Сломанный треугольник

Мартин проснулся только к вечеру. Состояние было немного неясным. Словно он проспал несколько суток к ряду. А потому чувствовал себя не отдохнувшим, а разбитым. Норт распорядился, чтобы его покормили и дали лекарства, и лишь потом разрешил зайти Каину. - Бож-же, Мартин, ну почему вы такие упёртые? — он устало улыбнулся и присел рядом. — Пойдём? Я провожу тебя в таверну. И, возможно, останусь. Давай без возражений, — Каин усмехнулся и заглянул ему в глаза. Мартин поднялся и по привычке без стеснения переоделся при альфе. После посмотрел на него крайне серьёзно: — Норт тебе ведь сказал, что ребёнка скорее всего не будет, да? Я даже какое-то облегчение почувствовал. — Какой же ты глупый, Мартин, — Каин поднял на него немного сердитый взгляд и нахмурился. — Не смей даже думать. Ты столько пережил и перетерпел — зачем ты так говоришь сейчас? — Потому что так ведь лучше для всех, Каин, — Мартин вздохнул. — Ребёнок не нужен собственному отцу, я же не смогу его нормально обеспечить. Ему останется надеется только на тебя. А я не хочу так. — Опять сущие глупости, Мартин, — Каин шагнул к нему и притянул к себе, задирая его подбородок. — Ты сам убеждал Жанэ, что деньги ни при чем. Зачем ты говоришь это сейчас? Помнишь, с какой гордостью ты показывал мне его, когда животик стал заметней? Разве ты не хочешь увидеть своего кроху? Маленького, живого и счастливого? — Каин не отрывал своего взгляда от омеги. — Если такова судьба, если мне не суждено будет его увидеть, то я не стану себя тешить пустыми надеждами. Прекрати, Каин, — Мартин дёрнул головой, отступая от него. — Поехали лучше. Пока Норт не оставил меня ещё на несколько дней, чтобы понаблюдать. Он и так мне вручил кошмарное количество отваров и трав, которые нужно пить, есть, дышать ими... Скоро я сам буду состоять из трав. - Не оставит, — Каин не сдержал смешка от последних слов Мартина — то, как он порою играл словами забавляло. — Пойдём, — он немного нервничал от того, что приготовил, но старался этого не показывать. — Тебе помочь с отварами? Донести. Я всё равно провожу тебя до комнаты. Пока мы доедем, будет довольно поздно. — Тебе не хватает Шеннона и Жанэ, чтобы трястись над ними? — устало спросил Мартин, но отдал отвары Каину. Раз уж тот просил, то Мартин не был против. — Мне всех хватает, не переживай. Что ты будешь делать с работой, кстати? Не повременишь хотя бы неделю? — Каин перехватил лекарства для омеги, осторожно неся, а потом усаживаясь с ними в экипаж и ставя радом. — А смысл? Норт не прописывал мне постельного режима, — Мартин пожал плечами. — Он просто сказал радоваться жизни, получать какие-нибудь эмоции и выражать их. Бред какой-то, — он потёр лоб и прислонился плечом к стенке экипажа. — А когда ты последний раз это делал? — осторожно заметил Каин и оглядел его. Теперь Каин явственно видел, что Мартину это просто необходимо, поэтому отступать не собирался. — Что делал? — уточнил Мартин, непонимающе на него посмотрев. — Выражал эмоции? Я постоянно их выражаю, если ты не заметил. Разве не мне отдавали приз за лучший саркастический комментарий в городе? — скривился он, вновь отворачиваясь. Каин счёл уместным промолчать на этот раз и не раздражать Мартина, правда, разочарованного вздоха сдержать не удалось. Когда они доехали, Каин расплатился и взял Мартина под руку, не забыв лекарства для него. Кончики пальцев немного подрагивали от волнения. Мартин заметил эту нервозность, потому с лёгким недоумением посмотрел на Каина вновь: — Всё в порядке? Ты нервничаешь, — заметил он, поднимая брови. — Да, — он едва сжал пальцы и не стал ничего добавлять — скоро и сам всё увидит. На всякий случай Каин отвёл взгляд, чтобы Мартин не смог прочесть в нём лишнего. Совершенно ничего не понимая, Мартин решил отмахнуться. У него и так проблем хватало, чтобы сейчас ещё пытаться выпытать, от чего нервничает Каин. Причин было достаточно — он, Жанэ, Шеннон... Когда они оказались наконец-то в комнате таверны и щёлкнул замок, Каин облегчённо выдохнул и отнёс лекарства на стол. Каин обернулся к Мартину, а затем обошёл со спины, словно собираясь на выход, но вместо этого положив руки на плечи. — Мне надоело тебя уговаривать... — он быстро завёл руки Мартина вверх, и пока тот не опомнился, надёжно оплёл лентами — не больно, но выпутаться не получилось бы при всём желании. — И я решил напомнить тебе, что значит любить, — плотная повязка легла на глаза Мартина. — Чтобы ты сказал это своему малышу. Сегодня. Мартин сначала вообще не осознал произошедшего, но уже через секунду дёрнулся и зашипел. Подобного развития событий он не ожидал. Рядом с Каином он научился расслабляться, и тот этим с лёгкостью воспользовался, а Мартин заскрипел зубами. — Что за шутки, Каин? Это не смешно. И даже не забавно. — Ты прав. Это серьёзно, — шепнул Каин и подхватил омегу на руки, бережно укладывая на кровать. — Совсем не смешно, Мартин, — его губы провели по его щеке, а затем Каин осторожно коснулся чужих губ, сначала коротко целуя. Мартин плотно сомкнул свои губы и мотнул головой, не желая сдаваться. И хотя тело невольно дрогнуло даже от такой лёгкой ласки, он не думал поддаваться Каину. Не собирался в том логове, не будет и сейчас. — Вспомни о Шенноне, — процедил сквозь зубы Мартин. — Как ты оправдаешься перед ним? На лбу едва появилась хмурая складка, но Каин ничего не ответил — он хотел этого ребёнка. Ладони огладили живот омеги, и Каин принялся расстёгивать его рубашку, не переставая медленно выцеловывать горло и чуть прикусывая кожу. Руки провели по оголившейся коже, и Каин хрипло выдохнул, вновь целуя Мартина в губы. Тот едва заметно вздрагивал от каждого движения. Он понятия не имел, почему Каин так поступает, несмотря на то, что это глубоко ранит Шеннона, если тот узнает. Но тело Мартина подводило: оно реагировало на ласки, на касания, став более чувствительным и чувственным. — Остановись, — проговорил Мартин, не меняя своё мнение. — Остановись и подумай, что ты делаешь. Я могу закричать, я могу рассказать Шеннону. Ты не боишься последствий? — Глупый Мартин, — Каин со вздохом вытащил ещё одну