Сломанный треугольник

Каин вышел из экипажа весь увешенный свёртками — чуть ли не весь дом собирал Мартину гостинцы. А Жанэ действительно научился вышивать — за это время попытался сшить простенькую одежду для малыша и даже игрушки. Каин внезапно задумался о том, что так и не знал, как назвали крошку. А ещё в последнее время всё сложнее было скрывать во взгляде тоску по Мартину. Мартин жил в небольшой квартире совсем недалеко от таверны. За ребёнком ему помогал следить Генри, который ещё и сидел с ним, когда Мартин уходил работать. Хозяин таверны согласился на более гибкий график, успев проникнуться Мартином, как работником. Каина Мартин не ждал. Тот не присылал письма и не предупреждал о своём приезде. Мартин собирался на прогулку с малышом, так как впервые за долгое время установилась более менее ясная погода. Выдохнув, Каин постучался в дверь, поудобнее перехватив свёртки, и с замиранием сердца ожидая увидеть омегу. Сейчас, стоя на пороге, он ощутил ещё чётче то, что безумно скучал по нему. Неожиданно Каин понял, что мог не угадать со временем, и Мартин сейчас работает. Он вздохнул, но твёрдо решил ждать под дверью хоть до ночи. Мартин не удивился стуку в дверь — должен был прийти Феликс, альфа, с которым он познакомился ещё до родов. И с которым неожиданно быстро сблизился. — Мы уже гото... — начал Мартин, но тут же оборвал фразу, увидев Каина. Мгновение он молчал, а после поймал себя на желании захлопнуть дверь. Каин почувствовал эту перемену и помолчал не которое время, едва хмурясь. — Вот как... не ожидал увидеть, верно? — он усмехнулся и склонил голову, внимательно глядя Мартину в лицо. — Кого же ты ждал? Мне очень интересно. — Не тебя точно, — Мартин оглянулся в комнату, где спал его сын в коляске. Одевал и укладывал его Мартин тоже спящим. И сейчас боялся, что они разбудят его своими голосами. — Ты не писал, что приедешь. Потому и не ожидал, — от ответа ему хотелось уйти. За почти полгода, которые они с Каином не виделись, поменялось многое. В том числе и в восприятии Мартина. Сейчас то, на что он решился под властью эмоций и гормонов, казалось абсурдом. И возвращение в поместье Каина откладывалось всё дальше. Тем более Каин эти полгода практически не появлялся в его жизни, даже редкие письма, которые приходили, были от Жанэ. — Хорошо, — Каин еле сдержался, но продолжил спокойным тоном: — Позволь хотя бы занести, — он качнул свёртками. — Все старались. Особенно Жанэ. Он сшил игрушки и одежду, — он замолк на мгновение. — И мне хотелось бы взглянуть на малыша. Какое ты дал ему имя? Мартин нехотя пропустил его, глянув на часы, стоящие на комоде. Феликс должен был объявиться с минуты на минуту. И Мартин не хотел, чтобы он столкнулся с Каином. Не из-за того, что Каин мог посчитать это изменой, нет. Между ними с Феликсом ничего не было, кроме взаимного обмена ласками и поцелуев: сначала он был слишком беременным, потом период после родов, который дался Мартину особенно тяжело. Действительно сближаться они начали только в последние недели. Но и выставлять Каина не хотелось, сердце всё равно предательски кольнуло, когда Мартин его увидел. — Его зовут Натаниэль. Каин тихо прошёл внутрь и положил свёртки на стол, а затем с трепетом склонился у коляски, не в силах скрыть улыбку. Ну и что, раз Мартин его так встретил? Вот настоящее чудо. Каин смотрел на малыша, выискивая черты Мартина в нём, и видел. — У него твои глаза, — не удержался Каин, восторженно шепнув. Безумно хотелось дотронуться до крохи, но нельзя — он с улицы и ещё не мыл руки. Каин распрямился и обернулся к Мартину с сияющим взглядом, даже на мгновение забыв впечатление о встречи. В дверь снова постучали, и Мартин прикрыл со вздохом глаза. Это уже точно был Феликс. Он помешался несколько секунд, но пошёл открывать двери. В комнату вошёл довольно статный альфа, чем-то неуловимо похожий на Дэниела. Он поцеловал Мартина в щёку и вручил букет полевых цветов. Мартин