***
Три часа – и замаячил среди изумрудной листвы живой изгороди родной коттедж, тёмная крыша которого поблёскивала в лучах солнца. Машина наконец остановилась после утомительной тряски по каменистой дороге, и Элеонора облегчённо вздохнула, когда её нога коснулась мягкой поверхности газона. Участок казался безлюдным, но все сомнения были мгновенно развеяны, когда на зов матери со второго этажа сбежала Элион, радостно бросившись в объятия родителей. Она всё неразборчиво твердила про какой-то сюрприз, от которого Брауны должны были, по её словам, «получить массу удовольствия». Этим самым сюрпризом оказался её блудный старший брат, по древней легенде, сбежавший из дому на поиски приключений. И возможно, супруги бы и получили обещанную массу неземного удовольствия, будь у них взаправдашний сын и не окажись он тёмным магом, тираном и их заклятым врагом под прикрытием. Однако вот он, великий князь всея Меридиана собственной персоной, стоял и лыбился своей фирменной многообещающей ухмылкой, распростёр руки для приветственных объятий, что-то вещал в своей привычной манере. А сзади маячил его ближайший советник, лорд Седрик, тот самый подозрительный книготорговец. И как они раньше не раскусили этого смазливого мерзавца, старательно пудрившего мозги их дочери! Теперь-то, поди, поздно было ошибки исправлять... «Что делать?» – вертелось в голове у Томаса. «Что делать?» – вертелось в голове у Элеоноры. Однако ответа им неоткуда было ждать, разве что сам Оракул спустился бы с неба, дабы прийти им на выручку. Но тот, по-видимому, не желал этого делать, потому ситуация не спешила исправляться в лучшую сторону. Зато к испуганной чете наконец вернулось самообладание, и Томас стал закипать злобой, а Элеонора наполнилась решимостью. Всё-таки они были воинственными мятежниками, коих не страшили ни смерть, ни плен, ни пытки. И постоянное нахождение в среде себе подобных наложило отпечаток на их тогда ещё неокрепшие до конца характеры. Даже земное спокойствие и размеренная жизнь не смогли отнять у них былой закалки и местами безумной храбрости. – Мам, пап, неужели вы мне совсем не рады? – тем временем с наигранным огорчением проговорил Фобос, подступая всё ближе к ошарашенным землякам. – Ну же, обнимите своего дорогого сына! – Ты нам не сын! – бросил Томас, прожигая его яростным взглядом. – Какого чёрта вы оба здесь забыли, а?! – Это, по-моему, вас не касается, – заметил тот, ответив на гнев презрением. – А вот что вы здесь забыли, я хотел бы узнать. – А это уже не касается тебя! – огрызнулся мистер Браун, до хруста сжав кулаки. – Это наш дом, и я намерен защищать от тебя и его, и нашу дочь, за которой ты, как я понимаю, пришёл! – С чего вы вообще это взяли? Мои дела вполне могут быть никак с ней не связаны, – небрежно произнёс Фобос, а потом высокомерно усмехнулся, обращаясь к Седрику: – Вот ведь глупый народ, а! Самих себя защитить не могут, а туда же – геройствовать лезут почём зря! – Прикусил бы ты язык! – не выдержал напора собственной злости Томас и бросился на ненавистного врага. Вспыльчивость всегда была его слабым местом, и в юности он часто влипал из-за того в передряги. Если же улыбалась кому-нибудь удача впасть к нему в немилость, то стоило этому счастливчику только попасться ему на глаза, тот сразу же кидался на него с кулаками, причину своей агрессии объясняя после или по ходу, а то и вовсе не объясняя. Так и сейчас, ничуть не изменившийся за долгие годы, он подбежал к Фобосу и хотел уже залепить по его очаровательному личику, но между ними мгновенно возник Седрик и остановил занесённый кулак, тут же парой стремительных движений скрутив руку за спиной нападающего. – Только пальцем его тронь! – прорычал он, ясно давая понять своим видом, что в любой момент размажет Томаса по стенке. Элеонора, видя творящийся беспредел, не на шутку взволновалась за здоровье своего мужа. Вечно он действовал необдуманно, сколько она его помнила! И каждый раз выпасать его страстную на приключения головушку приходилось именно ей, хотела она того или нет. Однако не