повязку и осторожно накрыл ею рот омеги, не пропихивая внутрь. Поскольку руки Мартина были завязаны, Каин просто откинул в сторону края рубашки и стал мягко спускаться поцелуями ниже. Ладони вновь легли на живот, и Каин обхватил губами набухший сосок, сжимая его и напористо скользнув языком. Мартин с глухим стоном выгнулся, тут же захлопывая рот. Тело его предавало гораздо быстрее, чем он ожидал. Жанэ был прав — он стал гораздо чувствительнее. Раньше подобные ласки ему приводили в восторг только тогда, когда у него была течка. Он снова попытался отстраниться, но сзади была только кровать, а по бокам руки Каина. Каин не торопился, ожидая, пока Мартин окончательно расслабится — он гладил его, целовал, иногда несильно прикусывал соски, а затем вновь приподнялся и вернулся к горлу. Губы нежно скользнули по коже, и Каин вновь его мягко поцеловал, не желая, чтобы Мартин считал себя жертвой насилия. Но Мартин считал. Несмотря на то, что он уже потёк, несмотря на то, что он получал удовольствие, которое невозможно было скрыть, он всё равно упрямился и не хотел принимать Каина сейчас. Ему мешало ещё и то, что он знал, что для Каина это не значит столько же, сколько значит для него секс с Шенноном. И от этого он совсем не понимал, зачем вообще альфе это нужно. — Глупый... — вновь огорчённо выдохнул Каин, целуя в щёку, а затем прихватывая зубами мочку уха. Ладонь прошлась по груди, огладила низ живота, и Каин спустился, плавно снимая с Мартина штаны. Он прикрыл глаза и стал целовать его стопы, после прихватывая большой палец губами. Руки погладили ногу дальше, лаская с внутренней стороны, и Каин рвано выдохнул. — Каин, остановись. Прошу тебя, — глухо и непонятно из-за ленты пробормотал Мартин. — Это неправильно. Ты сам это понимаешь. Неправильно было заниматься сексом с кем-то, кого не любишь. Довольно романтично, но Мартин верил в это. Более того, неправильно было ещё и потому, что у Каина был Шеннон. И тот наверняка расстроится слишком сильно, когда узнает о произошедшем. — Я знаю, — услышав невнятные возражения, Каин прижался щекой к стопе, потеревшись о неё. — Но вы мне слишком дороги, чтобы от вас отказываться, — Каин отпустил его ногу и поцеловал живот омеги. — Я люблю его, — он приподнялся и поцеловал Мартина в подбородок. — Не хочу без тебя, — Каин выдохнул и прижался носом к его щеке. Замерев так на какое-то время, после он отстранился и осторожно развёл ноги омеги в стороны, осыпая поцелуями внутреннюю сторону бёдер и двигаясь выше. Мартин метался между своими инстинктами, которые сейчас так остро реагировали на всё, заставляя его едва ли снова не простонать, но он вовремя закусил губу вместе с лентой, и понятиями морали. И когда очередной раз Каин прошёлся по коже с внутренней стороны бёдра, Мартин сдался и окончательно расслабился, поняв, что сопротивление сейчас совершенно бесполезно. Ощутив это изменение, Каин уже спокойней поцеловал низ живота, в то время как ладони остались на бёдрах, а потом неспешно прошёлся языком от основания члена вверх, прикрывая глаза, хотя Мартин его не видел. Каин обдал горячим дыханием член, на котором выступила капелька смазки, и мучительно медленно вобрал в рот головку, чувственно обхватывая губами и посасывая. Мартин снова несдержанно тихо простонал, хотя раньше не замечал за собой такой голосистости. Обычно у него всё ограничивалось шумным дыханием, не более. И подумалось, что дело не в Шенноне, а в Каине — именно он заставлял стонать. Ладони сжались в кулаки, а ногти впились в ладони от слишком приятных ощущений. Мартин был готов сейчас душу продать, лишь бы Каин прекратил эти муки, что вызывали столь бурную реакцию у его тела. Каин задумался на мгновение, а затем положил ладони на живот омеги и качнул головой, неторопливо вбирая глубже, чтобы Мартину было приятно, и он не успевал ни о чем думать. Изначально Каин хотел этим ограничиться, но подумал, что крохе для подтверждения нужен более тесный контакт. Он выпустил омежий член изо рта и спустился ниже, проводя языком по ягодице и пробуя Мартина на вкус. Мартин прошипел, но в этот раз явно не от неудовольствия. Он никогда не отличался слишком ярким темпераментом. Его всю жизнь учили сдерживать эмоции, потому что выказывать их — недостойно для уважающего себя омеги. И Мартин верил в это, оставаясь даже в постели льдинкой, которая лишь иногда немного подтаивала. Но сейчас его тело и эмоции словно подменили, они так и рвались наружу вместе со стонами, рваными выдохами и фразой «ещё», которую удавалось задержать меж зубов. Каин неторопливо огладил кончиком языка мышцы по кругу, расслабляя, массируя и дразня омегу. Он тихо усмехнулся и надавил языком сильнее, проталкивая внутрь и лаская изнутри. Пальцы немного сжались на его бёдрах, и Каин толкнулся глубже, утыкаясь носом в тело Мартина. Он выдохнул и стал ритмично двигать языком, собираясь вскоре заменить его на пальцы. Безумно хотелось сорвать повязку хотя бы ото рта омеги, но Каин не решился, боясь услышать не то, что хочет. С завязанными глазами всё воспринималось совершенно по-другому. Мартин осознал это неожиданно, когда понял, что прикосновения становятся чувствительнее не только, потому что он возбуждён и беременный, но и из-за восприятия. И он удивлённо выдохнул, удивлённый этим открытием. Повязку тут же захотелось сорвать, но руки были связаны за спиной, поэтому он просто нетерпеливо поёрзал с ещё одной чередой коротких выдохов и вздохов. Каин резко отстранился и стал натирать пальцы омежьей смазкой, теперь уже ими оглаживая мышцы, но пока не проникая внутрь, потому что ощутил, как Мартин напрягся. Каин вновь приподнялся, возвращаясь к ласкам члена и одновременно с этим не прекращая гладить омегу и растирать смазку, чтобы тот снова расслабился. Каин сжимал губы плотнее, заглатывал глубже и пару раз даже нетерпеливо по-звериному рыкнул, вибрируя горлом. Это напоминало какое-то безумие. Мартин никогда даже не думал о том, чтобы заняться сексом с Каином. Он сразу чётко обозначил границу между ними, наличие Шеннона облегчило задачу. А сейчас он едва ли непрерывно стонал под этим мужчиной, принимая его ласки и невольно разводя ноги шире в стороны, забыв даже о том, что он не влюблён в альфу. И что давал себе обещание даже в течке не спать с тем, кого не любит .