улыбнулся и теперь старался не смотреть на Каина, было слишком неловко. — Ничего, я просто курьер, принёс, — Каин скользнул по Мартину безмерно разочарованным взглядом, не став выяснять отношения сейчас, при чужом человеке и особенно спящем малыше. Но внутри всё равно всё скрутило от боли — теперь было понятно, почему Мартин не ждал его. И кого ждал. Каин спокойно протиснулся мимо парочки и вышел. Он ещё не искал, где остановиться, да и денег было только на несколько дней еды и обратную дорогу. Но теперь Каин задавался вопросом: а стоило ли вообще ехать? Мартин вышел вслед за ним, шепнув Феликсу, что сейчас вернётся. Он остановил Каина в коридоре, ухватив за руку. Но почти сразу отпустил его. — Я думаю, что нам стоит поговорить сейчас, — сказал он. — Пока Феликс займётся малышом. — Да? — Каин пожал плечами и остановился, скрестив руки и отведя взгляд от Мартина. — Хорошо, поговорим, — начал он отстранённым тоном. — Я не собираюсь осуждать тебя, Мартин. Ты выбрал лёгкий путь. Проще. Что я могу сказать? Лишь одно, — Каин усмехнулся. — Не стоило просто говорить, что вернёшься. Приедешь или что-то ещё. Я говорил, что не оставлю тебя. Ты ничего не обещал и не делал громких заявлений. Теперь я понимаю, — Каин сощурился, стараясь не смотреть на омегу. — Ты уехал и от тебя не было вестей полгода. Только Жанэ иногда писал, — Мартин сложил руки на груди, отзеркалив позу Каина. — У тебя есть Шеннон. И вполне вероятно, что ты мог подумать о том, что я лишний груз. А Феликс появился в самый тяжёлый момент, пока ты готовил Шеннона, решал какие-то свои проблемы. Пока тебя не было рядом, Феликс рядом был. Вот и всё. — Я всего лишь искал деньги, потому что меня подставили и исчезло практически всё. Я продал участок у кладбища. Я постоянно брал заказы и носился по ближайшим городам. Слуги приходили в дом всего лишь пару раз в неделю. Стало действительно пусто. Продал лошадей, кроме Грома. Продал антиквариат и коллекционное вино. Что мне было писать? Прости, Мартин, я неудачник и ничем не могу тебе помочь, потому что помощь нужна мне самому? — Каин фыркнул и отвернулся окончательно. — Думаю, Жанэ обрадуется за тебя. Или он знал? Впрочем, я надеюсь, что ты разрешишь ему приехать хотя бы на месяц. — Ты мог написать мне и попросить помощи. У моих родителей достаточно денег, они бы не отказали, — Мартин сжал губы. — И ты знаешь об этом. Но ты предпочёл даже не объяснять мне ситуации, а просто исчезнуть, как будто тебя не было. Что я должен был думать? Сам посуди: ты уезжаешь, оставив мне только обещание вскоре вернуться. А после не пишешь ни одного письма. И не возвращаешься. — Я читал всё, что ты писал Жанэ. И там не было обо мне ни слова. Не говоря уже о том, что ты сам мне мог написать. Знаешь, — Каин взглянул на него с тоской. — Если бы ты спросил у меня, я бы сказал сейчас то же самое, что и перед отъездом. Но к чему говорить об этом сейчас? Думаю, я поеду обратно завтра. Сейчас мне нужно отдохнуть. — Я не мог спросить о тебе у Жанэ, ты не понимаешь? Может, мне и вовсе надо было рассказать ему, что я с тобой спал? — Мартин поморщился. Потом махнул рукой, раздражённо фыркая: — Иди отдыхай. Если ты хочешь уехать, то езжай. Я тебя задерживать не стану. Каин до боли прикусил губу и поморщился, ничего не сказав на прощание. К чему всё это? Он просто пошёл по улице прямо, сориентировавшись в сторону центра города. В голове стало пусто, и Каин практически не видел, куда идёт. Казалось, что за пару мгновений жизнь не может так поменяться, но всё произошло именно так. Впрочем, Каин улыбнулся, у Мартина был чудесный и здоровый малыш — это действительно окрыляло. Хоть что-то было не зря. Остаток дня Мартин чувствовал себя не в своей тарелке. Ему казалось, что он не на той ноте попрощался с Каином. И его надо было хотя бы отблагодарить за всё то, что он сделал ранее. Феликс видел его задумчивость, но предпочёл не лезть. А Мартин поскорее попрощался с