всегда успевала она соорудить приемлемый план, потому зачастую действовала наудачу. Как и в этот раз, когда схватила диванную подушку, ибо она попалась под руку первой, и со всего размаху кинула Седрику в голову. От неожиданности тот выпустил руку, Томас мигом отскочил, потирая запястье, и опять волком уставился на врагов. – Ну каковы же наглецы, – Седрик поднял с пола подушку, укоризненно качая головой. Потом так же внезапно прицелился и запустил прямо в лицо не успевшей среагировать Элеоноре. Та ойкнула, получив сдачи, схватила несчастное орудие опять и швырнула обратно. Тут к ней присоединился и Томас, стащив с тумбочки книгу и отправив её тем же путём. – А вот это уже считается покушением! – возмутился увернувшийся Фобос, поднимая с земли томик какого-то поэта и присовокупляя к броску ещё и тапок. – Гнить вам в Кавигоре, изменники! – Сам будешь гнить в своём Кавигоре, узурпатор ты подлый! – был ему ответ с новым комбо подручных предметов. – Ах так! Я-то хотел с вами по-хорошему! Думал сотрудничество предложить, а вы что?! – вспылил князь, подбирая не глядя летящие в него артефакты и укрываясь от самых метких импровизированным щитом из пресловутой подушки. – Сотрудничать с тобой мы не станем ни за что! И Элион ты заберёшь только через наш труп! – Брауны слаженным дуэтом пускали опытной рукой всю утварь, все декоративные украшения, что только были рядом, ловко, хоть и не всегда, увёртываясь от снарядов противника. – А чтоб вы сдохли, морды повстанческие! – тут Фобос вышел в ближний бой, орудуя непонятно откуда взявшейся вилкой и метя ею в недобитого Томаса. Но был остановлен целым шквалом мелкой канцелярии с письменного стола: баталия перемещалась по всему периметру комнаты. Не выдержав такой атаки, он сдал позиции, укрываясь за спинкой дивана, и призывно крикнул: – Седрик, помогай! Стоявший в сторонке оборотень уже двинулся было на зов патрона, но тут его остановила уже давно никем не замечаемая Элион. Она робко подёргала его за рукав и неуверенно спросила: – А... э... а что вообще происходит? Седрика словно окатило ледяной водой: он совершенно забыл о существовании нежелательной свидетельницы и как-то не ожидал, что Элион окажется зрителем данного представления. Какая непредусмотрительность с его стороны! – Выяснение семейных отношений... Видимо, их разногласия были слишком уж серьёзными, – он лихорадочно соображал, чем удовлетворить её любопытство. – О подробностях не спрашивай, сам не в курсе, – добавил он, предупреждая следующий возможный вопрос. – Оу, ясно... – только и произнесла та, в лёгком недоумении созерцая переходящую все границы разумного битву своих родственничков. – На твоём месте, – тихо шепнул Рик, – я бы побыстрее делал ноги: это добром не кончится! – Совет разумен, – согласилась Элион. – Ты со мной? Тот молча кивнул в сторону неистово выкрикивавшего его имя повелителя и состроил несчастную мину. Элион сочувственно похлопала его по руке и поспешила покинуть гиблое место, пока и её не втянули во всё разрастающееся в масштабах сражение. Пускай на улице собирался нешуточный дождь, буря природная была куда лучше бури искусственной. «От первой хотя бы спасает ветровка, от второй же не спасëт ничто!» – заключила она и с такими мыслями незаметно выскользнула на улицу.***
Время шло, Элион не знала, куда себя деть. Сверху начал накрапывать мелкий противный дождь, и она подумала, что всё-таки была права, захватив с собой куртку. Быстренько облачившись в сии доспехи, она оглядела безлюдную улицу, такую же серую и мрачную, как затянутое тучами небо. Прежде ей как-то не приходило в голову, что на даче ей будет нечем заняться. Когда она была помладше лет на девять-десять, здесь в основном обитали семьи с детьми её возраста и подростками. Будучи в те времена крайне общительной, Элион постоянно развлекалась со сверстниками, копаясь в песочницах, играя в куклы, катаясь на самокате по неровным местным дорожкам. В общем, находила массу способов, чтобы себя занять. Старшие же ребята обожали таскаться с малышнёй и постоянно окружали