», учил находить конфетки даже в дерьме. Сейчас ему нужно найти, где перекантоваться. Он пошел вниз по улице, пытаясь разобраться в себе и своих появившихся проблемах. Пока шел, парень уже составил «+» и «-» той какахи, которая сейчас творится с ним. Этот невидимый список включал в себя примерно следующее : + Течкой можно будет объяснять поведение. + К тебе относятся более лояльно. + Не надо тратиться на подарки. - Из-за течки лишняя нервотрепка. - Попа страдает. - Придется рожать… От последнего пункта омегу передернуло, и кое-что сжалось от страха. Не очень приятная процедура. Будучи занятым своими мыслями, Чонгук чуть было не прошел то место, на которое он возложил свои надежды. Это отель «Алор». Вообще, в народе его называют приютом. Приютом для омег. Отчаявшаяся омега могла прийти сюда, и ее примут, выслушают историю, разрешат остаться, на сколько надо. Если тебя не изнасиловали, при тебе никого не убили, тебя не бросил твой альфа или ты не потерял своего ребенка, это не означало, что тебе сюда вход воспрещен. «Если ты омега – ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ!» - гласила красивая, выложенная маленькими квадратиками синей плитки, надпись над массивной двустворчатой дверью из темного дерева. «Еще один плюс: если ты омега – тебе всегда есть куда пойти» - отметил про себя Чонгук, прикоснувшись к потертой позолоте круглой ручки, глубоко вздохнул и, сжав ее сильней, повернул по часовой стрелке.