Поколенние войны

Еще один удар, а мне уже без разницы, выживу ли я. Останусь ли существовать на погибающей планете вместе с человечеством, которое давно уж сгнило изнутри. Люди убивают Землю, они убивают себя в бесчисленных и бесполезных войнах. Планета страдает от вечно работающих заводов, выпускающих в атмосферу клубы черного дыма, а в реки вонючие химикаты, и все тех же войн, из-за которых сгорают леса и погибает жизнь. Удар в челюсть, и зубы вылетают напрочь, а кровь льет ручьем. Вот так же и люди воюют, только вот зачем? Да просто так, просто они не могут без конфликтов, крови и смерти. Хотя и прикрываются благими намерениями, будь то защита родины или сражение с врагами. А кто эти враги? Такие же люди, как и мы? И зачем тогда воевать? Зачем убивать и бить просто так, оставляя только хаос и разрушение после себя? Зачем понапрасну оставлять детей сиротами, а иногда и калеками? Зачем с самого детства воспитывать в них жестокость и жажду смерти? Они не засыпали под сказки и сладостные колыбельные, которые бы им пели матери, потому что родителей уже пожрала война, оставив лишь скудную память о них в воспоминаниях. Мы, дети войны, засыпая, слышали взрывы гранат и автоматных очередей, а просыпались под остервенелые крики людей, которых раздавило танком или разорвало на мине, и отборный мат военных. Мы научились выживать в разрушенных городах, научились давать отпор всем, кто был против нас. Нам приходилось сбиваться в шайки и своры, чтобы не сдохнуть от голода; мы научились убивать, не чувствуя что-то зазорного в этом, а все потому, что мы выросли, смотря, как люди убивают друг друга. Еще будучи ребенком я понял, что люди - самые гнусные существа, которые только остались на издыхающей Земле. Они убивают просто так, и если раньше они хоть скрывали это. В последнее же десятилетие никто и не думал прятать свою жажду крови. Война началась, как всегда, из-за дележки территории и власти, но со временем она превращалась в обычное кровавое побоище. Кто против кого, за что и как, уже стало не важно. Новый мир, новые правила, новое общество, новое поколение — все выросло на войне и крови, и уже не важно, за что ты убиваешь. Войны уже нет, она прошла. Прошла, но дети, которые выросли, смотря, как снаряды и пули убивают их матерей и отцов, знают только войну, знают, как убить и не быть убитым. Знают, как пытать человека до смерти и как самим избежать этой участи. Мы — дети войны, мы ее поколение и мы не знаем ничего, кроме жестокости. Уж такими мы выросли. Сырые захудалые подвалы служили нам домом, а тощие крысы и тараканы были неплохой пищей. Убитые люди тоже шли на это, и каннибализм процветал в полную силу. Только так мы смогли выжить, выжить несмотря ни на что. Болезненный удар по ребрам, которые уже не раз были сломаны, даже не заставил меня охнуть - я давно уже привык к боли. С самого детства приходилось терпеть, только бы не выдать себя врагу. Которым были такие же дети и подростки, как и мы, воспитанные на жестокости и крови, такие же сироты, у которых нету ничего, кроме собственной жалкой жизни и тела. Все! Мне это надоело! Пусть я и сдохну в какой-нибудь подворотне, но мое существование не прервется сейчас. Я что, зря столько лет цеплялся за эту жалкую жизнь, которая ничего не стоит, в прогнившем на сквозь обществе? Обществе людей, которые погрязли в собственном дерьме и крови. Подсечкой ноги я сбил того, кто пинал меня по ребрам. Он упал лицом на потрескавшейся бетон и с тихим хрипом попытался подняться, но, резко подскочив, я вытащил раскладной нож с толстым лезвием из стали, который прятал до этого под потертой черной косухой, и,  в один шаг оказавшись возле напавшего на меня парня, засадил «перо» в височную кость по самую рукоять. Кровь брызнула, и