Сломанный треугольник

Вскоре Мартин смог уснуть, но сон казался беспокойным и мутным. Хотелось выползти из его липких объятий, да он не отпускал. Когда Мартин очнулся, то понятия не имел, сколько прошло времени. Желудок сводило от голода, поэтому Мартин всё же глянул на поднос, где стояла принесённая накануне еда. Стоило поесть хотя бы ради себя. И он взял одну из тарелок. Жанэ чувствовал, что его начинает лихорадить, но отмахнулся от этой мысли, плавая на грани сна и яви. Он вздрогнул от хлопка двери и слабо разлепил глаза, обернувшись к альфе, вновь пришедшему посмотреть как он. Чужая рука показалась жутко холодной, и Жанэ вздрогнул. — У тебя жар. Это плохо, — мужчина нахмурился и глянул на одну нетронутую тарелку. — Ну почему ты не ел, Жанэ?.. — Не думаю, что после такого кому-то захочется есть, — подал голос Мартин, который как раз отставил свою тарелку. Но не чувствовал удовольствия от насыщения. Скорее, было стыдно за то, что он поддался своему телу, а не воле. — Я принесу лекарства и воду. Ты подождёшь, хорошо? — обратился мужчина к Жанэ, совершенно игнорируя Мартина. — Они пока спят, а через пару дней Грэг уедет, но останется его брат. Должно стать полегче, потерпи, — Жанэ едва качнул головой, и мужчина поднялся, забирая с собой поднос и почти полностью пустой кувшин. Мартин следил за ним со своей кровати, больше не говоря ни слова. Но стоило альфе уйти, как он тут же подошёл ближе к Жанэ. — Вот он наш шанс. Ты нравишься этому парню. Когда уедет Грэг, попроси его помочь сбежать. Он не откажет. — Я не могу, Мартин, — Жанэ перевёл затуманенный взгляд на омегу. — Мне так плохо, — он закусил губу, прикрывая глаза. — Я не смогу сбежать сам. И я не думаю, что он поможет. Я узнал его, его зовут Билл. Ему хотелось забрать меня, ещё тогда, в тринадцать. Но Оскар не позволил. — Но сейчас он относится к тебе хорошо. Беспокоится. Это наш шанс, Жанэ. И ты не будешь сбегать сам. Мы сбежим вместе. А если у тебя получится сбежать одному, то ты просто приведёшь сюда Каина, моих родителей, кого угодно. — Он и тогда относился хорошо, — слабо возразил Жанэ. — Если он хочет оставить меня себе, то максимум, что сделает, так это избавится от Грэга и его брата. Он не станет спасать меня. — Он поможет сбежать мне? Если да, то я приду с подмогой за тобой, — Мартин потёр виски. Голова раскалывалась от количества мыслей. — Хорошо, я попрошу за тебя, — Жанэ провёл ладонью по лицу, словно пытаясь убрать жар, и тут вернулся Билл, вновь принеся тряпку и ведро. — Вот лекарство, — Билл склонился, помогая выпить горьковатую жидкость, затем отставил кружку. — Грэг берёт меня с собой, поэтому вы останетесь с его братом. Он менее жесток, но у него достаточно богатая фантазия. Возможно, он кого-нибудь приведёт, я не знаю, — Билл осторожно выпутал Жанэ из одеяла, сначала просто протирая его тело водой, чтобы сбить температуру, а затем раздвинул его ноги. Мартин тяжело вздохнул, поняв, что их план провалился, так и не успев встать уверенно на ноги. — Мне нужно на воздух, — сказал он. — Я беременный и меня тошнит. Если вам не хочется убирать за мной, то лучше вывести меня и дать мне глотнуть воздуха, — он с вызовом посмотрел на мужчину, хотя вряд ли в полутьме это было заметно. — Сам за собой будешь убирать, — Билл пожал плечами и стал смазывать Жанэ, а потом вновь повторил процедуру с капсулой, заставив того приглушённо пискнуть. Жанэ собрался с духом и попросил: — Пожалуйста, ему, правда, очень нужно, — он повернул к Биллу голову, умоляюще глядя снизу вверх. — Ты ведь понимаешь, что изначально тебя должны были привезти одного? — тот тяжко вздохнул и помыл руки от мази, собираясь уходить. — Я слышал, как Жан в красках расписывал, что хочет с ним сделать, вернее... что ты будешь делать с ним. Мартин напрягся, смотря на их гостя с недоумением: — Он ничего не будет со мной делать. Я в ваших извращённых играх не участвую. Он даже привстал, смотря то на Жанэ, то на Билла. — Я хочу на воздух, — сказал он. — Сейчас. В голосе звучала требовательность, а за ней прятался испуг. Билл порылся в кармане и достал небольшой бутылек с пипеткой. — Вот. Успокоительное. Оно на травяной основе без всяких добавок. Пара капель в воду и станет полегче. Можешь испытать на Жанэ, — он поставил лекарство на тумбочку и подхватил ведро, но тут его остановил Жанэ, робко схватив за рукав. — А что... — он сглотнул, но продолжил, хотя тише и не так уверенно: — Что нравится Жану?.. Билл покачал головой и коротко бросил: — Только быть главнее брата, — и вышел за дверь, закрывая её. Мартин остался на месте. Слова о том, что Жанэ может что-то с ним делать взволновали его. — Послушай, Жанэ, — он подошёл к нему и схватил за плечи. — Что бы они не сделали, не прикасайся ко мне. Как бы они не угрожали. — Мне больно, — Жанэ закусил губу и попытался отцепить чужие руки. — Я знаю, что тебе не нравится. Поэтому и спрашивал про Жана, чтобы отвлечь от тебя, — пробормотал он и отвернулся, ёжась от неприятных ощущений. — Я не дамся ему в руки, — сказал Мартин, отпуская Жанэ. — Даже если мне придётся лишиться ребёнка, я не раздвину ноги по его прихоти. Зачем ребёнку такой отец, который не смог удержать свою честь? — Зачем ребёнку такой отец, которому совершенно наплевать на его жизнь? — глухо отозвался Жанэ и поплотнее укутался в одеяло, сворачиваясь под ним. — Собственная «честь» не может быть важнее чьей-то жизни, — уверенно пробормотал Жанэ и закрыл глаза, чувствуя, что лекарство немного жжётся. — А зачем ребёнку отец — шлюха? — спросил Мартин, садясь на кровать и обхватывая себя руками. Честь Мартина беспокоила больше всего остального. Вдолблённое с детства чувство гордости не давало сейчас реагировать на ситуацию адекватно. Он с ужасом осознавал, что в случае чего выбор у него будет небольшой. Жанэ со вздохом развернулся к нему, устало глядя на омегу: — Ты действительно так думаешь? А если Жан приставит тебе нож к горлу и повторит свою просьбу, ты наверняка сам подставишь шею? — с тоской спросил он, не отрывая своего взгляда. — Глупый, глупый Мартин. — Зато я умру с чистой совестью. Честь для меня дороже жизни. Любой жизни. Если я предам свою честь, то как я смогу потом жить с этой мыслью? — Мартин прикрыл глаза. Всё его существо сопротивлялось такому стечению обстоятельств, и даже другого варианта выхода из ситуации он не рассматривал. — А как смогу жить я? — голос Жанэ был тих. — Если ты умрёшь у меня на глазах, из-за меня причём... что мне делать? — он вцепился холодными пальцами в подушку. — Ты не сможешь...