Отель "Бал Сатаны"

      Проходя по коридору к своему номеру, Алан заметил на холодного цвета стенах канделябры со свечами. Это было необычно, будто сейчас не двадцать первый век, а восемнадцатый. Коридор был пуст. Внезапно дверь рядом с проходившим журналистом открылась, слегка задев мужчину. Из номера вышла пожилая дама в вечернем красном платье. Она смерила нового постояльца своим гордым взглядом, даже не извинившись. Стройная фигура, светлые волосы, завитые в локоны до плеч, красная помада, она была, словно голливудская звезда, на первый взгляд Джонсу показалось, что у нее выражение высокомерного лица. Закрыв дверь, женщина прошла мимо. Алан обернулся, удивляясь, куда в столь поздний час она направилась в таком виде.       Все еще слыша удаляющийся стук каблуков, мужчина дошел до своего номера. От взгляда этой женщины было до сих пор не по себе, хотелось поскорее скрыться в своем номере, чтобы не натолкнуться на еще какую-нибудь важную персону в "страшном" отеле. Открыв ключом дверь, он перешагнул порог. Комната была небольшая. Посреди – роскошная двуспальная кровать, занимавшая большую её часть. Кровать казалась огромной и высокой, благодаря маленькому размеру комнаты и покрывалу с подушками светло-бежевого оттенка, которые к тому же создавали ощущение комфорта. Стены не яркого и не слишком темного синего оттенка с бежевыми большими цветами. Здесь уже не было свечей в канделябрах. На прикроватных тумбочках стояли два светильника освещающие эту уютную комнатку.       Алан положил ключи на одну из тумбочек, снял пальто. Чувствовалась усталость. Мужчина присел на кровать, осматривая свой номер. Ничего удивительного он не заметил. Комната отличалась от вестибюля или коридора. Она была абсолютно обычная, как и положено в отелях. Желание лечь и заснуть было не велико, но если бы даже глаза закрывались, все равно пришлось бы читать про маньяков. Теперь, когда все детективы, криминалисты и стажеры были опрошены, Алан должен был написать свою статью о недавнем событии.       Мужчина сначала решил пойти в холодный душ, на свежую голову думается легче. Ванная комната не вызвала удивления, такая, как и в других отелях: белоснежный туалет, сверкающая раковина и душевая кабинка, светло-синие полотенца лежали на полочке вместе с зеленой жидкостью в двух скляночках, это оказались гель и шампунь. Чему тут удивляться? Но почему-то странная и не понятно, откуда взявшаяся тревога не давала мужчине покоя, как будто это место было неправильным...       Ничто так не бодрит, как холодный душ, после которого Алан вышел с мыслью о поиске статей, из которых ему придется делать выводы и писать о недавно случившимся зверском убийстве. Накинув халат, Джонс включил ноутбук. Снова посетило желание закурить, благо, что номер для курящих. Затянувшись, мужчина кликнул на браузер, выскочила поисковая строка.       Нужно было найти подходящие статьи про изощренные убийства ранее, возможно здесь орудовал маньяк. Пусть Джонс и не был детективом, но он все же решил проверить, были ли в этом городе подобные убийства ранее. Читая одну историю за другой, Алан выбирал только те кусочки и абзацы, которые могли подойти под его работу. Каждая статья сопровождалась красочными и подробными фотографиями разрезанных и изнасилованных жертв, порой у некоторых не находили поблизости кисти рук или даже голов, но местные жители спустя неделю другую обнаруживали какие-то странные предметы, напоминающие пропавшие части тел, к таким моментам прикрепляли четкие снимки и подробное описание. Может, обычному человеку и стало бы плохо, но этот журналист повидал и не такие картины, а иногда ему приходилось видеть подобное на улицах, где около трупа толпятся множество полицейских и медэкспертов и ограждают место убийства желтой ленточкой. Погрузившись в работу, мужчина прервался из-за неожиданного стука в дверь.       Алан взглянул на часы, оказалось, что сейчас почти час ночи. "Черт, кому не спиться сейчас?" - промелькнуло в голове, и мужчина с легкой раздраженностью пошел к двери. Открыв ее, журналист увидел парня лет двадцати пяти, смуглая кожа с бронзовым оттенком, черные закрученные волосы, темно-карие глаза, словно две капли расплавленного горького шоколада, говорили о том, что незнакомец жил где-то в Италии или Испании, неподалеку от Средиземного моря. - Señor, estoy mi habitaciónˡ, - смуглокожий парень заявил твердым голосом, но что он произнес, Алан не мог понять и про себя проматерил: Плохо, что в школе ленился изучать языки. Незнакомец заглянул за спину журналисту, как будто хотел найти что-то, что могло доказать его правоту. - Я вас не понимаю, - по-английски ответил Джонс, смотря на молодого человека, пытаясь разгадать, кто он португалец, испанец или же итальянец, а может и житель какой-нибудь небольшой страны. Да черт его знает! - Probablemente confundido el habitación, señor...