ним, едва прогулявшись с малышом около часа. Каин снял комнату в какой-то уютной таверне на тихой улочке. Он устало развалился на постели и некоторое время бессмысленно смотрел в потолок. Потом он скинул верхнюю одежду и забрался под одеяло, пытаясь согреться. Новость о Мартине его измотала, поэтому он очень скоро уснул. На следующее утро его нашёл Генри, который полночи провёл на ногах, бегая по разным тавернам и трактирам с вопросом не заселялся ли к ним Каин. Он постучался в двери и замер в ожидании, теребя в руках записку от Мартина. Открыв, Каин взглянул на слугу с удивлением и покачал головой. — Я ничего не хочу слышать, прости. Я не в обиде на Мартина. Не злюсь на него и не собираюсь ни в чём обвинять. Впрочем, я сказал это ещё вчера, — он усмехнулся и закрыл перед ним дверь. Генри постучал ещё раз, уже более настойчиво. У него была чёткая установка — отдать записку. И Мартина он всегда слушался. Когда стук повторился снова, Каин вздохнул — слуга не виноват в том, что произошло между ними. Каин нехотя открыл дверь, молча пропустив Генри в комнату и скрестив руки на груди. — Возьмите записку, — протянул конверт Генри. — Простите, что беспокою, но я лишь выполняю указания Мартина. И... мне жаль, что так получилось. Мартин ходил счастливый после вашего отъезда, он словно светился. И собирался к вам в гости. Но вышло так... как вышло. — Я уже понял это, — Каин скользнул по нему потухшим взглядом. — Но к чему всё это? Мы уже поговорили. Я уезжаю сегодня вечером. Желаю ему счастья, правда. Надеюсь, игрушки ему понравились, потому что Жанэ очень старался. — Это ваше дело, — Генри опустил голову и всё-таки заставил взять конверт. — Я просто доставил вам записку. Извините, что побеспокоил, — он кивнул в знак уважения и вышел. Каин закрыл дверь и бросил конверт на стол, потому что эти слова, что там выводил Мартин, были лишними — всё что нужно, Каин видел и слышал ещё вчера. Вновь вспомнился кроха, Натаниэль, и Каин улыбнулся, усаживаясь за стол и наливая себе стакан воды. Он правда желал Мартину счастья, пытаясь скрыть то, каким шоком были для него его слова. Мартин ожидал от Каина молчания, хотя всё-таки надеялся, что тот откликнется на просьбу. Он в самом деле хотел отблагодарить Каина, возможно, даже приехал бы к нему, но Натаниэль не отпускал от себя слишком надолго. К вечеру Каин не выдержал и прочитал послание Мартина — ничего криминального, никаких проклятий. Каин походил по комнате ещё немного и решил всё же зайти к Мартину. Спросить про подарки и взять на руки Натаниэля. Он стоял под дверью квартиры Мартина уже полчаса, жалея, что окончательно бросил курить, потому что именно сейчас нестерпимо хотелось. Мартин в это время как раз пытался успокоить сына. Тот совсем расхныкался и у него, кажется, поднималась температура. Днём Натаниэль почти не спал, потому Мартин выдохся. Он даже не успел поесть нормально и выспаться — ночью Натаниэль тоже устраивал концерты. Услышав приглушённый плач, Каин словно очнулся и громко постучал. Хотелось покачать малыша и успокоить — всё существо тянулось к нему, которому он говорил, что любит. Мартин не сразу расслышал стук, а когда услышал, то не решился оставить Натаниэля в кроватке и пошёл прямо с ним к двери. Открыв её, он только устало выдохнул. — Давай перенесём разговор? Мне сейчас совсем не до этого, — сказал он, укачивая сына. — Вообще-то, я надеялся, что ты будешь один, и пришёл, чтобы провести с ним немного времени, — Каин спокойно прошёл в квартиру, закрывая за собой дверь. — Где ванная? Я помою руки. Если ты, конечно, позволишь, — запоздало добавил Каин. — Я один. Но я в аду, — предупредил Мартин, опускаясь вместе с Натаниэлем в кресло. Он снова качал его и попытался накормить, пока Каин был в ванной. Но Натаниэль отказывался есть категорически. Каин тщательно вымыл руки и поспешно вернулся в комнату — то, что Мартин оголил грудь с набухшими сосками, заставило нервно сглотнуть. Каин