потерпеть? Если это будет не Билл, а я? — От того, что это будешь ты, ситуация не изменится. Но ты можешь прекратить поддаваться ударам и ответить. Они так используют тебя, потому что ты сам позволяешь, — сказал Мартин. — Они не убьют меня. Не посмеют, — в этом он был уверен. — Эти парни ублюдки, но не убийцы. — Хорошо, я не притронусь к тебе, — Жанэ поморщился, но всё же попытался сесть, прикусывая изнутри щёку. Он достал одежду, в которой их похитили, и начал осторожно надевать, всё время хмурясь и пыхтя, но не издавая при этом ни звука. Мартин наблюдал за ним и всё же не выдержал. — Давай я помогу тебе. Он поднялся на ноги и осторожно дотронулся до плеча Жанэ, разворачивая к себе. — Зачем? — безразлично откликнулся Жанэ и поймал его взгляд. — Я же вижу, как ты смотришь. Думаешь, я не понимаю? — он усмехнулся, едва растянув уголки губ, и отстранился от омеги. — Я помогаю тебе одеваться, а не занимаюсь лечением. Это разные вещи. Наверное, мне стоит извиниться, но по-другому я не могу. Я просто вижу снова эту картину, вижу, как они трахают тебя. И мне противно. Но дело во мне, в моей реакции. Ты точно не виноват, — заверил его Мартин, застёгивая пуговицы его рубашки. Жанэ промолчал, опустив взгляд и не став спорить. Зачем? Просто очень хотелось, чтобы остановилось сердце, хотя сейчас этого не должно было случиться. Ведь нельзя оставлять Мартина одного. Но вот после... — Ты мог бы хотя бы не смотреть. — Я пытался. Но у меня всё равно что-то внутри переклинило, я не мог отвести взгляда, — Мартин сглотнул и поправил воротник рубашки Жанэ. — Это было настолько мерзко, что не смотреть было невозможно. На этих словах Жанэ вздрогнул и вцепился пальцами в край покрывала, не в силах поднять на омегу взгляда. — Я... я понял тебя, — он зажмурился и медленно выдохнул, надеясь, что Мартин теперь отойдёт. Мартин вздохнул и отстранился: — Не ты мерзкий, а то, что они делали — мерзко. Это неправильно, что ты всё это терпишь. Это должно быть наказано. Ты ведь сам понимаешь. — Если я не буду терпеть сейчас, то может стать ещё хуже, ты так не думаешь? — почти спокойно проговорил Жанэ и попробовал медленно подняться, держась за спинку кровати. — Если они не получат этого от меня и попробуют сделать с тобой? — Я ведь сказал, что не дамся им, — лицо Мартино окаменело. Он не собирался просто сдаваться, если кто-то решит взять его. — Да и вспомни о моих габаритах. Максимум, они захотят развлечься, глядя на нас с тобой. Не более. Жанэ нервно хохотнул и добрался до стола, налив себе воды и подхватив капли, которые принёс Билл. Губы Жанэ медленно шевелились, пока он отсчитал семь капель, а затем жадно приник к стакану, едва качнувшись. Мартин списал смешок на истерический и вернулся на свою кровать. Следовало что-то делать. Не сидеть и ждать, а пытаться хоть что-то сделать. Но тот факт, что Жанэ больше напоминал своим состоянием амёбу, согласную абсолютно на всё, напрягал. Жанэ отставил пустой стакан и глянул на свою порцию еды. Он вяло поковырялся в ней, всё ещё стоя, съел примерно треть и снова запил водой. Время тянулось, словно резина. Мартин пытался сначала считать минуты, но вскоре сбился. И перестал. Лежать надоело, но больше ничего не оставалось. Через несколько часов замок вновь повернулся в двери, заставив Жанэ вздрогнуть. Мартин тоже напрягся и вжался в стену, позади себя. Но постарался выглядеть увереннее. Взгляд упёрся в раскрывающуюся дверь. Он только понадеялся, что это снова Билл. И выдохнул с облегчением, когда это оказался он. Билл привычно уже зашёл в тёмную комнату и прикрыл дверь. — Пойдём, Жанэ, — он аккуратно подхватил бету на руки, заставив пискнуть и ухватиться за шею. — Тебя разрешили нормально помыть, — Билл уже было развернулся к двери, но поймав взгляд Мартина, остановился и демонстративно глубоко поцеловал Жанэ. Мартин не сдержался и фыркнул, эта демонстративность выглядела слишком неуместной в данном случае. — Лучше бы тебе разрешили его отпустить его. Удивительно, ты так уверен в себе, но чьё-то разрешение тебе всё же требуется. — Это до поры до времени, — Билл опасно улыбнулся и, чмокнув притихшего Жанэ в висок, вышел с ним. Прошло около двух часов, прежде чем Билл принёс Жанэ обратно, завёрнутого в халат, с полотенцем на голове, пакетом новой одежды и старой и совершенно ошалевшими глазами. Мартин посмотрел на них с подозрением. Слишком уж счастливый вид был у Жанэ, хотя тот вряд ли осознал это. Или Мартин неправильно идентифицировал эмоции. В темноте вообще мало что можно было различить. — Что случилось? — спросил он, даже не дожидаясь выхода их тюремщика. — Скажешь ему, и я возьму свои слова назад, — шепнул Билл на ухо Жанэ, но так, чтобы Мартин тоже услышал. Жанэ поспешно закивал, и Билл усадил его на кровать, отставив пакеты в сторону. Он снова налил Жанэ воды, на этот раз добавив капли, а затем выпутал его из халата, уложив на живот, чтобы снова смазать. На коже Жанэ кое-где виднелись засосы, но Жанэ надеялся, что Мартин не увидит. Но Мартин видел их, сощурился, и его взгляд стал ещё более холодным. Появилось подозрение, что Жанэ согласился на что-то, что совершенно не вписывалось в рамки нормального. Для него, Мартина. — Что случилось? — с нажимом опять спросил он. Жанэ сжался, уткнувшись лицом в подушку и немного раздвинув ноги, чтобы Биллу было удобнее наносить мазь. Тот привычными движениями протолкнул пальцы, растягивая стенки и втирая лекарство, и тоже ничего не ответил. Мартин почувствовал ещё большее волнение. И напрягся. Потому что понимал, что что-то не так. — Что ты ему пообещал, Жанэ? — спросил он ещё более холодным тоном. Жанэ прикусил губу, начиная трястись, и Билл нахмурился, бросив на Мартина недовольный взгляд. — Не пугай мальчика зря, — раздражённо приказал Билл и сощурился. — Я поставил ему условие: Жанэ остаётся со мной, а через две недели я тебя отпускаю. Мартин сжал зубы. Такой вариант событий его не устраивал. — Что, значит, останется с тобой? Он не останется с тобой. Его забрали из борделя не для этого. Ты не имеешь права его держать у тебя. — Не твоё дело. Просто радуйся, что если ты не будешь пищать и чудить, то для тебя скоро всё закончится. К тому же, — Билл пропихнул капсулу и отстранился, вытирая руки и накрывая тело Жанэ халатом. — Нормальная жизнь не для него, — Жанэ ещё сильнее уткнулся в подушку, и его щёки вспыхнули. — Он умеет получать удовольствие и дарить его. Он не может без этого. — Но он спокойно жил без этого, — ответил Мартин. — И будет жить, — он встал напротив мужчины и сложил руки на груди. — Я вернусь за ним при любом исходе. Его брат вернётся. Или его отец уничтожит вас. Он ведь не любит конкурентов, ты в курсе? — Отец? — Билл удивлённо обернулся к Жанэ. — Оскар — твой отец? — в голосе