От звезды до звезды. Колония

Рудольф с упорством безумца копался в передатчике, периодически что-то записывая в стандартный планшет, стянутый из местных запасов. На главном экране красовался гиперион, активно занимающийся самоперестройкой. В ответ на требования Йонге убрать с монитора источник головной боли всего экипажа Сайнжа заявил, что должен запечатлеть расцвет новой сферы для потомков. Для записи впечатлений он тоже использовал планшет. Йонге попробовал подсмотреть, успел прочесть пару цветистых стихотворных форм, а потом яут заметил его интерес и чуть не сожрал пилота с потрохами. Вдобавок паскудный яут решительно отказался покидать систему Лифанги до прибытия собственных товарищей. После чего Йонге первым делом велел "Фелиции" прыгнуть и тут же получил по лбу стандартным уже "требуется подтверждение навигатора". Навигатор скалился и подтверждать ничего не желал. В такой ситуации Йонге уже больше всего импонировал Николай, который успешно отсиделся всю беседу за пилотской капсулой, а теперь от вынужденного безделья взялся хозяйничать. Первым делом эспер предложил свою кандидатуру для отлавливания всего, что медленно вываливалось из "Фелиции"-1. Йонге заметил, что в космосе близ крупных объектов ничто не будет потеряно, однако Николай строго ответил, что всему должен быть порядок – и пилот плюнул, уступив место за джойстиками управления сомнительному мужику, которого видел первый раз в жизни. У него самого на рыбалку не было ни сил, ни желания. Ввиду освободившегося времени Йонге задумался было об исследовании корабля, но по здравом размышлении он решил отложить это до момента полного разбирательства со всеми сторонами конфликта. Он с неудовольствием вспомнил, как почти умоляюще спрашивал у Хармати, можно ли им будет сбежать после того, как стороны придут к договоренностям. "Если у вас случайно нет дарственной на гиперион..." После этой фразы Хармати выразительно замолчала, а первый пилот начал яростно открещиваться от всех возможных притязаний со своей стороны. Тем более что все кристаллы, усеивавшие Лифангу, сгинули в адской топке. Йонге до сих пор плохо представлял, как именно работает двигатель гипериона, и сейчас, при мысли о том, что кристаллы и были его основным топливом – просто часть случайно оказалась на поверхности – его прошибал холодный пот. Про гиперионы было известно очень мало, и вроде бы Йонге не помнил ни одного случая, чтобы эти твари прыгали через гипер. Наименование не имело ничего общего с функцией. То есть Йонге надеялся, что именно так дела и обстоят. Ноги занесли его на камбуз. С этим, как и с вечным недосыпом, первый пилот почти смирился. Недосып ему обычно гарантировали клиенты и Рудольф, но с появлением Сайнжи это состояние начало приобретать критический размах. С едой обстояло еще хуже. Йонге подозревал, что во всем виновата треклятая высокая генетика, из-за которой организм пахал в ускоренном режиме – потому сна требовалось намного больше, а отношение к еде колебалось от полного безразличия до приступов дикого голода. Оставалось рассчитывать только на постепенную адаптацию и, возможно, на переход к более удобным суточным циклам. – Фелиция, – позвал Йонге. – Рассчитай альтернативный период циркадных ритмов. Начни с тридцати двух стандартных часов. – Принято, – отозвался искин. На этот раз не с потолка, а почему-то с пола. Йонге поискал взглядом напольную систему оповещения, убедился, что спрятали ее очень хорошо, и уперся взглядом в транзорные выемки. – Так-так, – пробормотал он. – Что тут у нас? Присев на корточки, он принялся ощупывать выемки. Первым делом он нащупал царапины. Глубокие, напоминавшие след от когтей. Йонге вытащил пальцы из выемок и на секунду прижал к переносице, стараясь успокоиться. Уже успев ознакомиться с яутской манерой прятать странные вещи в странных местах, он не ожидал ничего хорошего от этих выемок. В подпольном хранилище Сайнжа мог запаковать пару литров ДНК альясов, которые до того прятал в каком-нибудь втором желудке. Или, к примеру, часть управляющих контуров гипериона. Вообразив себе такое, Йонге почувствовал, что у него подскакивает давление, выжимая пульс куда-то в уши. – Да чтоб тебя! – прошипел он. Под его пальцами выемки сопротивлялись несколько секунд, а затем материал сдвинулся, раздался щелчок, и все секции на полу начали перемещаться. Подавив желание отшатнуться, Йонге выждал нужное время, и наконец перед ним открылось хранилище. – Са-айнжа-а! Рев первого пилота прокатился по всему камбузу. "Фелиция" догадливо подхватила его и усилила, превращая в звук сирены. Несчастное горло вновь запершило, Йонге глубоко вдохнул и чуть не лопнул, пытаясь сдержать кашель. Полминуты спустя в дверях камбуза возник не только яут, но и все остальные. Рудольф ухитрился отпихнуть Сайнжу и попытался ворваться в помещение первым, но вовремя притормозил на пороге. Окинув взором хранилище, механик развернулся и схватил яута за дредлоки. – Это еще что? – гаркнул он, яростно дергая за них. Яут тоже рявкнул, схватил механика за голову и в свою очередь дернул вверх. – Я же просил избавиться от них! – заорал Йонге, не помня себя от раздражения. – Выкинуть! Кх… Чтоб тебя! Вышвырнуть, а не спрятать! Мозги у тебя есть, ящерица? Их же тут найдут! – Это мясо для Зверей! – прорычал Сайнжа. – Ты забыл, умансоо? Я выполняю миссию имперского дома, не стой у меня на пути! Разжав пальцы Рудольфа, он буквально выпихнул механика обратно в коридор, вошел в камбуз и ловко прошел по тропинке безопасности. Присев рядом с Йонге он почти профессионально нащупал сенсоры управления и быстро нажал на них. Сегменты медленно сдвинулись, скрывая жуткое зрелище. – Люди – не мясо для твоих долбаных альясов, – угрожающе сказал Йонге. – Да? Разве вы не хотели отомстить тем, кто сжег корабль этой колонии? – Одно дело – отомстить, и совсем иное – надругаться над трупом. Разницу видишь? – Нет. Сайнжа выпрямился во весь рост и отряхнул руки. Потом снял с пояса одно из своих "солнышек", выпустил на волю лезвия и выразительно провел себе по горлу. В глубине коридора Рудольф приглушенно объяснял Николаю, что их навигатор тронулся умом и спрятал весь экипаж "Раннера" в промышленной морозилке. Поэтому теперь они будут летать в приятной трупной компании. На последней фразе Николай кашлянул, а потом сдавленно загоготал. Помянул чью-то мать и громко затопал, удаляясь. – Вот ему даже смешно, – назидательно сказал Сайнжа и похлопал Йонге по плечу. – Почему бы тебе не посмеяться? – Так не за ним же адмирал всего земного флота гоняется, – злобно сказал Йонге. – И трупы на нем не висят! Не он у "Байлиона" из-под носа челнок спер... Договорив фразу, он застыл на месте. Мысль кристальной чистоты и ясности возникла в мозгу как вспышка сверхновой. – Сайнжа, – почти вкрадчиво сказал он, – сколько еще часов до появления твоего флота? Яут задумчиво посмотрел в потолок и пошевелил клыками. Потом буркнул нечто плохо различимое. – Два, – прошелестела "Фелиция". Опять откуда-то из-под пола. Словно покойник заговорил. – Ладно, нашим чуть больше переться, – пробубнил Йонге себе под нос, радуясь, что скинул адмиралу точки маршрута. Хармати пообещала направить ближайшие свободные корабли. – Руди! – Чего? – механик сунулся через порог. – Готовься к приключениям. Мне нужен активный доступ к архиву "Алебастра". Невысказанный вопрос "а зачем?" повис в воздухе. – Мы вызовем обратно "Байлион". В наступившей тишине раздался слабый клекот, переросший в довольное ворчание. Сайнжа снял с другого бедра еще одно "солнышко". Звонкий слаженный щелчок выскочивших лезвий прозвучал невероятно громко. * * * – Предположим, что "Байлион" находится где-то не очень далеко и в порту достаточно крупном, чтобы не привлекать внимания, – рассуждал Рудольф, разводя "мосты" блоков с архивами. – Допустим, мы возьмем десяток маршрутов, имеющихся в полетной карте предыдущих хозяев. И-и... – И я посчитаю, сколько у них уйдет времени при самом крутом раскладе. Йонге пристально всматривался в проматываемые кластеры информации. Сайнжа, не допущенный в святая святых управляющего сектора, громко ворчал за поворотом. Поскольку перевод не давался, а звучало это почти музыкально, Йонге решил, что яут поет боевую песнь, собираясь пойти в атаку на врага с голыми руками. У самих напарников на этот счет было другое мнение, и озвучивать его, равно как и выпускать яута на дикую охоту, они не собирались. – Кажется, вот полетные карты, – Рудольф обеими руками развернул трехмерный контур управления. – Выше уже не прыгну. Йонге в свою очередь заложил руки за спину и уставился на маршрутные проспекты. Группы микропрыжков и перелетов сами собой складывались в длинные линии, ведущие от одной звезды к другой. – Не то, не то... Он сам не заметил, как начал бормотать вслух. – Как ты это видишь? – Рудольф пялился на него с яростным интересом. – Может, хоть пальцем в них потыкаешь для приличия? – Ну все совершенно очевидно, – рассеянно откликнулся Йонге. – Здесь слишком сложная петля, сюда не ходят в период сдвигов по Клаус-Мейнену, а тут сразу три дозаправочных узла подряд, значит, маршрут длинный и фиксируемый... – Так, все, я понял и раскаиваюсь. Просто скажи, куда они могли податься? – Сюда, – уверенно сказал Йонге. – К Халкин-Дан. Яут за стеной из блоков замолчал, а затем раздался топот. – Сюда нельзя! – заорал Рудольф, тут же выдвигаясь навстречу посетителю. Сайнжа все-таки протиснулся в лабиринт кристаллов, хотя для этого ему пришлось сгорбиться и пригнуться. – Чего надо? – накинулся на него механик. – Не шевели плечами, чтоб тебя! – Повтори название планеты, – потребовал яут, глядя на Йонге. – Халкин-Дан. – Сатум? Йонге потерял нить яутского мышления, но на помощь вовремя пришла "Фелиция". – Название языка науду, – подсказала она. – Существует еще тридцать четыре наименования согласно общему справочнику. Самоназвание звучит как... Последовавшее бульканье Йонге при всем желании не смог бы превратить в удобопроизносимое слово. Опомнившись, он встряхнулся и кивнул. – Короче, да, "Байлион" должен быть там. Это не трансгалактический прыжок, это большой порт, где крейсером никого не удивишь, и это свободная зона, в которой не нужна регистрация по техпаспорту. – На Сатум расположена семейная ветвь... Теперь уже забулькал яут, переходя на хрип и утробное рычание. – Я очень рад, – вежливо сказал Йонге, переждав лингвистический припадок. – Чем нам это поможет? Сайнжа начал выпрямляться, но вовремя спохватился. Вытянул вперед руку и ткнул когтем в воздух. – Ветвь может совершить правосудие. – Ни в коем случае, – твердо сказал Йонге. – Никаких военных конфликтов. Мы специально собираемся позвать их сюда, чтобы засранцы вляпались прямиком в лапы стражей порядка, которых сюда отправила адмирал. Понимаешь? – А-а, ты хочешь действовать по глупым обычаям умансоо? Когда сыновья личинки отправляются в тюрьму и долго живут там, питаясь на те деньги, которые вы платите своему правительству? Очень умный поступок. Рудольф, явно передразнивая яута, напустил на себя высокомерный вид и беззвучно пошевелил губами. Йонге вздохнул и призвал на помощь весь запас терпения. – Это по гражданскому законодательству. А сюда летят военные корабли. У них принято решать такие вопросы очень… занимательным образом. Сайнжа пару мгновений пялился на него, не мигая, а затем сощурил глаза и засмеялся, перекатывая клекот по горлу. – Мне нравятся людские хитрости. Свернув карты, Рудольф пошел к выходу, оттесняя Сайнжу. Яут попятился, не пытаясь возражать. Йонге решил, что даже великому охотнику доступно понимание того, что с разрушенными блоками корабль далеко не улетит. Выбравшись следом за напарником, Йонге отряхнул ладони и огляделся. – Фелиция, здесь есть тонировочная пленка для гермошлемов? – Конечно, – после небольшой заминки отозвался искин. – Модели "уголь", защита третьего класса. – Боюсь даже спрашивать, – выразительно сказал Рудольф. В воздухе засветились микроголограммы, цепочкой вешек указывая дорогу. Йонге направился туда же, чувствуя, как при каждом шаге сочленения костюма еле заметно поскрипывают. Рудольф затопал следом, но Сайнжа с места не сдвинулся. Йонге подавил желание обернуться и проверить. – Так что насчет пленки? – уточнил Рудольф. – Не хочу общаться с людьми, которые могут запомнить меня в лицо. – Можно было бы активное видео и не включать. – Плохо ты знаешь таких товарищей. Они на анонимную связь не клюнут. – Как же это анонимную! – возмутился Рудольф. – Каждый борт уникален! Как можно не знать собственный номер и частоты? – Это вы, механики, каждую железяку в винтик помните, – Йонге усмехнулся, – обычным людям этого мало. – Идиоты они, обычные твои люди, – буркнул Рудольф. Йонге добрался до складского отсека номер двенадцать, где должна была храниться пленка. Открыв дверь, он пару мгновений всматривался в темноту, шаря рукой по стене, а потом в отсеке зажглось освещение, и прямиком на первого пилота свалился рулон тонировочной пленки. – Да ею с ног до головы можно обмотаться, – восхитился механик. Йонге не глядя протянул руку и получил желаемое – Рудольф без слов вложил ему в ладонь рассекатель. Отхватив нужное количество пленки, Йонге запихал остальной рулон на место. – Идем готовить антураж, – сказал он. – От Халкин-Дан сюда часа три ходу, как раз успеем с запасом. На обратном пути напарники столкнулись с Сайнжей, который по-прежнему внимательно изучал весело подмигивающие блоки хранения искина. Рудольф немедленно прочел короткую лекцию о несчастных случаях, которые происходят с лицами, не имеющими специального полетного образования, и закрыл дверь, а потом еще и поставил дактилоскопическую защиту. Глядя на яута, поглаживающего наплечное оружие, Йонге внезапно поймал за хвост еще одну дикую, но оригинальную идею. Пару мгновений он обдумывал ее, а потом решился. – Сайнжа, знаешь что? А тащи-ка этих мороженых космолетчиков обратно, – велел он. – Развешиваем заново. Рудольф обернулся и посмотрел на него так, будто снова хотел проверить температуру. Сайнжа переступил на месте и сложил руки на груди. Требовать грязной работы от столь величественной фигуры казалось непорядочным, но Йонге продолжал выжидающе смотреть на него. Яут мотнул головой и оскалился. – Не понимаю, зачем ты хочешь от меня бессмысленных усилий. – Как раз наоборот – очень осмысленных. Мы хотим пообщаться с "Байлионом", и эти... хм-м... останки будут очень кстати. – Странно, что ты так быстро изменяешь взгляды. Ты трепетал над их посмертной честью, а теперь планируешь использовать для устрашения. Йонге улыбнулся. – Привыкай общаться с людьми. – А вернее с этим конкретным типом, – уточнил Рудольф. – Сколько думаю, что меня уже нечем удивить, как он выкидывает какой-нибудь номер... Сайнжа поднял руку. – Я не выслушиваю жалобы, – заявил он. – Пойду принесу необходимый вам ант-ту-раж. – Тебе все равно придется меня слушать, если хочешь летать с нами! – угрожающе крикнул Рудольф. – Я попрошу Фелис убрать перевод, – откликнулся Сайнжа. – Гадина полосатая, – вздохнул Рудольф. – Пойду Николая, что ли предупрежу. – Нет-нет, ты пойдешь и добудешь нам оружие. Рудольф вопросительно поднял брови. – Трупы, крутые костюмы, много оружия, – выразительно сказал Йонге. Просветлев лицом, механик кивнул и энергично ударил кулаком в ладонь. Йонге перехватил пленку поудобнее и двинулся в рубку. Рудольф исчез в боковом ответвлении коридора. Йонге был уверен, что мимо оружейного склада напарник точно не пройдет. Безошибочный нюх на все, что могло стрелять или хотя бы резать, всегда выводил Рудольфа к самым выдающимся экземплярам. Вздохнув, Йонге подумал, что цангеллет сейчас бы очень пригодился. Выглядел он монументальнейше. Лязгая ботинками, Йонге размышлял о небезопасности затеи с вызовом подонков, грохнувших целую колонию. И с каждым шагом убеждался, что он все-таки прав. Будь фальшивая корпорация просто кучкой жадных сволочей, он бы махнул рукой – один "Раннер" стоил дороже их собственного корабля в полтора раза. Но сорок шесть человек нельзя было оценить ни в мультиенах, ни в кораблях. Йонге сжал губы и ускорил шаг. – Эй, командир, смотри, какую рыбку я выловил! – поприветствовал его Николай. В отсутствие членов экипажа "Фелиция" развернула на экране область рыбалки – частично исказив перспективу и превратив бескрайние космические просторы в ограниченный ландшафт. Выловленные предметы