Сорваны печати с могильных плит. Мертвецы идут чередой черед. Тот, кто не был в первом бою убит, Тот открыл у Смерти кровавый счет.
Взвился клинок, кровь брызнула. Брайз ураганом заслон людей в белом порвал, вырвался в средь зала. Глухая ярость заполоняла грудь клекотом, белой пеной выступала на губах. Сразу увидел он леди Киари, что неподвижно лежала в кругу письмен причудливых. Рядом с ней на коленях стоял Рабастан, бледный, изможденный невероятно. На краткий миг Брайз с ним взглядом встретился и тут же отвел глаза. Он замер на миг, крепче стиснул резную рукоять клинка. И мир вокруг вновь враз померк. Чернота, густая и беспросветная, заволокла комнату, смолой затопила белые одеяния культистов. Брайз слышал лишь собственное глухое, тяжелое дыхание да чувствовал, как мелко-мелко подрагивают пальцы. Впереди желтели звериные радужки, пронзительными всполохами во тьме мерцали. Брайз вздрогнул. Наваждение рассеялось. Миру резко вернулись привычные краски. Пред ним стоял глава культа Безымянных, и смоляные волосы его, будто пеплом присыпанные, отливали сизым. В голову закралась совершенно нелепая, бесполезная мысль: еще недавно, когда он следил за главой, пряди у того были светлые… — Знамение! Воплотись в бренное тело, подчини его своей воле, спаси его мысли! Крик Рабастана зазвенел в кромешной тиши оглушающе, зловещим эхом меж стен прокатился. Киари вздрогнула, спина ее прогнулась изломанно. Ресницы затрепетали. Тонкие пальцы деревянные половицы процарапали. Страшная рваная рана на шее ее подернулась сизой дымкой. — Полукровка, — губы главы культа растянулись в ухмылке насмешливой. — Презренное дитя. Мы ждали тебя с вящим нетерпением… Брайз зубами скрежетнул в бессильной злобе. Культисты, опомнившись, бросились к нему, окружить попытались белыми призраками, но он вновь наотмашь махнул клинком. Лезвие пропороло плоть и кровью обагрилось. — Какого черта здесь происходит?! — он бросился к главе культа, свободной рукой схватил его за ворот белой рясы и приставил клинок к обнаженному горлу. — Отвечай, чтоб тебя!!! С лица главы культа исчезла напряженность болезненная. Он улыбнулся одними только тонкими губами и медленно, очень медленно руку поднял. Лезвие прочертило на белой шее его алую полосу. Брайз оторвался от земли и влетел в стену. Воздух вышел враз единым сгустком, легкие сдавило, в глазах помутнело на миг. Уши заволокло звоном пронзительным… Он очнулся через мгновение. Мир пред взором расплывался безжалостно, превращался в россыпь цветных пятен. Спина саднила, пульсировала рвано, будто пронзенная незримыми иглами. Шею заливало вязкое и липкое. Осторожно коснулся он раны на затылке и поморщился. — Стой! — выкрикнул приказывающе знакомый голос. Женщина стояла рядом с главой культа, хмурая и серьезная, похожая на хищную птицу. Решительно скрестив руки на груди, она глядела на Брайза едва ли не осуждающе. Отголоском далекой грозы запоздалое понимание пришло: а что она вообще здесь делает?.. И вновь — гнетущее бессилие. Брайз не мог подняться. А клинок лежал далеко, безнадежно далеко, у самих ног главы культа. С ним же… с ним самим рядом лишь блестело белесо что-то небольшое. Осколок зеркала. Брайз с трудом к нему потянулся, крепко сжал в ладони. Пальцы тут же резануло острой болью; алая капля скользнула по стеклу, оставив мутную кровавую дорожку. — Стой! — повторила женщина громче, панически подалась вперед. — Не нужно этого делать! Он… Он Лорд Ниаресский! Ее слова оглушили на миг, звоном заволокли его слух. Брайз ослышался. Ослышался, рассудком окончательно помутился. Лорд Ниаресский? Кровавый тиран прошлого, ушедший в небытие две тысячи лет назад?.. Брайз хмыкнул, подавил истерику зарождающуюся, сжал осколок еще крепче, чувствуя, как меняет он форму, в иное перетекает, отзываясь на его кровь. Руку оттянула тяжесть клинка — плохо сбалансированного, непропорционального, с утолщенным концом… Сестра стояла рядом средь культистов и луж крови, скрестив на груди изящные тонкие руки. Она криво ухмылялась, одобрительно и безмерно привычно. И глаза ее, пронзительно-зеленые, темно-блеклые — глаза Брайза — блестели заговорщически и лукаво. Призывно. Он вскочил, ринулся вперед. Лезвие сестринского клинка вонзилось в тело главы культа, пропороло плоть и вышло из спины. Ноги подкашивались. В горле клокотала кровь, алым выступала на губах. Лорд Ниаресский глядел на него с безмерной мудрой снисходительностью, а иглы чистой магии его с хрустом ломали ребра Брайза. Он пошатнулся, прижал ладонь ко рту, выпустил клинок, что завяз в чужом теле плотно. Мир исчез. Пропали звуки и видения, не осталось ничего. Одни только холодные руки той женщины мягко коснулись лица его, позволив скользнуть в спасительное забытие.***