мужчины звучало искреннее удивление, но он поспешно взял себя в руки. — Впрочем, не важно. Это Грэг с братом хотели открыть бордель. Мне Жанэ нужен самому, как и пять лет назад. Деньги тут ни при чем. — И это вовсе не значит, что ты сможешь владеть им, — не сдавал позиций Мартин. — Он согласился только из-за меня. — Это пройдёт, — Билл спокойно поднялся с постели, теперь глядя на омегу сверху вниз. — Ему нужна ласка, а что ты? Ты не сможешь этого в полной мере ему дать. Брат? Увольте. Наверняка счастлив и без этого. Жанэ — мой. А тебе я советую вести себя потише, — спокойно закончил Билл и вышел, щёлкнув замками. Мартин перевёл взгляд на бету. — Ты действительно хочешь остаться здесь? Или просто ради меня? — спросил он, тон его не поменялся. Ситуация ему не нравилась, как и всё остальное. Остаться должным Жанэ за подобное не хотелось. Жанэ медленно выдохнул, но лица из подушки не показал. — Он... не плохой Билл, — неуверенно начал он. — И я верю, что он отпустит тебя, правда, вы с Каином меня не найдёте, потому что он сказал, что мы уедем. Конечно, я... — он судорожно сглотнул. — Я хотел бы увидеть твоего малыша. Взять на ручки, поиграть... быть с тобой. Знаешь, после того, как мне казалось, что я влюблён в Каина... я понял, что это было не так. А ты... несмотря на то, что ты так презрительно смотришь, как на грязь, я запомню то, что чувствовал к тебе, — он перевёл дыхание, надеясь не разреветься. — Поэтому я думаю, что моё тело не такая и большая цена за вашу целостность. — Ты — тряпка, Жанэ, — Мартин презрительно посмотрел на него. — Ты совершенно не умеешь бороться, да? Когда ты попадаешь в шторм, ты складываешь руки и тонешь. Тебе так удобнее. Более того, уверен, тебе это нравится. Иначе я не вижу причины, почему ты позволяешь это делать с тобой. — А за что мне бороться, Мартин?! — Жанэ вскинул голову, наконец-то поднимая взгляд. — Я умру через год, разве плохо, что я хочу принести пользу до этого, если смогу? — он рвано выдохнул и улёгся обратно, отворачиваясь. — Думай как хочешь. — Ты и здесь собираешься тонуть, выслушав диагноз только одного врача! — Мартин с силой тряхнул его, но почти сразу отпустил. — Делай что хочешь, Жанэ. Но не делай это, словно подвиг. Не ради меня. — Хорошо, — безэмоционально согласился тот. — Знаешь, почему меня сейчас так долго не было? — Жанэ ровно продолжил: — Мы трахались, Мартин. А знаешь как? Сначала он отсосал мне, как ни один альфа до этого, а потом я его трахнул. Я. Трахнул. Альфу. И кончил в него. И мне понравилось. Точка. Мартин вздёрнул брови и фыркнул: — У тебя явные комплексы, если тебе нравятся альфы, которые дают себя трахать. У альф другая природа, как и у омег. Твои нормы смещены, и ты ещё спрашиваешь, что в тебе не так? На это было совершенно нечего ответить — Жанэ уткнулся лбом в прохладную стену и крепко зажмурился. Глупый Мартин. Через какое-то время Жанэ завернулся в покрывало поверх накинутого халата и попытался расслабиться. Впрочем, после успокоительного действительно начало клонить в сон. Мартин же нервно ходил по комнате, вымеряя её шагами. Он не знал, как поступить. Он не мог оставить Жанэ, но тот, судя по всему, не собирался менять своего мнения. И убедить его привычными методами Мартина не выходило. Жанэ задремал. Он не понял, прошло ли несколько минут или же часов — просто вскрикнул, просыпаясь и резко садясь, приложив руку к сердцу. Оно бешено колотилось и невыносимо ныло — Жанэ прикусил губу, чтобы не хныкать, и опёрся на стену. Мартин посмотрел на него с беспокойством. Присев на его кровать, он посмотрел на бету, но дотронуться так и не решился. — Всё в порядке? — спросил он. — Приснилось что-то? — Нет... сердце, — Жанэ судорожно выдохнул, пробуя расслабиться, но ничего не выходило. — Пожалуйста, воды... и десять капель успокоительного, — слабо пробормотал он, кутаясь в одеяло и с силой потирая грудь в районе сердца. Мартин выполнил просьбу и протянул стакан. Молча цокнув языком и не сдержался от замечания. — И как ты собираешься оставаться тут с таким сердцем? — Он... врач. Хороший, — Жанэ торопливо опустошил стакан, неаккуратно пролив мимо, но никак на это не отреагировав. — По крайней мере, был им пять лет назад, — он задышал спокойнее и отдал стакан, откинувшись на спину и прикрыв глаза. — Но, по сути, какая разница? — Большая. Ты не думал, что будешь нервничать здесь? Или ты уверен, что будешь получать удовольствие от того, что трахаешь альфу? — Мартин поджал ноги и вздохнул. — Он и в обратную сторону работает, — криво усмехнулся Жанэ, после глубоко и медленно дыша. — Всё будет нормально, Мартин. Жаль, конечно, выходит так, что Каин зря отдал за меня деньги. Не знаю, может попозже получится уговорить вернуть хотя бы часть суммы. Мартин покачал головой: — Ты сейчас думаешь не о тех вещах. Ты считаешь, что вся проблема в деньгах. Но подумай, как себя будет чувствовать Каин, когда узнает, что ты вернулся в то, из чего он тебя так хотел вытащить? — Ну почему же? Я ведь не в борделе буду, а с одним альфой. К тому же доктором, — Жанэ равнодушно пожал плечами. — Хотя да, по Каину я буду скучать, — нехотя пробурчал он себе под нос. — И даже Шеннону. — Но ты не любишь этого альфу. Более того, ты делаешь это только из-за меня. Мне такие жертвы не нужны, — сказал Мартин, морщась. — Так ты волнуешься только из-за этого? — наигранно-удивлённо задал свой вопрос Жанэ. — Так не волнуйся, Мартин, и пусть твои честь и совесть останутся чистыми. Мартин фыркнул, замечая долю сарказма в его голосе. Даже странно, что этот мальчик мог язвить. — Моя совесть не будет чистой и честь тоже, потому что я буду знать, каким образом я выпутался из этого дерьма. — Так забудь. Это всё равно не имело никакого значения, — Жанэ перевернулся, утыкаясь взглядом в стену. — Я вымотался и хочу спать. Спокойной ночи, Мартин, — голос чуть дрогнул, но Жанэ надеялся, что это было не слишком заметно. Мартин промолчал и ушёл на свою кровать, но сон не шёл. Когда же он наконец уснул, сон опять был липким и неприятным. Проснулся он от резкой боли внизу живота. Та почти сразу ослабла, и Мартину даже показалось, что ему приснилось. Но боль вернулась, и Мартин сдавленно выдохнул, сворачиваясь в комок и вновь пытаясь задремать. Жанэ разбудило то, что кто-то тряс его за плечо — он распахнул глаза и наткнулся взглядом на Билла. — Жанэ, я уезжаю сегодня. Я принёс вам еды и корзину фруктов. Ты раньше любил яблоки, верно? — юноша слабо улыбнулся, кивнув, и привычно перевернулся на живот. Он помолчал немного, считая, что сейчас неуместно говорить про больное сердце. — А можно... можно Мартину на улицу? Пожалуйста. Ему нужен свет