Just suc ra ra oh.
«The world without logos» (opening)
Непереводимо.
На следующее утро, точнее, ровно в два часа пополудни, леди Интеграл Хеллсинг стояла у стола в своем кабинете и рассматривала стоящую перед ней особу. Особа звалась Эбигейл Форфар, неполных двадцати лет, родом из Шотландии, родители проживают в Америке. Рост где-то пять с половиной футов, волосы светло-каштановые, по плечи, глаза серые. Последние два года работала на полицию Лондона в качестве эксперта, правда, непонятно, по какому именно вопросу. Эбигейл Форфар, в свою очередь, рассматривала леди Интеграл Фарбрук Вингейтс Хеллсинг, оказавшуюся на удивление молодой девушкой, не намного старше ее самой, высокой, статной, с великолепной гривой длинных светлых волос и пронзительными голубыми глазами. Хеллсинг, фамилия казалась смутно знакомой и глядя на тонкие черты лица Интеграл, Гейл предположила, что предки ее были откуда-то из Скандинавии. — Итак, — леди Хеллсинг задумчиво крутила в пальцах сигарету, раздумывая, закурить сейчас или потом, — Алукард сказал, что ты забрала воспоминания интересующего нас объекта. — Да. — К сожалению, иногда случаются досадные оплошности. Организация «Хеллсинг» является засекреченной и порой бывает, что полицейский департамент вмешивается в не свое дело, — она все же всунула сигарету в рот и потянулась за зажигалкой. — Да, но я… — Тебе надо было просто уйти, позволив нашему человеку выполнить задание. Гейл замолчала, ошарашенная тем, что леди назвала вчерашнего маньяка в красном человеком. Интеграл затянулась и бросила на девушку косой взгляд сквозь клубы дыма. — А теперь ты слишком много знаешь и нам придется оставить тебя здесь до официального окончания расследования. — Но я… — Алукард рассказал мне о мотивах твоего поступка. Приятно осознавать, что в наше время молодежь еще читает Библию. Ты интересовалась вампирологией? — Нет, но я… — В библиотеке на втором этаже, — леди махнула рукой, — ты найдешь множество книг по этому вопросу. Советую заняться их изучением, тем более, что ты здесь надолго. Можешь идти, вечером секретарь запишет твои показания. Хеллсинг вернулась за стол и начала перебирать скопившуюся корреспонденцию. Эбби продолжала стоять, переминаясь с ноги на ногу. Интеграл подняла голову, блеснув стеклами очков: — Ты свободна. — Мне нужно забрать кое-какие вещи из квартиры. Взгляд главы «Хеллсинга» смягчился: — Хорошо. Я скажу Фергюсону, он пошлет кого-нибудь с тобой. Интеграл потянулась и нажала кнопку коммуникатора: — Начальника охраны ко мне, — затем обратилась к Эбигейл: — Не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Кстати, каким образом ты участвовала в работе полиции? — Ну, я… Я умею наводить иллюзии. — Гипнотизер? — Не совсем. Если позволите, я покажу, — она подошла ближе и протянула леди Хеллсинг руку. — Только снимите, пожалуйста, перчатку. Интегра, недоверчиво сощурившись, затушила сигарету и медленно стянула с левой руки перчатку. Гейл взяла в руки тонкую кисть с длинными аристократическими пальцами и прикрыла глаза. Хеллсинг открыла рот, собираясь спросить, долго ли еще, как вдруг свет вокруг нее померк. Весь кабинет погрузился во тьму, ничего вокруг нее не осталось, кроме кромешной и при этом странно успокаивающей темноты. Девушка дернулась, чары развеялись и она увидела перед собой виноватое личико Эбби. — Простите… — Если это действует только при прикосновении… — Интеграл поспешно надела перчатку. — Не только, просто у вас сильная энергетика. В дверь кабинета постучали. — Войдите. Фергюсон, будьте добры, дайте этой мисс провожатого, ей нужно забрать вещи и к пяти часам вернуться. — Так точно, леди Хеллсинг! — усатый лысеющий мужчина браво щелкнул каблуками и повернулся к Эбигейл: — Пройдемте, мисс. Гейл вышла из кабинета, бросив на его владелицу взгляд напоследок. Интегра Хеллсинг подождала, пока они выйдут и встала у окна, покусывая кончик новой сигары. Надо сделать Алукарду внушение, чтобы перестал таскать с заданий молоденьких барышень. Слава Создателю, на этот раз хотя бы живую приволок, а не как в случае с тем голубоглазым недоразумением, которое он умудрился обратить во время операции в деревушке Чедар и потом чуть ли не с пеной у рта доказывал, что, мол, «она сама сделала выбор». О каком выборе может идти речь, если Виктория до сих пор не осознает, что она уже не человек? Но, судя по всему, Эбигейл Форфар даже может оказаться им полезной. Интеграл усмехнулась и закурила.***