— Ты слышишь меня, Киари? — взволнованно прошептал Рабастан, вглядываясь в нее напряженно. Пальцы сами собой сомкнулись на запястье ее, обтянутом длинным рукавом. Ее взор, рассеянный и печальный, медленно, очень медленно приобретал осмысленность. — Да… — протянула она хрипло, едва слышно. Рабастан выдохнул, вскинул голову. Облегчение и усталость смешались, захватили душу, сметая прочь остальные все чувства. Им нужно выбраться, это он понимал прекрасно. Нужно уберечь Киари. Нужно… Культисты стояли рядом, мерно покачиваясь. Оружие в руках их мелко подрагивало, в свете белесых магических огней вспыхивало пронзительно. Почему они не нападают, не препятствуют им, не делают хоть что-то?.. Брайз истекал кровью, изломанно распластавшись на полу. Ну и пусть. Если такова судьба этого легковерного преступника, то пусть его жизнь оборвется здесь. Зрение еще в норму не вернулось. Казалось, ощущал Рабастан, как кровь бежит по жилам, как стучит сердце, отзываясь в висках сводящей с ума пульсацией. В грудях людей вокруг все еще видел он хаотично мерцающие магические источники. Незнакомая женщина, смуглая и широкоскулая, опустилась на колени рядом с Брайзом. Лорд Ниаресский кратко сжал ее плечо и с чавканьем вытащил клинок из собственного тела. Казалось, вовсе боли он не испытывает, казалось, не его ранило смертоносное лезвие… — Оставь, — бросил Рабастан Киари и за подбородок осторожно, но твердо отвернул лицо ее от картины кровавой. Она не сопротивлялась и, бледная, лишь страдальчески прикрыла глаза. — Пора, — произнес Лорд Ниаресский громогласно. Медленно, будто дремой скованная, женщина занесла над головой свой странный черный посох с четырехугольной звездой на вершине… и обрушила его на пол. Всё заволокло белым враз. Рабастан прижал к себе Киари и закрыл глаза крепко, не в силах спастись от выжигающе-яркого света. Сквозь крики и шум до ушей донесся пронзительный хруст — и мир исчез.***
— Уходите, — сказала женщина ровно и махнула рукой в сторону выхода. Рабастан поднял на нее взгляд, затуманенный, расфокусированный. Мгновение потребовалось, чтобы осмыслить сказанное. Он встал на нетвердых ногах, увлекая Киари за собой. Бесцеремонно растолкал Рабастан культистов, протиснулся сквозь плотный человеческий их рой. Они покачнулись, ряды сомкнули и вновь вскинули головы, как сомнамбулы, бездумно глядящие вперед. Мир вспыхивал и гас, укрытый прожилками черных пятен, обрывки слов и звуков смешивались в единый дурманящий рой. Лишь пульсация крови под тонкой кожей Киари оставалась единственно настоящей, и Рабастан был ведом лишь ею. — Уходи, наследник рода Нериа, — протянула женщина вновь негромко, на него даже не взглянув. — Пока печать этого проклятого места не обожгла еще одним клеймом твое тело. Рабастан остановился на миг, вгляделся в нее внимательно. Негромкое, судорожное дыхание Киари звучало оглушающе-громко, заглушая биение сердца испуганного. — Ты ведь ведьма первого поколения? Мать рода катализаторов? Она в ответ не проронила ни слова. Лишь одарила его улыбкой, загадочной, чуть игривой, и медленно отвернулась.***
— Приди в себя. Приди в себя… — вторил голос сестры раз за разом. Даже сквозь болезненный, обрывочный сон Брайз ощутил злость на самого себя. Сестра мертва. Она не может диктовать его действия. И все же… Он с трудом разлепил веки. Над ним нависала та самая смуглая женщина, заслоняя безжалостно яркий свет, но в этот раз во взгляде ее свозила вина. — Ты… — голос прозвучал хрипло. Брайз неловко коснулся собственной шеи. Он чувствовал, как под изборожденной шрамами кожей надсадно пульсирует кровь. — Эрика, — ответила она просто. Он хотел сострить — мол, и века не прошло, как она открыла свое имя, — но вместо этого лишь тяжело сглотнул. Ком процарапал нёбо, горечью горло обжег. Брайз осторожно приподнялся на локтях, вокруг осмотрелся. Культисты стояли бездумные, с приоткрытыми ртами и глазами пустыми. Лужи крови омывали их белую обувь, опущенные клинки