и чистый воздух. Мартин не хотел говорить о недомогании, но стоило ему откинуть простыню, стараясь не реагировать на всё ещё не ушедшую боль, как он с лёгким непониманием и страхом глянул на тёмные следы крови на нижней простыне. Сглотнув, он тут же закрыл следы и тряхнул головой, думая, что жаловаться сейчас точно не будет. — Можно, — ответил Билл. — В моей комнате есть широкий балкон, столик и два кресла. Балкон с резной решёткой, поэтому сбежать вы не сможете. К тому же он на втором этаже, — он продолжил неторопливо мазать Жанэ и растягивать тремя пальцами, на что Жанэ старался не обращать внимания, но понимал, что это нужно. Мартин посмотрел на них с презрением. Он не считал, что подобные процедуры должны быть публичными. Из принципа хотелось отказаться от такой прогулки. Но это было шансом осмотреться. Поэтому он просто промолчал, отворачиваясь от них. Билл просунул последнюю капсулу и вытер руки. — Поешьте, я зайду к вам чуть позже и выпущу. Правда, придётся надеть на вас ошейники с поводком, — Билл пожал плечами и поднялся, оглянувшись на омегу. Лицо Мартина тут же потемнело. Он снова хотел было отказаться, но вовремя одёрнул себя, сглатывая язвительное замечание. — Это мерзко, — сказал он, когда Билл вышел. — Что именно? Хотя подозреваю, что все, — устало вздохнул Жанэ и уселся одеваясь и намереваясь поесть. — Давай ты тоже покушаешь, тебе нельзя голодать. — Я не голоден, — отозвался Мартин, живот которого снова отозвался ноющей болью. Он закусил губу и обратно лёг на кровать, сворачиваясь клубком, чтобы было немного легче. Так было перед течкой, когда организм перестраивался. Но в преддверии течки крови никогда не было. — Точно? — Жанэ плавно поднялся за своей тарелкой и уже не с таким трудом сел на кровать, начиная есть — в нём внезапно проснулся голод. Очень быстро разделавшись со своей порцией, он выпил стакан воды и стал хрустеть яблоком, жмурясь от удовольствия. — Может, хотя бы фруктов? — Я же сказал, что не голоден, — недовольно сказал Мартин, хмурясь. Ему не нравилось собственное состояние, не нравилось и то, что произойдёт. Но уже не видел смысла делиться этим с Жанэ. Тот сделал свой выбор. Жанэ снова поник, уже вяло жуя яблоко и с тоской поглядывая в сторону Мартина. Жанэ забрался на кровать с ногами и обнял колени, утыкаясь в них подбородком. Его взгляд никак не мог оторваться от омеги — не верилось, что так скоро он его больше никогда не увидит. Мартин был занят своими мыслями и состоянием. Возможно, требовалось выпить какие-нибудь таблетки или отвар, но говорить о том, что у него внезапно открылось кровотечение тому, кто держал его взаперти не казалось хорошей идеей. — Мартин... не злись на меня, пожалуйста, — Жанэ робко поднялся со своего места и нерешительно сделал несколько шагов к чужой постели. — Просто нет другого выхода, правда. Ты ведь и сам это понимаешь. А Каин нас, наверное, не найдёт даже с помощью Оскара. — Есть выход. Другой выход всегда есть, — глухо сказал Мартин. — Но ты даже не пытаешься его увидеть. Я не буду больше тебе ничего говорить, ты взрослый, как сам утверждаешь, поэтому сам должен понимать. — Что я опять должен понимать? — Жанэ наплевал на то, что Мартину противно, и забрался на его постель, прижимаясь со спины и утыкаясь лбом между лопаток. — Если ты знаешь, скажи мне! Потому что я не взрослый, Мартин. Совсем-совсем, — дрожа, он крепко обнял омегу, не желая отпускать. — Я тебе уже говорил, — пробормотал Мартин, которого сейчас близость Жанэ только ещё больше напрягала из-за и без того неважного состояния. — Ты ведёшь себя так, потому что тебе нравится. Ты привык, чтобы тобой командовали. Ты и в меня потому ведь влюбился. Я ведь напоминаю этих твоих ублюдков. — Ну что ты говоришь, Мартин, ты что!.. — сорванным шёпотом отозвался Жанэ, чуть не плача. Слова омеги просто ужаснули, и он качнулся, отстраняясь и словно в тумане садясь на постели. — Мартин... ты, правда, так думаешь, да? — потеряно переспросил Жанэ, едва облизнувшись к нему. — Да, — кивнул Мартин. — У вас такие странности — семейное. Каин любит всех жалеть и заботиться, а ты любишь, когда кто-то владеет тобой. Почему ты не влюбился в Шеннона, скажем? Потому что он на равных с тобой. Тебе нужен кто-то, кого ты можешь называть на «вы». — Не правда, ты ошибаешься! — горячо воскликнул Жанэ и вскочил с кровати. Губы Жанэ дрогнули, но он не знал, что ответить омеге и уселся на свою кровать, глядя в пустоту и пытаясь что-нибудь придумать. — Я не ошибаюсь. Тебе нравится, ты сам этого не осознаешь. Но если бы тебе не нравилось, ты бы противился этому всем существом. Но ты быстро сдаёшься и даже, быть может, получаешь удовольствие от секса с ними. Или, по крайней мере, с ним, — Мартин перевернулся на другой бок, снова подгибая ноги. — И что? К какому выводу ты пришёл? — ровным тоном поинтересовался Жанэ и упал на кровать, на самом деле не желая знать, что думает Мартин. — То, что я остаюсь, не так уж плохо, да? Я этого заслуживаю, так, Мартин? — Не мне решать, чего ты заслуживаешь. Ты сам должен решить. И, видимо, то, что происходит сейчас — это твоё мнение того, чего ты заслуживаешь. Это твоё дело. Я не стану больше говорить о том, чтобы сбежать вместе. А им я не верю. Меня не отпустят. Скорее всего, перевезут куда-нибудь, а тебе скажут, что отпустили. Ты всё равно никак не проверишь. Жанэ только хотел обнять подушку, как дверь резко распахнулась, и зашёл обеспокоенный Билл. — Планы поменялись, — он нахмурился и демонстративно вытянул в руке две литых кочерги. — Вот. На всякий случай, — одну он засунул под кровать Жанэ, а вторую Мартину. — Боюсь, через четыре дня Жан будет очень зол, так что... на всякий случай, — Билл обернулся и присел к Жанэ, притягивая его к себе от стены. Мартин нахмурился и приподнялся, кладя на всякий случай руку на живот — казалось, что так болело меньше. — На что он может разозлиться? — спросил он. — Хм. Я безумно подставил Грэга — его должны посадить. Правда, он об этом пока не знает. Но должно получиться, когда мы уедем, — Билл усадил Жанэ и заглянул ему в глаза, а затем притянул за шею, жадно целуя. Мартин фыркнул, достаточно громко фыркнул, чтобы все слышали его презрение к этой ситуации. — Конечно, ты подставил, а Жанэ расплачиваться за это, да? — он закатил глаза и лёг обратно на подушку. — Замечательный ты, Билл. — Нет, не обязан. Просто я не знаю, как отреагирует Жан на новость о брате. С ним я планировал разобраться позже, — отрывисто бросил Билл и вновь коснулся Жанэ, теперь уже неторопливо целуя и гладя по щеке. — Может, вам уединиться? — спросил Мартин. — Мне вовсе не нравится смотреть на то, как кто-то