группировались у погрузочного шлюза, и Йонге углядел среди них даже комбайн, о котором так заботился Сайнжа. Посреди экрана висела подсвеченная маркерами фигура, неестественно выгнувшаяся в спине. – Это девица наша, – довольно сказал Николай. – Кто б мог подумать, что она вас нашпиговать захочет, а? Смотри-ка, целенькая, никакой вакуум ей нипочем. – Видеть ее не хочу, – проворчал Йонге, пытаясь отыскать, куда Рудольф успел сунуть свой шлем. – Пусть там же повисит. Искомое нашлось за "кустом" раздвижных кронштейнов. Судя по всему, они предназначались для развешивания кьюб-экранов, и при полной комплектации превращали рубку челнока в самый настоящий центр управления. Забрав шлем, Йонге тщательно подышал на него и тут же задумался, чем можно протереть поверхность. Одежду "Фелиция" утилизировала, а боевой костюм ничего мягкого в себе не содержал. Волей-неволей Йонге перевел взгляд на Николая. Тот увлеченно рассматривал экран и даже не подозревал, какие зловещие мысли одолевают первого пилота. В конце концов Йонге встряхнулся и передумал. – Фелиция, здесь есть что-то для чистки оптики? – Ветошь приборная первого класса? – не очень уверенно предложил искин. – Годится! – Следуйте за световым маркером, пилот Йонге. Пока Йонге искал нужное, в коридоре раздался грохот, а чуть позднее – и ругань. Сразу же стало ясно, что механик и навигатор столкнулись в ограниченном жизненном пространстве. – Моя очередь! – Пропусти высшую расу, умансоо! – Че сказал? А в зубы? Внятного ответа Сайнжи Йонге уже не услышал – яут перешел на злобный рев. Рудольф еще пытался перекричать его, но абсолютно безуспешно. Но, судя по звукам, пробиться вперед ему удалось. – Николай, иди сюда, помоги мне, – позвал Йонге. – И, кстати, тут сейчас опять будет скотобойня. – В каком это смысле? – Трупы развесим по местам, как было. – А когда я уже смогу отсюда пересесть на другой корабль? – вежливо уточнил эспер, беря шлем, который Йонге настырно совал ему в руки. – Вот как сдадим "Байлион" адмиралу – так сразу же можешь и пересаживаться, – бодро сказал Йонге. – "Байлион"?! Николай чуть не бросил шлем на пол, но вместо этого уставился на Йонге с выражением дикого изумления, переходящего в ужас. – Ну сюда летят два флота, так что их достойно встретят, – утешающе сказал Йонге. – Держи ровнее. "Фелиция" с успехом изобразила кашель, явно позаимствовав некоторые ноты из богатых звуковых способностей яута. – Обратите внимание, среднее время разморозки белковых конгломератов составляет сутки. Однако оттаивание начнется в ближайший час. Может потребоваться вторичная дезинфекция. – Господь милосердный! – с чувством сказал Николай и плюнул на пол. – Все равно же дезинфицировать, – пояснил он, глянув на нахмурившегося пилота. Качественно замороженные тела грохотали по полу как дрова. Йонге не мог понять, откуда дрова взялись в его воспоминаниях, но образ распиленных деревьев встал как влитой и упорно не желал рассеиваться. – Куда размещать? – громогласно поинтересовался Сайнжа. – Над столом, – велел Йонге, не отрываясь от тщательного накатывания пленки. – Ну там, где картинки крутятся, видишь? Материал тянулся, и приходилось следить, чтобы не образовались складки. Николай без подсказок аккуратно поворачивал шлем. – Мои костные трофеи тоже потребуются для ант-тура-жа? – Отличная идея, – согласился Йонге, по-прежнему не глядя по сторонам. Он как раз закончил обтягивать шлем, когда в поле зрения появился Рудольф. Невзирая на недавнюю склоку с яутом, механик улыбался во все тридцать два. Йонге внимательно осмотрел его с ног до головы и тут же понял причину радости. Рудольф откопал еще один чудовищный ствол. На вид это было нечто стационарное, не предназначенное для стрельбы с рук. – Что только не возят эти любители кристаллов и планет-перевертышей, – блаженно сказал Рудольф. – А мне взял? – строго поинтересовался Йонге. Рудольф прислонил свою бандуру к колонне энергопровода и молча повернулся спиной. Йонге присвистнул, и даже Николай пробормотал что-то уважительное. Вихревая винтовка была хорошо знакома Йонге, но эту украшала еще и спиральная насадка ускорителя частиц. Йонге присмотрелся и понял, что в стандартную комплектацию ускоритель не входил: Рудольф успел проапгрейдить оружие за то время, которое понадобилось его напарнику на запаковывание пленкой всего одного шлема. Сайнжа ворчал и тянул – визгливые звуки скользящего по металлу троса больно проходились по ушам. Рудольф осторожно снял с себя вихревик и кивнул на второй шлем. Йонге мотнул головой. С Николаем они управлялись без проблем. – Я надеюсь, вы на абордаж-то не пойдете? – уточнил бородач. – Отличная идея! – тут же вклинился яут, не прекращая свои декораторские старания. Развешивал он трофеи в некоем порядке, который явно диктовало его эстетическое чувство. – Не повторяй за мной! – возмутился Йонге. – И ты вообще как Николая понимаешь? – Фелис подсказывает. – Никаких абордажей. Ты проверяешь узлы? Жмурики не свалятся в неподходящий момент? Сайнжа, как раз завязывающий голыми руками узел из троса, поднялся с места, демонстративно отряхнул ладони друг о друга и неторопливо двинулся к экипажу. Подойдя совсем близко, он остановился напротив Йонге и щелкнул клыками. Потом протянул руку и схватился за широкое кольцо воротника. Мгновением позже Йонге ощутил, что теряет опору и слегка проваливается в собственный костюм. Яут оторвал его от пола и поднял на вытянутой руке. – Мои узлы не развязываются, – прорычал он. Йонге попробовал пнуть его, однако яут стремительно согнул руку, поддергивая его к себе вплотную. Пилот в буквальном смысле столкнулся с яутом, и Сайнжа заклекотал, шевеля щетинками. – Ладно, я верю, – вздохнул Йонге. – Типа извини. – Может, дружеский поцелуй? – тут же предложил Сайнжа, приглашающе распахивая перепонки. "Я против!" – вознегодовал Рудольф. Йонге тоже хотел вкатить яуту по первое число с его предложениями, но синхрон встрепенулся и недвусмысленно завибрировал тонкой ниточкой. Дышать стало трудно, к лицу прилила кровь: да так, что закололо давно небритые щеки. – Попозже, – пробормотал Йонге. – Я запомню твои слова. Сайнжа поднял свободную руку и провел когтем по рассеченной шрамом брови. Йонге сглотнул, унимая сердцебиение. К счастью, Сайнжа не стал усугублять неудобное положение пилота и просто поставил его на пол. – Когда, говорите, адмирал прилетает? – очень настойчиво поинтересовался Николай. Вид у него был встрепанный, а ладонями он равномерно и неестественно обтирал бока. – Я в ваших экипажах на синхронизации чувствую себя хреново. А уж в маленьких – так вообще. – Слушай, у нас церебролин есть, – Рудольф похлопал себя по бокам и тут же потопал к заботливо продезинфицированным вещам. Они до сих пор лежали на полу, и все обходили их, точно именно так и полагается делать в приличном обществе. – Ох не люб он мне, – пробормотал Николай. – А ладно, давай. Если еще снотворное есть, то я б прикорнул ненадолго. – Снотворное с нейроподавителями – плохая идея, – покачал головой Рудольф, осторожно роясь в своих запасах. – Я эспер, мне можно. "Каждый сам пиздец своего здоровья", – тут же высказался Йонге. Рудольф торжественно вручил оба требуемых препарата, не вставая с колен. Выглядело это даже забавно, и еще забавнее – когда Николай закатил глаза и кинул в рот сразу четыре таблетки. – Смотрите, чтоб улов не растерялся, – наставительно сказал он и немедленно удалился из рубки. – А ну как грохнется? – озаботился Рудольф. – Про пиздец я уже говорил? – А то. – Вот и отлично. Сайнжа! Нельзя! Яут немедленно отступил от панели навигации, где до сих пор увлеченно копался, вызывая на автоматически проецируемый экран какие-то безумные траектории. До сих пор Йонге отслеживал их на автомате и всполошился, только когда в экспериментах яута начали прослеживаться отчетливые самоубийственные тенденции. – Вообще отойди куда-нибудь, – велел пилот. – Мы сейчас будем общаться с говнюками с "Байлиона", нельзя, чтобы ты светился на экране. – Мой вид является более устрашающим, чем вы оба вместе взятые, – фыркнул Сайнжа, демонстративно расправляя дредлоки. Йонге без слов замахал на яута руками, и тот с ворчанием отступил, а заодно по пути заставил подвешенные тела раскачиваться и колотиться друг об друга. На пол посыпался кровавый снег. – Срочно шлем мне, – торопливо сказал Рудольф. * * * Запрос к "Байлиону" шел уже несколько минут. Позывной "Императора" мигал посреди экрана, и связь никак не устанавливалась. Йонге с трудом подавлял желание начать переминаться с ноги на ногу. То ли от волнения, то ли из-за гермопленки ему было жарче обычного. Вихревая винтовка оттягивала плечо. Рудольфу, нагруженному очередным монстром огнестрельной промышленности, оставалось только посочувствовать. Вместо сочувствия Йонге начал активнее наглаживать лакированный череп. Буквально в последние мгновения перед отправкой вызова он вспомнил кое-что из своей полетной истории, и едва-едва успел поделиться тут же сформировавшейся концепцией с Рудольфом. Для этого он использовал глейтерную связь, и просто вывалил все на напарника без внятных описаний. Рудольф мужественно принял и концепцию, и два позвоночника в качестве ожерелья. "Фелиция" подсуетилась и развесила над напарниками ленту транслятора. Но "Император" молчал. – А теперь давай объясни мне... – Тс-с! Рудольф смущенно кашлянул и перешел на внутреннюю связь шлемофонов. Внешние динамики отключились. Йонге кивнул, не отрывая взгляд от экрана. – Так кто эти пандориане? – Безумцы. Фанатики. Извращенцы и людоеды. – И почему я о них не слышал? – пробормотал механик. – Потому что не встречался. – А ты, значит, скорешиться с ними успел? Йонге обернулся и смерил напарника взглядом. Из-за непроницаемой пленки реакцию увидеть было сложно, но Рудольф переступил на месте, а по синхрону пришло чувство неловкости. – Мы от них всем звеном драпали, – наконец сказал Йонге. – У нас двенадцать кораблей, у них всего три. Ты бы порадовался, что не встречался с ними. – А может, эти, на крейсере, тоже с ними не встречались, что тогда? – Переводить начнут – получат сводку из арх-сведений. – Ясно... А вслух мы, значит, не говорим, потому что они языки себе отрезают? По задумчивому тону Рудольфа Йонге понял, что напарник уже начал листать пресловутые арх-сведения, подцепившись к ним через канал "Фелиции". Искин подал тревожный сигнал и, строго в соответствии с планом Йонге, выключил основное освещение, оставив тошнотворную красную аварийку. Пиктограмма вызова засветилась всеми цветами радуги и развернулась. – ...сраные ублюдки? Кусок передачи прорвался вместе с формируемым изображением. Йонге увидел прямо перед собой рубку "Байлиона", набитую народом. Чего-то подобного он и ожидал, но все равно сделалось очень не по себе. Фигуры на "Байлионе" задвигались, раздался невнятный шум, но затем фигура на шканцах вскинула руку. Изображение изменилось, безошибочно выделив и приблизив нужного человека. – Приятно видеть, что наша собственность уцелела. Тратиться на приветствия он не стал. Уверенный тон подсказывал, что в скором возвращении собственности капитан даже не сомневается. Йонге погладил череп в очередной раз и дал "Фелиции" команду на корректировку освещения. Секунду спустя их собственный мостик озарился неровной вспышкой, похожей на электрический пробой. Йонге надеялся, что "ант-ту-раж" при этом видно как следует – во всех мерзких подробностях. А затем он велел "Фелиции" открыть трансляцию. "Хороший челнок". В едва начавшемся диалоге возникла пауза. Изображение снова отодвинулось, реагируя на легкую суету, возникшую среди зрителей. Именно сейчас системы "Императора" должны были не только осуществить перевод, но и показать ту самую сводку-справку о носителях немого языка. Наконец командир крейсера вновь заговорил. – Удивительно, что вы смогли взломать защиту "Алебастра". "Орфаг Всепожирающий открывает двери своим последователям". – Да будут полными его котлы, – вежливо отозвался капитан, едва заметно кося в сторону. Видимо, там давались подсказки. "Огонь и пища", – согласился Йонге. – Полагаю, у вас есть какое-то деловое предложение? "Мы давно наблюдали за сном Звездного Семени. Вы явились забрать чужое и пробудили Разрушителя. Наши ковчеги ждут. Вернитесь и примите искупление". Снова возникла пауза. Йонге использовал слово, для которого выдавался однозначный перевод – столкновение двух равносильных кораблей. Никому, кроме фанатиков и психопатов, не могло прийти в голову устраивать дуэль на бортовых орудиях – и именно поэтому в свое время звено фармацевтиков удирало изо всех сил до первого прыжкового узла, по пути теряя все подобранное на Хоорре-2. Гребаные пандориане решили, что астероидная разведка в поясе Хоорры-2 нарушает какие-то там заповеди Орфага. Очередное изменение фокусировки отвлекло Йонге от тягостных воспоминаний. Он так и не сказал Рудольфу, что из двенадцати кораблей в звене ушло всего восемь. – К сожалению, мы вынуждены отказаться, – сообщил капитан. – Более мы не претендуем на гиперион. Вы можете полностью распоряжаться им. Равно как и челноком. Видимо, его искин уже заменен? Мы просим вас не использовать полученные данные… "Разрушитель уже пробудился, – прервал его Йонге. – Его не остановить, и виновные должны принять искупление". – Боюсь, это невозможно... – Хули ты экипаж замочил, мудила?! В который раз Йонге убедился, что пиратские корабли – не то место, где можно рассчитывать на дисциплину. Капитана беспардонно перебил какой-то здоровенный мужик, абсолютно лысый, с изуродованным черепом и неестественно выкаченными глазами. То ли жертва вакуумной лихорадки, то ли дегенерат. Рудольф поднял руку и с хрустом отломил копчиковый вырост со своего ожерелья. В тишине Йонге поразительно отчетливо слышал скрежет, с которым позвонок истирался в защищенных линларом пальцах. Недолго думая, Йонге приподнял череп повыше и выразительно постучал по нему. – Какая еда? – дико заорал мужик, выкатывая глаза еще больше. Восхитившись лаконичностью Рудольфа, чье краткое сообщение он увидел в рефлекторе, Йонге велел "Фелиции" развернуть список имен из полетного реестра "Императора". Благодаря связи "носитель-личинка" все данные копировались на челнок в автоматическом режиме, и сохранились даже после смены искина. Можно было просто передать их Хармати, но Йонге искренне сомневался, что адмирал в первую же очередь займется поисками мудаков, угробивших колонию. Намного больше земные силы должен был заинтересовать трансгиперион. Однако первый пилот коммерческого корабля готов был придать военным силам человеческого флота правильное направление мышления. "Возвращайтесь. Иначе мы найдем вас сами. Каждого". – Босс, да это всего один ебаный корабль! – заорал еще кто-то в толпе. Фокус прыжком сдвинулся и показал кричавшего. Очередная уродливая рожа была точно так же незнакома Йонге, как и предыдущая. "Орфаг требует искупления. Мы будем ждать две кин-ринги". Йонге сжал пальцы, усилители в перчатках послушно откликнулись – и череп хрустнул, будто пластиковый. Парой секунд позже "Фелиция" прервала связь. * * * – А если они не прилетят? – Тогда мы отдадим их всем ветвям нашего навигатора. – Можно было сделать это сразу, – проворчал упомянутый навигатор. – Я еще не сошел с ума, чтобы совершенно отказаться от людской юрисдикции, – раздраженно сказал Йонге. – У нас и так проблем по горло из-за прибитого тобой экипажа. Межрасовый инцидент, между прочим! Вот когда увидишь у меня пасть квадратом – тогда и поговорим! – Хирургия имперского дома Найхави творит чудеса, – как бы между делом обронил Сайнжа. – Что? Ты серьезно? – Вы абсолютно серьезно уродливы, – заверил его яут. – Ваше пребывание в масках было куда более приятным взгляду, чем нынешнее состояние. – Да ты вообще радуйся, что с нами общаешься, а не с какими-нибудь брюхоногими червями, – наконец подал голос Рудольф. – С ними не то что трахаться – говорить не о чем! – Великие охотники и воины не общаются с теми, кто ползает по земле, – высокомерно заявил Сайнжа. – Расист, – с удовольствием сказал Йонге и кинул в яута шлемом. Сайнжа поймал увесистый снаряд, покрутил на руке и сделал шаг вперед. Йонге молча указал на трупы, до сих пор создающие "ант-ту-раж" и грозящие вот-вот потечь на пол. – Мне не нравятся ваши костюмы, – безо всякой логики внезапно сказал Сайнжа. – Конечно, – согласился Йонге, – потому что в них мы сильнее тебя