чиркали по полу раз за разом. Магия Подчинения, не иначе. Неподалеку от них с Эрикой, раскинув руки, лежал бездыханный глава культа. Пепельно-серое лицо, шрам, выделившийся еще сильнее, белесые волосы… — Объясни мне всё, — почти угрожающе, но безмерно устало бросил Брайз и вгляделся в свои руки. Кисти обвили смоляные письмена и вязью протянулись выше — наверное, до самой шеи. Тело гудело, дрожало каждым фрагментом своим, но боль бесследно ушла. — Объясню. Но позже, — твердо ответила Эрика. — Пока только скажу, что он отдал тебе свои силы. — Он… Лорд Ниаресский? Его вопрос прозвучал излишне громко и чуждо в тишине, прерываемой лишь унисоном свистящего дыхания множества культистов. Брайз глядел в каре-желтые глаза Эрики и пытался понять смысл сказанного. Ее взгляд оставался непроницаемым и немного скорбным. — Ты сам знаешь ответ. Лучше бы Брайз не знал.***
Жан осторожно заглянул в щель приоткрытой двери. Жаклин смотрела в окно, и на изможденном лице ее лежала тень мечтательной умиротворенности. Он толкнул створку и вошел, держа глиняный кувшин с водой. — Как ты? — мягко спросил Жан и опустился на кровать рядом. На дворе занимался рассвет, заливая тепло-лиловым первую зарю. Мир пробуждался, и свет радостно танцевал на острых верхушках деревьев, превращая листки в белые всполохи. — Лучше, чем когда-либо в свой жизни, — она искренне улыбнулась потрескавшимися губами и нежно посмотрела на малышку, мирно спящую под ее боком. Жан отдал жене кувшин, завел за ухо упавшую на ее лоб пшеничную прядь. — Кларисса, — шепнул он, тепло обнимая Жаклин. Она уткнулась в его плечо и прикрыла глаза. — Давай назовем нашу дочь так. Оглушающе хлопнула входная дверь. Жаклин вздрогнула, осторожно выпуталась из объятий мужа. Малышка наморщила носик и заплакала. Жан вскочил, но не успел и шагу сделать: створка, взвизгнув, настежь распахнулась. На пороге, держась за стену, стоял Брайз. — Созидающий! — вскрикнула Жаклин, прижала ко рту ладонь. Жан нахмурился, лицо его исказилось. — Простите, что нарушил вашу идиллию, — без намека на иронию протянул Брайз, поморщившись от излишне громких их голосов. — Но у меня есть к тебе, Жаклин, одно дело. То, о чем мы говорили, сделаем завтра. Голос его, обычно уверенный и излишне бодрый, звучал надломленно, то стихая, то набирая истеричную силу. Жаклин вскочила, подобрав подол платья, пошатнулась. Жан осторожно поддержал ее, обеспокоенно поглядывая на Брайза лучистыми своими голубыми глазами. — Нужно обработать твои раны! — сказала Жаклин твердо, и ее глубокий взгляд заполонило беспокойство. Брайз поморщился и махнул рукой, но отступать так просто она не собиралась. Вторично Жана оставив, она прошла в одну из ближайших комнат, жестом поманив гостя за собой. Жаклин молчала, пока каждая его рана, каждая ссадина не исчезла под слоем мазей, лекарств и бинтов. Внимание ее привлекли чернильные письмена, обвивающие руки Брайза и спиралями заканчивающиеся под ключицами. Она осторожно провела пальцем по ним и задала вопрос: — Что это? — Лучше не спрашивай, — вновь отмахнулся Брайз, как-то пристыженно отводя взгляд. — У тебя ребра сломаны. Старайся не напрягаться, — сказала она безнадежно, зная прекрасно, что он все равно не послушается. — Где тебя так?.. — В местном соборе одного «великого» религиозного культа, — протянул Брайз саркастично и мрачно хмыкнул. — Не думай об этом. Поздравляю с рождением дочери, кстати. — Будешь Отцом-Хранителем? — тут же быстро вскинулась Жаклин, пытливо заглядывая в его лицо. — Я?! — Брайз ответил ей крайне удивленным взглядом. — Нет. Лучше не стоит. Повисло молчание неловкое. Жаклин вперила глаза в корешки старых книг на полках, неосознанно подвинула свитки, загромоздившие один из дубовых столов, и продолжила: — Пожалуйста, будь Отцом-Хранителем для нее. Жан тоже не против. Ты всегда сможешь ее защитить и уберечь, я доверяю тебе! Ее голос на крик сорвался. Брайз свистяще выдохнул, отрицательно качнул головой. — Ладно, — недовольно и чуть горько проговорил он. Жаклин просияла, но он тут же, будто разозлившись на ее мимолетную радость, сварливо добавил: — Пригласи его к себе. Завтра, после заката. Я все подготовлю. — Брайз… — Жаклин помрачнела. Казалось, вот-вот оспорит задуманное им, вот-вот скажет, что неправ он, но она промолчала и бесцветно, страдальчески лишь сказала: — Хорошо. Я все сделаю.