соседских детишек заботой и восхищением. Потом Элион выросла, и большая часть её дачных приятелей канула в безвестность. Общение с ровесниками перестало доставлять удовольствие, ведь с возрастом у них пропали общие интересы и темы для разговоров; «старшие» же превратились во «взрослых», им уже было не до игр, да и дружбы как таковой с младшими они не водили. Но и тут Элион не стала впадать в депрессию, ведь теперь могла приглашать к себе лучших подруг из города или творить в гордом одиночестве. К тому же, её общительность куда-то улетучилась, она стала замкнутой и тихой мечтательницей. Дни напролёт она проводила в лесу, рисовала и предавалась раздумьям. И не было для неё лучшего времяпрепровождения. Так минуло ещё несколько лет. Элион стукнуло тринадцать, и её характер вновь изменился. Она опять стала жаждать общения с такими же подростками, как и она. И если в школе это было вполне осуществимо, то дача с недавних пор стала «чайлд-фри» зоной. Единственное исключение всё ещё составляла семья Браунов да, может быть, ещё кто, но Элион не было известно о пребывании на территории посёлка других детей. Правда, до поры Элион не особенно нуждалась в собеседниках: безумная парочка ― брат и Седрик ― не давала ей заскучать. Однако сейчас она остро почувствовала нехватку «адекватных людей» в своём окружении. «Дела-а... И куда же мне идти?» – с досадой думала она. – «По району, что ли, прогуляться?» Ноги сами занесли её в небольшой закуток, с обеих сторон обросший кустами малины. Машинально сорвав пару ягод, Элион припомнила, как в далёком детстве с сорванцами-приятелями бегала сюда тайком и собирала ягоды в пластмассовое ведёрко. «Жёлтенькое такое», – с нежностью подумала она, – «в крапинку...» Потом из воспоминаний далёкой юности она перенеслась постепенно к совсем недавним. Она осознала не без огорчения, что все друзья так или иначе покинули её и общаться стало решительно не с кем. «Эх, никто-то меня совсем не понимает!» – опять затянула старую песню Элион. – «Даже Корнелия уж на что лучшая подруга, а променяла меня не пойми на кого!» Она сунула руки в карманы куртки, хмуро уставилась себе под ноги и принялась намеренно подпинывать мелкие камушки, провожая их полёт мрачным взглядом. «Одна отрада – Седрик появился в моей жизни», – рассуждала она, тут же ощутив резкий прилив позитива и теплоты в душе. – «Только он ко мне относится, как к человеку, заботится, выслушивает, поддерживает...» Потом в голове всплыл совсем уж свежий эпизод поцелуя. И Элион опять помрачнела. «А вот братец мой – козёл!» – подумалось ей. – «И гореть ему в аду! Правильно на него мои предки наехали! Наверное, он их с детства бесил, как бесит меня сейчас! По нему видно, даром что мордашкой вышел!» Наконец быстрая мысль довела её до только что развязавшейся ссоры, сути которой она не могла понять. Что вообще означали слова её родителей и брата? Может, от неё что-то скрывают? Может, тут заговор масонов?! Элион совсем запуталась, но размышлять на эту тему ей и так больше не пришлось: она внезапно заметила подозрительное свечение, шедшее откуда-то из-за поворота. Бледные фиолетовые отблески гуляли по листьям кустарника и стене дома, отделявшего её от источника свечения. Она удивлённо замерла, не спеша выходить из «укрытия». Прислушавшись, Элион различила какие-то странные звуки, смутно напоминающие неразборчивое бормотание. «Что за ерунда там творится?» – подумала она, медленно приближаясь к углу здания. – «Уж не магией ли тут попахивает?» Любопытство взяло верх над опасениями, и она решительно шмыгнула за поворот.***