и можем навалять как следует, если ты не займешься переноской трупов. – Вовсе нет. Сквозь эту защиту не видно тепло живого тела, – пояснил яут. Опустив руку, он медленно раскачивал шлемом. – Не люблю, когда естественное скрывают. Никто из воинов Найхави не носит таких костюмов. – О ваших выдающихся способностях мы уже наслышаны, – вздохнул Йонге. – Но пока я не получу нормальный бытовой синтезатор, у меня просто нет никакой альтернативы. – Мы можем снять эту глупую броню, – закурлыкал яут, щуря глаза так, что они превратились в полыхающие щелки. – Если вам холодно, то моего тепла хватит на всех. Рудольф ухмыльнулся и хлопнул его по плечу. – Ах ты маленький извращенец. – Что? – Фигура речи, – тут же поправился Рудольф. – Две фигуры! – Я не буду заниматься неблагодарной работой. Флот Найхави скоро прибывает к Огненной Сфере, и я хочу подготовиться. Если вам больше нечего предложить мне, умансоо. – Пойду, оттащу жмуриков на выброс, – мрачно сказал Рудольф. – У меня тоже дела, – решительно определился Йонге. Сайнжа фыркнул и с грохотом опустил шлем на консоль. Оставшееся до прибытия флотов время Йонге посвятил увлекательнейшему занятию – втаскиванию выловленного Николаем барахла в грузовой док. Последней в этом списке значилась Колл, и ее напарники встречали уже вдвоем. Причем у Рудольфа с собой была мобильная морозилка. Сайнжа тоже присоединился, объяснив это желанием посмотреть на матриарха, сохраняющего жизнь даже в открытом космосе. Объяснять ему биохимию синтетиков Йонге не стал. Втащив в док выгнутое тело, он убедился, что синтетик не оживает и не прыгает на них, и тут же принялся запихивать Колл в морозилку. Рудольф попробовал совместить вооруженное наблюдение и помощь товарищу, но толку от этого было немного. Сайнжа величественно созерцал людскую возню, пока Йонге не потребовал от него хоть как-то пошевелить задницей. После чего яут в три приема запихнул негнущееся с виду тело на место. Йонге даже показалось, что он мог что-то сломать, но это его волновало не слишком. Закрыв тяжелую крышку, Йонге уселся на морозилке и облегченно вздохнул. – Ничего, в крайнем случае, если будет нужда, мы ее съедим, – утешающе сказал Рудольф. – Да я ее выкинуть вместе с Николаем собираюсь! – возмутился Йонге. – Тогда зачем прятать? – изумился яут. – Чтобы доставить прямиком к адмиралу. Пусть разбирается, что тут у нее за майоры такие. – Глупый поступок, – заключил Сайнжа. – Глупее, чем ваши постоянные попытки избежать близости. – А ты знаешь, как тупо ты выглядишь, постоянно на них намекая? Давай вернемся к этому вопросу после того, как свалим отсюда? "Ты стал неимоверно толерантен, – не преминул сообщить Рудольф. – Уже не посылаешь на хрен, а предлагаешь отложить". "Опасаюсь я на хрен посылать, большой слишком", – мрачно сострил Йонге. – Прошу экипаж проследовать на мостик, – вежливо прервала беседу "Фелиция". – Расчетные колебания прибытия флота человеческого блока Фузии в пределах нормы. Флот имперского дома Найхави – в пределах нормы. – А "Байлион" там не видать? – Визуальное наблюдение отсутствует, – неуверенно ответил искин. – При необходимости можно направить сеть зондов в гиперпространство... – Так здесь еще и зонды есть? – искренне изумился Йонге. – Нет, не отправляй! Обойдемся! Сайнжа уже направился к выходу, и напарникам оставалось только последовать за ним. Шагал яут размашисто, поэтому оба отстали от него на добрых десять метров. Когда Йонге переступил порог мостика, Сайнжа уже ковырялся в крайней правой консоли, как обычно, пользуясь переводом. "Не люблю, когда он начинает производить впечатление слишком умного", – поделился Рудольф. – Эй, Сайнжа, ты там не пульсацию Графеля высчитываешь? – ехидно поинтересовался Йонге. – Изучаю ваши ущербные схемы лишних прыжков, – парировал яут. – Не тронь ничего! – рявкнул первый пилот самым командирским голосом. Сайнжа даже не обернулся, и Йонге уже шагнул было в его сторону, как "Фелиция" разом включила все экраны, сливая их в объемную панораму. – Материализация объектов, расстояние полторы единицы, флот класса... – "Фелиция" запнулась, помолчала и торжественно продолжила: – Отважные сыны Найхави, двенадцать "Пронзающих Солнца", восемь "Лунных Демонов", три "Пылающих Звезды", один "Гнев Богов". – Сайнжа! – не своим голосом сказал Йонге. – Зачем ты притащил "Гнев"? Куда столько? Рудольф молчал, и по одному взгляду на него Йонге понял, что механик находится в ступоре, вызванном титаническим масштабом происходящего. Наконец Рудольф открыл рот, но не сказал ни слова. Сайнжа тоже хранил молчание, созерцая схему размещения кораблей, и Йонге неожиданно почувствовал себя суетливым мелочным типом. – Ты что, собрался воевать? – наконец изрек механик. – Если потребуется, – прорычал яут. Рудольф снял с пояса парализатор и демонстративно отрегулировал его на максимальный уровень. Сайнжа сжал кулак характерным жестом. – Материализация объектов, расстояние – одна единица, эскадра "Треугольник", шесть звеньев, флагман... Тяжелый крейсер "Блэйн Купер". Гравиизмещение двести двадцать кинект... Йонге набрал в грудь воздуха, но на него одновременно зашипели и яут, и собственный напарник, поэтому заготовленную фразу с требованием прекратить сравнительный анализ Йонге попросту проглотил. "Фелиция" быстро выстраивала корабли по ранжиру, и в конечном итоге выдала радостное сообщение о примерно равных силах двух звездных флотилий. "Гнев Богов" по мощности однозначно превышал "Блэйн Купер", однако звенья человеческой эскадры в совокупности обладали большей маневренностью и энергозапасом, чем корабли яутов. И ломились они явно на пределе всех возможностей, успев одновременно с чужим флотом. Хотя снаряжать их должны были гораздо позже, преодолевая массу бюрократических препятствий. Йонге начали одолевать подозрения, что команда Найгваля все-таки стырила ряд возможностей "Фелиции" и создала что-то вроде искусственных навигаторов. От всей души пожелав профессору вечный геморрой, а всем экипажам – непроходящий стояк вкупе с головной болью, Йонге начал мысленно поторапливать "Байлион". – Заключим пари? – меж тем энергично предложил Рудольф, протягивая руку яуту. Парализатор, тем не менее, он не убрал. – Да будет битва! – провозгласил Сайнжа, крепко пожимая его ладонь. Йонге быстро шагнул вперед и без всякого сострадания врезал электричеством прямо по центру. Сайнжа дернул головой и зашипел. – Но-но! – возмутился Рудольф, встряхивая кистью. – Обоих выкину за борт, – предупредил Йонге. – Кто будет провоцировать эскадры, того я удушу. – Выкинешь или удушишь? – негромко заклекотал Сайнжа. – А тебе в какой последовательности? – почти ласково осведомился пилот. Ответить Сайнжа не успел – "Фелиция" запустила трансляцию заставки человеческого флота, но тут же по экрану пошли помехи, и эмблема человеческих сил сменилась комбинацией каких-то черепов и лезвий – Йонге не успел толком разглядеть, как символика сменилась на здоровенную яутскую рожу. Рожа осмотрела всех собравшихся и заревела. Сайнжа шагнул вперед, ударил себя кулаком в грудь и тоже заревел, вытягивая челюсти. "Фелиция! Дай перевод!" Мысленный вопль Йонге не уступал по громкости яутским. "Господин Саааржанайяахтаунир Владеющий Копьем Первого Дома интересуется у своего старшего сына, Найваархалганира Владеющего Лезвиями, каким образом тому удалось пробиться к управлению "Пылающей Звездой" и много ли черепов он сокрушил на этом славном пути", – вежливо расшифровала "Фелиция". Напарники обменялись дикими взглядами. – Я говорил, – прошипел Рудольф. Синхронизация позволяла отслеживать его слова буквально по губам. Яуты продолжали надсаживаться. – Черте что происходит, этот старый хрен... этот... Schwanzlutscher! – Кто? – переспросил Йонге, не в силах сосредоточиться на внезапно возникших родственных связях без ущерба для собственной психики. – Хуесос он, говорю, – Рудольф плюнул на пол. – На кой хер мы его вытащили из той капсулы?! Йонге открыл рот, однако ничего умного в ответ не придумал, а потом стало некогда – экран завибрировал и поделился на два блока. Вновь возникшая в свободной части символика человеческого флота померцала пару секунд, а затем плавно растворилась. Вместо нее образовался представительный орденоносный тип с образцовой квадратной челюстью. Едва завидя его прическу, Йонге решил, что на их корабле совершенно точно есть свой парикмахер, который, в отличие от бездумной лазерной стрижки, не способен взять и сбрить висок порядочному человеку. "Фелиция" подсветила звание и имя собеседника: генерал Юшенг. Впрочем, собеседником генерал становиться не собирался, молча взирая на мостик. Йонге спохватился, что высокому лицу сейчас напрямую транслируется весь бардак. – Сайнжа! Орал он во всю мощь легких, и великий охотник его все-таки услышал. Тоже проорав последнюю фразу, яут вскинул ладонь, останавливая сына – Йонге всякий раз содрогался, даже мысленно произнося это слово – и обернулся. – Тихо! – Йонге откашлялся. – Не ты один общаешься! – О? Это тоже твоя родная кровь? Сайнжа непочтительно указал на генерала пальцем. Йонге на мгновение прижал ладонь ко лбу, а затем сделал два шага вперед. – Добрый день, генерал! – поприветствовал он. – Рад видеть, что вы прибыли так скоро! – Добрый день, – голограмма мигнула. – Мне сообщили, что на вашем корабле находится дипломатический представитель Найхави и расы яутов в целом. – Скорее, наша общая головная боль, – почти вымученно улыбнулся Йонге. – Мы совершенно случайно откопали гиперион, и тут явно имеет место межрасовый интерес. – Благодарю вас, господин Далине. О сути произошедшего мы уже в курсе. У вас есть какие-либо уточняющие моменты? – Да! – выпалил Йонге. – Буквально вот-вот тут еще и крейсер вынырнет, класс "Байлион", это они пробудили чертову громаду! И заодно угробили шахтерскую колонию. Эти данные я тоже направлю. – Это существенные коррективы, – согласился генерал. Он почти не моргал, и Йонге сам для себя сделал вывод, что дело в азиатской крови – несмотря на квадратную челюсть, генерал относился к монголоидному типу. Еще одна мысль – о том, что он понятия не имеет, кто такие "монголоиды" – скользнула по краю сознания и растворилась. "Колл!" – напомнил Рудольф. – И еще у нас есть посылка, – добавил Йонге. – И пассажир, выживший, он из колонии. Я уже могу передавать данные? – Разумеется. Генерал даже не пошевелился, но на голограмме засветилась открытая точка выхода. "Фелиция" подхватила направленный сигнал, и Йонге с громадным облегчением отправил два архива, собранных в промежутках между вылавливанием космического мусора. Генерал выжидательно смотрел на него и, судя по всему, не собирался накидываться на архивы, сгорая от любопытства. – Адмирал ничего нам не передавала? – уточнил Йонге. – Если вас волнует вопрос вашей личной свободы, то об этом можете не волноваться. Вам не будут препятствовать. По поводу озвученного вами ранее межрасового инцидента будут приняты необходимые меры по урегулированию… – Дай мне поговорить с ним! – рявкнул Сайнжа. Йонге развернулся к яуту и молча показал ему средний палец. Сайнжа взревел, и его поддержал командир "Пылающей звезды". Рудольф быстро сделал несколько шагов вперед, схватил яута за плечо и ткнул ему в бок парализатор. Сайнжа дернулся, пытаясь оттолкнуть механика, однако усиленный костюм справился со своей задачей блестяще. Поскольку падения не последовало, Йонге так и не понял – то ли Рудольф выбрал слабую мощность, то ли Сайнжа оказался слишком толстошкурым для людского оружия. Но, во всяком случае, орать яут перестал. Йонге вновь обернулся к экрану, одновременно велев "Фелиции" убавить громкость трансляции с яутского корабля на самый минимум. Генерал Юшенг чуть поменял позу и теперь наблюдал за происходящим, глубокомысленно сложив пальцы шалашиком. – Меня предупреждали о нестандартной комплектации экипажа, – изрек он, – однако я не предполагал, что описания настолько правдивы. – Страшно интересно, что и кто вам описывал, – не сдержался Йонге. – Хочу говорить... – прохрипел Сайнжа. – Да что ты ему хочешь сказать? – устало поинтересовался Рудольф. – Сказать, что нужно использовать частоту... три-одиннадцать, иначе наши корабли блокируют все запросы. Йонге обернулся, встретился взглядом с Рудольфом и почувствовал жгучее удвоенное желание пришибить яута окончательно. – Генерал Юшенг, пожалуйста, используйте частоту три-одиннадцать для связи с яутской эскадрой, – вежливо сказал Йонге. – Они не будут вести переговоры на других частотах. – Отменить боевую готовность звеньям один и два, – негромко, но выразительно сказал Юшенг, скосив взгляд в сторону. – Сменить частоту на три-одиннадцать. Несмотря на то, что Йонге был уверен в нарочитости этих слов, по спине все равно пронеслась приливная волна мурашек. – Не пропустите "Байлион", – еще раз предупредил он. – В течение получаса мы отправим вам посылку, хорошо? – Мы можем отправить к вам стыковочный "бобик". – Нет! – чересчур поспешно ответил Йонге. – Тут у нас... в общем, полно мусора, второй корабль на гравистабилизаторах висит и еще кусок гипериона. – Кусок гипериона? – выразительно повторил генерал. – Льда, – еще раз поправился Йонге. – Можете просканировать. Генерал кивнул, из чего стало ясно – просканируют всех и вся, включая мусор. После чего на экране вновь загорелась символика. Прощаться генерал не стал. "А чего полчаса-то?" – Через сорок минут – смещение Лауна, можно будет выпрыгнуть прямиком до ближайшего узла. Я в "Алебастровых" маршрутах когда порылся, взял кое-чего полезного. Свалим, как по учебнику. – Рылся он, – тоже вслух сказал Рудольф. – Ты смотрел на них минуты две, не больше! – Давай еще поучи пилота, как ему карты читать, – с удовольствием сказал Йонге. – У тебя сейчас дипломатический представитель рылом в пол ткнется. При свидетелях. Рудольф тут же обернулся к экрану, где все еще маячил Найва-кто-то-там – Йонге не смог запомнить. В отличие от маршрутных карт имена яутов логике не поддавались. Механик осклабился и помахал рукой. Сайнжу он продолжал удерживать исключительно благодаря костюму и тому, что яут навалился на него, как пьяница на столб. Командир "Пылающей звезды" помедлил, затем вскинул сжатый кулак и салютовал в несколько движений. – Все будет хорошо, – бодро сказал Рудольф. – Вы наверняка договоритесь: у вас маяк, у нас... ну это у нас добрые намерения. – Лживые умансоо, – проворчал Сайнжа. – Найваархалганир, кто ведет блистательное копье? Собеседник заревел, будто дизель. "Фелиция" помедлила и выдала перевод, из которого было ясно только то, что во главе эскадры стоит матриарх какой-то там ветви. – Возможно, умансоо уйдут опозоренными, но без потерь, – буркнул Сайнжа. Рудольф громко хмыкнул и помахал еще раз. – Мы отключаемся, – сказал он. – Скоро у нас прыжок. "Пронзание пространств?" – перевел искин. – Да, путешествие к далеким звездам, – вступил Йонге. – Мы еще должны доставить альяса... блин, Зверя вашего на Скуль. "Чистых путей, умансоо". Физиономия яута исчезла, сменившись символикой, а затем погасла и она. – Отлично, – Йонге глубоко вздохнул и расправил плечи. – Осталось отправить Николая в путешествие. – И помочь мне не уронить эту тушу, – пропыхтел Рудольф. * * * Предполагаемый к высылке вместе с замороженным майором Николай обнаружился в медотсеке. О существовании этого замечательного помещения напарники и не подозревали, пока "Фелиция" не вывела их к многозначительно белой двери, сверкающей универсальной эмблемой. Эспер избрал местом для отдыха открытую капсулу автохирурга и сладко похрапывал, обхватив руками кислородную подушку. – Даже будить жалко, – почти умиленно сказал Рудольф. – Двадцать минут, – строго ответил Йонге. – Или мы никуда не прыгнем и останемся болтаться как говно между двумя армиями, и еще с "Байлионом" над душой. Рудольф снял парализатор, деловито переключил в режим шокера и ткнул Николая в бок. – Ebat tebya v pizdu huilo obmudohannoe! Николай сел и дико оглянулся, выкатив глаза, все еще затянутые сонной пленкой. – Плохо переводимые оскорбления, – стыдливо призналась "Фелиция". – Вставай, мозгочтец, – почти весело сказал Рудольф. – Пора паковаться и лететь. – Никуда я не полечу, – сонно моргая, заявил эспер. – Сплю я. И спать буду, пока рак на горе не свистнет. Напарники озадаченно переглянулись. Потом Йонге снял с крепежа перчатки, старательно натянул их, наклонился над капсулой, деловито