на моих глазах целуется. Он отвернулся к стене, снова чувствуя, как между ног расплывается пятно крови. — Я ненадолго, — Билл обнял бету, и Жанэ неуверенно провёл ладонью по его шее и зарылся в волосы, мягко отвечая, а затем ненавязчиво отстраняясь. — Вернусь через неделю, — шепнул Билл ему в губы. — А мы всю эту неделю будем торчать здесь? — Мартин вывернул голову. — Кажется, ты обещал, что выпустишь меня на воздух. Или ты не в силах сдержать и этого обещания? Билл демонстративно достал ошейник и поводок. — Готов? Только, к сожалению, ты пойдёшь один, — Жанэ на этих словах разволновался и вцепился в рукав. — Почему один? — Жанэ сжал пальцы, болезненно вскинув брови, но Билл качнул головой, глядя на омегу. Мартин встал, решив, что лучше один, чем вообще никуда не пойдёт. Ему нужно было осмотреться, чтобы в следующий раз он уже нашёл способ сбежать. Поэтому он подошёл к альфе и поднял подбородок, глядя на мужчину с презрением. — Надевай, — проговорил он. — Это не моя идея. Я не в восторге от всех этих штучек. Грэг сказал, это чтобы ты не сбежал, — Билл осторожно надел ошейник, не затягивая сильно, а затем пристегнул поводок, беря за самый конец. Жанэ неверяще окинул омегу взглядом и сглотнул. Мартин впервые ощущал себя настолько униженным, но гордо держал голову чуть вздёрнутой. Он оправил рубашку, чтобы по возможности не было заметно следов крови, хоть и сомневался, что в потёмках можно что-то разглядеть. — Ты такой послушный. Удивительно, как тебе пришла в голову идея его подставить. — О, ты не знаешь всего, — Билл спокойно вышел, запирая дверь и повёл Мартина к лестнице. — Ты нормально? Поднимешься? Надо ещё два этажа, — за поводок Билл не тянул и обернулся к омеге. — Ты не выглядишь здоровым. Впрочем, вряд ли ситуация способствует . — Всё в порядке, — уже заученно сказал Мартин, оглядываясь. Коридор, по которому они шли, был достаточно обычным — несколько дверей, никаких окон. Явно подвальное помещение. Запах стоял немного прелый и пыльный, поэтому Мартин сразу же чихнул. Билл кивнул и стал подниматься, пустив омегу немного вперёд и внимательно следя за ним. Когда стало светлее, брови мужчины удивлённо взметнулись вверх, и он, не церемонясь, провёл пальцами по штанам омеги, принюхавшись. — Кровь. Ты же в курсе? Почему ты молчал? — когда они поднялись на первый этаж, он остановился. — Потому что это не твоё дело, — Мартин сжал зубы и моментально отстранился. Мозг работал сейчас в другую сторону — нужно было осмотреться и найти выход. Но пока они стояли в довольно большой зале, в которой были окна, но не было дверей, ведущих наружу. За одной из них он увидел коридор, вторая была закрыта. — Жанэ расстроится, если с тобой что-то случится, — задумчиво предположил Билл и повёл его дальше. — У тебя были какие-то осложнения? Может быть, ты что-то принимал? Я могу оставить лекарства перед отъездом, не упрямься. — У меня очень капризный ребёнок. Он даже не принял метку другого альфы, — фыркнул Мартин и покачал головой. — Мне не нужна твоя помощь. Ни твоя, ни чья-либо ещё. Не хочу, чтобы мой ребёнок родился с двумя головами или таким же ублюдком, как и вы. — Вот как. Другая метка, — он покивал головой, погрузившись в свои мысли и поднимаясь дальше по лестнице. — Хорошо, я понял. Пока будешь прохлаждаться на балконе, я приготовлю отвар. Скажи, — Билл вытащил ключ и открыл дверь, запуская омегу и тут же закрывая, едва дёрнув поводок. — Что с Жанэ? Он словно побледнел ещё больше. Проход почти зажил, так что я не вижу причин для боли. Что не так? — Он не хочет оставаться здесь, разве непонятно? Точнее, может, и хочет, но думает, что нет, — Мартин пожал плечами и опёрся на перила, едва ли не свешиваясь с ним, чтобы рассмотреть дом снаружи. Как раз под ними была дверь, а ещё росли вьющиеся розы, которые обвивали почти весь дом. «Удачно», — Мартин нахмурился уже своим мыслям. Сбежать можно было попробовать и сейчас. Спуститься по балкону и ветвям роз, они могли его выдержать. Да, опасно. Но хоть что-то. Билл со смешком дёрнул за поводок и негромко сказал: — Могу даже сказать, где конюшня и как доехать до центра города. Мы на окраине, — Билл опустился в кресло и откинулся — поводок натянулся. — Могу дать верёвку или ключ от дома, — он словно насмехался, но после заявил: — Жанэ будет со мной, даже если вы сбежите. — Чем он тебя так зацепил? — Мартин фыркнул, всё ещё глядя вниз, не обратив внимание на то, что поводок его тянул назад. Он вообще старался не думать о том, что он на поводке. — Он же шлюха. С детскими мыслями, совершенно не готовый к взрослый поступкам, но всё равно шлюха. — Не смей так говорить о нём, — Билл зло свернул глазами и оскалился. — То, что он рос в подобном месте, ещё не делает его таким. Он ребёнок, верно, это мне и нужно. Он не утратил этой детскости и очень легко радуется простым вещам. Уверен, ты видел, если вообще замечаешь что-то, кроме себя. Мартин оглянулся и оценивающе на него посмотрел: — О, ты такой же, как Каин. Клюнул на наивность и детскость? Забавно, что Жанэ тянет к одному типажу. А тебе удобно, что ему уже восемнадцать, но выглядит он ребёнком. Каину повезло меньше с этим. — Каин это тот, кто его купил? — уже спокойно спросил Билл, отвечая на взгляд. — Не могу отрицать, что помимо детскости меня устраивает то, как он ведёт себя в постели. Он безумно чуткий и постоянно старается угодить. — Каин — это его брат, в которого Жанэ был влюблён, — Мартин отошёл от поручней и присел — живот ещё болел, стоять на ногах было сложнее, чем он думал. — Потом он влюбился в меня. Теперь в тебя. И ты говоришь, что он не шлюха? — Мартин его провоцировал, хотел вывести на эмоции, хотел просто вывести. — В меня он, к сожалению, не влюблён. А на тебя он действительно смотрит по-особенному, — немного с удивлением отметил Билл. — Правда, я думал, что он просто хочет тебя, ведь ты беременный, но взгляд другой... влюблён, значит, — он прищурился. — Но это не вписывается, как ты говоришь, в типаж. — Это вписывается в типаж, — сказал Мартин, думая, что Жанэ в него влюбился как раз из-за его холодности, а именно такими остальные альфы и являлись. По крайней мере, те, которые нравились Жанэ. — Ты хотел приготовить мне отвар, верно? — Верно. А ты от него так упорно отказывался, — Билл едва склонил голову, с интересом разглядывая омегу. — Ты должен быть рядом, когда я стану готовить лекарство — я не собираюсь бегать и следить за тобой, — он замолчал на мгновение и осторожно спросил: — Сколько по времени... Жанэ влюблён в тебя? — Я не думаю, что тебя должен волновать этот вопрос, если ты хочешь оставить его себе в любом случае. Или, узнав, что он