еле сдержался от желания склониться и коснуться губами, а потом... Каин тряхнул головой и прошёл в комнату. — Он заболел? — в голосе было открытое беспокойство, и Каин встал рядом, вопросительно взглянув на омегу. — Я возьму? — Мне кажется, что да. С ночи ведёт себя неспокойно, — Мартин с сомнением взглянул на Каина, мимоходом поправляя рубашку на себе. — Ты умеешь обращаться с детьми? — на всякий случай уточнил он, отдавая сына. Хотелось немного отдохнуть. И хотя бы попить и перекусить. Каин отстраненно кивнул, сразу отключаясь от реальности и с восхищением и любовью глядя на кроху. Он осторожно ощупал его животик и поинтересовался: — Когда он в последний раз ходил в туалет? — Каин неспешно покачивал Натаниэля. — Я не знаю, у меня уже всё смешалось, — Мартин потёр виски. — Утром, кажется. Или вчера утром. Я, правда, не помню, — он как-то беспомощно посмотрел на Каина. — Господи, я ужасный отец. — Ты просто замотался. Иди поешь и поспи. Я повожусь с ним, — взгляд Каина стал теплее, и он ушёл на кухню искать оливковое масло. Каин качал малыша, шепча, как любит его, а затем пощекотал оголённую пятку. Мартин не мог просто расслабиться. Он пошёл вслед за ними, но достал еды и сделал себе пару бутербродов. — Спать я не пойду, — сказал он Каину. — Его нужно покормить. Он давно не ел. Это я помню. Каин кивнул и осторожно заставил кроху выпить ложку масла. Каин со вздохом обнял малыша, гладя по голове, а затем аккуратно массируя вздутый животик. Так некстати промелькнуло в голове, что он сам бы не отказался попробовать молоко Мартина, и взгляд тут же потемнел. Натаниэль стал медленно успокаиваться и даже агукать. Мартин облегчённо выдохнул. — Где ты научился обращаться с детьми? — спросил он, растягиваясь на столе. Блаженная тишина показалась раем. — Вообще, Жанэ спихнули мне гораздо позже — он уже ходить умел, — Каин поцеловал крошку. — Просто в последние несколько месяцев Жанэ ходячий справочник о детях, и он не устаёт проговаривать, что нужно делать и когда, чтобы малыш не болел. Так что не отказывайся от такого помощника. — Я не собирался от него отказываться, но пока я не готов к тому, то Жанэ будет жить у меня. Феликс часто приходит, Жанэ не сможет спокойно реагировать на него, — Мартин постарался как можно тактичнее сказать об этом. Каин промолчал, покачивая Натаниэля, и не зная, что на это возразить. Но на самом деле Каин даже не сомневался, что Жанэ будет глубоко плевать на какого-то там альфу, когда такое чудо с глазами Мартина заплачет. Натиэль вскоре уснул, а Мартин, поднявшись со стола, принёс из комнаты папку и протянул её Каину: — Это в знак благодарности за всё. Прими. Надеюсь, это поможет решить твои проблемы. — Мне ничего не нужно, — спокойно возразил Каин, не выпуская из рук сопящий комочек, и вновь коснулся губами его щеки. — Это того стоило. Я попрошу Жанэ приехать. Ему будет плевать на кого-то ещё, когда он увидит такое чудо. — Каин, возьми. Считай, что это мой подарок в честь нашего развода, — Мартин закусил губу, но на альфу смотрел прямо: — Я хочу оформить развод официально. — Вот как... я всё ещё помню, как ты говорил, что не хочешь никому делать больно. Видимо, я был не в счёт. Ты мог бы хоть как-то сообщить, — почти спокойно проговорил Каин и прикрыл глаза, целуя мальчишку. Мартин покачал головой: — Я даю тебе возможность не делать выбор, — проговорил он. — Я хочу, чтобы ты женился на Шенноне, вы завели детей. Чтобы у вас была хорошая семья, настоящая. Ты заслужил, Каин. Ты заслужил семью, а не омегу с ребёнком от другого альфы. — Только поэтому, Мартин? Не «потому что я полюбил другого», «ты мне не интересен», а потому что «я даю тебе возможность» и «я так хочу». А чего именно я хочу? Ты спросил об этом меня? — Каин не повышал голоса, чтобы не будить крошку. — А ты хочешь стабилизировать свой капитал. И это вполне понятное желание. И я понимаю, что оно важнее желания написать хоть пару строчек