***
Гарри было семь, когда он понял, что означает родственная душа. — Мама, а как же папа? Разве он не твоя родственная душа? — спросил он, готовя ужин и напевая вместе с Beatles, играющими по радио. — Родственная душа — забавная вещь, — отвечает она. — Такой человек один во всем мире, и ты просто можешь с ним не встретится. Или с ней. Или, конечно, можешь, но уже в старом возрасте. Твой отец — не моя родственная душа, но я очень его люблю. — Почему ты вышла за него замуж, если он не твоя родственная душа? — удивился Гарри, проводя морковью по разделочной доске. — Потому что я любила его, а он — любил меня, — говорит Энн, аккуратно поцеловав руку мальчика, пока он тянулся за новым овощем. — Без него не было бы Джеммы, тебя, а для меня это самое важное, что вообще можно пожелать. Я не хочу рисковать, пытаясь найти родственную душу, отказываясь от детей. — Это заставляет меня грустить, мам, — произносит Гарри. — Что делать, если ты застрял в темноте навсегда? — О, Гарри, — Энн улыбнулась, — если у меня нет родственной души, это не значит, что я вижу все в темном цвете! — Что ты имеешь в виду? — спрашивает мальчик, в замешательстве нахмурив брови. — Ты узнаешь, когда станешь старше, малыш. Я не сомневаюсь.***
Гарри было тринадцать, когда его мама встретила свою родственную душу в Теско. Джемма была в ужасном настроении, гоняясь за Гарри в отделе каши, когда он врезался в полного мужчину, смотрящего на коробки с хлопьями. — Мне так жаль! — Гарри запинается, глядя на мужчину с удивлением, пока его мама несется к нему и к Джемме, ее глаза черные от ярости. — Гарри, в самом деле, тебе тринадцать, а не три и… ох! — Она замерла, когда ее взгляд встретился с незнакомцем. — Мам? — спросил Гарри, нервно смотря на то, как она глазеет на мечтательного мужчину недалеко от нее. — Эм… — заикается она, убирая волосы от глаз. — Гарри, найди свою сестру и закончите оставшийся список. Я встречу вас около регистрации, ладно? — Ты уверена, что в порядке? — спросил Гарри, смотря, как его мама и этот незнакомец смотрели по сторонам с шоком и восхищением одновременно. — Все хорошо, милый. Пожалуйста, найди Джем, я скоро присоединюсь к вам. — После ужина в тот вечер Гарри узнал, что мужчину звали Робин, а его мама увидела цвета через секунду после того, как заглянула в глаза незнакомца.. — Мам? — спросил мальчик позже, когда его мама смотрела фильм, впервые видя его цветным. Все наполнилось разными цветами, рассказывает она ему и Джемме в тот вечер. Кто знал, что их машина была оранжевой, а все стулья и диваны так подходили друг другу? — Да, милый? — Она посмотрела на сына, ставя на паузу фильм. — Как я выгляжу в цвете? Энн улыбнулась. — Прекрасно, Гарри. Просто прекрасно. Ты и твоя сестра — самое великолепное, что я когда-либо видела. — Но как… — Гарри умолкает, — как я выгляжу? — Так… — начала Энн. — Твои кудряшки темно-коричневые. Глаза зеленые. Твоя кожа бледная, но не выглядит больной. Ты выглядишь… ты очень красив в цвете, Гарри. Стайлс вздохнул, нахмурившись. — Что случилось, Гарри? — Просто это… Это ничего не значит для меня, — пробормотал мальчик. — Как я узнаю, что такое зеленый, а что — коричневый? Я знаю, что деревья зеленые, но это неважно, ведь я не знаю, как это выглядит. Что если то, каким я представляю зеленый и то, какой он на самом деле — две разные вещи? — Не печалься, милый. — Энн заверила его: — Ты узнаешь. — Но что если я не узнаю до тех пор, пока не постарею, мам? — Гарри заплакал. — Я хочу жениться, завести детей, и я не хочу делать это с кем-то, кто не предназначен для меня! И я хочу видеть, какого цвета небо и какие у тебя глаза, знать, как выглядят эти цвета. И я не хочу жить в этом… в этом унылом мире всегда. Энн распростерла руки, обнимая