просунул в нее руки и вынул Николая, словно чип-карту из слота. Выпрямившись, он перехватил эспера под спину и под колени. Николай зевнул, начал бормотать и тут же снова отрубился. – Я говорил: не надо было жрать все вперемешку, – покачал головой Рудольф. Йонге молча кивнул ему на выход. Механик загрохотал по полу, на ходу лязгая парализатором – собирая и разбирая его в двух режимах. Несмотря на размеры "Раннера", чья полезная площадь была вдвое больше, чем у "Фелиции"-1, до эвакуационного отсека они добрались быстро. Восемь "патронов", плотно запакованных в стартовые механизмы, приветливо светили зелеными огоньками. Рудольф ухватился за массивную скобу и потянул. Сияющая капсула с шипением вышла из креплений, сегменты разошлись, и Йонге осторожно сгрузил эспера прямо на белоснежный пенопрол. Николай сладко всхрапнул, проваливаясь в мягкие амортизирующие объятия. Пенопрол вспучился воздушными комьями, пошел волнами, поднимаясь все выше, и наконец сомкнулся над лицом Николая. На дисплее загорелись индикаторы оптимального состояния, сегменты сдвинулись. Капсула вновь обрела первозданный цельнолитой вид. Рудольф задвинул капсулу обратно, поднял компактный экран связи на предплечье – Йонге покосился на свой костюм и обнаружил, что у него тоже такой есть – и быстро начал набирать какие-то команды. – Письмо для генерала, – пояснил он, предвидя рвущиеся с языка напарника вопросы. – Маячок стандартный тут стоит, но я их отдельно уведомлю. – На частоте три-одиннадцать? – Четыре-двенадцать, – усмехнулся Рудольф. – Это военный диапазон, такое они не пропустят. Ну что, мы готовы? – Бывай, Николай, – Йонге похлопал торец капсулы с нашлепкой резервного маяка. – Надеюсь, на большом корабле у тебя мозги не закипят. – Отпускаю, – сам себе скомандовал Рудольф и до упора провернул рукоять ручного запуска. Раздалось короткое шипение и глухой хлопок. Отверстие, оставшееся от капсулы, тут же затянулось металлопленкой, а из пазов выдвинулись резервные бронепластины. Секунду спустя о недавнем наличии капсулы напоминала только вывернутая рукоять и быстро моргающий желтый огонек трекера. Маяк капсулы работал исправно. – Дельта-дельта, вас принял, – пробормотал Рудольф. – Чего это? – А? А! Это я смотрю, как они откликнулись. Все круто. Рудольф опустил экран и встряхнулся. – Идем выкидывать мусор, – вздохнул Йонге. По эвакуационному отсеку пронесся шелест из системы оповещения, а затем "Фелиция" вступила в беседу. – Внимание, экипаж, прошу всех последовать в грузовой отсек. – Чего там? – всполошился Йонге. – Боюсь, навигатор находится в состоянии психологической нестабильности, – дипломатично ответила "Фелиция". Рудольф побежал первым. Сайнжа толкал морозилку к пандусу. Из-за воздействия парализатора его движения были скованными, точно на яута давило четыре G как минимум. Упрямый великий охотник не отступал и преодолел уже половину пути. Услышав топот, он оглянулся, осклабился и заклекотал, в конце сорвавшись на хриплый кашель. – Сайнжа, ты чего один-то взялся? – спросил Йонге. Он чувствовал себя немного глупо. От навигатора они оба ожидали невероятных идиотских поступков, поэтому сейчас оба же ощущали острое изумление. Рудольф наконец-то повесил парализатор обратно на пояс. – Скоро здесь будут все мои трофеи, – невнятно проворчал яут. – Необходимо расчистить место. И мне не нужен трофей, который все еще жив. – Колл – не трофей, – возразил Йонге. – Предательница – это факт, но не добыча. – Все, что я подстрелил – моя добыча. – Сайнжа хрипло задышал и сел на морозилку. Сощурил глаза и уставился на напарников. – Или что я купил. – Уж не намекаешь ли ты, – язвительно начал Йонге, – на свой беспрецедентный поступок по фальшивому приобретению нашего корабля? Спешу напомнить, что твое приобретение болтается в открытом космосе и из него сыпется все его содержимое! – Но Фелис здесь, – возразил Сайнжа. – А значит, что я владею тем, чем владею. И еще... Он поднялся, пошатнулся, но довольно уверенно направился прямиком к первому пилоту. Остановившись перед ним, он пару мгновений смотрел сверху вниз, а потом присел на корточки и вытянул шею. Длинные челюсти тоже вытянулись, почти царапая защитный костюм. Сайнжа поднял руку и прочертил когтем ровно по тому месту, где оставила свой ожог ядовитая лапка наездника. – И этим владею, – прокурлыкал он. Йонге молча поднял руку и стукнул бронированным кулаком по блестящей макушке. Сайнжа поперхнулся и втянул голову в плечи. – Можно, я тоже его стукну? – почти умоляюще спросил Рудольф. – Можно, – великодушно согласился Йонге. Моментально оказавшись рядом, Рудольф тоже примерился припечатать Сайнжу по маковке, но в последний момент яут быстро поднял руку и перехватил его за запястье. Затем медленно выпрямился, не отпуская. Йонге видел, как вздуваются мышцы, и на круглом плече проступают вены, быстро сползая вниз до самого локтя. Рудольф запыхтел, прикусывая губу. Противостояние сервоприводов и яута длилось всего несколько секунд, а затем Сайнжа резко рванул вниз, и Рудольф едва не упал на колено. – Ладно, хорош! – Йонге постарался встать между ними, заставляя расступиться и расцепиться. – Предлагаю совместно выкинуть посылку для нашего флота и поторопиться. Скоро будет прыжок, напоминаю. – Я не желаю никуда прыгать, – тут же возразил яут. – Мне необходимо пронаблюдать, как будут посрамлены умансоо. – Матка боска, опять, – Йонге ткнул его в грудь. – Решил с нами летать, так играй по нашим правилам! Мы хотим свалить отсюда и не оказаться на линии дипломатического огня. – Странное сочетание, – Сайнжа нахмурился, шевеля щетинками. – Вежливый дружеский огонь? – Идиомы, – выразительно сказал Йонге. – В общем, мы сваливаем отсюда. К тому же тут вот-вот материализуется "Байлион". Нет, если ты очень хочешь, можем тебя отправить в спаскапсуле. Сайнжа нахмурился еще больше, шагнул вперед, встав точно между напарниками, и развернулся. После чего обхватил их за плечи. Когти заскрежетали о выносные пластины. – Нет. Я хочу путешествовать с людьми к новым мирам. Мой потомок сможет достойно выступить от моего же имени. – Тогда – вперед, сбрасывать посылку, – почти весело сказал Йонге. – Вы начинайте, а я еще одно сообщение отправлю, – предложил Рудольф. – Тоже, так сказать, сопроводительное письмо. Кстати, из соображений экономии я бы выкинул ее без морозилки. Синтетик же! – Запомни, товарищ Вебер, отлынивание от физической работы – прямая дорога к духовному разложению. Сайнжа согласно заворчал, быстро кивая, и шагнул вперед, явно собираясь привлечь к выбрасыванию морозилки всех присутствующих. * * * "Фелиция" строго призывала экипаж вернуться на означенные в полетном расписании места, но экипаж был занят: две третьих пытались не позволить одной трети вывалиться в люк и нагрести все, запаркованное под первой колонной стабилизатора. Сайнжа полностью игнорировал доводы разума и довольно успешно отбивался от грубого физического воздействия. В конечном итоге он с помощью лифта втащил на борт огромный церемониальный щит, в котором Йонге узнал часть декорации их бывшей кают-компании. – Лучше б ты наш диван подобрал! – в сердцах сказал он. – Я видел вашу мебель внизу, – снисходительно сказал Сайнжа. – Если бы вы не торопились и хорошо попросили, я бы мог ее взять на борт. – Наши кресла не трожь, – возмутился Рудольф. – Вы всегда противоречите друг другу? – поинтересовался яут, пристально разглядывая выловленный щит. – Нет, – буркнул Рудольф. – Это ты на нас плохо влияешь. – Проблемы синхронизации и сексуальной озабоченности, – резюмировал Сайнжа. Йонге мысленно плюнул на яутский щит – в реальности поступать так было рискованно – и неторопливо направился ко второму выходу, ведущему к рубке управления. – До смещения Лауна восемь минут, – сообщила "Фелиция". – Начинаю рекомпозицию груза для оптимального прыжка. Искин выбирал интонации, которые волей-неволей заставляли тревожиться. Йонге знал, что подбираются частоты специально для оказания влияния на экипаж, но даже это знание не помогало против мурашек, бегущих по спине, и неумолимо разгорающегося желания побежать в рубку. Заставив себя успокоиться, он продолжал неторопливо идти, а для закрепления силы воли еще и начал смотреть по сторонам, любуясь декорированием коридора. Как и большинство хороших кораблей, "Раннер" обладал внутренней отделкой, которая позволяла воспринимать существование в железном корыте более комфортно и приятно. – Внимание, экипаж! Материализация объекта, расстояние – ноль пять! "Фелиция" почти вопила. Йонге услышал, как за спиной грохочет упавший щит. Непрерывный шорох синхронизации, скребущийся за самым краем сознания, превратился в ревущий ударный вал. Поток данных, передаваемых искином, транслировался напрямую – без перевода в привычные категории. Йонге шагнул вперед и застыл. Вихрь математических расчетов уплотнился и сформировался. – Корабль-носитель класса "Байлион"! Внешняя разрядность – восемьдесят! "Бля!" Мысленный вопль Рудольфа почти утонул во включившейся сирене. Йонге сделал еще один шаг и, наконец, побежал. "Откуда они здесь так рано?!" – Рудольф не отставал, Йонге буквально чувствовал его дыхание. "Не знаю! Фелиция, какой маршрут прыжка?!" – Маршрут отсутствует, в базе данных не прописан! – протрубила "Фелиция". – Экипажу срочно прибыть на места! "Эти суки прятались неподалеку!" Ворвавшись в рубку, Йонге вихрем промчался по помосту, поскользнулся на луже от растаявшего льда, выровнялся в последний момент и хлопнулся в кресло. Рудольф метнулся к консоли и секундой позднее развернул экраны со схемами бортовых орудий. Йонге припечатал ладони к выемкам контактных пластин. Выдавать внятные команды было совершенно некогда, поэтому он пошел на крайний шаг – открылся навстречу "Фелиции", и когда искин радостно бросился к нему по нити синхронизации, ответил со всей яростной мощью. "Спаси нас!" Чужое присутствие в голове взорвалось красными брызгами. Искин заметался, перед глазами мелькнули смутные видения гигантских башен, сложенных из мерцающих пластин, забитых бинарным кодом, а затем "Фелиция" перешла на громкую связь. – Щиты один, два, три выставлены! Гравистабилизаторы один, три, четыре, пять, шесть, семь активированы! Заслон-один... "Байлион" выстрелил. На проекции это выглядело, как тревожный красный треугольник. Но в реальности челнок тряхнуло так, что шлем Рудольфа слетел с консоли и, грохоча, прокатился по полу. Ворвавшийся в рубку Сайнжа беззвучно рявкнул, ударился о колонну и прыгнул ко второй группе консолей. – Заслон-один поврежден на восемьдесят процентов, – поправился искин. – Какой заслон? – одними губами спросил Йонге, чувствуя, что стремительно бледнеет. – Малый разведывательный корабль класса "Сигурни". – Фелиция! Отчаянный вопль Рудольфа пронесся по рубке. – Система искусственного интеллекта в порядке, первый механик. Гравистабилизаторы три, шесть, семь потеряны, сброс! Рудольф ударил по голографической клавиатуре. "Фелиция" отчетливо подавилась словами, прекратила голосовую связь и молча высветила на экране корпус "Раннера" с восемью мигающими крестами. Челнок вновь тряхнуло, кресты оторвались от борта и исчезли. – Прямое попадание, цель не поражена! – оттарабанила "Фелиция", все еще выдерживая почти истерическую интонацию. Изображение сменилось – на экране возник "Байлион", и челнок вновь мучительно содрогнулся. На этот раз дрожь не унималась, весь корабль затрясло, как в лихорадке, а напоследок подкинуло. Йонге едва не вывалился из кресла, Рудольф вцепился в консоль, Сайнжа тоже впился в хрупкую аппаратуру. Почему-то в визге корпусной амортизации Йонге очень хорошо расслышал скрежет когтей яута. – Гравистабилизаторы один, четыре потеряны, сброс, заслон-один потерян, щит три потерян. "Фелиция" перестала голосить, взамен скатившись в баритон. Над консолями, где обосновался Сайнжа, вспыхнул экран и тут же налился кроваво-красным и оранжевым, формируя полосы голографической развертки. "Прыжок", – скомандовал Йонге, активируя заготовленный маршрут. "Потеря запаса сорок шесть процентов, восстановление сто восемьдесят секунд, смещение не достигнуто". – Почему ты не прыгаешь?! – заорал Рудольф. – Она не может... Основной экран заполнился нестерпимо яркими помехами. "Раннер" с новой силой взвыл сиреной, на мгновение гравитация исчезла и тут же обрушилась с удвоенной силой. Йонге ударился затылком о подголовник, не успев отдать команду на свободный прыжок. Рудольф схватился за консоль, падая на колени. – Щиты один, два потеряны, – "Фелиция" провалилась в басы. – Повреждение стержневого кольц…ца два и сем-мь... Дикий рев Сайнжи, на мгновение перекрывший сирену, "Фелиция" так и не перевела. Яут ударил по клавиатуре не хуже Рудольфа, и все используемые экраны тут же слились в один панорамный блок. В верхнем правом углу метались помехи исходящей передачи, но остальной экран работал четко. Словно в рубке открылось окно прямиком в космос, где справа висел "Байлион", а слева – две эскадры. "Фелиция" скачком выдала приближение в левой половине экрана, пока всю ее не заполнил угловатый, ощеренный непонятными установками чужой корабль. Две разномастных конструкции, живо напомнивших Йонге скелеты монстров вроде крассигирина, сдвинулись друг к другу, и в глубине ветвистого ущелья вспыхнуло что-то очень яркое. Йонге машинально вскинул руку, прикрывая глаза. – Исходящий запрос. Воин-один, залп системы "Огненная Погибель", – механически пророкотала "Фелиция". Дикая мысль о нелепости названия метнулась и тут же исчезла, расплавилась. Изображение "Императора" заняло весь экран, заставляя испуганно съежиться. А затем вдоль планетарных компрессоров крейсера прошла гигантская трещина. И "Байлион" вывернулся пульсирующими потрохами наружу. Экран разделился на привычные группы более мелких, и все как один продемонстрировали потерю визуального контакта. Сирена продолжала завывать, но искин предусмотрительно убавил ее до минимального уровня. – Господи, мы или сейчас прыгнем, или нам кранты, – шепотом сказал Йонге. – Это же дипломатический пиздец. – Девяносто секунд до свободного прыжка, – тут же отозвался искин. – Сейчас! – взревел Сайнжа с новой силой. – Принято, первый навигатор. Сброс маршрута на курс по сетке четыре-один-четыре. Внимание, просьба всем закрепить страховочные ремни. – По какой сетке? – возопил Йонге, пытаясь вскочить с места. Ноги упорно не слушались. – Фелиция, что это за маршрут?! Он все-таки встал, его тут же повело. Рудольф кинулся ему навстречу, преодолевая гравитацию. – Расширенный курс: Лифанга – Сплат – станция РХ-двадцать – мост Зеты – Сскульдахарга. Рудольф рванулся вверх по помосту, гравитация опять изменилась, и сопровождаемый усилителями костюма прыжок механика закончился тем, что он влетел прямиком в пилота, забивая того обратно в кресло. Грянувшись бронированным задом об анатомически спроектированное сиденье, Йонге успел вознести хвалу всем покровителям звездоплавателей за почти вполовину уменьшенную гравитацию и бронированные штаны. Колено Рудольфа врезалось ему точно в пах. – Возможны перепады стабилизирующего поля, – предупредила "Фелиция". – Подтверждаете непрерывный транзит? Йонге открыл рот и увидел, как за спиной Рудольфа настойчиво вспыхивает экран вызова с эмблемой человеческого блока. Он почти в отчаянии уставился на Рудольфа. Тот беззвучно шевельнул губами. Йонге обхватил его за пояс и сомкнул пальцы в замок. – Да! * * * Температура на корабле повысилась настолько, что в костюме начало припекать. "Фелиция" многословно извинялась, сыпала цифрами и рассматривала прогнозы, по которым выходило, что стабилизироваться показатели должны только минут через сорок. Шипя сквозь зубы проклятья, Йонге приступил к нелегкому делу – снять скафандр, кувыркаясь в невесомости. Особенно его бесил шлем, летающий вокруг отважного первого пилота, как настойчивый маленький спутник. – Семь стабилизаторов! – горестно рассуждал вслух Рудольф. – Два кресла! Диван! – Комбайн, – дополнил Сайнжа. – Все пропало, мать его! – Прошу прощения, первый механик, большинство мелких грузов сохранены, – встряла "Фелиция". – Список прилагается... Под монотонный бубнеж Йонге все-таки избавился от скафандра и, забыв про правила поведения в невесомости, пинком послал его куда подальше. Вследствие чего сам тут же ускорился, а вдобавок еще и завертелся. Кое-как остановив вращение, он обнаружил, что у него на