души во мне не чает уже много месяцев, ты сразу отпустишь его? — Мартин прищурился, стараясь не показывать, что только и ждёт того, чтобы Билл ушёл, а он попытался слезть вниз. — Нет, просто я хочу лучше понимать, что творится у него внутри. Но раз он влюбился в тебя, видимо, он душевный мазохист. А если это было несколько месяцев назад, значит, у тебя был альфа, — сделал предположение Билл. — У меня был альфа до беременности, если это можно назвать «был альфа», — Мартин качнул головой, не желая вспоминать о Дэниеле. — Когда я забеременел, альфы у меня не было. С Жанэ мы встретились тогда. — Хм. Странно. И почему ты не согласился быть с Жанэ? Вернее нет, не так. Ты сказал ему «нет»? — Билл прищурился, ожидая ответа. — Впрочем, наверняка так и было. Почему он не забыл тебя? — Я сразу сказал ему, что меня не интересует никто, кроме альф. Кроме одного альфы, если быть точнее. Но это же Жанэ. Ты сам говоришь — он ребёнок. Ему «нет» недостаточно, он уже решил, что я — его, — Мартин подобрал ноги с пола и прижал их к груди вновь. Живот, конечно, мешал, но так было легче. — Он сказал, что ты — его? — Билл невольно улыбнулся. — Да, это звучит логично и вполне в его стиле, — пальцы отбили неясный ритм по столешнице, и настроение у альфы заметно поднялось. — Он ни в кого не влюблялся в доме Оскара. Думаю, Жанэ просто поставил на это запрёт. — И освободившись, он тут же влюбился в того, кто напоминает ему тех, с кем он уже имел отношения, — Мартин упёрся подбородком в колени и сдавленно выдохнул. — Я не хочу с тобой обсуждать Жанэ. Я не хочу вообще с тобой что-то обсуждать. Принеси мне отвар. — Ты слишком самоуверенный, — Билл фыркнул и взглянул с прищуром. — Вставай. Тогда пойдём. Нет, тогда нет, — он вздёрнул бровь и снова оглядел омегу. — Ты подышал свежим воздухом? Жаль, что я не смог вывести Жанэ. Но я надеюсь, ничего не случится. — Я ведь могу остаться тут, — Мартин даже не пошевелился. — Не думаешь же ты, что я с кровотечением буду прыгать вниз? Мне всё-таки дороги моя жизнь и мои ноги. И мой ребёнок, пусть это может показаться не таким убедительным. — Ты прав. Очень неубедительным, потому что ты молчал и ждал. Мне даже кажется, что ты хочешь, чтобы это случилось. Потерять его, — холодно заметил Билл. — Вставай. Или тебе хочется ещё посидеть здесь? Я не особо тороплюсь. Два часа ещё есть. — Я хочу остаться один, без тюремщиков, — Мартин прожёг его взглядом. — Я и так пробыл один на один с Жанэ слишком долго. Мне хочется хотя бы иллюзии уединения. Это так сложно понять? — А какая мне разница? — задал Билл резонный вопрос. — Я могу притащить тебя обратно даже без отвара, но боюсь, что к моему возвращению Жанэ искупается в твоей крови и крови нерождённого ребёнка. Ты хочешь этого? Не сомневаюсь. — А ты думаешь, что один отвар мне поможет и кровотечение прекратится? Я вообще думаю, что у меня произошёл выкидыш, иначе бы крови не было, — Мартин впервые вслух озвучил это. Но на самом деле мысль засела в его голове ещё с того момента, как он понял, что у него открылось кровотечение. — Если ты продолжишь скакать по лестницам, не примешь лекарство и будешь думать о всяких глупостях, то он действительно случится, — Биллу надоело, и он осторожно подхватил омегу на руки. — Упрямство и надуманные страдания ни к чему. Я скажу Жану, что ты болен — он не станет просить Жанэ ублажать тебя, — Билл отнёс Мартина в комнату и спокойно положил на укрытую постель. Мартин поморщился, но не стал сопротивляться. Он действительно с каждой минутой чувствовал себя всё хуже. То ли ребёнок действительно взбунтовался, то ли просто ему было не суждено быть беременным и родителем, то ли просто нервы сдавали. — Удивительно, что ты такой благородный, а крутишься в компании Грэга, — проговорил он, поглядывая краем глаза на окно. На то были свои причины. И цели я добился — он сядет. Непременно, — Билл принялся составлять на стол нужные баночки, а затем вылил воду в кружку и стал смешивать, не забыв добавить усыпляющих и успокаивающих трав. Затем он взял марлю и процедил смесь, избавив от листьев и мусора. — Вот чёрт, тебе ведь нужно пить его хотя бы раз в день. — Не думаю, что в этом есть смысл, — Мартин положил ладонь на живот. — У этого ребёнка, кажется, совершенно нет желания появляться на свет, — он прикрыл глаза и переждал ещё один приступ острой боли, которая переросла в ноющую и чуть менее сильную. — И я его не виню. Хуже меня родитель только Оскар. — Видимо, он чувствует, что не нужен главным образом тебе. На самом деле мысли и слова на многое влияют. Вряд ли он получает от тебя это, — Билл присел рядом и поднёс стакан омеге. — Ты ведь не собираешься сдаваться и отказываться от него просто так? Не хочу, чтобы Жанэ это видел. — Не вижу смысла бороться за того, кто сам не хочет появляться на этом свете, — Мартин поморщился. Он не хотел слушать советы от того, кто просто не имел права их давать. — А Жанэ видел вещи и похуже. Можешь отпустить меня, и тогда он точно ничего не увидит. — Я и так собирался тебя отпустить, когда отделаюсь от Жана. Что он видел похуже? Скажи мне, — Билл с интересом уставился сверху вниз на Мартина, а затем перевёл взгляд на живот. — Нужно проверить, — он положил ладонь, надавливая в некоторых местах и хмурясь. Мартин взбрыкнул моментально и отодвинулся. — Не стоит, — окрысился он, принимая горизонтальное положение. — Я справлюсь. А если не справлюсь, то хотя бы буду знать, что виноват только я. — Нет, виновата будет исключительно твоя глупость, — Билл поднялся и стал разводить ещё отвара в двухлитровом кувшине. — Будешь пить по половине литра в день, — отстраненно заявил он, сосредоточившись на приготовлении нужной пропорции.