Первый этаж коттеджа Браунов пребывал сейчас в плачевном состоянии. Лёгкая мебель валялась в беспорядке по всему периметру помещения, побитые цветочные горшки высовывались осколками из куч земли, словно из воронок взрывов, всевозможные колюще-режущие предметы торчали из стен, пола и местами даже из потолка. Шторы были сдёрнуты и слегка изодраны, а книжный шкаф опустел, послужив хранилищем боевых снарядов. За опрокинутым диваном собралась вся компания бравых воинов, сидевшая, а вернее, полулежавшая рядком и тщетно пытавшаяся отдышаться. Все эти несчастные были в синяках и ссадинах, истрёпанные и до невозможного выдохшиеся, однако в целом живые и в принципе здоровые. – Н-ну... что? – через глубокие вздохи спросил Томас, вытирая пот со лба. – Мир? – Мир! – был ему общий выдох, несший в себе нотки явного облегчения после тяжкого страдания. – Давайте... всё-таки будем... сотрудничать? – еле ворочая языком, предложил Фобос. – Вот ещё, – даже не открывая глаз, вяло отозвалась Элеонора. – Ты у нас Элион не отберёшь. – Далась мне эта Элион! – буркнул тот, переводя затуманенный усталостью взгляд на чету Браунов. – Не из-за неё я здесь и даже не из-за вас. – А зачем же? – недоверчиво поинтересовался Томас. – Не ваша забота, – ответствовал Фобос спокойно, потянувшись и поудобнее прислонившись к сидению дивана. – Раз уж эта битва вышла вничью, давайте просто заключим сделку. Пусть изнемогшие его собеседники виду не подали, слова князя их насторожили и заинтересовали. – В общем, – Фобос окончательно перевёл дух и продолжил чуть осипшим голосом: – вы не выдаёте ей мою тайну, то есть принимаете меня как своего сына, который сбежал из дому много лет назад. А я в обмен не стану казнить вас или упекать в тюрьму по прибытии на Меридиан. Идёт? Брауны серьёзно задумались. Предложение пахло явным подвохом, но иного выхода что-то не находилось. К тому же, если тёмный князь не врал, то каков смысл был нарушать иллюзии Элион раньше времени? Да и если отказать во взаимопомощи, он ведь всë равно нашел бы способ повернуть ситуацию в лучшую для себя сторону, как бы мятежники ни сопротивлялись. А так хоть и мнимая, но появлялась даже надежда на спасение от худшей участи, о которой Брауны уже устали за эти годы думать с трепетом. – Седрик, они долго думают! – требовательным тоном произнёс Фобос, на что приспешник его молча вынул из половых досок торчащий нож для масла и усталым жестом приставил к горлу сидевшего рядом Томаса. – Мы... – Согласны, – не обращая никакого внимания на эту угрозу, произнесли поочерёдно Брауны. – Вот и славно, – одобрил Фобос, помолчал и вдруг изрёк, опять обращаясь к советнику: – Утомительно же, друг мой, было сражение... Жрать мне теперь охота, вот что. – И мне, – вставил Томас. – И мне, – добавила его жена, и вся троица умоляюще уставилась на Седрика. Тот не менее умоляюще оглядел каждого из них, но ничего не добился. – Так у нас жрать в доме нечего, – попытал счастье он. – Так я из города овощей привезла, мяска, – протянула Элеонора. – Так она из города овощей привезла, мяска! – вторили ей остальные. – Ох, ладно, фиг с вами! – сдался Седрик, поднимаясь на ноги. – Трое взрослых людей, а всё детский сад какой-то! – пробурчал он себе под нос вполне разборчиво для чужого слуха. Однако ему это замечание простили. Человеку, который готов тебя халявно накормить, многое прощается.***
Старая детская площадка, располагавшаяся меж обшарпанными закоулками, была абсолютно безлюдной в этот пасмурный день. Если, конечно, не считать миниатюрной фигурки в плаще с капюшоном, скрывающем лицо, стоявшей в центре расчерченного на земле круга с пентаграммой. В руке таинственное существо держало довольно ветхий фолиант, испещрённый рунами со всех сторон. Свободной конечностью оно совершало методичные движения из стороны в сторону в такт беспрерывному речитативу на неизвестном языке. Моросящий дождь не касался раскрытых страниц, словно книга была окружена невидимым щитом, и не размывал причудливых знаков, начертанных мелким изумительным почерком на выцветшей и порядком потрёпанной бумаге. Загадочный волшебник резко вскинул тонкую ручку вверх, постепенно повышая тон, каким произносил заклинание. Песок под ногами его, подхваченный ветром, стал закручиваться в восходящие спирали, пентаграмма вспыхнула слабым фиолетовым светом, равно как и поднятая к небу ладонь. Вихрь, яростно трепавший полы плаща, сорвал капюшон, являя миру бледное девичье лицо, обрамлённое короткими растрёпанными чёрными как смоль волосами. Пронзительно