мне. Поэтому я отдаю тебе эти документы — это документы на земли на юге страны, родители отдали мне их, когда я родил. Теперь я отдаю их тебе. — Ты действительно такой глупый, Мартин?! Я теперь тем более не возьму это, — Каин не смог удержать удивлённого возгласа, и малыш завозился на руках, заставив альфу поспешно замолчать и начать покачивать сонного крошку. Каин отнёс его к кроватке, бережно уложив и накрыв тёплой простынкой, чтобы Натаниэлю было уютно. Мартин взял папку и пошёл вслед за ним. — Ты возьмёшь их, — проговорил он. — Потому что я тебя не спрашиваю и не уговариваю. Не возьмёшь ты, возьмёт Шеннон. — Не возьмёт. Я запрещу ему. Хватит тыкать в меня этими бумажками, — негромко рыкнул Каин и отвернулся, возвращая своё внимание к Натаниэлю. — Тебе придётся их взять. Это принципиальная позиция, Каин, — Мартин силой развернул его. — Ты отдал мне кучу денег и своего времени. Ты женился на мне, чтобы спасти от осуждения. Так почему бы тебе сейчас не замолчать и не принять благодарность? — Потому что это самый отвратительный способ выразить свою благодарность, который я когда-либо получал, — возразил Каин и взял его лицо в ладони. — Ты отдал мне не меньше. Свою привязанность и любовь, пусть и ненадолго, но зато как. Мартин отступил, освобождая себя от тепла чужих ладоней. — Я хочу, чтобы ты взял эти документы, Каин. Остальное по поводу развода я вышлю тебе почтой. Нужна будет только твоя подпись. — А я не собираюсь их брать, — на губах появилась усмешка. — Я могу быть настолько же упёртым, насколько ты глупым. Не чувствуй себя обязанным, считай, что это меня оскорбляет. Словно я делал это не потому, что хочу, а потому, что ожидал вознаграждения. Но это не так. — Ты делал это, потому что считал себя обязанным это делать. Невольно. Я не говорю, что ты считал так сознательно, — Мартин положил папку на стол и опустился на диван, который служил ему ещё и кроватью. — Ты очень добрый и великодушный. И за это я хочу отблагодарить тебя. — Уже отблагодарил, — Каин невесело усмехнулся. — Не очень красиво, но я вполне заслужил, потому что изначально не имел на тебя никакого права. И мечтать о том, о чём мечтал, тоже, — он по-прежнему стоял у кроватки, любуясь спящим ребёнком. — Каин, — Мартин устал его убеждать, — я всё равно найду способ отдать тебе эти документы. Поэтому возьми их сам. Это твои земли по праву. Подумай лучше от скольких проблем ты избавишься сразу. И ты сможешь быть уверенным, что вам с Шенноном можно смело заводить своих детей. Каин молча отвернулся от него к окну, зная, что ни за что не возьмёт ничего из рук Мартина. Он опёрся плечом об оконную раму и перевёл усталый взгляд на улицу. Глупый Мартин. И просто невыносимо слышать это от него. Сейчас Каин впервые задумался о том, что может никогда не обнять Мартина, потому что это будет делать кто-то другой — от осознания этого хотелось выть. Мартин лёг на диван и подтянул под голову небольшую подушку. — Останься на пару часов, пожалуйста. Я хочу немного поспать, — попросил он. — Потом уедешь. Каин кивнул и поставил рядом с кроваткой стул, усаживаясь и опираясь локтями на спинку. Когда же Мартин уснул, Каин переставил стул к нему и положил щёку на спинку стула, цепляясь рядом пальцами. Он разглядывал его в полумраке, стараясь запомнить черты, и незаметно для себя задремал. Мартин спал чутко и почти сразу проснулся, когда ребёнок в кроватке заворочался и захныкал — Натаниэль хотел есть. Мартин успел поднести сына к груди раньше, чем он расплачется и разбудит Каина. Самого же альфу он пока не беспокоил. Несмотря на неудобную позу, Каин глубоко уснул, потому что не восстановился с дороги и был вымотан эмоционально. Тем не менее его разбудило радостное уханье сытого Натаниэля, и Каин обернулся к ним, глядя, как ребёнок снова обхватывает губами уже истерзанный сосок. Мартин поднял взгляд на проснувшегося альфу и кивнул ему в сторону кухни. — Можешь принести воды? Я пока не