² - не обращая внимания на то, что Алан совершенно не понимал, незнакомец предпринял попытку хоть как-то извиниться и попросить мужчину объяснить, где находиться нужный номер. - Вы говорите на английском? – все же попытался узнать журналист. - Немного, - ломано, все с тем же своим акцентом произнес молодой человек. - Откуда вы будете? – закрывая дверь своего номера, поинтересовался Алан. - Испания, - журналист потер переносицу, изучения испанского языка в планах не было, а тут вот, как все получилось, хорошо, что этот парень хоть как-то знает английский. - Позвольте имя ваше узнать. Я Алан, - журналист протянул руку, на что испанец ответил рукопожатием. - Педро, - смуглокожий парень отвечал на вопросы лаконично, ведь, наверное, знаниями языка похвастаться он не мог, так же как и Алан - знанием испанского. - Так почему вы решили, что это ваш номер? - Как это… - вспоминая нужное слово, испанец приложил пальцы к виску. – Перепутать, - наконец, выдал он. – Мой номер, - молодой человек указал на дверь, которая шла следующей после двери Джонса. – Извините, señor. - Пустяки, - отмахнулся журналист. – Был рад с вами познакомиться.       После того как испанец скрылся в своем номере, Алан был слегка удивлен или даже поражен, этот отель теперь не казался страшным местом, обратив внимании на то, что его предпочитают люди с других стран. Парень показался мужчине немного странным, возможно потому, что он всего-навсего испанец. Не каждый день Алану приходилось разговаривать с испанцами, да и вообще это был первый, с которым ему удалось повидаться, да еще и познакомиться.       Джонс вернулся в свой номер. Время уже перескочило за час ночи. Пора отдохнуть. Весь день был загружен работой. Впрочем, как и всегда. Пусть даже и редко приходилось уезжать так далеко от родного дома, но дальняя дорога даже нравилась журналисту. Ему нравилось разъезжать в своем «Форд Эксплорер» под старую музыку. Чувствуешь свободу на пустом шоссе. А порой и одиночество. Но вскоре снова вспоминаешь свою работу, к которой привязан, и думаешь с чего тебе начать. Порой это надоедает, но если не было любимого занятия, в чем был бы смысл?       Семья распалась уже давно, Лии, жене Алана, нужно было больше внимание мужа, чего Джонс ей дать не мог. Миссис Джонс после шести прожитых лет вместе с журналистом, который ей стал уже невыносим, собрала вещи и, забрав маленьких Холи и Сью, переехала к своему новому избраннику. Воспитанием детьми Алан не занимался, редко виделся с дочерьми, лишь по праздникам или, когда у него был отпуск, он брал девочек к себе.       Алан не был идеальным отцом, но все же любил и детей, и жену, которая бросила его, он знал, что это была его вина, но и Лия тоже помогла разрушить их семью. Только любил Джонс бывшую жену уже не той страстной любовью, которая обычно возникает у горячих молодых людей, а той, что бывает среди родных. Он был благодарен ей за детей и всегда был готов помочь, когда это требовалось.       У Алана не было чувство ненависти, когда она ушла в ту летнюю ночь. Он предчувствовал, что когда-нибудь Лия это сделает. Они давно уже не понимали друг друга, он жил своей работой, отдавая себя ей полностью, что вскоре повлияло на его профессионализм, а Лия хотела внимания и любви. И сколько раз жена просила Алана быть более открытым с ней, как и в те дни, когда они познакомились и не хотели расставаться друг с другом, чтобы он смотрел на нее все тем же горящим взглядом, говорил с ней, слушал ее, но Джонс закрывался в своем кабинете и выходил лишь под утро.       Лия пыталась все исправить, завоевать внимание мужа, чтобы он проводил с семьей больше времени, но Джонс стал, словно другим человеком. Или Алан всегда был таким, но она не замечала? Нет. Он действительно раньше мог свернуть горы ради своей Лии. А потом он нашел свое место в этой жизни. Алан отучился и стал работать по своей профессии журналиста. И совсем не ради славы, он занимался этим делом, а потому что любил и хотел. Вначале он работал, чтобы обеспечивать семью, но вскоре Джонс понял, что в этом его призвание.       Так и не сложилась семейная жизнь Алана. Он выбрал работу. Молодой человек, у которого уже были дети, осознал, что он хочет отдавать себя не семье, а текстам. Но журналист не жалел об этом, как и сейчас, понимая, что дочерей его воспитывает другой мужчина, а спать предстоит в холодной постели, и на утро его не будет ждать завтрак, приготовленный с любовью. Одиночество порой давило, но он с этим легко справлялся, уходя в работу.       Джонс выключил ноутбук, оставляя незаконченное на завтра, потушил свет.