Чувствуя, что Мартин стал гораздо отзывчивей, Каин протолкнул в него сразу два пальца, осторожно и медленно, потираясь о стенки и разводя пальцы в стороны. Протолкнув до конца, он замер на некоторое время, лишь посасывая и лаская языком член омеги, а затем двинул пальцами назад, чуть ли не вытаскивая, а после резко вогнал обратно. Мартина снова выгнуло с глухим стоном. Он впился ногтями в собственные ладони, с ужасом понимая, что уже почти на грани. И этот оргазм казалось, что будет таким ярким, что он не в силах был держать эти ощущения в себе. Двинув бёдрами, он насадился на пальцы самостоятельно, хрипло дыша. Больно не было, хоть и ноющее чувство в мышцах присутствовало, но Мартин практически не обращал на него внимания. Каин протолкнул ещё один палец, вместе с этим немного замедляя движения ртом. Он посасывал головку и раздвигал пальцы, проверяя мышцы омеги на эластичность — всё же у Мартина очень давно никого не было. Каин невольно причмокнул и скользнул кончиком языка по головке, надавливая на самый верх и поднимая взгляд к искажённому лицу Мартина. Грудь Мартина вздымалась и опускалась. Он не знал, как правильно реагировать, не знал, как прийти в себя, не знал, как заставить себя сейчас отказаться от всего или просто перестать чувствовать всё так ярко. На какие-то слова не хватило ни сил, ни дыхания, ни возможности.Каин со вздохом отстранился, плавно выпуская омежий член изо рта и убирая пальцы. Он дал Мартину возможность перевести дыхание, пока раздевается, но взгляд Каина не отрывался от него ни на мгновенье. Стащив одежду, Каин устроился между разведённых ног омеги, приподнимая его и притягивая к себе, проводя членом и пачкая его в смазке. Этих мгновений Мартину хватило, чтобы приподняться и беспокойно сказать осипшим от волнения и возбуждения голосом: — Ты пожалеешь. И я пожалею. Не нужно Каин. Это неправильно, — даже несколько заученно, но достаточно искренне произнёс он, сглатывая. Пальцы мужчины зацепили сползшую повязку и окончательно сдёрнули со рта омеги — Каин потянулся, глубоко целуя его и одновременно с этим аккуратно проникая в разомлевшее тело. Каин удержал его за ноги и, не разрывая поцелуя, осторожно качнулся на пробу, отметив, что очень хорошо то, что он сейчас не видит взгляда Мартина. Мартин царапнул ногтями свою же кожу и застонал. Ноги сомкнулись бы, не удерживай их Каин. Проникновение было всё-таки болезненным, несмотря на растяжку. — Стой, подожди, — сказал он неожиданно чётко и громко. — Дай привыкнуть. Пару минут, — он часто дышал, прикрыв глаза под повязкой. Каин послушно замер и склонился, целуя шею и плечи. Он отпустил его ноги и опёрся руками рядом с головой Мартина. Ладонь легла ему на щёку, и большой палец очертил приоткрытые губы. Затем Каин невесомо огладил кончиком языка губу омеги и мягко поцеловал, на этот раз ожидая ответа. И Мартин ответил; впервые целуя Каина самостоятельно. Хотелось обхватить его руками, но мешали ленты. — Развяжи меня, — прошептал Мартин в поцелуй, легко двинув бёдрами, проверяя свою готовность к дальнейшим действиям. И мышцы поддались, впуская член Каина ещё глубже, где судорожно сжали его. Каин утробно рыкнул, прихватывая зубами метку, заставляя кожу омеги гореть. — Уверен? — ладонь скользнули по рукам омеги, пока не трогая узлы. — После этого ты уже не сможешь свалить всё только на меня, — хрипло пробормотал Каин, выцеловывая его шею и по-прежнему не двигаясь. — Я знаю, поэтому и прошу развязать, — выдохнул Мартин, обхватывая ногами Каина за талию, словно желая показать, что теперь готов к последствиям. Хоть до сих пор не понимал, зачем это нужно Каину. — Не трогай только повязку, — предупредил Каин. Пальцы неспешно распутали узлы и отбросили путы, Каин потёрся носом о щёку Мартина и снова глубоко и неторопливо поцеловал, приподнимая подбородок. — Почему не трогать? Боишься, что не сможешь продолжить, если увидишь? — Мартин глубоко дышал, скользя руками по его спине, вырисовывая поверх шрамов узоры. — Или дело в ленте? Зачем тебе всё это? — Нет, не в ленте, — Каин едва улыбнулся и провёл кончиками пальцев по краю повязки. — Я просто не знаю, как ты отреагируешь на то, что увидишь в моём взгляде, — он коротко лизнул его в губы, но потом спросил: — Или ты хочешь знать? — Теперь хочу, — уверенно пробормотал Мартин. Раньше он и не задумывался о взгляде Каина, сейчас же раздирало любопытство. Он тоже поднял руку к ленте и соприкоснулся с пальцами Каина. Тот тронул губами его пальцы и ненавязчиво убрал руку, затем развязывая ленту и медленно стягивая. Каин немного склонил голову, встретившись с чужим взглядом и желая, чтобы Мартин смог прочувствовать всё: ещё не любовь, но безумную нежность и накопившееся жгучее желание, заботу, жажду обладать и не выпускать из виду далеко, искреннее восхищение и тепло от объятий, переживание и волнение за него. Не разрывая зрительного контакта, Каин взял Мартина за руку и коснулся губами раскрытой ладони. Мартин на мгновение забыл, как дышать. Он не мог не сравнивать Каина с Дэниелом. И не мог не заметить, что Дэниел никогда на него так не смотрел. В груди что-то защемило, заставляя Мартина рвано выдохнуть и потянуться к Каину, чтобы поцеловать и прервать этот мучительный визуальный контакт. Каин обнял его, хаотично осыпая поцелуями лицо, а затем со смешком прикусывая кончик носа. — Я ведь говорил, — шепнул он прямо в губы Мартину. — Это сложно, — Каин мягко оттянул нижнюю его нижнюю губу зубами, а после коротко поцеловал. — Меня больше всего волнует то, что у тебя есть Шеннон,и всё это не по-настоящему. Я снова окажусь лишним, — проговорил Мартин, вцепившись в плечи Каина, но сам расслабленно откинулся на подушку и прикрыл глаза, хотя пальцы впивались в кожу Каина. — Чтобы ты ни говорил, я в твоём доме и в твоей жизни лишний, — прошептал он. — И даже то, что ты делаешь сейчас — исключительно из жалости или чего-то подобного. — Тиш-ше. Просто вспомни, что тоже умеешь любить, — Каин