голубые глаза ведьмочки с быстротой молнии пробегали по строчкам, она еле поспевала произносить прочтённые слова, перейдя практически на крик. Сердце её бешено колотилось, вот-вот должно было свершиться то, ради чего она потратила столько усилий. Страница подходила к концу, оставался последний десяток строк... Она сбилась. Уже готовое разгореться ярче свечение стремительно угасло, а вместе с ним унялся ветер, перестав сеять по площадке тучи пыли, и исчезла пентаграмма, будто и не было её вовсе. Неудачливая колдунья яростно захлопнула книгу и в бессильной злобе топнула ногой. – ДА ПОКАРАЙ ТЕБЯ ЛУРДЕН!!! – возопила она, со всей силы пиная валявшуюся рядом банку, что гулко ударилась о металлический борт проржавевшей карусели. – Восемнадцатый раз! Восемнадцатый раз ― и опять какая-то запинка! Какой кретин только придумал этот чёртов язык! Древнемеридианский! Язык всех алхимиков и чародеев! – она презрительно фыркнула и с досадой сплюнула на потемневшую от дождя землю. – А всё же я тебя сделаю, – прищурив бирюзовые глазки, слишком яркие для её бледного личика, прошипела девочка, поглаживая корешок фолианта. – Пусть на сотый, пусть на тысячный раз, а у меня получится раздобыть Печатку. Печать Фобоса, если выражаться точнее. Ключ от всего, что заперто, и безлимитный билет для путешествий сквозь Завесу. Ах как хотелось маленькой колдунье заполучить эту бесценную игрушку в свою коллекцию! Какие возможности тогда открылись бы перед ней, какие тайные замыслы она смогла бы воплотить в реальность! Но, как видите, дело у неё не шло. Волшебница-дилетант, как, впрочем, и хозяин означенной вещицы, не подозревала о том, что искомый артефакт был поглощён некогда Сердцем Кондракара и на данный момент как таковой не существовал. Ей уже получалось дочитать заклятие до конца и в точности исполнить ритуал призыва, но он, разумеется, не срабатывал как раз по этой причине. Только вот девочка была слишком упёрта, а её желание – слишком сильно, чтобы эксперимент прекратился. – Что ж, кадр один, дубль девятнадцать! – усмехнулась она, доставая из кармана плаща кусочек какого-то тёмного камня. Она была уже готова приняться за расчерчивание круга, когда заметила маячивший неподалёку силуэт. «Да чтоб тебя!» – вздрогнув от неожиданности, она быстро выудила из-за скамейки чёрно-красный рюкзачок и поспешно засунула туда магическую книгу и принадлежность для чертежа. Потом накинула капюшон, вновь скрывая физиономию, и постаралась придать себе как можно более естественный и безучастный вид. Как раз в этот момент из-за зарослей кустарника вынырнула, по видимому, её ровесница. Белокурые волосы её были не особенно аккуратно собраны в две косички, спортивная куртка и джинсы промокли под беспрерывной мерзкой моросью, светлые глаза настороженно оглядывали малопривлекательное пространство площадки. – Странно, – пробормотала пришелица под нос, оборачиваясь. Казалось, всё это время она даже не замечала подозрительную личность, успевшую, в свою очередь, хорошенько приглядеться к ней самой. «Интересненько», – думала ведьмочка, изучающе поглядывая из-под края капюшона на незнакомку. – «Не земная у неё аура, ой не земная!.. Словно наша, меридианская. Но в замке её отродясь не водилось, запах совсем чужой. Неужто, кто-то из города пожаловал? Только вот зачем? Спросить напрямую?» Но прежде чем она успела задать вопрос, предмет её пристального внимания сам обратился к ней без лишних объяснений: – Слушай, ты часом не видела здесь ничего необычного? – Необычного? – опешила та. – Ну да... просто я шла тут неподалёку, как вдруг увидела свечение... ну такое, фиолетовое, яркое. А ещё как будто кто-то говорил на непонятном языке. Колдунья ещё сильнее изумилась. Быть того не могло! Здесь был поставлен мощный барьер, отводящий взгляды людей и рассеивающий их внимание. Никакой случайный прохожий при всём желании не смог бы заметить хоть что-нибудь из ряд вон выходящее, пусть бы тут разразилась небывалая битва между Меридианом и Кондракаром, сопровождаемая всеми доступными магам спецэффектами. А