Поколенние войны

Больно, как же больно, чёрт возьми. Кровь из порезанного бока не перестает идти, левую руку не чувствую, и дышать становится все труднее из-за смеси серы и пепла в воздухе. Расплывчатая серая пелена перед глазами, изредка проскальзывают черные палки обугленных деревьев, а в основном только потрескавшаяся черная земля и свинцовое тяжелое небо, с которого медленно падает пепел, покрывая выжженную землю наподобие снега. Мир умирает, как, впрочем, и я сам. Последняя война в истории человечества с использованием ядерного и химического оружия привела к гибели планеты, а в скором времени и оставшихся крох выжившего человечества, которых и людьми трудно назвать. Больше подошло бы понятие "слетевшее с катушек зверье", сбившееся в банды и шайки и грызущееся между собой за крохотные остатки еды и пригодной для употребления воды. Вся планета стала одним большим Чернобылем, одной сплошной Зоной Отчуждения, где люди не доживают и до двадцати лет, а уровень рождаемости стремительно падает к нулю. Мир, где каждый стремится убивать, а если не делает этого, то сам оказывается трупом, изуродованным до такой степени, что и родная мать не признает в нем свое чадо. Хотя какая мать в этом грешном мире, где в Бога или Дьявола давно перестали верить?.. Родившийся ребенок зачастую оказывается выкинутым или проданным на органы или в специальный приют, где из детишек делают элитных шлюх. Родительские чувства давно утратили свою ценность, как, впрочем, и человеческая жизнь. Жить стало невозможно, да и не живем мы, а существуем и пытаемся выжить на руинах человеческой истории. Псы - вот новый страх человечества, стоящий на ровне с нехваткой пищи и болезнями, которые уже невозможно лечить, как прежде. Собаки мутировали или эволюционировали - кто их знает? Но то что они стали разумными и способными жить вместе, не грызясь, как люди - это пугает. Они перестали подчиняться людям или бояться нас; теперь мы боимся их. Псы способны охотиться на людей и не просто охотиться, а наслаждаться страхом своей добычи и загонять ее, медленно смаковать еще живую дичь. Больно. Все я больше не могу бежать, простите меня, ребята, но в конце я все же увижу вас, хотя вы и пытались спасти мою жалкую жизнь. Ноги совсем перестали идти, и я упал ничком на выжженную землю, поднимая в воздух облако буро-черной пыли. Кровь из бока и разрезанной в трех местах руки сразу впиталась в сухую землю; а ведь все так хорошо начиналось, и мы могли раздобыть еды... Но у судьбы были свои планы и, наверное, поэтому сейчас я валяюсь в пыли, а мои товарищи уже пали от рук банды Красных Клыков. Спутанные и намокшие от крови грязно-золотистые волосы липли к лицу, по телу неприятно проходит холодная дрожь, а ведь я прожил всего десять лет. Десять трудных, но веселых лет со своими товарищами, с которыми мы делили последнюю корку хлеба в Южном городе №2. Может, мы выжили бы, если бы не ушли оттуда? Теперь это уже неважно. Холод сковывает тело, вселяя страх глубоко в душу, и неужели я так и умру? Не хочу. Слезы сами собой стекают по лицу, пачкая его в пыли. Я не хочу умирать, не хочу становиться пищей для других. Я слышал, что здесь, на границе с Северной столицей, процветает каннибализм, что люди здесь совсем одичали и не умеют говорить, что сюда свозят самых опасных преступников из Трех Глав Цивилизации. Я понимаю, что и в других местах жизнь не сахар, но умереть здесь... Я не хочу.