замолчал, и его руки огладили бёдра Мартина — пальцы несдержанно сжались, ощутимо обхватывая. Помедлив мгновение, Каин плавно качнулся, неторопливо двигаясь назад и пока что плавно толкнувшись обратно. Мартин тихо простонал, прикрывая глаза. Каин не собирался сейчас распыляться на разговоры. И Мартин был рад, потому что от них становилось ещё хуже, приходилось думать, и мысли оказывались не самыми приятными. Не встретив сопротивления и болезненного сжатия мышц, Каин уже уверенней подхватил его под ноги, задирая их выше и проводя кончиком языка по стопе. Пальцы цепко сжались, и Каин стал двигаться без остановки, пока всё ещё осторожно. Губы обхватили несколько пальчиков на ногах, и Каин прищурился, так же медленно их посасывая. Мартин распахнул глаза, с удивлением наблюдая за Каином. Ему никогда так не делали. И это удивительным образом заводило ещё больше, заставив несдержанно простонать и царапнуть кожу альфы от полноты ощущений. Каин улыбнулся одними глазами и толкнулся языком между пальцев, одновременно с этим со шлепком входя в тело омеги. Движения стали немного резче, Каин рвано выдохнул, чувственно вбирая пальчики в рот и посасывая сильнее. Вскоре он перестал их терзать, с невольным чмоком отпуская, и теперь сосредоточился на Мартине, покрепче ухватившись за его бёдра. Мартин давил в себе слишком уж откровенные стоны, но некоторые из них всё равно прорывались наружу. Омега чувствовал, как всё его тело переполняет удовольствие, слишком ощутимое, не такое, какое он ощущал раньше. Даже по время течки было совсем по-другому, не так, как сейчас. И он с готовностью подмахивал бёдрами, принимая Каина полностью. Каин прикрыл глаза, наслаждаясь его податливостью и отзывчивостью. Каин низко постанывал, в отличие от омеги не сдерживаясь — это было ни к чему, ведь слабостью эмоции в постели он не считал. Через какое-то время темп стал быстрее и жёстче, хотя Каин помнил о выпирающем животике Мартина, поэтому в этом плане он был осторожен. Совсем скоро Мартин почувствовал, как его накрывает волна оргазма. Он выгнулся с уже более явным стоном, оставив следы на плечах Каина, и кончил почти моментально, но тело ещё несколько секунд сотрясала мелкая дрожь, пока омега хватал воздух ртом. Каин зарычал, ощущая, как мышцы судорожно обхватывают его изнутри. Он не остановился, продолжая вбиваться в разомлевшее тело. Прошла пара минут, и Каин с несдержанным рыком излился в омегу, проталкивая набухающий узел, стискивая от удовольствия бёдра Мартина и глухо выстанывая что-то неразборчивое. Мартин разлепил взмокшие ресницы, изумлённо глядя на Каина. Он не ожидал, что тот захочет сцепиться с ним. Но лёгкая боль от натянутости мышц заставило переключиться омегу. Он закусил губу и постарался дышать ровнее, чтобы успокоиться. — Узел-то зачем? — прошептал он, когда его мышцы перестали пульсировать и обхватывать узел ещё сильнее. Вместо ответа Каин аккуратно улёгся рядом, хотя из-за живота это было неудобно. Каин, порыкивая, гладил Мартина, покусывал его губы, вылизывал шею. Он что-то невнятно проурчал, нежно касаясь губами мокрых ресниц, целуя в уголок глаз, а затем слишком мягко и невинно чмокая в губы. Мартин тихо вздыхал и жмурился от удовольствия. Такая нежность ему была неизвестна. И то, что Каин сейчас уделял ему столько внимания, столько эмоций, отдавая частичку самого себя... Это было невозможно терпеть настолько, что Мартин совершенно неожиданно для себя начал всхлипывать, с каждой секундой всё чаще и чаще, грозя вовсе разрыдаться. — Плачь... — Каин провёл губами по щеке, крепко обнимая омегу. Через пару мгновений он вновь обильно в него кончил, желая, чтобы малыш ощутил пусть и такое выражение любви, откликнувшись. Каин не выпускал омегу из объятий, целуя солёные дорожки. — Это так глупо, — Мартин не терял своего скептицизма, даже когда едва ли не рыдал навзрыд. Он утирал слёзы тыльной стороной ладони, сам не зная, почему не может остановиться. — Я только что занялся отличным сексом, кончил, а теперь рыдаю, как полный идиот. — Потому что тебе на самом деле плохо, — тихо прошептал Каин, наблюдая за омегой с неким облегчением — тот выражал эмоции, причём самые правдивые. — Мартин, — Каин провёл тыльной стороной ладони по его щеке. — Чего ты по-настоящему хочешь? Скажи мне. Мартин затих на несколько секунд, кусая и без того опухшие от поцелуев губы. — Хочу семью, — прошептал он не очень уверенно. — Чтобы семья была. Ребёнок, альфа. Даже не Дэниел... Просто любимый альфа. — Тогда почему ты так упорно не замечаешь своего малыша? — Каин взял его руку, переплетая пальцы и кладя их сплетённые руки на живот. — У него нет никого роднее тебя, а что он получает?.. Ничего, Мартин. Вспомни, как ты ждал его, как смотрел... — Каин сжал пальцы омеги, жадно целуя в губы, чтобы он их не кусал. — Как бы я не старался, я не смогу ничего дать ребёнку. Совсем ничего. И я боюсь, что когда он родится, а потом вырастет, то станет смотреть на меня с презрением, как смотрел Дэниел, — пробормотал Мартин. — Мне так хотелось идеальной семьи, что я не представляю никакой другой. — Ты всё сможешь, Мартин. Любить его... бож-же, это ведь так чудесно. Скажи ему, ну же. Скажи, Мартин, — лихорадочно шептал Каин, непрерывно целуя его лицо. — Скажи, что любишь его. В жизни нет ничего идеального. Ты сможешь. Ты ведь уже столько пережил. Мартин в последний раз всхлипнул, потом немного поёрзал, причиняя им обоим неудобства из-за узла. Сказать такое вслух всегда было сложно для него. Но, собравшись с духом, он всё-таки тихо, едва слышно прошептал: — Я люблю его, — и он очень надеялся, что Каин больше не будет к нему приставать с этим. — Вот видишь, — Каин с довольной улыбкой коснулся в поцелуе его щёки и огладил живот. — Говори это почаще. Детям необходимо это чувствовать. Ведь это несложно, Мартин, если происходит искренне, — он вновь со смешком коснулся его губ и уткнулся лбом в лоб омеги. Мартин помолчал с минуту, а потом вздохнул и снова посмотрел на Каина: — Что ты скажешь Шеннону? Мой запах на тебе останется. И как нам общаться дальше? Или лучше не общаться? Что это вообще было? — Общаться. Я