эта девчонка, мало того, что заприметила неладное, да ещё и память её осталась в целости! «Вот это потенциал! Видать, она точно не с Земли», – пронеслось в голове у меридианки. – «Возможно, её сила помогла бы мне в призыве Печати. Только вот открываться ей раньше времени не стоит. Да и вообще, не стоит. Кто знает, что ей известно и на чьей она стороне!» – Тебе, должно быть, показалось, – поспешила она заверить свою новую знакомую. – Может, и показалось, – эхом повторила та. – А жаль, так надеялась наткнуться на что-нибудь эдакое... – А ты, значит, любишь всякую сверхъестественную муть? – хитрая чародейка решила сыграть роль обыкновенного землянина. – Люблю. Вообще, с детства увлекаюсь такого рода вещами. – Ох ты ж, братюнька! Наконец-то нашла своего человека! – радостно воскликнула она, хлопнув в ладоши. – Ты б знала, сколько у меня всяких книженций, инструкций, амулетов скопилось!.. – Во дела! – изумилась её собеседница. – Кого только не встретишь! Мои друзья совсем не разделяют моих интересов, и так трудно отыскать действительного ценителя, – она застенчиво улыбнулась и добавила, – Кстати, я Элион. А как тебя звать? «Элион», – про себя повторила ведьмочка. – «Необычное имя. Что ж, господа, тут, я смотрю, попахивает будущей дружбой. Это как нельзя кстати! Посмотрим, что выйдет из нашего знакомства...» Она небрежно откинула капюшон, давая новой знакомой рассмотреть себя, и с самой обворожительной, на какую только была способна, улыбкой, проговорила: – Миранда. Но можешь звать меня Миран. – Рада знакомству, – кивнула Элион. – Я тоже, – Миранда возвела глаза к затянутому тучами небу и похлопала подружку по плечу: – Кажется, сейчас ливанёт. Пойдём-ка отсюда, а? И две девочки, продолжая беседу, поспешили покинуть площадку в поисках более надёжного убежища от начинающегося ливня.***
Когда Элион со своей приятельницей переступили порог спасительного в нагрянувший шторм помещения, их глазам предстала настоящая идиллия. Мать наводила порядок на бывшем поле брани, отец помогал ей в этом благом деле, сын развалился на диване, уставившись в зомбоящик, а Седрик, судя по запаху, кашеварил на кухне. Пока Миранда копалась в коридоре, Элион быстренько скинула промокшую одежду и вбежала в гостиную. – Неужели, вы примирились?! – воскликнула она, прервав занятия своего семейства. – Элион, детка, ты уже вернулась! – обрадовалась Элеонора, отставляя в сторону стопку книг. – Как видишь, всё уладилось, всё опять будет по-прежнему. – Ой как здорово! – та прямо светилась от счастья. – А то я боялась, что вы друг друга поубиваете за старое... – Да мы бы с радость... – начал было Томас, но осёкся и произнёс с лучезарной улыбко:, – Ну что ты, солнышко! Мы же очень любим своего сыночка! При этих словах он так погладил Фобоса по голове, будто хотел продавить его макушку. – Я тоже вас очень люблю, – процедил тот, со всей силы хлопнув «отца» по ладони, но сделав это с таким ангельским выражением лица, словно только что обнял его от чистого сердца. Мистер Браун рассмеялся натянуто и очень уж недобро, поднял с пола мешок с мусором и обошёл диван спереди, загораживая обзор и делая вид, что смахивает пыль с телевизора. Фобос попытался было вытянуться в сторону, но Томас нарочно подвинулся в том же направлении. – Папочка, а не мог бы ты, пожалуйста, сгину... отойти чуть-чуть в другое место и не мешать мне? – ласково проворковал князь, испепеляя меридианца взглядом. – А чего же ты нам, сыночек, не помогаешь совсем? – отозвался тот огорчённо. – Телевизор смотреть вредно. Лучше бы мусор, вот, отнёс, помог бы родителям. Тут Томас подошёл к нерадивому детищу и водрузил ему на колени мешок, полный битой посуды, поломанной утвари и прочих последствий кровопролитного боя. Фобос аж зашипел от негодования, брезгливо поморщившись и отдёрнув руки. Потом двинул коленями и сбросил незавязанное вместилище мусора, тем самым опять рассыпав все барахло по полу. – Какая жалость! – ехидно произнёс он. – Наверное, мне не стоит доверять подобную работу, лучше уж сделай всё сам. – Ах ты мерзкое