пути яут с протянутой рукой. За нее Йонге с радостью ухватился. – Я все-таки спрошу – что это был за мудацкий маршрут? – наконец внятно выразился он. – Улучшенный маршрут, – поправил его Сайнжа. – Я выбрал самые короткие отрезки пути и соединил их. – А если бы мы развалились? – вознегодовал Йонге, пытаясь заодно и пинать яута. Невесомость сводила все усилия на нет. – Тогда ты не задавал бы глупых вопросов. – Набор инструментов! – радостно взвыл Рудольф, перебивая обоих. – Совершенно верно, первый механик, – воодушевленно отозвалась "Фелиция". – Полная сохранность. Ударив кулаком в ладонь, Рудольф тут же кувыркнулся, отрываясь от консоли, и Сайнжа протянул вторую руку. За пол он цеплялся только когтями. Рудольф поймал его ладонь и повис вниз головой. Йонге тоже машинально постарался развернуться, чтобы оказаться с напарником лицом к лицу. Сайнжа слегка потянул, подтаскивая их к себе. Дредлоки встали дыбом и колыхались, будто экзотические морские растения. – Все-таки не все утрачено, – с оптимизмом сказал Рудольф. – Ничерта себе не все! – Йонге почувствовал, что вот-вот пойдет пятнами от негодования. – Да всю бывшую "Фелицию" разнесло! Стабилизаторов не осталось! Блядство, это все даже продать толком нельзя и некому! Сайнжа, ты нас просто разорил! Мы в какой-то жопе! – Попробуй найти плюсы, – примирительно отозвался Рудольф. – Во-первых, мы живы. Во-вторых, пока я сидел на тебе во время самого долгого прыжка в моей жизни... Рудольф взял многозначительную паузу, и Йонге машинально поежился. Самый долгий прыжок сопровождался бурным оргазмом, который по большей части остался в недрах костюма, но кое-что выплыло на свет божий. – Очень приятный прыжок, – кивнул Сайнжа. – А ты, – Йонге уставил на него свободный палец, – ты будь любезен объяснить, что это за траектория? Когда ты ее запихнул в приоритетные? Как... как это вообще? Нам нужно было на Сельву! – Я не знаю, что такое Сельва. – Это огромная замечательная станция, где мы могли бы отремонтироваться! Могли бы продать этих сраных киборгов, остатки, упокой боже ее душу, "Фелиции"-первой и, я не знаю, еще что-нибудь! А теперь? У нас ничего не осталось, даже этот челнок вот-вот крякнется! – Первый пилот, смею уточнить, что корабль не развалится, – вмешалась "Фелиция". – Производятся необходимые технические работы. Основной стержень цел, время на калибровку колец – около восьми часов. В это время экипажу предлагаются напитки, легкие закуски, не требующие приготовления, и рекомендован сон. – Молодец, моя девочка, – Рудольф помахал невидимым камерам. – Вот за что я тебя люблю, в отличие от этого сварливого засранца. Сайнжа потянул еще сильнее, и напарники едва не столкнулись лбами прямо перед его мордой. – Для вас действительно так важен заработок? Йонге вовремя отдернулся, чтобы не надеться скулой на влажно поблескивающий клык. Его совершенно не прельщало изучение местного медотсека, каким бы навороченным он ни был. – Я же уже объяснял, – почти простонал Йонге. – Мы – частные предприниматели, коммерческий разведчик, служба доставки, старатели и геологи в одном лице. Мы живем тем, что летаем! Ты знаешь, что такое кредит-полетная история? Знаешь, что тебя могут лишить полетной лицензии, если эта история подпорчена утратой корабля? Выкладывать прописные истины, вися вниз головой, было чисто психологически неудобно, но Йонге это уже не останавливало. Он врезал кулаком в плечо яута, не достигнув при этом никакого успеха, и бессильно выматерился. – Нет, я не знаю, что это за глупости, – Сайнжа сощурился. – Но если вы объясните без криков и брызганья слюнными жидкостями мне в лицо... Рудольф сдавленно загоготал. Йонге резко дернулся, ныряя вниз, уперся коленом в грудь яута и еще раз рванулся. Сайнжа кашлянул и разжал пальцы. Пилота понесло в сторону. – Эй, ты чего? – забеспокоился Рудольф. Волосы у него тоже колыхались. – Ну хочешь, я ему все объясню? – Мне надо поссать. Оставьте меня в покое. Встретившись со стеной, Йонге вцепился в нее как в родную. – Раньше думать надо было! – крикнул Рудольф. – Я вот, в отличие от тебя, первым делом узнал, что тут и где! – Это у тебя понос от паразитарной терапии, – безжалостно отозвался Йонге, быстро перебирая руками по малозаметным выемкам. Согласно нормативам космического кораблестроения, "Раннер" конструировался с расчетом на любые внутренние условия, в том числе потерю гравитации. Вспомогательное оборудование на нем было в полном порядке. Навыки передвижения при такой оказии вспоминались быстро. Вслушиваться в ответ Рудольфа Йонге не стал, а поскольку не получил ничего по синхронной связи, то пришел к выводу, что дар речи механиком временно утрачен. * * * Освоив сложный санузел, который следовало признать гораздо более совершенным, чем санузел "Фелиции"-1, Йонге неторопливо поплыл обратно на мостик. Он искренне надеялся, что Рудольф не пошутил, и сейчас действительно рассказывает, насколько плохо придется экипажу, у которого чужой, неприспособленный для привычной деятельности корабль, да к тому же незарегистрированный. Слегка утешало, что место приписки перестало существовать, разлетевшись ошметками неподалеку от гипериона. Потерявшийся корабль можно было смело записывать на свое имя. Благо, опыт с яутским кораблем у них уже был. Тем не менее, количество всплывающих вопросов буквально разрывало мозг, и Йонге непроизвольно кусал губы и морщился. Одна лишь перспектива вновь встретиться с адмиралом вгоняла в холодный пот. На полпути "Фелиция" попробовала включить гравитацию, так что вдобавок ко всему Йонге почти шлепнулся на пол. Мгновение спустя кораблем вновь завладела невесомость. – Предупреждать надо! – грозно сказал Йонге. – Прошу прощения, первый пилот, – прошелестел искин. – Сюрприз не удался. Самостоятельность "Фелиция" обретала с пугающей скоростью. Йонге был склонен списывать это на вредное влияние инопланетного навигатора. До рубки ему все же удалось добраться без потерь. Там он обнаружил яута, развесившего семь штук информационных окон и увлеченно тыкающего в них пальцем. Рудольф висел у него за спиной, ухватившись за плечи и периодически начиная перебирать ногами в воздухе. Выглядело так, словно он вот-вот улетит пятками в потолок. – Давай дальше листай, – командовал механик. – Во, это, это давай! Что такое? – Аегис рока, – с невыносимой торжественностью озвучил Сайнжа. На основном экране крупно обрисовалась паскудная, на взгляд Йонге, тварина. Но судя по хрипам, издаваемым Сайнжей, этот образчик эволюционного помешательства приводил его в полный восторг. – Эндемичный хищник островов Хопто-Терер, – точно так же выразительно зачитал Рудольф. – Численность более тысячи экземпляров по состоянию на дату обновления... То есть на девяносто пятый эйхорн. – Что это вы читаете? – осведомился Йонге от двери. Оба повернулись к нему одновременно. Рудольф отцепился, но Сайнжа вовремя поймал его. Правда, за волосы. Механика перекосило, Сайнжа отпустил его и предложил руку. – Слышь, Йо, здесь целый заповедник! И он может стать нашим! Снисходительно пропустив мимо ушей нелюбимую кличку, Йонге оттолкнулся от комингса и медленно поплыл через всю рубку. – Это тоже твое наследие, а, великий охотник имперского дома? – Это... общеназначенная территория, – с заминкой пояснил Сайнжа, разворачиваясь обратно к экрану. – Поскольку я уже восстановлен в правах, то могу передать ее в пользование. Но не больше семидесяти частей. – А бумажки? – строго спросил Йонге, придавая себе ускорения о пилотскую сферу. Сайнжа громко фыркнул и вытащил на экран еще одну тварь. Йонге оттолкнулся от колонны, прижал руки к бокам и образцово, словно на экзамене по гравиориентации, скользнул вперед. Импульса ему хватило ровно настолько, насколько он рассчитывал – чтобы аккуратно вписаться между Рудольфом и Сайнжей. Буквально поднырнув между руками напарника, он ухватился за дредлоки яута. Рудольф расцепил руки и обхватил Йонге подмышками. Синхронизация пульсировала лихорадочным азартом, и Йонге передернулся от чисто физического удовольствия, чувствуя, как по его бедрам скользят колени напарника. Больше такой близкий контакт не пугал и не отталкивал. Наоборот – хотелось его еще больше и сильнее. – Обалдеть, – пробормотал Рудольф, утыкаясь ему в ухо, – только подумай, можно стать этими... управляющими заповедника. Мы можем на этом заработать! – Немного, – уточнил Сайнжа, перебирая профайлы тварей. – Символическая уплата за каждую душу Зверя. – Почем? – Цены нет. Есть мера вещей. – Щитами и шкурами не принимаем! – грозно сказал Йонге. Вместо ответа, Сайнжа махнул рукой, влез в интерфейс управления и невыносимо долгое время там ковырялся. Наконец на экране засветилась пресловутая "мера вещей", в которой Йонге с полувзгляда распознал ходовые кварцолиты. Рудольф возбужденно засопел и заелозил, как проклятый. – Это же... – Тихо! – шикнул Йонге. – Ладно, кристаллы у вас были на гиперионе. Но это откуда? – Не знаю. Раньше их использовали для оружия, теперь мы перешли на более совершенные технологии. А эти любят все умансоо. Я прав? – Еще как, – прохрипел Йонге. За пару десятков кварцолитов можно было запросто приобрести гравистабилизатор. А в том, что страдающие от безделья на Найхави яуты ринутся сюда буквально сотнями, первый пилот был железно уверен. – А ты со своей ДНК в пробирке не нарушишь никаких законов? – все-таки уточнил он. Сайнжа повел головой, вынуждая напарников колыхнуться в воздухе. – Нет, тут не действуют экологические законы Фузии, умансоо. Эта биосистема всегда обновляется. Кланы... виды истребляют друг друга, исчезают, но формируются новые. Примерно раз в... Последовавший дикий кашель "Фелиция" милосердно перевела в "двадцать стандартных эйх-лет". – Почему же вы здесь не охотились раньше? – Скучно. Йонге вывернул шею и встретил полный смирения взгляд Рудольфа. Монстров, которыми кишела вся Скуль, было достаточно, чтобы господин Романофф и его коллеги по охоте сошли с ума от счастья. Но если яутам было скучно, спорить было бессмысленно. – Теперь мы можем сделать новую эволюцию, – продолжил Сайнжа. – Я спущусь вниз... – Нет! Единодушный протест настолько развеселил яута, что он зашелся в клекоте и умудрился отцепиться от пола. Все трое медленно начали воспарять к потолку. – Не смешно! – гаркнул Рудольф, предусмотрительно продолжая держаться за напарника. – Я не позволю тратить посадочный модуль на сомнительные вылеты! Только через ремонт! – Ремонт? – Сайнжа перестал хохотать и неловко повернулся в воздухе. – Я думал, ты используешь привычное для вас выражение "только через мое обескровленное бездыханное тело". – Внимание, восстановлен гравитационный баланс, – "Фелиция" как всегда выбрала самый неудобный момент. – Переключаю режим. – Стоп! Не надо! Пусть эта гадюка болтается в воздухе, пока не поумнеет! – Что? – зарычал яут. – Я вижу, что тебе в невесомости не очень, – Йонге подергал за дредлоки, и Сайнжа нелепо дрыгнул ногами, словно пытался найти опору. – Так что будешь висеть тут. Как я и сказал – пока не поумнеешь. – Неслыханная наглость! – взревел Сайнжа. – Я сломаю тебя пополам, Йхо-онхе! – Ну попробуй. Недолгие дерганья ввергли яута в состояние полного бешенства. Йонге периодически давал циничные советы, а Рудольф обеспечивал гнусные смешки. Поскольку желания уйти в самостоятельное воздухоплавание он не проявлял, вся воздушная чехарда сопровождалась очень тесным физическим контактом. Пот между телами быстро образовал скользкую пленку, а синхронизация обострилась настолько, что Йонге стало слегка трудно дышать. В конечном итоге Сайнжа угомонился. Откашлялся, пощелкал клыками и снова заговорил. – Если вы боитесь за меня... – Предположим, тебя съедят, – тут же начал Йонге. – Кто тогда докажет вашей чокнутой императрице, что мы тут главные? – дополнил Рудольф. – Чистый деловой интерес, – закончил Йонге. Рудольф отцепил одну руку, и Йонге торжественно ее пожал. – В ваших словах столько лжи, что они воняют гнилью и падалью, – мгновенно парировал яут. Йонге кашлянул. Сайнжа задрал голову, уставился прямо ему в глаза, а потом протянул руки. Схватив Йонге за предплечья, он притянул пилота к себе и раздвинул клыки. Из узкой пасти раздалось шипение. – Скажи мне еще раз в глаза, не солгав. Круглые глаза маячили близко-близко. Йонге глубоко вздохнул. – Не надо туда лететь. Если что-то случится, мы не сможем прийти на помощь. Сайнжа вытянул челюсти, и клыки легко коснулись лица Йонге – справа, слева, под глазами, под челюстью. – Хорошо. Я не полечу. Одновременно с финальным слабым ворчанием яута "Фелиция" плавно включила гравитацию. Экипаж опустился вниз, Йонге почувствовал, как все тело наливается тяжестью и толкнулся всем корпусом, разворачиваясь. Рудольф разжал хватку, одновременно помогая ему выпрямиться. Едва ноги Йонге коснулись пола, как гравитация включилась на полную. От неожиданности он пошатнулся, но организм практически сразу же переориентировался. Кровь отхлынула от головы, на мгновение вызвав резкое головокружение. – Пока не полечу, – уточнил Сайнжа. – Эй, это нечестно, – слабо возмутился Йонге. – Убедите меня, что у вас есть более важные дела. Рудольф шагнул вперед и встал плечом к плечу с напарником. Зрачки Сайнжи медленно двигались, взгляд переходил с одного на другого, и под этим гипнотическим движением становилось трудно думать. Особенно без штанов. – Хорошо, – Йонге собрался с мыслями и тряхнул головой. – Значит, у нас поврежден корабль, а жалкие останки второго корабля болтаются, как говно в канализации. Сейчас мы должны все это собрать. Потом нужно сделать прыжок к Сельве. И здесь, пожалуйста, не надо твоих перепланировок. Генератор может не выдержать. "Я тоже", – не преминул добавить Рудольф. – Там мы продадим все, что можно, – продолжил Йонге, не переводя дыхания. – Киборгов этих, барахло всякое, трофеи твои попробуем антикварам загнать. Оружия часть можно продать. "С фига ли?!" – возмутился Рудольф. – Трофеи? – одновременно прорычал яут. – Заодно протестируем модули: как они скидываются, что там за управление. Зарегистрируемся, наконец. А потом – вернемся сюда. Спустишься со своей пробиркой, дрянь какую-нибудь подстрелишь, на остальных щедро прольешь живительный нектар... Дыхание все-таки кончилось, и Йонге взял паузу. – А вообще-то, – медленно сказал Рудольф. – У нас есть зонды. Ведь так, Фелиция? – Совершенно верно, первый механик. – Можно сделать даже лучше. Мы уже сейчас отправим твою пробирку на засевание. А сами – на ремонт. Когда вернемся, будет тут полный шик. Наверное... – Трех дней хватит, – ответил Сайнжа на повисший в воздухе вопрос. – Хорошо. Но потом мы полетим дальше. – Непременно, – поддакнул Йонге. Ему показалось, что жара начала спадать. – Только для начала заработаем на твоих приятелях и их, э-э, мерах вещей. После этого, кстати, можешь сам пойти на охоту и благополучно там помереть. Сайнжа захохотал, взъерошивая дредлоки. * * * Найденный и со всей осторожностью снаряженный отравой зонд стартовал в направлении Скуль всего через четверть часа. Сайнжа утвердился перед экраном, демонстрирующим полет зонда, и бормотал себе в клыки нечто непереводимое. Йонге потратил еще четверть часа на поиски чего-то, могущего заменить штаны. "Фелиция" с глубоким сожалением сообщила, что на челноке отсутствует "портной". Прокляв конструкторов "Раннера", Йонге все-таки был вынужден согласиться с железобетонными аргументами искина – экипажу явно не требовалось многократно менять одежду в ходе коротких десантирований. А судя по отсутствию каких-либо модификаций, челнок использовался именно для таких целей. Рудольф с грустью влез обратно в костюм и отправился рыбачить. Йонге еще пострадал вслух в одиночестве и тоже к нему присоединился. – Первым делом я куплю штаны, – мечтательно рассуждал он, втаскивая в грузовой док часть интеллектуальной системы "Фелиции"-1. – Такие, знаешь, из натуральной ткани, экологически чистые! – А может мы еще и свой синтезатор найдем, – с надеждой отозвался Рудольф. Чаяниям механика сбыться было не суждено. Все, что вместилось в грузовой док и при этом представляло хоть какую-то ценность, было собрано за два часа. Йонге периодически прислушивался, но Сайнжа не давал о себе знать. Вернувшись в рубку, напарники его не обнаружили. Рудольф поколдовал над разобранной консолью и на чистом везении – с помощью всего одного стабилизатора – подтащил разваливающийся остов "Фелиции"-1 