не хочу без тебя, — Каин тяжко вздохнул, поморщившись, и обнял омегу. — Я совершенно не знаю, что сказать Шеннону и как быть. Тебе... нужна была встряска. Ты словно застыл. Но это не значит, что я жалею о том, что сделал. Мне действительно хотелось. Безумно. И всё, что я делал, это было искренне. Ты ведь почувствовал... верно? — он немного откинул его голову назад, прижимаясь губами к горлу. — Тебе нужно, чтобы тебя любили, тебе нельзя одному, Мартин, совершенно нельзя. — Но меня некому любить так, как хотелось бы. Ты любишь Шеннона, Жанэ любит меня, но это, скорее, детская эгоистичная любовь, чем что-то серьёзное. И я не могу ответить ему взаимностью. Тебе бы смог, но теперь уже не ответишь мне взаимностью, — Мартин неожиданно рассмеялся. — Господи, мне нужно было заняться с тобой сексом в брачную ночь. Вдруг я смог бы влюбить тебя в себя ещё с того времени. — Мартин... — Каин его крепко обнял и несильно сомкнул зубы на горле. — Помнишь, ты говорил, что Шеннон вытерпит от меня что угодно? — медленно проговорил Каин, беря его за руку, ещё не до конца оформив мысль в голове. Каин коснулся в поцелуе метки и замолчал, обдумывая дальнейшее. — Любой эксперимент. Мартин понял, куда клонит Каин. Его брови взметнулись наверх в привычном движении, а сам он едва удержался от того, чтобы не приподняться. — Только не говори, что хочешь предложить ему и мне секс втроём. И отношения втроём. Это ведь... Каин, ты не относишься ко мне так, как к Шеннону. Не стоит этого делать только из-за того, чтобы я не чувствовал себя обделённым. — Ты прав. Я отношусь немного иначе. Вот только знаешь... — губы коснулись уха, и Каин шепнул ещё тише: — После дома Оскара я не сплю с теми, кого не люблю, Мартин. Разве ты не почувствовал это?.. — Каин уткнулся носом ему в шею, боясь теперь заглянуть омеге в глаза. Подушечки пальцев провели вдоль позвоночника, и он замер, ожидая ответа. — Я почувствовал, и от этого мне ещё более непонятно, — Мартин вздохнул. — Да и... Ты же понимаешь, что для Шеннона такие отношения будут слишком неправильными. Наверное, это единственное, что он не сможет принять. И я... я не из тех, кто любит делиться. — Ты сможешь ревновать к Шеннону? — с тихим смешком уточнил Каин и осторожно коснулся губами щеки. — Я тоже слабо представляю, как это будет. Но хочу, чтобы ты остался. И был со мной. С нами, — пальцы зарылись в волосы омеги, и из груди вырвался вздох. — Просто будь с ним помягче. — А что по поводу Жанэ? Он сможет это принять? — Мартин вздохнул, прикрывая глаза от удовольствия — ласки были нежными и успокаивающими. — Боюсь, его реакция непредсказуема. — Да... не говори ему пока. Он не чувствует запаха. Я... не думаю, что он сможет пережить это. Перед ним я действительно чувствую вину, — негромко заявил Каин и едва двинул бёдрами, проверяя, насколько ослаб узел. Мартин слабо простонал, так как мышцы судорожно сжались, не желая выпускать узел из тела. — Подожди ещё немного, — попросил он. — Когда совсем опадёт. Я видел, как один из тех, кто насиловал Жанэ, разорвал его узлом. Теперь меня это будет преследовать. — Бож-же... — Каин сразу же замер, обнимая его за плечи и прикрывая глаза. — Я не собирался тянуть, я просто проверил, прости, — Каин едва погладил его по щеке и устроился рядом, больше не двигаясь. — Просто то, что я видел, было действительно ужасающим и отталкивающим. Я к Жанэ не мог притрагиваться всё это время, мне было противно не от него, а от того, что с ним делали, — Мартин вздохнул, устраивая голову удобнее. — Его хотя бы лечили?.. — неуверенно спросил Каин, не пытаясь даже представить, но потом вздохнул. — Да, неподготовленным с узлом жутко больно, тем более не омеге. А сейчас... тебе тоже противно? — проговорил он, спрашивая то ли про Жанэ, то ли про себя. — Да, там был тот альфа, который хотел забрать его. Он вроде врач. Я так и не понял, — Мартин закрыл глаза, понимая, что его снова клонит в сон, несмотря на то, что он проспал весь день. — Мне не противно. С тобой не противно. И с Жанэ сейчас не противно. Но всё-таки я не смогу его воспринимать нормально. — Почему? — уголки губ растянулись в улыбке, и Каин прижался к плечу омеги, вновь запуская руку в волосы и неторопливо перебирая пряди. — Мартин, — он снова невесомо поцеловал подбородок. — Спи. Я оботру тебя позже. Мартин воспользовался предложением и не стал отвечать на вопрос, успокоенный объятиями Каина и утомлённый оргазмом. Даже живот перестал болеть. Или это снадобья так действовали? В конечном итоге Мартин уснул, даже не дождавшись, когда спадёт узел. Каин слушал спокойное дыхание омеги и смотрел в темноту, пытаясь найти выход из ситуации. Он действительно дождался, пока спадёт узел, и осторожно вышел. В ванной Каин умылся и набрал тёплой воды в небольшой тазик. Вместе с полотенцем Каин отнёс всё это к постели и осторожно перевернул омегу набок, нетороплива обтирая живот, а затем переходя ниже. Мартин что-то протестующе пробормотал, но не проснулся. Из-за настоек он спал крепко и спокойно, да и наличие Каина его расслабляло, чего никогда не было раньше ни с одним человеком. Даже с Дэниелом. Каин на это лишь улыбнулся и продолжил обтирать омегу. Затем он всё отнёс обратно и вернулся с небольшим полотенцем. Высушив Мартина, Каин вытащил одеяло и забрался под него, укрывая омегу и крепко обнимая его со спины. — Спокойной ночи, — едва шевельнулись губы, и Каин прикрыл глаза. Мартин проснулся первым. За окном только начинало рассветать, и омега старался не двигаться, чтобы не разбудить Каина. В голову сразу полезли мысли о произошедшем. Вчера он на горячую голову пообещал много вещей, но теперь не думал, что это всё было правильно. И что им вообще стоило говорить на эту тему. Каин в полудрёме обнял покрепче чужое тело и улыбнулся. Он сонно поцеловал плечо омеги и потёрся о него носом, вздохнув, ещё не зная, что Мартин проснулся. Выпускать его из объятий не хотелось, и отказываться от своих слов Каин не собирался. Мартин пошевелился, поняв, что Каин просыпается, и повернулся к нему лицом. — Признаться, я удивлён, что ты всё ещё здесь. Я думал, что ты уйдёшь, когда