отродье! – нежно проговорил Томас, схватив Фобоса за волосы и слегка дёргая его голову из стороны в сторону. – Какая же замечательная у тебя семейка, – усмехнулась Миранда, проходя в комнату. – Милая, ты себе подружку нашла? – удивилась Элеонора, разглядывая незваную гостью. – Э-э-э... да! – спохватилась Элион, выталкивая означенную личность вперёд. – Познакомились на площадке, а тут ливануло, ну я и пригласила её к нам, а то она на другом конце посёлка обитает. Её Мирандой звать. – Миранда?! – тут из-за косяка высунулся ошалевший Седрик, пришедший в гостиную звать всех к ужину и сразу же узнавший в незнакомке свою давнюю приятельницу и собрата по расе. – Миранда?! – возмущённо вторил его патрон, округлившимися глазами сверля девчонку. – Миран... – начали хором Брауны, но переглянулись, заткнулись и сделали абсолютно непричастный к происходящему вид. Ибо откуда же им знать новую приятельницу дочери или же третьего в рейтинге ненавистных Меридиану персон и опаснейших врагов! – В-вы двое?! – не меньше изумилась виновница суматохи, не зная ещё, радоваться ей или искать способов смыться, и склоняясь, скорее, ко второму. – Вы знакомы? – встряла Элион, всё переводя взгляд с брата и Седрика на подругу. – Мы не то чтобы знакомы... – протянул в ответ Рик, – но общаться доводилось. Тут Фобос молча встал и быстрыми шагами направился к Миранде. Та встрепенулась и попыталась пробраться к входной двери, бормоча невнятно: – А з-знаете, а я, наверное, пойду, а то меня уже это... родители ждут... – Прости Элион, но нам надо перекинуться парой слов с твоей... э-э-э... подружкой, – князь бесцеремонно схватил приспешницу за ухо и поволок прочь из гостиной, крикнув напоследок: – Седрик, за мной! – Пусти-и-и! – взвыла та, отбиваясь, но сделать ничего не смогла. Скрывшись в спальне, меридианцы стали наперебой допытываться у Миранды, что она здесь забыла, как забрела в этот дом и что вообще делает на Земле, если уж на то пошло. – Тихо, тихо, дайте хоть слово вставить, – потирая незаслуженно травмированное ухо, отозвалась та, едва поток вопросов иссяк. – Я в отпуске. – В каком ещё отпуске?! – возмутился Фобос. – Ты должна быть во дворце и... – Кому я должен, всем прощаю, – перебила Миранда. – И вообще, мне интереснее, почему Ваше Сиятельство тут ошивается. Если кому и нужно быть во дворце, так верховному правителю, не? – Да как ты смеешь! Распустилась совсем девчонка! – Ах извините меня! – буркнула она, скрещивая ручки на груди. – Между прочим, вы мне всю конспирацию спалили, гении! – В этом она права, – вздохнул Седрик. – Лучше вернёмся к остальным, а допрос оставим на потом, а то Элион ещё заподозрит неладное. – Хорошо, – нехотя согласился Фобос. – И придумайте кто-нибудь объяснение тому, что мы друг друга знаем. – Окей, сейчас всё будет, – устало проговорил змей, догадываясь, что под загадочным «кем-нибудь» подразумевается именно он. Приглашение Седрика отправиться к столу быстро развеяло напряжённую атмосферу недопонимания. Это был верный отвлекающий манёвр: всех сейчас больше волновало утоление голода, а вселенские тайны могли и подождать. По дороге и во время сервировки стола и подачи блюд Рик тихонько и вкратце ознакомил несведущих, исключая, конечно же, Элион, об изменениях в планах. – Что же, теперь будем учиться жить, как одна большая семья? – горько усмехнулась Элеонора, усаживаясь рядом с полузмеем. – А куда деваться? – был ей не менее удручённый ответ. – Я бы с удовольствием просто прирезал вас всех, господа, – шепнул Томас и был удостоен торжественного рукопожатия со стороны Фобоса, полностью разделявшего его мнение. На том таинственные беседы временно прекратились, и наша пёстрая компания принялась за совместный ужин, старательно изображая из себя нормальных и ничем не примечательных землян, понятия не имеющих ни о каких иных мирах, восстаниях, магии и прочей потусторонней ерунде. За столом восседала абсолютно обычная семья, «мама-папа-брат-сестра», и друзья каждого из отпрысков данной фамилии. Что уж тут скажешь, идеальная вышла конспирация!