сына, подошедшего к ней. — Гарри, милый, я знаю — это пугающе. Но я обещаю — ты встретишь свою родственную душу до того, как будет слишком поздно. Я знаю — ты встретишь. И когда ты сделаешь это, ты будешь знать, какие цвета бывают и как они выглядят. Но твоя родственная душа будет самого лучшего цвета для тебя. Она будет тех цветов, которые ты увидишь самыми первыми. И тебе не придется ждать тридцати, чтобы узнать, какие они. — Правда? — всхлипнул он, утыкаясь носом в мамину шею. — Конечно, милый. Только не рассказывай это сестре. Я никогда не говорила этого ей. Гарри улыбнулся и подмигнул Энн. — Ты встретишь его или ее до того, как узнаешь это, Гарри. Я знаю тебя. Ты не влюбишься ни в кого, если это не навсегда.***
Гарри было четырнадцать, когда его лучший друг встретил свою родственную душу. Лиам шёл со школы, увидев девушку, которая столкнулась с ним. — Я извиняюсь, — начал он, поднимая глаза и замирая, встречая столько прекрасный и яркий взгляд. — Лиам? — спрашивает Гарри, смотря то на девушку, то на друга. — Я… — начал Пейн, не в силе оторвать глаз от неё и он, находясь в полной прострации, уронил книги, за которыми сразу бросился, замечая, что Гарри тоже наклонился. — Ли, что только что произошло? — бормочет Гарри, не желая, чтобы кто-то их слышал. — Я просто встретил свою родственную душу, — шипит парень в ответ, беря книги в руки. — Ты что? .. — удивляется Гарри, смотря на девушку, которая отвела взгляд, смущаясь. — Это она, — говорит Лиам, — только она одна. — Так ты видишь цвета? Тебе они нравятся? — Я не могу сказать тебе, — пробурчал Лиам, вновь вставая на ноги. — Я ни на что не смотрел, кроме неё.***
Гарри было шестнадцать, когда он встретил свою родственную душу. Он и Лиам играли в футбол, пока София, девушка Пейна, загорала рядом с Элеонор, их подругой. — Гарри, иди забери мяч! — кричал Лиам, пока его друг бежал в противоположном направление, замечая, что мяч уже взял другой парень. — Держи, приятель, — говорит мальчик, протягивая мяч в руки Стайлса. Гарри смотрит ему в глаза, следя за его дыханием и чувствуя биение чужого сердца, отдающиеся в его собственной груди, будто он пробежал огромный кросс, не останавливаясь. Мальчик напротив него улыбнулся, после чего издал легкую усмешку. — Я… — Гарри заикается, а затем закрывает глаза, чувствуя, что его мозг перестает функционировать. Так много всего, и он просто не знает, на что смотреть. Но глаза у мальчика напротив красивые и голубые, как самое настоящее небо. — Я — Луи, — произносит мальчик, пряча мяч под локоть и протягивая руку. — Гарри, — слабо отвечает подросток, схватив ладонь Луи и ощутив огоньки и фейерверки, появившиеся благодаря соприкосновению. — Пошли отсюда! — Луи потянул кудрявого за руку. — Куда мы идём? — голос Гарри дрожал, пока он отчаянно хватался взглядом за людей, проходящих мимо него. — Разве ты не хочешь узнать, как ты выглядишь? — восторженно произносит Луи. Гарри кивает, ускоряя шаг и пробегая мимо Лиама. — Я пошёл, чтобы увидеть мою родственную душу, Ли! — прокричал Гарри, пока они бежали, крепко держась за руки. Луи смеется, останавливаясь возле Лиама, а потом вновь прибавляя шаг, направляется к кафе. — Там должно быть зеркало, — поясняет Луи. — Давай посмотрим на него вместе? Гарри кивает, пока они бегут мимо посетителей в туалет, не в состояние на чем-либо сосредоточиться. — Давай насчет три? — произносит Луи, смотря на раковину. — Хорошо, — быстро соглашается Гарри. Это для него слишком ново, отчего он немного дрожит. — Раз… Два… Три… — считает Луи, по-прежнему сжимая руку Гарри. — Черт, — вырывается из уст Стайлса, пока он рассматривает свои зеленые глаза, освященные тусклым светом. — Я… — Красивый, — шепчет Луи, глядя в зеркало. — Ты