В провожатые Гейл назначили молодого капитана. Темноволосый парень со смешливыми синими глазами усадил ее на заднее сиденье неприметного старенького «форда» и повез по указанному девушкой адресу. Квартирка была служебная, принадлежащая департаменту полиции Лондона. Девушка так и не успела обжиться в ней после поездки в Америку. Спальня и кухня — несколько комплектов одежды из шкафа, пол-сумки безделушек, пару книг, блокнот, предметы личной гигиены. Наградной кольт, преподнесенный ей американскими коллегами, из-под кровати. Дамский пистолет из тумбочки. Попросив Гарри — так звали капитана, — отнести все это в машину, Эбигейл закрыла за ним дверь и полезла за своим главным сокровищем. В самой глубине шкафа, у стенки, стояла спортивная сумка. Девушка осторожно вытащила ее и села на пол, прижимая к груди. О, Гаэль! Как всегда, воспоминания наполнили ее светлой печалью и щемящей нежностью. Гаэль. И эти воспоминания составили такой контраст с вчерашними событиями, что Эбби невольно подумалось — а не убежать ли от этого Гарри через окно, бросив и организацию «Хеллсинг», и ее суровую начальницу? Она с грустью провела пальцами по застежке-молнии. Нет. До вчерашней ночи Светлые Силы берегли ее от встречи с созданиями ночи, а тут вдруг столкнули лицом к лицу с… Память Ретта немного путалась в этом месте, но, как поняла Эбигейл, тот психопат в красном был большой шишкой среди нежити. Нет, неспроста все это. Девушка поднялась с пола, вскинула сумку на плечо и, взяв ключи, вышла из квартиры. На обратном пути они попали в пробку и словоохотливый Гарри принялся делиться с ней историями из жизни солдата «Хеллсинга». По всей видимости, события эти были давно перетёрты среди «своих» и теперь парень спешил поделиться с новым человеком. — Леди была в бешенстве просто. Представь: глаза - во! Грудь - во! Притащил… а еще из спецназа вроде как. Трусиха страшная. И такая ж тёха-матёха. Я ей ружьишко-то даю, пятнадцать кило, как-никак, а она: «Чёт легкое!». У меня ребята все чуть со смеху не поумирали. На первом задании и выстрелить не смогла, забоялась. Глаза голубые-голубые, только зрачки красным отсвечивают. Красотка, короче, я его понимаю. Хоть какая-то радость в не-жизни, кхе, кхе. Но леди до сих пор еще не отошла, поэтому ты на нее не сердись, если что. А тут еще эти низшие вампиры повылазили, и откуда столько… Уже через пять минут такого монолога у Гейл голова кругом шла от всяких вампиров, непонятных упырей, серебра, неизвестной красавицы с голубыми глазами, упертого маньяка в красном, которого капитан упорно не звал по имени, а оно у девушки отчего-то сразу же вылетело из памяти и доведенной неблагодарной работой до белого каления леди Интегры. — Ну, это, короче, если вампир человека кусает, ну, это, достигшего определенного периода в жизни, короче, то он в упыря превращается. Упырь, это такая мерзкая тварь, знаешь, как в фильмах про зомби. И так же, суки, размножаются. Один укус — и все, кранты. — Гарри обернулся, жестами пытаясь передать весь трагизм ситуации. — Ну, вот. И вампир их контролирует. А эти, искусственные, у них чипы какие-то, ваще фигня и после них все упырями становятся. Дети даже. Это самое хреновое. Да-а. Гарри наконец замолчал и крепко стиснул руль. - Ты, это, прости, если что, что я так… Тот бандит, которого вы с Алукардом не поделили… Алукард, надо запомнить. «Кард», как сердце. Кажется, это по-гречески. И «Алу»… «Алу»… Как «Алиум». Чеснок. Эбигейл снова нервно хихикнула. — Не поделили, да! Он — единственная ниточка к тем, кто этих искусственных