- Я не буду ничего брать из твоих рук, — Мартин встал на ноги, не желая корчить из себя больного. — Не говори Жанэ о моём состоянии. И отведи меня обратно на балкон. — Скажу. Пусть ему будет ещё хуже из-за тебя, а ты будешь это видеть, — он дёрнул поводок, не давая омеге уйти. — Ты будешь пить и сейчас выпьешь, иначе я волью силой, и поверь мне, это не будет больно, но вполне унизительно. — Тебе стоит оставить свои врачебные замашки в той жизни, где тебя хоть кто-то уважает, — Мартин нахмурился и фыркнул, не двигаясь с места. — Я не стану пить твоё варево. Кто знает, что ты туда добавил. И чем ты хочешь меня опоить. Ты такой же, как и они. И доверять тебе нельзя. — Ты совсем больной? Причём на голову. Хочешь, я выпью при тебе полстакана? — Билл насмешливо выгнул бровь. — Впрочем, как знаешь. Когда у тебя начнётся выкидыш, никто к доктору специально для тебя не побежит. И ты просто здесь подохнешь. — Это ты больной, если думаешь, что я буду тебе доверять. Я похож на Жанэ? Моя наивность имеет границы, и они весьма узкие, — Мартин сложил руки на груди. — Я не понимаю твоей заботы. И не хочу понимать. Отведи меня на балкон. — Я просто понимаю, что после твоей смерти Жанэ расстроится и впадёт в депрессию, особенно если это случится у него на глазах, — Билл накрыл кувшин крышкой и вновь с прищуром оглядел омегу. — На тебя мне по большому счёту плевать, — он скрутил его руки и понёс в подвал к Жанэ. — Прогулка окончена. Мартин сопротивлялся, брыкался и пытался вырваться, несмотря на боль. Теперь уже и в руках. Когда они оказались внутри комнаты, он всё же вырвался, но по большей части из-за того, что Билл сам отпустил его. — Жанэ, твой упрямый омега скоро умрёт, — просто заявил Билл и вышел, запирая дверь, а Жанэ перевёл изумлённый взгляд на Мартина. — Что... что он имеет в виду? — сердце болезненно сжалось, и Жанэ приложил к нему руку, неотрывно глядя на омегу. Мартин спокойно посмотрел на него, стать причиной разрыва сердца Жанэ он не хотел. — Всё в порядке. Это было просьбой, чтобы я следил за своим языком, иначе меня убьют. Мартин прошёл к своей кровати и сразу же лёг, набросив на себя простынь: — Я был в его комнате. Через балкон можно спуститься. Тебе он доверяет и наверняка сможет оставить одного на пару десятков минут. Нам нужен план. — Но он уезжает сегодня, и... я тут подумал, — негромко начал Жанэ и встал с постели, сев на стул рядом с Мартином на всякий случай, чтобы никто не подслушивал. — Он говорил мне, что слуг в доме пока нет и гостей тоже. Значит, Жан останется один. Когда он придёт за мной... м-м, — Жанэ замялся и упёрся взглядом в пол. — Я могу попросить его потрахаться здесь, у тебя на глазах. И когда он... хм... потеряет голову от удовольствия и перестанет замечать что-либо, ты сможешь его отключить той штукой, — он слабо кивнул под кровать, где спрятал кочергу. Мартин удивлённо посмотрел на него. План был неплохой, потому Мартин и удивлялся. Всё же Жанэ слишком долго давал понять, что глуповат в таких вещах. — А как же твой Билл? Ты ведь хочешь остаться, разве нет? — Я всегда хотел остаться с тобой, даже если это тебе не нужно, — Жанэ пожал плечами и встал со своего места. — Когда он увёл тебя, я представил, что это случилось на самом деле, и мне не понравилось то, что я почувствовал. Поэтому я решил подумать, — Жанэ подхватил из корзинки яблоко и принялся нервно им хрустеть, плюхнувшись на свою постель. Мартин усмехнулся — наконец-то этот мальчик стал думать, а не просто поддаваться обстоятельствам. — Хорошо. Мы попробуем действовать по твоему плану. Правда, я никогда не бил такими тяжёлыми вещами. Да и вообще не бил. Мартин вытащил из-под кровати кочергу и попытался ей размахнуться. Та была тяжёлой, с непривычки у омеги даже руку вниз потянуло. Жанэ обеспокоенно огляделся, пытаясь придумать что-нибудь ещё. — А если чем-то другим? — взгляд зашарил по столу, и Жанэ неуверенно предположил: — Кувшином? Если вылить воду... — он вновь хрустнул яблоком и уставился в потолок. — И мне придётся валяться здесь голым или полуголым, чтобы Билл не смог передумать. Потерпишь? Мартин снова размахнулся кочергой, пытаясь понять, как лучше бить. Низ живота потянуло, и Мартин поморщился, пряча кочергу под кровать. — Потерплю. Ради побега я могу потерпеть всё что угодно, — он сел на кровать, накрылся простынёй и сжался в комок. Нужно было быстрее выбираться, чтобы обратиться к врачу. Нормальному врачу. Жанэ догрыз яблоко и швырнул огрызок в корзину, после оглядываясь на дверь. Он подошёл к ней и развернулся, словно заходя в комнату. Жанэ чуть прищурился, глядя в сторону своей кровати и прикидывая, в каком месте лучше лечь и какую позу принять. Из груди вырвался тяжкий вздох, но юноша прошёл обратно к постели и уселся стягивая с себя штаны. Пальцы стали торопливо расстёгивать рубашку, а затем он перегнулся через край кровати и вывалил новую выданную ему одежду, выбирая. Взгляд остановился на тунике до бёдер, и Жанэ разделся. Мартин следил за ним, но от комментариев сдерживался. Всё-таки это Жанэ придётся раздвинуть ноги, чтобы они спаслись. Сам Мартин не мог представить подобной жертвенности. Для него это было чем-то даже диким. Но и тут он свои мысли оставил при себе. — Когда придёт Жан, ты знаешь? — Нет. Но мне кажется, что после того, как проводит их в дорогу, — Жанэ убрал одежду с кровати, не став надевать бельё, и лёг на спину. Затем задумался ненадолго и перевернулся на живот, подтянув под щёку подушку и согнув ногу в колене так, чтобы туника задралась и наполовину оголила ягодицы. — Думаю, если он сделает это стоя, пока я на кровати, тебе будет удобней замахнуться, да? Ты только не торопись, ладно? Всё же он сильный, и ты должен всё сделать с первого раза. — Я никогда не бил людей, — сказал Мартин. — Вообще никого не бил. А вдруг я его убью? Конечно, он только и заслуживает, что смерти, но я ведь не убийца. Куда нужно целиться, чтобы просто вырубить его, но не убить? — Мартин сглотнул, думая, что может и не получится. И тогда они профукают свой едва ли не единственный шанс. Из-за него. — Я не знаю. И если он позовёт меня с собой, ты не дёргайся, хорошо?.. Я... что-нибудь попробую сделать там, — Жанэ судорожно выдохнул и прикрыл глаза. — Мало ли куда он меня поведёт. И вряд ли будет ожидать подвоха от того, кого ещё мгновение назад трахал. — Я бы ожидал подвоха. Потому что мгновение назад трахал насильно. Но Жан не выглядит очень умным. Скорее, глупым увальнем, — Мартин смотрел на двери и кусал губы. Казалось, время идёт слишком медленно. Но и как его можно было отсчитывать, если совершенно не знаешь, сколько времени уже прошло. — Каин, наверное, весь город перевернул в поисках тебя. — И тебя, — Жанэ слабо улыбнулся и открыл глаза. — Я бы на его месте подумал, что я ушёл к тебе с этими дурацкими цветами. Я ведь знаю, где ты жил, — он снова закрыл глаза и вздохнул. — Не представляю, что он успел надумать, когда не нашёл ни тебя, ни меня. Вдруг он решил, что я совсем-совсем ушёл от него? Тогда бы он наверняка не стал бы и искать. — Каин не дурак. Если бы ты пропал один — даже тогда бы он искал тебя. А тут пропадаем мы оба. Это уже более странно. Я к побегам не склонен. Мартин осторожно перевернулся, пытаясь понять, как себя чувствует. Лёжа было определённо лучше. — Вообще-то, ты как раз сбежал, — задумчиво протянул Жанэ и положил ладонь под щёку. — Разве нет? Каин сказал, что ты уехал сам, — он с интересом на него взглянул. — Почему ты просто не сказал, что хочешь уйти? — Это единственный мой побег. Да и что бы изменилось, если бы я сказал? Каин не пустил бы меня, запер