красивый, Гарри. — Я? — возмущается мальчик. — Ты вообще видел себя? — Нет, правда, — отвечает Луи, наклонив голову и улыбаясь, отчего возле его глаз появились морщинки. — Таких, как ты, не так много. — Продолжай. — Подросток глубоко дышит, наблюдая за каждым движением его родственной души и каждым вздохом. — Ты просто чудесный, знаешь, просто посмотри на себя. Луи вновь смотрит в зеркало, и в его груди что-то щелкает, пока он рассматривает свою внешность. — Вау, — смеётся он. — Это все сумасшествие! Нам всегда говорили, что небо голубое, но это ничего не значило, а теперь я просто не могу понять… Синий — как голубой. Мои глаза голубые, полосы на моей рубашке — тоже голубые, но это не одно и то же? Это просто… так странно! — он вновь смеется, отчего его щеки загораются ярким пламенем. — Необычно, — соглашается Гарри. — Абсолютно странно, но в тоже время - это имеет смысл. — Да, — в ответ Луи сжимает ладонь мальчика. Гарри и Луи пытались запомнить каждый цвет, который им приходилось видеть. Зеленые деревья отличались от зелени в глазах Гарри, как и отличались от конфеток M&M, которые они, смеясь, бросали в друг друга. Черный цвет теперь был другим, не таким, каким они видели его раньше. К примеру, у друга Луи, Зейна, были черные волосы, но они также казались другими, блестящими, как и подводка для глаз. Коричный — цвет грязи, но и так же цвет гитары Найла, которую он слушал раньше, попивая кофе, который, кстати, такого же цвета. Синий был любимым цветом Гарри. И если бы его поставили бы перед выбором, спросив, какой цвет он хочет видеть всю жизнь, он был ответил, синий, как глаза Луи. А ведь, они видели этот цвет раньше, когда ехали в Брайтон, проезжая океан, или, когда смотрели на волосы Джеммы, которые она красит, когда расстается с парнями. — Что толку? — однажды спросила девушка. — Я не могу видеть цвет своих волос, но все равно их крашу, хотя даже не вижу, какие они. — Твоей родственной душе будет все равно, какие у тебя волосы. Ей будет главное другое, и это — ты. Но тем не менее, потом, когда ты сможешь ярко видеть, ты сможешь рассмотреть все, ну, и конечно, цвет своих волос. И синий цвет Гарри предпочитает другим, ведь это цвет теперь только его.***
Гарри было семнадцать, а Луи — девятнадцать, когда они узнали, что значит быть соулмейтами. Они находились в кинотеатре, смотря супергеройский фильм, на который Луи затащил Гарри, когда это случилось. Гарри подпрыгнул, когда женщина на ряду перед ними, издала чудовищный крик. Она начала учащенно дышать, в панике осматривая кинотеатр со страхом в глазах. — О боже, — заикалась она, — о боже, о боже, о боже! — повторяла она задыхающимся голосом, а слезы текли из ее глаз, и она встала, чтобы убежать, но не смогла двигаться, падая на пол. Луи поднялся, чтобы помочь ей, когда Гарри стоял сзади, не в силах отвести взгляд с трясущейся и стонущей в агонии женщины около ног Лу. — Вы в порядке? — спросил Луи, присаживая, чтобы быть одного уровня с ней. Все в кинотеатре оборачивались, поглядывая, а кто-то вызвал скорую — Все черно-белое, — рыдает она, задыхаясь от собственных слов. — Все черно-белое. — Она замолчала перед тем, как упасть в обморок, и Луи подставил руки под ее голову, защищая от удара об землю. Энн вздрогнула, когда Гарри хлопнул дверью позади себя и Лу, зовя ее. — Мам? — закричал он, врываясь в кухню, где она и Робин сидят на кухне, уткнувшись в свадебный журнал. — Гарри, милый, что случилось? — спросила она, замечая дикие глаза сына и болезненную бледность Луи под его золотым загаром. — Я не знаю, мам, — пробормотал Гарри будучи на грани слез, садясь в кресло и проводя рукой по кудрям. — Мы смотрели фильм, — начал объяснять Луи, — когда женщина впереди нас начала кричать, что все вокруг стало