вампиров делает. Вот леди Хеллсинг Алукарда и послала, чтобы он, не считаясь с потерями, нашел его и собрал всю информацию. А тут ты. Машины впереди поехали и Эбби с облегчением откинулась на сиденье. Капитан, добросовестно подошедший к исполнению своих обязанностей, окончательно умолк и сосредоточился на дороге. Несмотря на то, что всю оставшуюся дорогу Гарри держал приличную скорость, к назначенному часу они не успели. Леди Хеллсинг заперлась у себя в кабинете с кем-то из высших эшелонов власти и не присутствовала, когда в свободном кабинете рядом с библиотекой секретарь — мужчина лет тридцати с изможденным безразличным лицом, записывал показания Эбигейл. Девушка, держа сумку на коленях, честно попыталась рассказать ему все, что выудила из бандита. Но воспоминания путались и терялись. Она даже сомневалась, что после сможет самостоятельно избавиться от них. Похоже, тут понадобится помощь опытного гипнотизера. Но Эбби не хотела говорить об этом леди Интеграл, опасаясь, что та вызовет Красного. Рассказав все, что могла, Эбби вышла из комнаты вслед за секретарем и, устало массируя висок, подумала — отчего бы не взглянуть на коллекцию книг, принадлежащих Хеллсингам? Возможно, это ее отвлечет. Толкнув тяжелую резную дверь, девушка остановилась на пороге и не сдержала восхищенный вздох. Она, выросшая в Америке, где самой востребованной литературой являются комиксы, всегда тосковала по бабушкиному дому, где в гостиной стоял книжный шкаф во всю стену, заполненный любовно подобранными корешками. Забавно, некоторые из гостей принимали их за муляж. Гейл переступила порог и медленно двинулась вдоль бесконечных полок. В других комнатах особняка она тоже видела книги, но тут было поистине книжное царство. Собрание содержалось в строгом порядке. Классические произведения. Отдел, хм, практической вампирологии. Монографии. И — различные романы ужасов. Ле Фаню с его «Кармиллой», «Дракула» Брэма Стокера, даже «Жребий Иерусалима» Стивена Кинга. Брэм Стокер? Девушка остановилась, поглаживая кожаный переплет. Конечно. Ну конечно. Абрахам ван Хельсинг, легендарный убийца графа Дракулы, голландский профессор. Дракула, Дракула. Эбигейл наклонилась, уткнувшись лбом в дубовую полку. Она не соврала — она никогда особо не интересовалась вампирами. А вот пару передач о валашском жестоком господаре, просмотренные по образовательным каналам, ее в свое время взволновали. И теперь вот у Гейл возникло ощущение, что она вот вот что-то вспомнит. Что-то очень важное… Тишину библиотеки нарушило утробное рычание моторов, доносившиеся со двора. Она вздрогнула и подошла к распахнутому окну. Солнце давно село. На асфальтированной площадке перед особняком стояли два бронетранспортера и отряд солдат, в камуфляже, с автоматами наперевес. Эбигейл увидела выходящую на крыльцо леди Хеллсинг и, не долго думая, подхватила сумку на плечо и выскочила из комнаты. Пробежала коридор, ссыпалась по широкой лестнице и у выхода едва не столкнулась с тоже спешащей наружу девушкой в темно-синей форме. Незнакомка, едва не выронив здоровенную винтовку, пропищала извинения и побежала дальше, одергивая короткую юбку. Гейл успела разглядеть большие васильковые глаза и поняла, что это та самая «красотка», про которую рассказывал Гарри. Еще одна немертвая. Но Эбби со смутной радостью отметила, что ее она чувствует. В девушке были растерянность и глубоко запрятанное страдание. Как же они все здесь страдают! Эбигейл помедлила с минуту и вышла на крыльцо. Глава Хеллсинга как раз произносила: — Да пребудет с вами благословение Господа и Ее Величества Королевы. Аминь. — Аминь! — отозвались солдаты и строем загрузились в машины. Леди подождала, пока они отъедут и повернулась: — Я как раз хотела послать за тобой. Пойдем.Baby on your own you take a cautious step.
«Shine» (ending)
Детка, внутри себя ты делаешь осторожный шаг.
«Юри»? Кто сказал «юри»?!
Лицо Виктории на весь экран.
Ударим юри по яо-ою-у-у!
Вещает, перелетая из угла в угол, дух Харконнена.