патлатый, в последний раз дернувшись, перестал дышать. Быстрая смерть, ему повезло - что еще сказать... Многие дети войны умирают мучительной смертью, будь она голодной или настигающей тогда, когда тебя оставили связанным в сыром подвале, где тебя сожрут всеядные и вечно голодные крысы. Если подумать, то мы и сами как эти крысы. Мы тоже сбиваемся в стаи, чтобы выжить, и жрем все, что можно и нельзя; мы сжираем слабых собратьев только для, чтобы продолжить свое существование. Мы перестали быть прихотливыми еще задолго до своего рождения, а все из-за войны. Не было бы ее, и мы были простыми детьми, а не малолетними убийцами и мразями. Второй (а точнее вторая) нападавшая стояла подальше и внимательно следила за моими движениями. Вот и правильно делает -она же не знает, чего от меня ожидать. Грязные рыжие волосы свисали сосульками, лицо было бледным и покрытым ссадинами; затемненные карие глаза следили за мной; растянутая футболка висела мешком на тощем теле. На вид ей лет тринадцать, не больше, - обычная шпана, решившая раздобыть пропитание. Ошибка этих ребят была в том, что они неправильно выбрали себе жертву. Нападавшая не удивилась смерти своего напарника, ведь в современном мире этим не удивить. Она идет по пятам за каждым из нас; на наших глазах постоянно умирают люди. Это стало до такой степени обыденно, что даже страшно. Страшно потому, что всем все равно, и уже никто не удивляется смерти, и все принимают ее как должное. — Ну что, разойдемся по хорошему, или хочешь присоединиться к своему напарничку? — хриплым, прокуренным и простуженным голосом спросил я. Девчонка дернулась и с удивлением посмотрела на меня. Не верит, не доверяет. Я сделал шаг в сторону, освобождая проход переулка, в который они меня толкнули прежде, чем начать бить. Она сделала шаг, потом другой и медленно начала пробираться к выходу. Расслабилась, судя по тому, что плечи опустились. Зря, очень зря. Вот она поравнялась со мной, недоверчиво осматривая, и всего на минуту отвела взгляд на труп парня, и я воспользовался этим. Резкий выпад и быстрое движение руки, и вот она влетела в кирпичную стену, оставляя на ней полосу крови из разбитой головы. Никому не доверяй — вот главный закон нового мира. Никогда не отводи взгляда от противника, иначе умрешь. Будь всегда настороже, и тогда у тебя будет шанс выжить. Она еще была жива, когда я подошел к ней. Её карие глаза смотрели на меня со страхом, а ужас пришел, когда я опустил на ее голову подошву солдатского сапога с металлическими вставками. Тихий хруст и чавканье под обувью звали вездесущих крыс на неожиданный ужин. Я раздавил ей череп; она бы все равно сдохла одна или попала в лапы сутенеров и все равно бы сдохла, только под клиентом-садистом. А серо-синее тяжелое небо с кровавой луной смотрело на это. Мир тоже умирает медленно и мучительно. А всему виной война, за которой стоят жадные и низменные люди. Если бы мы не были бы такими жадными и алчными, если бы раньше научились понимать друг друга, то, возможно, этого бы всего и не было. Не было войны и умирающей планеты, сирот, из которых вырастают убийцы, и жестокости, витавшей в воздухе. Хотя, о чем это я? Люди всегда были и будут жадными, им всегда всего мало и хочется больше; они жаждут крови, хотя сами еще этого и не осознают. А когда поймут, будет уже поздно. Слишком поздно. Я Александр, просто Александр без фамилии и отчества. Мне пятнадцать лет от роду, у меня нет страны, нет города, нет дома. Я один из детей войны, часть самого жестокого поколения в истории человечества, я часть поколения войны. А все потому, что в один прекрасный момент люди не смогли остановить кровопролитное сражение. И вот что из этого получилось. И этого уже не изменить. Так что подумайте, а нужна ли война вообще?