осознаешь, что натворил. Но твоё благородство не знает границ, — хмыкнул он. — Это не благородство, а эгоизм. Как я вижу, ты уже пришёл в себя? — Каин усмехнулся, но не отодвинулся, поднимая взгляд к лицу омеги. — Поцелуй меня. — Разве это эгоистично? — Мартин усмехнулся. — Кажется, наоборот. Ты поступаешь очень альтруистично и в угоду в первую очередь мне, — он помедлил перед тем, как потянуться к Каину и коснуться его губ своими в лёгком и почти ничего не значащим поцелуе. Каин улыбнулся и прижался к его губам, не став углублять поцелуй и замерев так на какое-то время. — Что ты успел надумать? — он шепнул ему в губы и вновь прижал к себе, обнимая. — Жалеешь? — Если бы я жалел, то не стал бы тебя целовать, — проговорил Мартин. — Но я думаю, что пока нам не нужно никому говорить. Вообще никому. Я, правда, являясь твоим мужем, буду чувствовать себя твоим любовником, к которому ты будешь приходить, — он тяжело вздохнул. — Мартин, — у Каина дыхание перехватило от восторга, и он сгрёб его в объятия ещё сильнее. — Я так рад это слышать, ты просто не представляешь, Мартин, — он медленно выдохнул и прижался губами к собственной метке, впервые за долгое время искренне радуясь ей. — Я бы на твоём месте так не радовался, — Мартин фыркнул. — Тебе придётся обманывать Шеннона. Разве это принесёт тебе радость? Я бы понял, являйся он твоим мужем, который уже опостылел. Но всё наоборот. — Нет, Шеннон это... — Каин заметно стушевался и после тяжкого вздоха замолчал. — Рад я твоему решению, а не... обману, — договорил Каин и слабо провёл по плечу омеги. — Это будет сложно, — Мартин положил ладонь на живот, невольно поглаживая его. — Но, кажется, ребёнок доволен. По крайней мере, мне сегодня гораздо лучше. И крови не было, я бы почувствовал, — он притиснулся к альфе чуть ближе, хотя раньше никогда не испытывал потребности в нежностях и ласках. Чтобы успокоиться, Каин обнял его, неторопливо целуя лицо омеги, а затем уткнулся носом ему в щёку. — Ты останешься жить здесь один? Я не хочу уходить, — он положил ладонь Мартину на щёку и коснулся его губ, отвлекаясь от мыслей. — Мне придётся остаться здесь, — Мартин улыбнулся. — Если мы хотим, чтобы отношения продолжились и были в тайне. Я не хочу, чтобы ты уходил, но что ты скажешь Шеннону, если тебя не будет двое суток подряд без видимой причины? — Я останусь с тобой до обеда, — наконец-то пробормотал Каин, впрочем, не так уверенно. — Знаешь, я чувствую себя немного глупо. Даже не немного, а... — Каин усмехнулся и положил ладонь на бок Мартина, согревая. — Ты никогда не изменял? — спросил Мартин. — Хотя... Глупый вопрос. Ты ведь слишком правильный, чтобы изменять. Да и кому тебе было изменять? Истинному, которого ты любил, бете, в котором души не чаял, или Шеннону?.. - Мартин... ну зачем ты всё это говоришь? — Каин болезненно нахмурился и взял его за руку, переплетая пальцы. — Я и сейчас не изменяю. Я просто не знаю, как всё, что случилось, сделать правильным. В этом ты прав. — А тут никак не сделаешь, — Мартин сел, понимая, что им нужно не нежиться в объятиях друг друга, а поговорить. Причём, очень серьёзно. — Если ты хочешь, чтобы было правильно, то тебе нужно выбрать. Но я не буду настаивать на выборе. Я просто не имею на это право. Каин не желал лежать, когда Мартин сел, поэтому тоже поднялся. — Я ведь уже сделал выбор, Мартин. То, что происходит сейчас — мой выбор, — спокойно заявил Каин. — Между вами выбирать бессмысленно. Это невозможно. — Я знаю. Прости, — Мартин убрал волосы с лица. — Я схожу в ванную. Нужно помыться. А потом спуститься на завтрак. Я ещё не просил выходных у хозяина таверны и не объяснял, где я был всё это время. — Ты уже придумал, что скажешь? — Каин поцеловал его руки и всё же отпустил. — Не сбегай больше. Не исчезай. Ты не представляешь, как это сложно, — он прикрыл глаза и устало повалился на постель. — Я пока не собирался сбегать. Вот когда окажется, что Шеннон захочет меня убить, тогда обязательно подумаю о побеге, — Мартин усмехнулся и взял из шкафа чистое полотенце. — Я скоро вернусь. Каин кивнул, невольно улыбнувшись — теперь Мартин точно вернулся в прежнее состояние. Каин расслабился, кутаясь в одеяло и перекатываясь на место омеги, вдыхая его запах. Он довольно вздохнул и вскоре задремал, обнимая чужую подушку. Когда Мартин вышел из ванной и застал альфу в подобном положении, то невольно улыбнулся. Ему сразу стало интересно, а так ли себя ведёт Каин с Шенноном? Или воспринимает омегу по-другому? Но лезть с такими вопросами ему казалось неуместным. Он разбудил альфу только тогда, когда оделся. — Пора завтракать, а потом пить кучу отваров, — проговорил он, касаясь его плеча. Каин широко зевнул, потягиваясь, а после виновато улыбаясь. — Прости, — Каин смотрел на него пару мгновений, а затем притянул к себе, повалив на спину и тут же нависнув сверху. Сначала он просто огладил живот, а потом принялся щекотать омегу, чтобы у него с лица исчезло это серьёзно-отстранённое выражение. Мартин попытался отбиться, но потом и вовсе, глупо хихикая, вертелся ужом под Каином. Щекотки он боялся ужасно. — Прекрати, — задыхаясь, попросил он, всё ещё продолжая смеяться. — Я сейчас умру от смеха. — Этого мне бы не хотелось, — Каин со смешком остановился, постепенно замедляя движения и просто гладя его живот. — Ты уже выпил отвары? — негромко поинтересовался он и склонился к лицу Мартина, неспешно целуя и наслаждаясь каждым мгновением. — После завтрака же, Норт сказал, что на голодный желудок нельзя, — такое отношение было слишком непривычным, слишком ласковым и нежным. Дэниел никогда подобным образом не относился. И сейчас он с удовольствием отдавался ласкам Каина, пробуя их, как нечто совершенно новое и невероятно приятное. — Какой же ты... — шепнул Каин между поцелуями и, прикусив кончик носа, спустился вниз, устраиваясь между ног омеги. — Давай только без возражений. Я хочу, чтобы ты запомнил, — негромко предупредил Каин и приспустил штаны омеги, бережно касаясь губами низа живота. Шеннону пора ревновать. Мартин охнул, удивлённо глядя на Каина, не понимая, чего тот добивается. — Против чего