или ходил бы за мной хвостом. Он и так повадился спать вместе со мной, — Мартин слабо дёрнул плечами и вздохнул. Казалось, это было так давно. — О... я бы тоже хотел поспать с тобой, — с грустью протянул Жанэ, но потом тряхнул головой, спохватившись. — Тебя невозможно запереть. Я думаю, он понимает это. Кстати, ты так и не снял ошейник, — со смешком фыркнул Жанэ и чуть приподнялся. — Тебе помочь? Мартин дёрнул рукой и коснулся пальцами ошейника. Он действительно совершенно забыл о нём. Тот не давил и вообще никаким образом о себе не напоминал, потому занятый другими мыслями Мартин вовсе не обратил на него внимания. — Каин бы уже меня изнасиловал, если бы увидел в ошейнике, — усмехнулся Мартин. — Помоги. У него какая-то хитрая застёжка. — Ну, судя по твоим словам, ты бы костьми лёг, но не дался, — Жанэ поднялся и поправил тунику, прикрываясь, чтобы не нервировать Мартина. Он прошлёпал босыми ногами по полу и осторожно присел на край постели, склоняясь и сосредоточенно щурясь. Жанэ всё же не удержался и осторожно провёл подушечками пальцев по ошейнику, после тут же принимаясь ковыряться и расстёгивать. — Он тебе не идёт, — шепнул Жанэ едва слышно. Мартин задумчиво повёл плечами: — Каину, может, и дался бы. Если рассуждать теоретически. Он стал слишком близким, — ладонь легла на ошейник со стороны горла, придерживая его, чтобы было удобно. — Разве такие побрякушки хоть кому-то идут? — Идут, — глухо отозвался Жанэ, нервно дёрнувшись, но тут же беря себя в руки — раздался тихий щелчок, и Жанэ поднялся, возвращаясь на место, но дойти не успел. Распахнулась дверь, появившийся Жан окинул бету горящим взглядом, не говоря ни слова и резко дёргая за руку, утягивая пискнувшего Жанэ в коридор и щёлкая замками. Мартин резко подскочил на ноги, оставшись один. Это было не по плану. И даже если Жанэ сказал, что придумает другой выход, спокойнее от этого не становилось. С несколько минут Мартин вновь мерил помещение ногами, а потом опустился на кровать — тело ныло и двигаться постоянно без особой нужды не стоило. Прошло не меньше трёх часов, прежде чем Жанэ вернулся в подвал — сам открыл дрожащими пальцами дверь, ухватился за дверной косяк окровавленными руками и съехал вниз прямо на пороге комнаты, глядя пустыми глазами прямо перед собой. Мартину понадобилось несколько секунд, чтобы понять произошедшее и подскочить к Жанэ. — Всё в порядке? Ты в порядке? — не сдерживая беспокойства в голосе, Мартин обхватил его лицо руками, заставив посмотреть на себя. — М-марти-ин, — Жанэ взвыл, цепляясь за него и пачкая одежду своими руками. Его затрясло, а потом он резко вскочил, отбегая, нагибаясь за кроватью и совершенно не обращая внимания на то, что порванная туника не скрывает, как между ног до сих пор стекают капли чужой спермы — Жанэ вывернуло наизнанку. А потом ещё раз, и он зарыдал, на подкосившихся ногах садясь на пол. Мартин совсем заволновался. Он уже понял, что случилось. Думал, что понял, поэтому подошёл к Жанэ и осторожно потянул его к двери. — Пойдём, нужно торопиться. Давай я помогу тебе, — он осторожно подхватил его за талию и начал продвигаться к двери. — Подожди... одеться, — захлёбываясь слезами, попросил Жанэ, а потом и вовсе вырвался и приник к стакану с водой, дрожа всем телом и судорожно совершая глотки. Пальцы до хруста вцепились в столешницу, а потом Жанэ внезапно замолк, лишь рвано дыша и не двигаясь с места. — Жанэ — Мартин взял его за плечи, — я понимаю, что трудно. Правда, понимаю. Но нужно идти, пока мы можем это сделать. Давай я помогу тебе одеться, — он взял в руки его штаны, начиная насильно их натягивать, заставив бету поднимать ноги. О своей боли сейчас не было времени думать. — Пойдём, мальчик, пойдём, — он снова потянул его к двери. — Плащ... — Жанэ стащил его с кровати, послушно следуя за Мартином, а потом потянул его в ванную. — Животные чувствуют кровь. Мне надо... Билл упоминал, что там есть повозка с сеном, — торопливо бормотал он, намыливая руки и пытаясь оттереть их от следов. — Тебе нельзя на лошади, ты можешь на сене. Он рассказывал, как надо вести животное, — Жанэ начал икать, продолжая натирать руки мылом, хотя следов уже не было видно. — Если надо будет, то я смогу и верхом, — Мартин ни разу не ездил верхом, но был уверен, что ради собственного спасения сделает всё что угодно. Ему снова пришлось оттащить Жанэ, который всё никак не желал уходить и терял время. Мартин понимал, что тому сложно, но считал, что пуститься в истерику можно позже. Сейчас их задача была важнее. — Пошли, Жанэ. Вдруг кто-то вернётся. Тогда всё зря. — Тебе нельзя верхом. Пойдём туда. Конюшни там, — когда они поднялись по лестнице, Жанэ уверенно потянул его в сторону. — Только можно я сначала без тебя попробую повезти телегу? Мне надо попрактиковаться, — попросил он, вновь скосив взгляд на свои руки и начав их тереть. Мартин кивнул, глядя на него. Состояние Жанэ беспокоило, но Мартин понимал, что любой нормальный человек не смог бы спокойно пережить убийство. Хотелось спросить, как именно Жанэ убил альфу, но пока старался не лезть, раз тот переключился в эмоциях. Добравшись до конюшни, Жанэ накинул на Мартина свой плащ, а затем пошёл искать спокойную лошадь. Правильно запрячь её в телегу получилось лишь с пятой попытки. Жанэ споткнулся, но вывел животное под уздцы наружу и застыл на какое-то время, глядя в небо. Мартин наблюдал за ним и не вмешивался. Жанэ стоило всё осознать, это было очевидным фактом. Потому он не лез, а просто положил руки на его плечи, когда они снова слишком надолго застопорились. — Мы позже всё обсудим. Сейчас не думай об этом, хорошо? Жанэ заметно расслабился, ощутив чужие руки, а затем обернулся к омеге и плотнее запахнул на нём свой плащ. — Ты не должен мёрзнуть, — отстраненно пробормотал он и отвёл Мартина в сторону. — Подожди здесь. Я попробую освоиться, — Жанэ уселся на место кучера и сначала неуверенно взял поводья. Но на удивление быстро у него получилось вполне сносно управлять животным — по крайней мере, лошадь шла по дороге и останавливалась, когда он дёргал. Жанэ обернулся к Мартину и кивнул, чтобы тот залез в сено. — Только... я знаю, куда ехать, чтобы выбраться с окраины города. Но я не знаю, куда нам дальше. — Мы поедем в город, думаю, — удивлённо сказал Мартин, кое-как забравшись на сено. Оно тут же стало колоть через одежду, но на эти неудобства он сейчас внимания не обращал. — Найдём Каина. Или хотя бы приедем к Норту. Нам... Тебе нужно к врачу. Повозка тронулась, и Мартин нервно теребил рукава плаща. Пока не верилось, что у них получилось. Осознание этого никак не оседало в голове, а облегчение не приходило.