к "Раннеру". Лезть на опасные обломки с разведкой оба по молчаливому соглашению отказались. – Ну, все готово, – подытожил Рудольф. – Прыгать еще рано, кто-то там что-то говорил насчет прохладительных напитков? – Прошу проследовать в камбузный отсек, – мгновенно отозвалась, как обычно, подслушивающая "Фелиция". В воздухе высветились стрелки, но Йонге мысленно скомандовал убрать их. "Фелиция" подчинилась, хотя и с большой неохотой. По ее мнению, которое она не замедлила изложить в приватном порядке, корабль был еще недостаточно исследован, чтобы по нему можно было ходить без вспомогательных указателей. Йонге даже поддерживал дискуссию, пока не очутился на камбузе. Но едва он переступил порог, как немедленно забыл, о чем только что собирался сказать. Сайнжа инспектировал хранилище. Напольные сегменты были полностью сдвинуты, и яут расхаживал по тонким поребрикам, внимательно рассматривая содержимое морозилки. – А почему это здесь? – вслух задался вопросом Йонге. – Кто бы мог сюда это принести? Рудольф немедленно сделал вид, что зашел сюда по ошибке и уже вот-вот уходит. – Стоять, белобрысый, – Йонге поймал его за рукав. – Что они здесь делают, я тебя спрашиваю? – Я решил, что это будут доказательства самообороны, – мужественно сказал Рудольф. – Ну если спросят. – Кто? – ласково поинтересовался Йонге. – Оценщик, быть может? Посмотрит вот так и спросит – а что это? И ты ему такой: доказательства! Грудь колесом, в глазах – ордена. Рудольф нахмурился. Сайнжа остановился в центре всех линий. – Кто такой оценщик? Пальцы у него шевелились, и Йонге невольно вспомнил, как с этих пальцев щедро капала почти черная кровь. – Это человек, который определит, сколько стоит наша новая кредит-полетная история, – вздохнул Йонге. – Нам же надо будет заново записывать на себя корабль. – Я его купил, – возразил Сайнжа. Йонге молча показал ему средний палец. – Матриарх опять попробует отнять его у вас. – Нет Фелиции – нечего отнимать, – бодро сказал Йонге. Правда, в глубине души такой уверенности он не ощущал. – У нас был уникальный корабль, а теперь – нету. Все, мы больше не умеем прыгать. – Ложь, я же сочинил маршрут для вас. – Мы просто никому об этом не скажем, – ухмыльнулся Йонге. – Мы, люди, очень любим хитрости. – О. Сайнжа топнул ногой, и сегменты начали закрываться. – Куда? – возмутился Йонге. – Теперь тебе мясо для зверей не нужно, ведь так? – Приманка. Потом, когда вернемся сюда. – Ты еще скажи, что это залог! – Да, залог чести, – согласился яут. Меж тем Рудольф успел пройти через весь камбуз и зарыться в хранилище сухпайка. Методично выкладывая оттуда брикеты, он остановился на двух ярко-красных и одном желтом. Повертел их и бросил один Йонге, а второй – яуту. – Дайте уже пожрать, – сказал он. – Потом мы эту твою приманку тоже к зонду примотаем и на высокую орбиту отправим. Йонге с облегчением вздохнул. Несомненная ценность Рудольфа как напарника заключалась в его умении подкидывать годные идеи, когда запас здравого смысла у самого Йонге полностью иссякал. * * * На второй зонд у них ушел битый час. Но, наконец, страшный груз благополучно отбыл на орбиту и занял геостационарную позицию. Сайнжа настаивал, что тела ни в коем случае не должны оказаться в атмосфере, пока он не вернется за славой и охотничьей доблестью. Йонге торжественно поручил ему следить за полетом зонда все оставшееся время, а сам приступил к составлению маршрута. Он только-только успел проложить первые три точки для выхода в заселенный космос, как сосредоточенность Сайнжи на трупах приказала долго жить. Небрежно поглаживая снятое с пояса оружие, Сайнжа сделал два широких круга по рубке и остановился перед пандусом. – Даже не вздумай. Сайнжа уперся ногой в пандус и покачал свое "солнышко". Йонге подумал, выбрал четвертую точку маршрута и погрозил яуту кулаком. "Фелиция" рассчитывала энергозатраты и наконец показала категорический восклицательный знак в красном треугольнике. С досадой нахмурившись, Йонге смахнул четвертую точку с экрана. Все смещения и лакуны говорили о том, что идти нужно здесь, но искин упрямился. Йонге еще раз пересмотрел все вводные и еле удержался, чтобы не хлопнуть себя по лбу. Тонко очерченный, еле заметный хвостик изгиба Мюнца стоял ровно на пути к четвертой точке. Йонге вытащил хвостик на весь экран. "Фелиция" тут же превратила его в жирную область, скрытую туманом визуализации. Судя по окраске, исчезать эта гадость не собиралась в ближайшие пару дней. Сайнжа зацокал по пандусу, переступил через опущенный край сферы и встал рядом. – На ручку не садиться, – спешно предупредил Йонге. Сайнжа презрительно заворчал и потянулся к составляемой карте. – Я сам, – почти сердито сказал Йонге и нахмурился еще сильнее, понимая, что ревнует: как профессионально, так и сугубо лично. Сайнжа остановился на полпути, сипяще вздохнул и неожиданно схватил его за запястье. Заставил пилота вытянуть руку, и повел по прямой от третьей точки, минуя предполагаемые места четвертой и пятой, а затем еще дальше – где Йонге еще даже не прикидывал. Остановившись всего в одном прыжке от Сельвы, Сайнжа уверенно ткнул, и на карте загорелась пиктограмма. Сначала она помаргивала желтым, но затем сменилась на зеленый и тут же – на синий, закрепляясь в карте. – Не понимаю, – почти с отчаянием сказал Йонге. – Как? – Фелис способна на многое, если не ограничивать ее узким людским кругозором и страхами. – А это многое способно нас укокошить, а? Сайнжа выразительно пожал плечами и отпустил указующий перст первого пилота. Шумно сопя, Йонге поставил финальную точку, отправляющую их прямиком на Сельву, и откинулся в кресле. "Эй, Йонге, – немедленно прорезался напарник. – Иди сюда, я тут нашел классную штуку". "Не хочу смотреть твои стрелялки". "Да нет, – Рудольф почти засмеялся. – Это в санузле. Оказывается, тут есть своя душевая! И крутые распылители – лучше, чем у нас". "Пожалуй, я и так обойдусь". "И фруктовое мыло". – М-м-м... – Что? Йонге спохватился, что протянул свой мечтательный вздох прямо вслух. – Ничего, – твердо сказал он. – Пожалуйста, не трогай больше маршрут, он и так короткий. Я пошел по делам. – Моя помощь нужна? Энергично мотнув головой, Йонге поднялся из кресла. Сайнжа тут же занял его место, заставив первого пилота громко вздохнуть. Презрение к субординации яут демонстрировал просто вопиющее. Сайнжа поскреб под нижней челюстью и потыкал пальцем в голографическую клавиатуру. – И ничего не сломай, – добавил Йонге. На этот раз яут его просто игнорировал. Бормоча под нос ругательства, Йонге двинулся в направлении душевой. Рудольф со своим фруктовым мылом потеснил насущные проблемы экипажа, выдвинув на первый план личное состояние самого Йонге. Первому пилоту нестерпимо захотелось вымыться. Один из его многочисленных знакомых утверждал, что мытье – лучший способ очиститься от накопившихся переживаний, профильтровать мысли и сбросить излишнее напряжение. Сейчас Йонге готов был подписаться под каждым из этих утверждений. Рудольфа он нашел по слуху. Жуткие немузыкальные завывания неслись из-за стены, которую Йонге при первом посещении санузла счел монолитной. В настоящий момент она слегка изменила прозрачность. Пуще того выдавал Рудольфа скафандр, валяющийся прямо на полу. Йонге безо всякого пиетета избавился от собственной брони и на мгновение задержался, переступая босыми ногами по полу. Он вспомнил, как им приходилось тесниться в собственной мойке, и на мгновение испытал острое сожаление об утраченном корабле. Бодрое "пение" прекратилось. – Я слышу, как ты там пыхтишь и расшатываешь синхронизацию, – сказал Рудольф. – И, между прочим, местный резерв воды хоть и больше нашего, но тоже имеет свои пределы. Йонге хлопнул по стене, где виднелся мокрый отпечаток ладони, и не прогадал. Вся конструкция бесшумно сдвинулась, в санузел хлынули клубы пара, и Йонге поспешил ступить внутрь. Рудольф поприветствовал его кивком намыленной головы и протянул массивную железную тубу. Скрутив крышку, Йонге по уши нырнул в острый запах и немедленно тоже налил себе на голову пузырящуюся субстанцию. Пена тут же разбухла облаком и поползла на плечи. Йонге чувствовал покалывание, с которым активные пузырьки пробирались под верхний слой эпидермиса, отшелушивая все лишнее. Запах усилился, и пилот расплылся в блаженной улыбке, закрывая глаза. – Прям как электричество, да? Сквозь пар голос Рудольфа звучал глуше обычного. Йонге повозил руками по голове и потянулся так, что хрустнули плечи. – Почти, – согласился он. – Никогда не думал, что это будет так круто. – Что? Мыло? Мы ж такое покупали. Хотя, согласен, стоит оно недешево, но лучше бы у них тут стояла парочка колонн стабилизации, я бы... – Нет, не о том я, – перебил Рудольф. Теперь голос раздавался совсем рядом, и Йонге пришлось протереть глаза. Пена не жглась, но он не любил, когда зрение затягивало мутной пленкой. Рудольф оказался перед ним практически нос к носу. Пена стекала и с него, и Йонге улыбнулся, оценив внезапную копну волос, образованную собственной шевелюрой механика и густым слоем мыла. – Я про электричество, – продолжил Рудольф. Натянутая нитка синхронизации напряглась еще сильнее и вспыхнула несколькими крутыми пиками. – Как... на гиперионе. Смекаешь? Почти вся ровная нитка синхронизации теперь превратилась в лихорадочную синусоидальную кривую. – Я помню, – Йонге стер пену с лица и сложил руки на груди. – Помнится мне еще, ты сказал, что больше мы так не делаем. – Тогда я был слишком взвинчен, – пробормотал Рудольф, делая еще крошечный шажок вперед. – Давай еще раз. Правда было круто. – Церебролин, – сказал Йонге и для верности указал в сторону выхода. – Там в рубке еще целый блистер, если ты напоследок Николаю в карман не сунул. – Сдался тебе этот церебролин, – Рудольф сложил ладони вместе и прижал большие пальцы к нижней губе. – Суешь свою химию на каждый случай. Нам и без него... неплохо. Это дерьмовая химическая кастрация для экипажей, где друг другу не доверяют... Боятся... Слова он уже тянул так, что Йонге едва не начал кивать в такт. Гипнотическая пульсация синхрона заставляла соглашаться с каждым сказанным словом. Ни в геоэскадре, ни у фармацевтиков у него не было напарника, с которым синхрон прыгал за сто процентов. Но все-таки он сомневался. Четыре года они существовали бок о бок, не перешагивая черты, однако стоило появиться гребаному яуту на мертвой выжженной Калисее... – Пожалуйста. Что хочешь в обмен? – Рудольф развел руки. – Я много чего могу, не рассказывал тебе?.. – Не хочу знать! – вырвалось у Йонге. Он резко выбросил вперед руку, пытаясь остановить механика, Рудольф подался ему навстречу, и Йонге уперся всей пятерней в мокрую широкую грудь. Синхронизация лопнула и расплескалась горячей волной, тут же начиная подниматься от кончиков пальцев на ногах вверх. Стремительно, жарко, почти до кипения. Рудольф прикрыл глаза и безошибочно схватил его за плечи. Влажная скользкая кожа под ладонью сама вела руку вниз – дальше и дальше. Йонге тоже наполовину прикрыл глаза, прислушался к грохоту пульса в ушах... И понял, что грохот идет снаружи. Мгновенно отдернувшись, Йонге распахнул глаза и оскалился. Губы у Рудольфа задрожали, но он все же взял себя в руки и вместо оскала натянуто улыбнулся. – Вечно он приходит не вовремя, да? – Да, – неохотно согласился Йонге. Сайнжа наконец добился своего, и панель сдвинулась. Сайнжа выразительно оперся локтем на косяк. Из-за пара его шкура тут же сделалась блестящей словно лакированная. Яут довольно пошевелил клыками и втянул мокрый воздух. – Что? – сквозь зубы процедил Йонге. Даже говорить было трудно, когда возбуждение дергалось во всем теле. Пара было еще достаточно, чтобы скрывать безумный стояк, но чем дольше Сайнжа маячил в двери, тем быстрее сползала эта условная защита. – Я принес вам замену одежды, – Сайнжа вынул руку из-за спины и встряхнул два легких одеяла. – Подозревал, что вы направились смывать грязь сражений. Но не подумали о том, что чистое должно быть в чистом. – Страшно подумать, к чему этот аттракцион неслыханной щедрости, – с подозрением сказал Рудольф. – И такая настойчивость, – недовольно поддержал Йонге. – Колотился-то так, будто у нас еще один гиперион под боком. – Я почувствовал вашу неразделенную страсть, – пафосно сказал Сайнжа. – И решил прийти к вам на помощь, пока вы не совершили то, из-за чего потом в моей голове сидела бы ваша боль. Хотя я до сих пор не понимаю, почему дружеская любовь... – Да не твое дело! – с досадой выпалил Рудольф. – Никогда не поймешь, потому что... А, Scheisse, чужой ты, вот и все! – Я не пойму? – повторил Сайнжа. – Я все понимаю, умансоо! Я знаю, что ты хотел от него, – он ткнул пальцем в Йонге, – и что он согласился, потому что ты дорог ему как... как прямая ветвь! Это не в его правилах, но он согласился! А ты не уважаешь чужую отвагу! – Не уважаю? – теперь в повторение сыграл Рудольф. Он растерянно оглянулся на Йонге и снова вперился взглядом в яута. – Ну уж нет, это ты загнул, рожа! Не пори херню! Ты не знаешь нас, ничего вообще не знаешь! Сайнжа заклекотал. Рудольф сжал кулаки и шагнул к нему, но Сайнжа быстро поднял руку. – Остановись. Теперь я слышу... чувствую. Глупые люди, кипящие чувства, ни сдержанности, ни уважения. Но я вижу, как ты горишь. Это так... странно. Так... Клыки дергались, но яут больше не говорил. Он стремительно шагнул вперед, разгоняя пар, и толкнул Рудольфа в грудь основанием ладони. – Здесь все горит. Сильнее, чем зов охоты, чем боевая ярость. Как вы это делаете? Йонге понимал, что стоит и глупо улыбается, но поделать с этим ничего не мог. Попытки яута найти объяснение человеческим чувствам были настолько беспомощны, что сам Йонге начал испытывать к нему одно из этих чувств. Где-то в реестре глупых слов оно проходило под кличкой "умиление". – Это наша людская особенность, – уже нормальным голосом сказал Рудольф. – Одеяла-то зачем с собой потащил, промокло все. Сайнжа недоуменно посмотрел на две мокрых тряпки, которые до сих пор сжимал в руке, и яростно заворчал. – Все из-за этих странных чувств! – заявил он. – Они мутят разум и заставляют совершать странные поступки. Никто из народа науду и аттури не ведет себя так. Вы невероятно трусливы и при этом так тесно связаны, что я не могу спокойно на это смотреть. На деле яут использовал длинное и смутное выражение, нечто вроде "испуганное волнение молодняка перед первой встречей со Зверем", но ассоциация сложилась однозначная. Сайнжа пребывал в полном душевном раздрае. Бросив одеяла прямо на пол, яут резко развернулся, едва не вмазав дредлоками Рудольфу по лицу, и устремился прочь из санузла. Дверь за ним бесшумно закрылась, а в синхронизацию добавилось нервное злое подергивание. – Обиделся, что ли? – удивился Рудольф. – Вероятнее всего. Домываемся и по делам? Рудольф неохотно пробурчал что-то вроде согласия. Йонге убедился, что явление яута более-менее угомонило разбушевавшееся возбуждение и сунулся под струйный распылитель. Механик начал яростно плескаться, топчась обеими ногами в антибактериальном поддоне и, наконец, стукнул кулаком по стене. Йонге вынырнул из-под распылителя, стянул его со стены, отрегулировал и направил струю на Рудольфа. – Все испортил, гадюка, – обреченно сказал напарник, смывая остатки пены. – Что, теперь нет смысла уговаривать? Scheisse, это просто нечестно! Я тут почти в любви признавался... Йонге прищурился и в упор глянул на напарника. – В смысле, я не это имел в виду, – быстро сказал Рудольф. – Пугаешь ты меня, – протянул Йонге, почти угрожающе покачивая шлангом. – Серьезно! – в голосе Рудольфа звучала почти паника. – Ты ж знаешь, я выразиться люблю... А, короче, забей. Йонге постоял, чувствуя, как дергается уголок рта – то ли пытаясь выгнуться в улыбке, то ли в оскале. Рудольф сгреб губку-депилятор и накинулся на собственные подмышки с такой яростью, будто собирался выиграть титул "Мистер отполированное совершенство". Йонге все-таки ухмыльнулся. – Че лыбу давишь? – гаркнул Рудольф. – Ты, Далине, как придурок выглядишь в такие моменты! Йонге бросил шланг, сделал два стремительных шага и обхватил напарника за плечи. – Не парься, – он легонько ткнул механика кулаком в ухо. – Все путем. Без проблем. Несколько секунд протянулись в молчании, нанизанном на тонко позванивающий синхрон, а потом Рудольф глубоко вздохнул и хлопнул его по ладони, сжимавшей плечо. – Да. Точно. Я