возражать? Подожди, я ведь только принял ванную, потом опять придётся. — проговорил он. Каин что-то невнятно промычал, стягивая с него штаны до колен и целуя покрывшуюся мурашками кожу. Он едва прикусил кожу на ноге и улыбнулся одними глазами. Пальцы провели по внутренней стороне бедра, а затем Каин приподнялся, вновь целуя живот. Мартин прикусил губу, глядя на него. Ему пришлось приподняться на локтях. — Каин, серьёзно. Я хочу есть, — даже чуть жалобно промолвил он. К сексу при свете дня он не был готов. И к откровенным ласкам тоже. Они его удивительным образом смущали. — М-м-м? — Каин спокойно приподнялся и несильно упёрся подбородком ему в живот, глядя снизу вверх. — Правда? Мне казалось, что в таком случае ты начнёшь хотя бы пинаться, — он усмехнулся и нарочито послушно натянул штаны на омегу. Мартин фыркнул, но смущение всё же пробилось в его улыбку. Воспользовавшись тем, что Каин его отпустил, он сразу же сел и спешно отодвинулся. — Теперь понятно, как ты развратил Шеннона, — усмехнулся он, поднимаясь на ноги, но только лишь для того. чтобы сразу же упасть на колени Каина, оседлав их. Пальцы вплелись в волосы и запрокинули голову альфы. Он неожиданно глубоко его поцеловал, не дав опомниться, и прошептал в поцелуй: — Со мной этот номер не пройдёт. Каин удивлённо выдохнул, отвечая на поцелуй, крепко обнимая омегу, а затем водя ладонями по его спине. В конце концов пальцы сжались на его заднице, и Каин усмехнулся. — Я не развращал Шеннона. Отвечать на ласку своего альфы, ждать её — это нормально, — Каин мягко куснул Мартина за губу и улыбнулся. — Но ты не мой Каин, — заметил Мартин. — А я не твой омега. Я просто твой муж, — он усмехнулся, потёрся носом о его нос и вздохнул, прикрывая глаза. — Я никогда не был в более глупой ситуации, если не считать нашу брачную ночь. Ты просто мой. На этом фразу можно закончить, — уверенно шепнул Каин, обнимая Мартина за плечи. — Хм. Какое совпадение. Я тоже никогда в такой ситуации не был... пойдём? Тебе правда стоит поесть. — Теперь я знаю, чем можно тебя шантажировать. Я просто буду говорить, что не стану есть, пока ты не сделаешь что-нибудь, — Мартин встал на ноги, тихо смеясь своим мыслям. — Интересно, как долго это будет действовать? — Всегда, — Каин со смешком чмокнул его в висок и поднялся потянувшись за своей рубашкой. — Как тебе, кстати? Теперь, когда ты знаешь, откуда они? — он повёл плечами, очерчивая мышцы и шрамы. Мартин дотронулся пальцами до одного из шрамов, вздохнув, а потом прильнув к нему губами. — Я думаю, что они тебя нисколько не портят, — проговорил он, отстраняясь. — Не волнуйся. Меня не отталкивают внешние несовершенства. — Хм. А внутреннее уродство? — по коже от прикосновений Мартина пробежались мурашки, и Каин едва слышно выдохнул от облегчения, а после стал натягивать рубашку и повернулся к омеге лицом. Пальцы неторопливо и аккуратно застёгивали каждую пуговицу. — Я не знаю, как к этому относиться, — честно признался Мартин. — Поэтому я стараюсь просто не думать об этом. С Жанэ ведь немного по-другому. Или всё дело в моём отношении к тебе и к нему, а не к самому сексу против воли? — Скорее всего. Ведь в определённый период времени со мной обращались даже хуже, чем ты видел с Жанэ. Возможно, ты просто не можешь этого представить. Но это так, — Каин пожал плечами и застегнул последнюю пуговицу, поднимая на омегу взгляд. — Я не хочу представлять. Если представлю, то не смогу позволить себе прикоснуться к тебе. Мне будет мерзко, как это происходит с Жанэ, — Мартин отвёл взгляд, так как ему было отчасти стыдно за такую мелочность. — Когда он раньше касался тебя... было мерзко? — Каин обнял его со спины, скрещивая руки на груди, чтобы успокоить. — Ничего, у каждого свои требования. И я рад, что с таким отношением тебе ничего не успели сделать. — Если бы они что-то сделали, я бы наложил на себя руки, — признал Мартин. едва сдерживаясь от того, чтобы не передёрнуться от отвращения. — Правда, я бы не смог это пережить и принять. — Я так и предполагал, Мартин, — Каин невесомо поцеловал его в щёку и отпустил. — Пойдём, — голос прозвучал немного твёрже. — Сейчас уже нет смысла об этом думать, хотя я теперь всерьёз опасаюсь за тебя. Я имею в виду... если такое повторится? Уже не из-за Жанэ. — Как это может повториться? — посмотрел на Каина омега. — Я никогда не влипал в подобные неприятности и вряд ли начну это делать. — Прости. Я волнуюсь. Ты очень привлекательный, а это не самое лучшее место... впрочем, ты прав, — Каин едва нахмурился и потянул его к двери. — Пойдём, отвары явно заждались. Мартин не видел угрозы со стороны альф, он прожил здесь уже достаточно для того, чтобы знать — в таверне его никто не тронет. Они спустились вниз, где хозяин недовольно посмотрел на омегу, но не стал начинать разговор при Каине, памятуя о разговорах о ночных стонах. Им принесли нехитрый завтрак, и Мартин начал его поедать с аппетитом, которого раньше за ним не замечалось. С удовольствием наблюдая за проголодавшимся омегой, Каин осторожно заметил, впрочем, не сумев скрыть радости в голосе: — Думаю, с крохой точно всё в порядке, — Каин улыбнулся, неспешно опустошая свою тарелку, а потом добавил уже серьёзней: — Когда у тебя будет выходной, думаю, тебе стоит зайти к Жанэ. Я сам практически всё время буду там. — Мне зайти к Жанэ, потому что там будешь ты или просто проведать? — Мартин испытывающе посмотрел на Каина, с трудом удерживая на лице серьёзное выражение. Он продолжал есть, раздумывая взять ещё одну порцию. Но решил отказаться от этой затеи — не стоило слишком перенасыщаться. — Просто зайти. Но я буду рад, если ты заглянешь ко мне. Или в гости. И Шеннону, — предложил Каин и едва улыбнулся. — Что ты думаешь об этом? Мне кажется, пора налаживать отношения, — Каин прикрыл глаза и отпил чая. — Особенно, с Шенноном, — усмехнулся Мартин, фыркнув. Но не стал спорить и протестовать. Всё-таки Каин в этот раз был полностью прав. Как и в большинстве случаев. — Да. Я... не собираюсь ему врать. И что-то скрывать больше, чем полгода. Несколько месяцев от силы, — Каин повертел в руках чашку. — С другой