могу встать, а пить очень хочется. Вместо слов Каин поднялся, едва потянувшись, и тут же поспешил за водой, возвращаясь с огромной кружкой и придерживая её, пока Мартин пил. Безумно хотелось коснуться Мартина, но Каин сдерживался — он намеревался оставить после себя более-менее приятные воспоминания, и радовался, что сейчас нельзя разглядеть его взгляда. — Спасибо, — кивнул Мартин, поддерживая удобнее ребёнка, который принялся уже за вторую грудь. Соски порой нещадно болели — Натаниэль тянул достаточно сильно, и приходилось терпеть. Мартин даже ходил с этой проблемой к Норту, но тот только развёл рукам — так было у многих. — Хочу попробовать, — без требовательных ноток заявил Каин и перевёл взгляд к лицу Мартина. — Можешь злиться и называть меня извращенцем, но я хочу, — он замолчал, на это раз надолго, и добавил: — Можно? — Что хочешь попробовать? — не понял сначала Мартин, а когда понял, что изумлённо уставился на альфу, не веря в то, что услышал. Просьба была очень странной. Но отказывать Мартин не видел смысла. Он осторожно отстранил уже приснувшего сына и дёрнул плечами. Расценив это как положительный ответ, Каин опустился перед ним, глядя ему в глаза снизу вверх, как когда-то. Каин сначала просто обхватил чувствительный сосок губами, затем скользнув по нему кончиком языка, а после потянул молоко, причмокнув от удовольствия и обняв омегу с ребёнком. Мартин сначала оцепенел. И ощущение губ Каина на своей груди было совершенно другим — Каин действовал нежнее сына. И от горячих губ разливалась блаженная мягкость, которой так не хватало в последнее время истерзанным частым кормлениям соскам. Лизнув сосок напоследок, Каин переместился к другому, не столько посасывая молоко, сколько просто лаская, скорее всего, в последний раз в жизни. Он по-прежнему не открывал глаз и не отпускал Мартина из объятий, словно боясь, что тот сбежит. Мартин тоже прикрыл глаза, откидываясь на спинку дивана уже расслабленно. Он никак не мог поверить в то, что отпускает Каина. И в то, что Каин позволяет ему его отпустить. Но не нарушал молчания, не желая портить момент. Язык массирующе коснулся соска по кругу, а после Каин двинулся поцелуями выше, до своей, уже никому не нужной, метки. Он всё так же с трепетом поцеловал её и шепнул Мартину на ухо: — Я всё равно буду любить тебя, что бы ты ни думал про Шеннона. Моё отношение к нему никогда не заменит того, что я испытываю к тебе, — Каин невесело хмыкнул и коснулся в поцелуе его щеки. Ресницы Мартина дрогнули, и он поднял взгляд на Каина, глядя на него с лёгким недоверием — не к его словам, а к тому, что так происходило. — Ты не сможешь жить на две семьи, а Шеннон не сможет смириться с тем, чтобы делить тебя с кем-то, — Мартин ответил так же тихо. — Поэтому в наших отношениях нет смысла. — Глупый. Ты даже не попытался. Ты просто сбежал от всего, отгородившись от меня. Потому что так было легче, — Каин чмокнул Мартина в кончик носа. — Прошу, давай попробуем. Если бы ты хотел быть с этим альфой, то даже не дал бы мне ничего сказать, заткнув или огрызнувшись. Ну же. Я прошу тебя, Мартин, — просяще шепнул Каин и заглянул ему в глаза. — Он хороший, — отозвался Мартин. — Феликс хороший. Он помогал мне и ничего не просил взамен. Мы даже поцеловались в первый раз по моей инициативе, — его снова терзали сомнения. Снова казалось, что он поступает плохо — теперь уже с Феликсом. И Мартин чувствовал, что уже вот-вот готов сдаться. — Может, я предложу подлость, но... скажи ему, что тебе нужно уехать на пару недель к родственникам. Если... если у нас ничего за это время не получится, ты так и поступишь, как предлагал: останешься в столице. Я даже не притронусь к тебе за это время, чтобы ты не думал, что изменяешь тому альфе. Мартину понадобилась минута, прежде чем он кивнул: — Хорошо. Я согласен. Две недели, — сказал он, думая, что подписывается снова на нечто странное, и вряд ли его это приведёт к чему-то хорошему.