уже в порядке. Дверь душевой опять содрогнулась и сдвинулась. Напарники одновременно оглянулись. – Полное дерьмо калипы эти ваши людские отношения! – рявкнул Сайнжа. Вода непрерывно шумела, оттеняя его тяжелое дыхание. – Подслушивать нехорошо, – наконец сказал Йонге, не зная, смеяться или негодовать. Рудольф молча стащил со стены второй шланг и включил на полную мощность. Получив удар струей воды в морду, Сайнжа захлебнулся, выругался, закрылся рукой и подался назад. Дверь закрылась. Напарники еще помолчали, а потом Рудольф загоготал в голос. Йонге подхватил, едва не сгибаясь в три погибели. Рудольф уронил шланг, хлопнул себя по ляжкам, не переставая смеяться, а затем развернулся к Йонге и начал колотить того по плечу кулаком. Йонге не остался в долгу. Устав смеяться, оба схватились друг за друга и замолчали, переводя дыхание. – За дверью торчал, гад! – восхищенно сказал Йонге. – Ага, – довольно сказал Рудольф. – Умора. Хотя малину он мне все-таки испортил. – На троих – и я согласен, – быстро сказал Йонге. Быстрее, чем успел трезво взвесить мысль. Он постарался вообще не думать. Одновременно с этим поток воды начал иссякать, сменившись теплым воздухом, дующим одновременно со всех сторон. "Фелиция" как бы намекала, что вода выдается по лимиту. Рудольф помолчал, а потом медленно и неуверенно улыбнулся. – Я знал, – он сделал шаг назад и расправил плечи. – Я просто знал, что ты, Далине, самая бессердечная скотина во всей обитаемой галактике. И в необитаемой – самый бессердечный из ничто, которое там не обитает! Йонге опять не сдержал улыбку. – Мне это страшно льстит. Почти болезненное напряжение синхронизации изменилось. Теперь Йонге чувствовал не острую, пугающую потребность, а скорее предвкушение. Тем более, при наличии буфера в виде яута ему действительно становилось в разы легче. Взяв на себя руководящую роль, он первым выбрался из санузла и, недолго думая, велел "Фелиции" показать траекторию движения яута. Та продемонстрировала световой след. Йонге с интересом проследил за петляющим движением и не поленился пройтись от стены к стене, повторяя эти хаотические перемещения. Ступать приходилось осторожно, чтобы не напороться босыми ногами на какой-нибудь сюрприз, но найденные на стенах следы того стоили. Йонге убедился, что Сайнжа успел побесноваться и выместить свои собственные "глупые чувства", как с помощью парных лезвий, так и собственных когтей. – Ничего себе психанул, – со смешком сказал Рудольф. Йонге покосился на него и обнаружил, что напарник все-таки попытался сделать из промокшего одеяла видимость одежды. Получилось еще смехотворнее, чем доброй памяти трусы с яутскими мордами, о чем Йонге не замедлил сообщить в самых цветистых выражениях. В его речи участвовали такие анахронизмы как "тога каменноугольных времен", "голожопый патриций" и по крайней мере два сравнения с музейным экспонатом. В конечном итоге Рудольф сорвал нелепое одеяние и попробовал отхлестать им злословящего напарника. Попал всего один раз и разочаровался в оружейных свойствах термоодеяла. * * * Сайнжа нашелся в местной кают-компании. На взгляд Йонге она была ужасна. – Хоть бы подсветку здесь посимпатичнее сделали, – как всегда выразил его мысли Рудольф. – Никакого уюта. – Больше на офис похоже, – согласился Йонге. – Я бы тут отдыхать не стал. – Значит, включим в план ремонта. – Что-то мне подсказывает, что долго придется в этой халупе летать, до ремонта-то. – А это уже зависит от активности наших клыкастых друзей. Сайнжа! А Сайнжа? – Рудольф повысил голос. – Эй, навигатор! Ты вызвал уже сюда первых туристов? Сайнжа заворчал и наконец-то соизволил обернуться. – Я пытался наладить связь с бессмертной эскадрой, но Фелис слишком занята починкой. – Давай поговорим о глупых людских чувствах, – вкрадчиво сказал Йонге. – Не желаю! – Конечно, это тяжело, – лицемерно закивал Рудольф. – Всю жизнь охотился, отрывал бошки и отстреливал ноги – и вдруг какие-то умансоо заставляют волноваться очерствевшее сердце! – Что ты несешь, сын личинки? – зарычал яут. – Да то, что ты удрал из нашей душевой, не чуя ног, – разулыбался механик. – Ты делаешь меня трусом?! Яут развернулся и выпрямился во весь рост. Предсказуемо свистнули лезвия, покинувшие наруч, и Сайнжа зарокотал, надувая горло. А секунду спустя стены кают-компании подернулись дымкой, налились мрачным красно-оранжевым сиянием и сменились на панораму джунглей. Даже под потолком засветились красно-оранжевые небеса. Сайнжа перестал рокотать и изумленно оглянулся, быстро моргая. – Фелиция, что это? – вполголоса спросил Йонге. – Это великие дождевые леса Найхави, – так же негромко, но торжественно ответила "Фелиция". – Полная реконструкция. Добавляю звук. Сухая тишина мгновенно сменилась на писк, скрежет, потрескивание, посвистывание и резкие крики, напоминающие птичьи. Гомон джунглей сбивал с толку. Справа раздался трубный низкий рев, и напарники одновременно присели. Сайнжа схватился за метательный диск, но потом отпустил его и зримо расслабился. – А как же энергия на восстановление? – ревниво поинтересовался Рудольф. – Психологический климат в экипаже гораздо важнее, первый механик. Сайнжа уселся прямиком на пол, скрестил ноги, закрыл глаза и положил руки на колени. "Это не то, на что я рассчитывал!" – возмутился Рудольф. Йонге растерянно почесал голые плечи и на всякий случай обошел вокруг Сайнжи два раза. Яут глаз не открыл, да и выглядел в целом так, будто откинулся в нирвану. Йонге остановился напротив, упер кулаки в бедра, осмотрел яута еще раз, тщетно пытаясь просверлить взглядом дырку в броне безразличия, и не утерпел. – Вот так и предлагай ему дружескую оргию! Слышь, навигатор, ты дуба дал? Сайнжа не ответил. – Я обречен на воздержание, – с отчаянием констатировал Рудольф. Искусственные джунгли шелестели, кричали и пели. Под ногами то и дело раздавалось шипение, и постепенно обнаружилось, что жесткий пол кают-компании имеет тенденцию становиться мягким и упругим. – Стандартная релакс-комплектация, – едва слышно прошелестел искин. – Модель "губка", имеет три режима... Голос совсем затих – понятливые кристаллические мозги определили, что режимы и свойства экипажу не интересны. Осторожно пробуя новое покрытие босыми ногами, Йонге сделал еще один, уже последний круг. Сайнжа по-прежнему игнорировал обоих. – Ну подождем, что ли, – вздохнул Йонге. Мысль была дурацкой, что красноречиво подтверждало выражение лица Рудольфа. Но пока Йонге не мог придумать ничего более оригинального. Синхронизация требовала каких-то действий, однако это было настолько смутное и неопределимое чувство, что хотелось бить яута по голове от невозможности выразить свои ощущения иначе. Йонге потоптался на месте и сел рядом с яутом. Тоже попробовал скрестить ноги, но с голой задницей сидеть в такой позе было все же неудобно, поэтому в итоге он развернулся и привалился спиной к плечу Сайнжи. Рудольф запыхтел, а затем тоже опустился на пол. "Слышу, как хрустят все твои суставы", – со смешком передал Йонге. "Очень остроумно". Вздохнув, Йонге попробовал сосредоточиться на дергающем чувстве беспокойства. То ли повлияло медитативное настроение яута, то ли мозги отказались обрабатывать текущую информацию, но вместо упорядочивания мыслей он начал все глубже проваливаться в воспоминания. Четыре года назад он даже не мог представить, что все так сложится. Тогда он только-только купил свой корабль. Йонге вспомнил, как среди одинаковых малых судов увидел "Фелицию" и влюбился с первого взгляда. Вбухал все финансы, выпросил отсрочку под немаленький процент, и с головой ухнул в хедхантерную инфосферу. Он лихорадочно искал экипаж, уже зная, что активов хватит не больше, чем на двоих. По-хорошему в свое дело требовалось хотя бы трое-четверо человек, но корабль был невелик, Йонге поджимало время, и ему отчаянно нужны были чужие полетные акции. А взамен он пока мог предложить совсем немного. Он поименно запомнил всех кандидатов, с которыми разговаривал, и хорошо помнил, как отчаяние медленно застилало радужные перспективы самостоятельного бизнеса. У него в гостях побывали даже две девушки-механика, но "Фелиция" и про них грустно сообщала, что уровень синхронизации выпадает из допустимых отклонений, и это может привести к непоправимым последствиям для всего экипажа. Но лучше всего он помнил, как "Фелиция" обрадовалась – правда, ему не показалось, – когда сняла мнемограмму с очередного отозвавшегося механика. Белобрысый, с выражением нестираемого превосходства на лице. "Герр Вебер", – как он представился. И добавил: "Лучший механик по эту сторону Орионова пояса". От счастья Йонге готов был расцеловать его в обе щеки, но ограничился только скупыми поздравлениями. И уж тем более скрывал ликование, получая на свой счет полетные акции и расширяя кредитную историю. Только год спустя Рудольф проболтался, что тоже находился в отчаянном поиске, причем уже почти дошел до крайнего срока. Первые две недели они шарахались друг от друга, и даже в синхронизации будто сшибались лбами с разбегу. Йонге привык работать сразу с тремя пилотами как минимум, и механики, а также прочий вспомогательный персонал обычно оставались далеко за границей невидимого барьера. Делить синхрон на двоих оказалось невероятно сложно. Порой через злость и раздражение. Особенно когда Рудольф взялся по своему разумению перекраивать базовые настройки "Фелиции". Йонге помнил, что тогда они разругались вдрызг и едва не разорвали договорные отношения. Спасла экипаж чистая случайность в виде свалившегося заказа на перевозку хонокиола. Вообще такие поставки доверяли фармацевтикам, но Йонге, уходя с "Галифрея", прихватил всю адресную базу и не поленился разослать объявления об открытии чартерных рейсов. Заниматься только этим он не планировал, но самостоятельное звездоплавание легче было начинать с привычных занятий. Еще Йонге вспомнил, как пытался вытравить берлинский акцент из речи напарника, но так и не смог с этим справиться, и попросту перестал его замечать. После чего "Фелиция" в приватном порядке доложила ему, что максимальный индекс совпадения достигнут и зафиксирован. И теперь рекомендуется употребление церебролина для поддержания оптимального взаимодействия между членами экипажа. Первую таблетку, по дозе рассчитанную на спаренный экипаж, Йонге выпил так торжественно, будто получал медаль. Рудольф жрать церебролин отказался и гордо заявил, что его невероятная сила воли способна противостоять любым глюкам синхронизации. Четыре года спустя они сидели на чужом корабле, посреди космического ничто и страдали от спутанных яутских чувств. Минута утекала за минутой, а ничего не менялось, и Йонге уже начал испытывать раздражение. Вдобавок ему начало казаться, что в кают-компании стало душно. – Эй, Йонге, тебе не кажется, что тут воняет? Голос Рудольфа был преисполнен такого же недовольства, какое плавало в мыслях Йонге. – Может и не воняет, но дышать почти нечем. Я сейчас... Сайнжа резко повернулся, сталкивая пилота и одновременно хватая его за плечи. Йонге не успел опомниться, как оказался на коленях Сайнжи. Яут по-прежнему сидел, скрестив ноги, поэтому отважный пилот конкретно провалился и пришвартовался голым задом прямиком на жесткую пятку. Сайнжа обхватил его поперек корпуса. Йонге дернулся, автоматически пробуя высвободиться, и матюгнулся, чувствуя, что пятка не только жесткая, но и шершавая, как чистящий абразив. – Сайнжа! – Да он спит, по-моему, – восхищенно сказал Рудольф и постучал по плечу яута. – Я не сплю, – проворчал яут, почти не разводя челюсти. – Я очищаю сознание от мутных осадков, вызванных вашей извращенной искусственной мозговой связью. – Мутных осадков? Йонге ухватился за болтающиеся дредлоки и намотал их на кулак. Потянул он изо всех сил, однако Сайнжа почти не наклонил голову, хотя Йонге и почувствовал, как напрягаются его грудные мышцы. – Извращенной? Рудольф присоединился к нему с другой стороны. – Хватит! – рявкнул Сайнжа и резко тряхнул головой. Разжав объятие, он перехватил напарников за запястья и резко сдавил. Пальцы у Йонге раскрылись сами собой, кисть судорожно выгнулась назад, а затем яут так же быстро убрал обе руки. Йонге непроизвольно схватился за пострадавшее место. – Ваша связь выглядит как потрепанная веревка, – так же непримиримо продолжил яут. – В лохмотьях, в грязи и страхе. Местами почти разорванная, где-то в вашей крови... – Так, все, хорош пороть херню, – Йонге воспользовался тем, что его больше не держат и в несколько движений выбрался из "колыбельки". – На кой хрен я за тобой поперся вообще, слушать нотации. Руди, пошли отсюда. Рудольф почти зеркально повторил его движения, и точно так же зеркально пошатнулся, когда Сайнжа потянулся и обхватил Йонге за бедро. Недолго думая, Сайнжа повторил широкий жест второй рукой. Чтобы не упасть, обоим пришлось неловко шагнуть ближе. Сайнжа поднял голову и снизу внимательно посмотрел на обоих. Клыки вздрагивали, глаза в оранжевом свете почти светились сами по себе. – Нужно много работы, чтобы отмыть и выправить эту связь, – проворчал он. – Честь воина... Йонге закатил глаза, но в этот момент Сайнжа прервался, дернул их еще ближе к себе, одновременно вынуждая шагнуть вплотную друг к другу. А затем наклонил голову, и Йонге почуял влажное горячее дыхание прямо у себя в паху. Рудольф хлопнул напарника по плечу и сжал пальцы мертвой хваткой. Йонге напрягся на мгновение, но тут же сдался и уже почти привычно обхватил его за загривок. Поднажал, наклонился сам, и они мягко столкнулись лоб в лоб. Краем глаза Йонге увидел, как белеет тонкий шрам, оставшийся после неудавшегося скальпирования в Небесном Гнезде. Только секундой позже он сообразил, что это Рудольф настолько покраснел – до проявления следов рубцевания. Яут ворочался и развлекался вовсю, орудуя языком, как будто раздумывал, кто лучше на вкус и кого начать жрать первым. Когтистые пальцы шевелились, и один коготь то и дело толкал Йонге прямиком под яйца. Пилот вздрагивал, Сайнжа довольно ворчал и не останавливался. "Обновляю уровень заряда по запросу", – почти неслышно прошептала "Фелиция". Йонге хотел возразить, что никаких запросов он не делал, но тут же начавшееся покалывание вдоль позвоночника оставило его бессловесным. Удовольствие мгновенно усилилось, и он сам не заметил, как пропустил напряжение в ладони. – Черт, черт, Далине, как ты это делаешь?! Рудольф почти заизвивался на месте, двигая плечами так, словно пытался вылезти из собственной кожи. Йонге мгновенно опомнился и отдернул руку. Рудольф тут же яростно выразил недовольство по глейтеру. – Не прекращай, – прошипел он вслух, дико морща нос. – Это... м-м! Откуда ты... – Понятия не имею, – честно признался Йонге, осторожно кладя ладонь обратно. Он действительно никогда не пробовал ничего подобного. Единственное полуправдоподобное объяснение он видел в том, что электричество гипериона оказалось чуть-чуть необычным электричеством. Возможно, и якобы отправленный им к "Фелиции" запрос тоже был чем-то посторонним. Рудольф сжимал его плечи с такой силой, что почти продавливал до кости. Йонге хотел напомнить ему, что он не обладает яутской толстокожестью, но язык почти перестал ворочаться. Первый пилот закрыл глаза и полностью сосредоточился на приближающемся оргазме. Сайнжа фыркнул и отстранился, проехавшись щетинками по животу. Йонге нервно вздрогнул, а потом и вовсе задергался. – Нет-нет, Сайнжа, стой, не надо, твою мать! Рудольф приподнял голову и уставился на него с мутным недоумением. Весь электрический контакт Йонге сразу же растерял. Яут разжал стиснувшуюся было ладонь, и Йонге передернулся. Ладонь навигатора по жесткости не уступала его же пятке. – Что? – зашипел Сайнжа. – Ты ж меня обдерешь нахер, – в сердцах сказал Йонге, подавляя желание прикрыться обеими руками. – Головой-то думать надо, а не жрать в нее! – Хотел сделать приятное, – проворчал Сайнжа. – Не надо изобретать нового, – посоветовал Рудольф и недвусмысленно подвигал бедрами. – У тебя есть пасть. Ну ты понял, что делать. Сайнжа почти хрюкнул и отвесил механику такого шлепка, что Рудольф слегка подпрыгнул на месте. Впрочем, возмущаться он не стал. Йонге опять поймал нужную электрическую волну, крайне удачно совпавшую с моментом, когда Сайнжа применил пасть по назначению. Собственный член задергался, и точно так же задергался синхрон, показывая, что Рудольф от "электрофореза" в