стороны, я понимаю, что его нужно подготовить, а не просто сказать: «Шеннон, Мартин теперь будет не только жить с нами, но и спать», — Каин невесело усмехнулся. — Впрочем, тебе и самому ко многому нужно привыкнуть. Мартин закусил щёки изнутри и усмехнулся. — Да, я сам пока не готов с вами обоими. Я вообще не уверен, что буду готов спать с вами обоими. Я не люблю омег в этом смысле. И в постели с ними себя не представляю, — проговорил Мартин, отодвигая от себя тарелку с чашкой. Каин кивнул, но не сдержался и добавил: — А я представляю, — немного затуманенный взгляд встретился с глазами Мартина. — Впрочем, я понимаю, что это вряд ли случится даже в ближайшие три года. Наверное, максимум мы сможем просто спать в одной постели, — Каин пожал плечами и добил свой чай. — Пожалуй, мне пора. Надеюсь, мы не сильно мешали ночью соседям. — Почему именно три года? — спросил Мартин. — Ты думаешь, что именно этого времени будет достаточно для того, чтобы Шеннон смирился, а я решился на секс с омегой? И вообще, кажется, у тебя слишком много фантазий на тему омег, — он не сильно пнул его под столом. Каин тихо рассмеялся и склонил голову, вздёрнув бровь. — Ну прости, прости, — Каин виновато заворчал и попытался спрятать улыбку. — Мне просто так кажется. Если сейчас посеять эту мысль в тебе, в Шенноне, то неприятие со временем обернётся сомнением, а затем сомнение станет любопытством. Мартин подставил руку под подбородок. — Знаешь, а между тобой и Оскаром есть что-то общее. По крайней мере, мыслите вы наверняка одинаково, — он усмехнулся, разглядывая Каина. — И что же мы с Шенноном в твоём воображении делаем? — Вот как ты считаешь? — Каин сощурился, но взял себя в руки и не стал скалиться. — Ты уверен, что хочешь это услышать? Я бы подождал хотя бы до следующей встречи, — он немного отвёл взгляд и с улыбкой добавил: — И рассказал бы это в более располагающей обстановке. Мартин приподнял одну бровь, а второй ногой, предварительно разутой, скользнул по ноге альфы от ступни до паха. — Я хотел бы услышать сейчас. Каин шумно выдохнул, и вмиг потемневший взгляд метнулся к глазам омеги, прожигая. — Сначала я бы посмотрел на то, как вы поцелуетесь в первый раз. Ты поцелуешь. А Шеннон будет дрожать как маленький котёнок, который впервые нос к носу столкнулся с матёрым котом, — медленно начал Каин, не отрывая своего взгляда. — Но ему бы безумно понравилось. Ты кажешься ему холодным и идеальным — он бы не смог поверить, что ты сможешь его коснуться. Мартин улыбался, не сводя с него взгляда в ответ. Ему нравился тон и то, как Каин смотрит. И ради этого стоило проложить игру. — То есть, в твоём представлении, я буду играть ведущую роль? Может быть, ты даже дашь мне трахнуть его, пока будешь заниматься мной? Каин сощурился и, словно задумавшись, прикусил губу. — Может быть, — медленно протянул Каин, после усмехаясь. — Я никогда не видел омегу в активной роли. Это больше по части Жанэ. Хотя он мне как-то сказал, что нет ничего интереснее, чем наблюдать за омегой, который делает это впервые. Он говорил, что с непривычки они ведут себя жёстче, чем обычно, и очень быстро достигают пика, который длится дольше. В глазах Мартина зажёгся ещё больший интерес: — Серьёзно? Ты действительно спрашивал у него это? Зачем? — в голове сразу мелькнула мысль, что Каин явно хотел предложить Шеннону поменяться ролями. Другого повода для интереса просто не было. — Сначала мне было просто интересно. К тому же у Жанэ буквально загораются глаза от восторга, когда он рассказывает что-то, приятное ему, — Каин невольно улыбнулся, вспоминая. — Ты никогда не замечал? — При мне он всегда выглядит побитой собакой. Но он говорил, что ему нравятся активные омеги. Для меня это странно. Я не могу представить, что кого-то смогу захотеть именно так, — Мартин пожал плечами, решив не признаваться, что опыт был бы довольно интересный. — Жаль. Ведь я был бы не прочь предложить тебе, — Каин усмехнулся, хитро прищурившись, и склонил голову, подпирая её подбородком и с интересом наблюдая за реакцией омеги. Каин решил его немного подразнить тем, что, казалось бы, есть рядом, но на самом деле очень далеко. — Предложить мне себя? — у Мартина против воли загорелись глаза. Факт того, что он мог обладать альфой в совершенно ином смысле будоражил. И скрыть это оказалось совершенно невозможно. — Вот примерно с такими глазами Жанэ и рассказывает свои истории, — Каин не сдержал тихого смешка, оглядывая взбудораженного омегу. — Да, можно сказать именно так, — Каин задумчиво отбил пальцами неясный ритм по столешнице. — Вижу, что идея тебя заинтересовала. Минуя стадию неприятия и сомнения. Так это и работает. — В этом есть что-то неправильное, но оттого очень притягательное. И этому сложно противиться, — усмехнулся Мартин, отводя взгляд и сглатывая комок в горле. — Но тебе, кажется, пора, — решил соскользнуть он с неприятной темы. — А ещё это ничем не вредит тебе и не представляет угрозы, — Каин с сожалением выдохнул и прикрыл на мгновение глаза. — Да, прости. Думаю, за этот день даже для тебя слишком много перемен и новой информации. Обдумай, — Каин поднялся и протянул руку омеге. — Хочу поцелуй на прощание. Мартин поднялся вслед за ним. Он не привык выказывать свои чувства на публике, поэтому просто поцеловал Каина в щёку, ненароком оглянувшись, чтобы удостовериться, что на них никто не смотрит. Каин обнял его, но заглянув в глаза, фыркнул и отпустил, отступая на шаг. — До встречи, — он снял со спинки стула плащ, надевая и запахивая плотнее, а потом скользнул взглядом по Мартину. — Скорее бы прошло три года, — негромко пожелал Каин и улыбнулся. — Не забудь выпить отвары. Как раз после завтрака. Ты обещал, — Каин попрощался с ним взглядом ещё раз и отвернулся, направившись к выходу. Мартин кивнул, но с места не сдвинулся, пока Каин не вышел. И только после этого пошёл наверх. С отварами он расправился быстро, и отодвигать время общения с хозяином таверны уже было невозможно. Но всё прошло лучше, чем он ожидал. Хозяин лишь поцокал языком и пригрозил, что уволит, если подобное повторится. И Мартин вернулся к своим обязанностям.