черно-белым, а после она потеряла сознание. Скорая забрала ее в госпиталь, но она очнулась, плакала и кричала о том, что ее муж и цвета умерли. — Он умолк, кусая губы в явной потрясенности и растерянности. Энн вопросительно посмотрела на Робина, и он начал готовить чай, когда она жестом пригласила Луи сесть напротив нее. — Я не понял, что случилось, мам, — сказал Гарри колебавшимся голосом. — Я никогда не видел чего-то подобного. — Энн взяла его руку, а его другая была сжата Луи. Она молчала с минуту, пытаясь подобрать слова. — Хорошо, мальчики, дело вот в чем… — начала она, отмечая, как Луи сжимает руку Гарри сильнее, подходя ближе. Он понял, что она собирается сказать. — Когда вы встречаете свою родственную душу, вы начинаете видеть все в цвете. Но до этого, вы видите все черно-белым. И то же самое случается, когда ваш соулмейт умирает, — объяснила она, с сожалением глядя, как Гарри начал плакать. — Так получается муж этой женщины умер, когда она смотрела фильм? — спросил он, яростно вытирая слезы. — И она даже не знала о том, что это произошло? Это так несправедливо! — Он утыкается головой в шею Луи, когда тот опустил свои руки, оборачивая их вокруг него. — Мне жаль, дитя, — сказала Энн Гарри. — Мне жаль, что ты увидел это и узнал это таким образом. Но жизнь бывает несправедлива, — спокойно добавила она. — Это самое страшное, что может случиться, я думаю, — сказала мама, — весь мир пропадает на твоих глазах. — Гарри просто кивнул, а Энн вздохнула, вместе с Робином выходя из кухни, когда Луи продолжал удерживать его в своих объятиях. После того, как Гарри вымолил у мамы разрешение, чтобы Луи остался с ним на ночь, они лежали бок о бок на его узкой односпальной кровати не в силах уснуть. — Гарри? — тихо позвал его Томлинсон. — Да? — ответил он в темноту, чувствуя, как парень смотрит на него. — Я обещаю, я никогда не сделаю этого, — поклялся Луи, прижимаясь к возлюбленному и обнимая его. — Я обещаю, я никогда не сделаю так, что ты потеряешь цвет вот так. Никогда. — Конечно, — согласился Гарри, зная, что обещать такое — невозможно. — Нет, Гарри, ты не понимаешь, — яростно сказал Луи, — я никогда не сделаю это с тобой. И ты не имеешь права поступать так, понял?! — Стайлс кивнул, оборачивая свои руки вокруг Лу, когда тот положил голову на его грудь. — Ты не имеешь права так со мной поступить, Гарри. — Луи снова замолчал. — Мне не интересно жить без цветов, и я не буду этого делать. Я отказываюсь жить в черно-белом мире сейчас, когда ты привнес в мою жизнь цвета, окей? Гарри чуть опустил голову, целуя Томмо в макушку. — Окей.***
Гарри было двадцать два, а Луи — двадцать четыре, когда они поженились. Ему было двадцать четыре, а Луи — двадцать шесть, когда они удочерили их девочку, и весь мир стал ярче, каждый цвет насыщенный и подчеркнутый. Но он стал ещё ярче, когда они двумя годами позже усыновили их мальчика, и три года после этого их второго сына. — Я понял, что ты имела в виду, мам, — сказал Гарри одним вечером, качая ребенка на руках и смотря на Луи, играющего в саду с двумя другими детьми. — О чем ты, сынок? — спросила Энн с дивана у Гарри, где она и Робин пили чай, а собака Томмо и Стайлса — лежала около ее ног. — Я мог бы быть без Луи, и все было бы черно-белым, — сказал он, когда веки его сына чуть подрагивали закрытыми. — Но это никогда не было темным. Не с детьми. — Я же говорила, что однажды ты поймешь, — заулыбалась она. — Просто… Это лучше в цвете, — проговорил Стайлс. — Я счастлив, что не ждал. — Я знала, что ты не будешь, — ответила Энн. — Знала, что ты влюбишься один раз. Кудрявый смотрел, как Лу сажает их дочь на спину, начиная катать ее по двору. — Одного раза достаточно, — сказал Гарри. — Один раз — это все, что мне нужно.