полном восторге. Йонге отчаянно постарался не закрывать глаза. – Давай... осторожно только... Он еле выговаривал внятные слова. Рудольф кивнул, то и дело кривя губы и прищуривая один глаз. Затем поднял перед собой руку, прижал кулак к груди, и Йонге провел ладонью над внешней стороной предплечья. Рудольф со свистом втянул воздух, сильнее сжимая пальцы. Йонге почти восторженно вздохнул, видя, как поднимаются дыбом светлые волоски. Добравшись от локтя до кулака, Йонге на мгновение сжал пальцы, потом осторожно переместил ладонь на влажно поблескивающее плечо и старательно повел ниже, нажимая на напрягшиеся мускулы. Добравшись до живота, он уже начал непроизвольно сгибать пальцы – Сайнжа сосредоточился на нем полностью, и Йонге приходилось прилагать немало усилий, чтобы не кончить сию же секунду, как подросток. Рудольф задачу не облегчал, уже буквально хрипя напарнику в ухо и нагнетая по глейтеру собственных ощущений. Йонге протиснул ладонь между животом Рудольфа – пальцы наткнулись на шрам-метку – и яутской головой, на мгновение запутался в дредлоках, а потом все же нашарил возбужденный член. Как и в первый раз, это было дико и странно, но бьющийся пульс удовольствия перекрыл все сомнения. Рудольф все же застонал сквозь стиснутые зубы, закрутил головой, уткнулся лицом в шею Йонге и застыл, крупно вздрагивая. Сайнжа сделал такое движение всем горлом, словно хотел проглотить то, что было у него во рту, и от восторга у Йонге сами собой подогнулись колени. Он инстинктивно уперся свободной рукой в загривок яута, и одновременно отдал щекочущее напряжение в обе ладони. Рудольф глухо взвыл, наконец-то заполучив свое электричество по полной, Сайнжа содрогнулся – и Йонге поймал себя на невнятном возгласе. Страх остаться с откушенным членом и не уменьшающееся наслаждение образовали гремучую смесь. Сбоку вспыхнула некая голографическая проекция, но сквозь склеившиеся от влаги ресницы Йонге не мог рассмотреть ее – и не хотел. Сайнжа придвинулся еще ближе, на мгновение легонько стиснул второй ряд клыков, и Йонге остался на краю оргазма, судорожно переводя дыхание. Рудольф сипло втягивал воздух короткими вдохами. Йонге очень осторожно поддрочил, не выпуская разряд, и получил вознаграждение в виде сдавленного мычания. Все остальное электричество он опять отправил в подарок Сайнже, стискивая пальцы. Мгновением позже по ноге ударило что-то влажное и бешено заизвивалось. Сайнжа разжал зубы и взялся за прежнее, энергично используя еще и язык. – Все... – прохрипел Рудольф. Что он имел в виду, Йонге даже не понял – на синхроне мотались обрывки мыслей, вспышки эмоций и полубезумное трепетание на грани срыва. Поэтому он просто сжал пальцы и дернул электричеством уже смелее. Рудольф глухо вскрикнул, вцепился в напарника еще сильнее, буквально стесывая кожу с его плеч, и в ладонь Йонге брызнуло. Синхронизация отдала сладкое острое ощущение, которое тут же слилось с собственным оргазмом Йонге, усиливая и продлевая его. * * * – Эй, командир. Товарищ Далине, а? Йонге! Йонге неохотно открыл глаз. Веко еле-еле поднялось, окружающая действительность плыла и качалась. Рудольф потряс его за плечо, вынуждая все-таки сосредоточиться и открыть глаз. К своему удивлению Йонге все еще стоял на обеих ногах. – Отпусти, – строго сказал Рудольф. Несмотря на суровое выражение лица, выговорил он это слово с заминкой. Подумав пару секунд, Йонге сообразил, в чем дело, и медленно разжал пальцы. – О-о, боже, свобода, – простонал механик. Стараясь не двигать бедрами, Йонге пихнул его в живот, одновременно вытирая об него руку. Сайнжа тряхнул головой и одновременно разжал объятие на двоих. Качнувшись назад, он уставился на напарников, шевеля надглазными щетинками. Рудольф аккуратно сделал шаг, присел на корточки и хлопнулся на пол. После чего опрокинулся на спину и закрыл глаза. Йонге легонько пнул его в пятку. Механик застонал и мотнул головой, выразительно жмурясь. Йонге обвел кают-компанию рассеянным взглядом. Проекция по-прежнему висела сбоку, но была закодирована, и сквозь пиксельный рисунок он толком не видел, что там изображено. Сайнжа пощелкал когтями, привлекая внимание. Опустив взгляд, Йонге убедился, что подозрения его не обманули – яут демонстрировал собственный член во всей бунтующей красе. – Мне нужно внимание, – заявил Сайнжа, усаживаясь на пол и вновь скрещивая ноги. – У тебя тоже есть пасть, умансоо. Йонге молча показал обеими руками размер яутского хрена и выразительно примерил к себе. Получилось как раз от челюсти до края ребер. – Я могу себя контролировать, – закивал Сайнжа. – Я тебе не верю. Предупреждая спор, Йонге присел на корточки и без затей сжал обеими ладонями крутящийся член. Для начала он попробовал удержать его на месте. Сайнжа зримо напрягся, сводя плечи и упираясь в пол по обе стороны собственных колен. Йонге лениво ухмыльнулся и добавил электричества. Сайнжа дернулся, мотнул головой и раскрыл челюсти. – Я долго не продержу, – предупредил Йонге. – Не надо долго, надо сильно и быстро, – прошипел Сайнжа. В конце внятная речь сорвалась на клокотание – и Йонге послушался. Синхронизация встрепенулась и передала чувство острого любопытства. Даже не оглядываясь, Йонге мог сказать, что Рудольф очнулся от ступора и с удовольствием выступает в роли зрителя. "Еще пять минут, и я снова в строю", – тут же сообщил напарник. "Слишком долго, белобрысый". "Что, ты типа такой большой спец?" Послав механика нахер, Йонге обратил все внимание на натуральный хер, дергающийся у него в руках. Сайнжа был готов к финальному залпу – сквозь синхронизацию ломилось чужое и невыносимо-нечеловеческое ощущение, которое глейтер тщетно пытался превратить в нечто понятное. От этого внизу живота становилось тяжело, щекотно и почти больно. Йонге покрепче сжал руки, пытаясь выгнуть член назад, но мускулистый орган так и рвался на волю, да к тому же пропускал почти прозрачные капли, от которых немели кончики пальцев. В аккурат когда Йонге все-таки решил морально пасть до того, чтобы облизать член яута, Сайнжа заревел. Член вырвался из ладоней, мгновенно каменея, и Йонге едва успел увернуться, чтобы не получить в глаз. Но от щедро выплеснувшейся зеленой жижи уже не увернулся – успел только зажмуриться. Обалдело досчитав до десяти, Йонге медленно поднял обе руки и начал стирать с себя гнусные потеки. Сайнжа дышал едва слышно, джунгли вокруг попискивали и потрескивали, и на фоне этого тщетные попытки Рудольфа удержаться от смеха звучали особенно выразительно. – Хотя бы одно слово – и мы больше не напарники, – предупредил Йонге, едва-едва протерев глаза. Веки стали тяжелыми и непослушными. – Просто это было... очень неожиданно... – Это целых пять слов, – злобно сказал Йонге. – Ползи сюда, отважный разведчик, – весело сказал Рудольф. – Я, хм, открою тебе свет и, эм-м, сотру с лица, э... Короче, тут эта "губка" типа мокрая. – Кто-то обоссался от смеха? Йонге повернулся на звук, все еще не рискуя открывать глаза, и почти сразу же почувствовал, что напарник совсем рядом. Рудольф предупреждающе хлопнул его по плечу, а потом и впрямь начал возить по лицу чем-то мокрым. Йонге с подозрением принюхался, но не учуял ничего особенного. – Типовая фильтрованная вода, – прорезалась "Фелиция". – Покрытие типа "губка" в третьем режиме поддерживает синтез жидкости в необходимой степени. Йонге профыркался и рискнул открыть глаз. Удалось это ему с трудом. Взглядом он уперся прямиком в проекцию. Пиксели засуетились и начали сливаться в цельное изображение. – Так, это мы отправим гореть, как особо опасные биологические отходы, – деловито сказал Рудольф, рассматривая безжалостно оторванный кусок "губки". – И... что? Йонге молча ткнул в по-прежнему висящую проекцию. Теперь он наконец-то хотел узнать, что это за хрень и почему она висит рядом с того самого момента, как Сайнже вздумалось устроить групповуху. Рудольф нахмурился. "Фелиция" дала тоновый сигнал предупреждения, а затем к изображению добавился еще и звук. – ...представление образа! Сцена умансоо велика и яростна! Пиксели сложились в яутскую рожу. Как выяснилось в ходе тут же проведенного эксперимента, от броска губкой голограмма не растворилась. Яут захрипел и зашипел, явно произнося речь. – Фелиция, как ты могла, – пробубнил Рудольф, не делая, впрочем, попыток скрыться из расширенного сектора обзора. – Простите, первый механик, – искин говорил почти виновато. – На вызов кораблей народа Найхави настроен статус высшей приоритетности. В моих силах было только убрать изображение, чтобы не отвлекать экипаж. – Но можно было бы и не включать, пока мы заняты, – выразительно сказал Рудольф. – Простите. Мне казалось, это вас развеселит. Йонге тяжело вздохнул и приступил к выполнению обязанностей первого пилота и капитана по совместительству. – Неизвестный корабль, назовите себя и цель вашего прибытия. Мимоходом он отметил, что отсутствие штанов его уже даже не слишком волнует. Общение с Сайнжей плохо влияло на моральный уклад экипажа. Яут заперхал, вскидывая кулак, совершил им несколько сложных ритуальных салютов, а затем перешел на более внятное клокотание. Во всяком случае "Фелиция" тут же взялась переводить. – Чуткий слух споймает благую весть! Здесь ли будет славная охота? – Обязательно, – согласился Йонге, усаживаясь возле застопорившегося навигатора поудобнее. – Но не сегодня и не завтра. Мы только что засеяли планету. Яут подался вперед, голограмма отобразила его физиономию в огромном разрешении, и отчетливо стало видно, как движется третье веко и быстро увеличиваются зрачки. – Ах, это ты, умансоо! – Нет, не я, – на всякий случай отказался Йонге. Яут свел "брови", и Йонге поспешил исправиться. – Возможно. Мы встречались? – Да! Твое объявление о продаже боевого корабля. Ты был в дымах видений и сложенный тобой текст являлся таким же дымным. – О-о, – протянул Йонге, лихорадочно вспоминая, о чем речь. Потом озарение пробилось сквозь своды черепа. – В Карнаге? Точно? Яут довольно закивал. Одновременно Сайнжа вздрогнул и зашевелился. Йонге кулаком надавил ему на колено, и яут ограничился тем, что медленно сложил руки на груди. Собеседник на экране коротко кивнул и стукнул кулаком себя в грудь. Сайнжа ответил еле заметным движением головы. – Предлагаемый корабль, – сказал яут. – Еще даете? – Ну... Мы уже все продали, – Йонге пожал плечами. – Теперь у нас новое предложение. "Деловая хватка, как у протонной ловушки", – похвалил Рудольф. – Я видел цену, – яут опять кивнул. – И я готов предлагать удвоение меры при выполнении моих прихотей. – Так, – без выражения сказал Йонге. – Удваиваю меру, – повторил яут. – Если ты опять сделаешь такое лицо, полное великой страсти... – Кто, я? – изумился первый пилот. – Не ты, – презрительно отмахнулся собеседник. – Тот, белый. Умансоо, сделаешь лицо для развлеканий меня после славной охоты? Рудольф приложил ладонь ко лбу и внимательно посмотрел на яута из-под импровизированного козырька, а затем кивнул на Йонге. – Если он будет участвовать – я согласен. – Почет и слава! – зарычал яут. – Протест и слабоумие! Рудольф загоготал, Йонге смешался, осознав, что невольно скопировал кривой перевод яутской речи, и, наконец, тоже засмеялся. – Теперь я понимаю концепцию продажных самок, – наконец возмутился Сайнжа. – Как ты собрался "сделать лицо", – он отчетливо передразнил соплеменника, – для чьего-либо развлечения? – Легко. Бизнес чистым не бывает, – радостно сказал Рудольф. – Хорошие слова, умансоо, – одобрил яут на экране, до сих пор внимательно прислушивавшийся. – А почему вы изливаете радость? Это дружеское совокупительное проявление? Сайнжа махнул рукой и коротко рявкнул непереводимое. – Извините, связь нестабильна, – подобострастно сказала "Фелиция", одновременно дублируя сообщение на экран. – Пожалуйста, повторите попытку позже. Обмен данными отключился. Йонге снова потер глаза и попробовал сосредоточиться. – Надеюсь, он не откажется от посещения, – обеспокоился Рудольф. – Нет причин для сомнений, первый механик, – влезла "Фелиция". – По моим данным, первый этап засевания только что начался. – Я хочу видеть! Сайнжа резко поднялся, по пути ненароком задев Йонге. Первый пилот выразил свои чувства по поводу ушибленного плеча несколькими крепкими выражениями, но все они полетели уже в спину яута. – А вот это глупая ревность! – мстительно добавил Йонге погромче. Сайнжа отозвался раздраженным рычанием, показывающим, что он очень внимательно слушал все сказанное ранее. Потом дверь закрылась. – Демонстрация возможна прямо здесь, – удивленно сказала "Фелиция". – А он тупой, – припечатал Йонге, поднимаясь. – Не запускай здесь. Побереги энергию, мы в рубку сами сходим. Я должен знать, чем эта рожа занимается на моем мостике. – А я не хочу, – лениво протянул Рудольф, снова ложась на спину. Йонге пожал плечами и двинулся к выходу. Всего несколько шагов спустя он услышал, как Рудольф со вздохом поднимается, а затем по полу мягко прошуршали быстрые шаги. Рудольф догнал его и поравнялся, чуть задевая локтем. Йонге рассеянно отметил, что ему не жарко и не холодно. Похоже, "Фелиция" втихомолку сбрасывала лишнее тепло прямо в контуры обогрева. * * * Помимо наблюдения за планетой, Сайнжа занимался сугубо корыстным занятием – старательно, хотя и неумело записывал первого посетителя в коммерческий реестр. Особое затруднение у него вызывали графы "визовый режим" и "страховка". Без них реестр не сохранялся, и яут неуверенно шевелил пальцами, то вызывая, то снова сворачивая выпадающие списки. – "Разовое туристическое" поставь, – смилостивился Йонге, обходя подсохшую кровяную лужицу. Сайнжа сделал вид, что не услышал и поправил несколько знаков в длинном родовом имени посетителя. Но потом быстро развернул нужный список и ткнул в разовую визу. – Я, конечно, ничего никому не рекомендую, но в страховке поставил бы перекладывание на посетителя, – продолжил Йонге. – И еще обозначил бы сроки пребывания. Но это, конечно, только мое личное мнение. Рудольф посмеивался себе под нос, что больше чувствовалось по глейтеру нежели было слышно. Теперь Сайнжа уже не смог отвертеться и сделал все точно по указке пилота. Реестр сохранился, автоматически сформированное приглашение направилось на "Гхорт-Данназайю". – И помни, что семьдесят процентов наши, – потер руки Рудольф. – Людская жадность не имеет границ, – посетовал Сайнжа. – Зато тебе, как члену экипажа, – Рудольф подошел ближе и потыкал пальцем в бок яута, – вообще все полагается совершенно бесплатно. Только завещание напиши. – Хах? Что ж, я прощаю эти словесные хитрости, так и знай, умансоо. Оставив в покое консоль, Сайнжа подошел к обзорному экрану. Поводил пальцем и вновь запросил повтор записи с давно отчалившего зонда. "Фелиция" талантливо изобразила падение зонда прямиком в атмосферу и остановила укрупнение с камеры, когда весь экран превратился в панораму грозы. Скуль перекатывала гигантские атмосферные вихри, раскрашенные во все оттенки розового и фиолетового. Планета словно бурлила, и Йонге представлял, какое кипение происходит под этими неистово клубящимися облаками. Сайнжа осторожно приложил ладонь к неосязаемому экрану и провел вдоль самых мощных завихрений. – Великолепие и мощь, – сказал он. – Новые места охоты – это прекрасные открытия. "Заговорил-то как", – неистово зашептал Рудольф. У Йонге даже между ушей зачесалось. Прямо внутри головы. Момент требовал какой-нибудь ответной фразы, однако ничего значительного на ум не шло. – Ты, наверное, уже много чего видел, – осторожно сказал Йонге. – Много, – Сайнжа отвернулся от экрана. Теперь неистовая гроза бушевала у него за спиной, то и дело озаряя массивную фигуру вспышками. – Но впервые я ощущаю эти ваши странные человеческие чувства. Они… больше. Особенно долгая зарница выделила его ореолом, превратив в черный силуэт с желтыми каплями глаз. Сайнжа медленно развел руки – то ли рисуясь, то ли собираясь обнять всех присутствующих. – Да говори уже, – не выдержал Рудольф. – Мастер значительных пауз! – Радость, – сказал Сайнжа. – Я хочу увидеть еще большее множество новых миров. Вместе с вами. Синхронизация заклокотала, бурля не хуже грозового фронта. Йонге услышал, как Рудольф почти спазматически втягивает воздух, захлебываясь эмоциями, и сам на мгновение погрузился в это острое, задыхающееся чувство. А потом, в который раз за последний день, расплылся в улыбке. Эта идея им точно нравилась.