***
Николь задумчиво смотрела в окно, наблюдая за прохожими, которые туда-сюда сновали по тротуару. Забавно, сверху они кажутся такими маленькими, как солдатики из игрушечного набора... Все они куда-то спешили, у всех были свои печали и радости, они кого-то любили или же, наоборот, ненавидели, и никому из них, ни единому человеку не было дела до неё, Николь, которая уже битый час стояла у окна и пялилась вниз, не решаясь позвонить матери. Решив, наконец, что рано или поздно это придётся сделать, Ник отошла от окна, села на диван, поджав ноги, достала из кармана телефон и набрала заветный номер. Слушая гудки, девушка морщилась, предчувствуя, что разговор сейчас состоится не из приятных. – Алло? – раздался в трубке до боли знакомый голос. – Мама, здравствуй, – от волнения Ник охрипла. – Николь? – холодно произнесла мать. – Ты опять сменила номер? – Да, мама, я... – В наших отношениях явно наметился прогресс, – перебила её миссис Фицджеральд. – С момента твоего последнего звонка прошло всего три недели, а не два месяца, как обычно. – Мама, перестань! – раздражённо воскликнула девушка. – Ты же знаешь, я постоянно занята, у меня нет времени на телефонные разговоры. – Чем это, интересно, ты занята? – хмыкнула мать. – Неужели у тебя не находится даже минутки, чтобы хоть изредка звонить мне или отвечать на мои звонки? Николь молчала. Да и что тут скажешь? – Никки, – уже мягче продолжила мать, – я понимаю, что я тебе не родная, – тут её голос дрогнул, а Ник изо всех сил постаралась не разреветься, – но я люблю тебя. Так же, как тётя Энн, и как... твой отец. Отец... Миссис Фицджеральд и Николь старались как можно меньше говорить о мистере Фицджеральде. Он умер почти пятнадцать лет назад, однако боль утраты всё равно до сих пор была свежа. И Николь, которая и так уже была на грани истерики, постаралась как можно быстрее сменить тему. – Мама, – торопливо начала она, – я сегодня улетаю в Вашингтон. Там живёт моя приятельница, Меган Хаббард, помнишь её? Она давно звала меня к себе. Я погощу у неё несколько дней. – В Вашингтон? – девушка слышала, как мама тяжело вздохнула. – Хорошо. Обещаешь позвонить, как только доберёшься? – Да, конечно! – заверила её Николь. Они обе знали, что это ложь – Ник не позвонит матери. А та не сможет до неё дозвониться – дочь либо сменит номер, либо отключит телефон, либо же просто будет игнорировать верещащий аппарат. Пропасть, проложенная между ними, была настолько глубока, что, казалось, её уже не преодолеть. И с каждым годом отчуждение между ней и матерью только нарастало. Ник не могла сказать, когда именно она начала отдаляться от матери. Точнее, от своей приёмной матери. Николь была классическим «подкидышем» – одним ранним августовским утром её, завёрнутую в какие-то пелёнки и тихо попискивающую, нашли на пороге родильного дома. Из всех «документов» при девочке была лишь записка на шведском, в которой говорилось, что девушке, родившей Николь, всего восемнадцать лет, что ребёнок ей не нужен, что пусть её воспитанием занимается «тот американец, который не умеет пользоваться презервативами», а сама она, горе-мамаша, возвращается в Стокгольм. Конечно, ни своего имени, ни имени того, с кем она так неудачно переспала, данная особа не указала. Зато эта кукушка пожелала, чтобы ребёнка назвали Хельгой Линдберг. Николь была Хельгой целых два года, пока её не усыновила бездетная пара из Чикаго. Тут-то и началось самое интересное. Дело в том, что у Корин и Тома Фицджеральд уже была дочь Николь, которая в четырнадцать лет трагически погибла в автокатастрофе. Корин больше не могла иметь детей, и убитые горем родители решили усыновить ребёнка. Так двухлетняя Хельга стала именоваться Николь Номер Два. В семь лет девочке рассказали правду, однако это никак не повлияло на её отношение к родителям – она по-прежнему их любила. Вот только с возрастом она всё чаще замечала различие между собой и Николь Номер Один – её «предшественница», чьи фотографии Корин развесила по всему дому, была миловидной зеленоглазой блондинкой – точная копия своей матери. Лет в пятнадцать Ник поняла, что Корин просто пыталась заменить ею свою дочь, но не вышло. Ни внешне, ни по характеру Хельга совершенно не была похожа на Николь. Нет, мать по-своему любила её, но... Николь чувствовала, что плохо справляется с ролью «бэбизаменителя». Отношения с матерью становились всё прохладнее. Вот отец любил её такой, какая она есть... Наверное. К сожалению, своего приёмного отца Николь плохо помнила – его посадили в тюрьму, когда девочке было восемь лет, а через год он скончался от сердечной недостаточности. Мать говорила, что её отец был инженером, но, повзрослев, девушка начала догадываться, что Том работал на правительство и, вероятно, чем-то не угодил властям. Впоследствии она пыталась что-то узнать о нём (а также о своих биологических родителях), но не смогла добыть никакой информации. Да и что могла узнать обычная девчонка из Чикаго? ...Николь в последний раз осмотрела своё скромное жилище. Ей придётся покинуть его на целую неделю. Целая неделя вдали от любимого продавленного дивана, старых, потрёпанных книг... Зато в Вашингтоне она сможет спокойно прохаживаться по улицам, не опасаясь встретить кого-нибудь из знакомых. Выйдя на лестничную площадку, девушка достала ключи. Вдруг с верхнего этажа послышались шаги. Ник запаниковала, так как встречаться с соседями ей совершенно не хотелось. Однако паника оказалась ложной – по ступенькам спускалась Фрэнни, пятнадцатилетняя девочка, её соседка сверху. Николь относилась к ней с большой симпатией. Высокая, стройная, с длинными блестящими волосами, Фрэнни казалась несколько старше своего возраста. Николь нравилось время от времени по-приятельски болтать с Фрэнни, потому что в ней она видела себя – ту весёлую, жизнерадостную девочку, какой она была восемь лет назад. – Здравствуйте, мисс Фицджеральд, – улыбнулась соседка, подходя к Николь. – Привет, Фрэнни. Как дела? – Отлично, спасибо. А у вас? Я не видела вас целых три недели. Николь смутилась. Дело в том, что, всякий раз выходя из квартиры, она подолгу прислушивалась, стоя у двери. Если на лестничной площадке было тихо, Ник стремглав неслась вниз по ступенькам, чтобы, упаси Господь, не столкнуться с кем-нибудь из соседей. – Да так, были, знаешь ли, кое-какие дела... – пробормотала Фицджеральд. – Понятно... – протянула Фрэнни. – Кстати, вы слышали о том, что произошло три недели назад на Манхэттене? Нет, Николь не знала, что там произошло на Манхэттене. Она вообще жила в каком-то информационном вакууме, и тётя Энн порой поражалась: ну нельзя же не замечать того, что творится у тебя буквально под носом! Ник могла, например, рассказать о спутниках Юпитера, зато не знала имя действующего президента США. До недавнего времени она была свято уверена, что это Буш-старший. И вот сейчас она понятия не имела, о чём говорит девочка, однако казаться идиоткой в глазах соседки ей не хотелось. – Да, это поистине ужасно, – с чувством изрекла она. – Да не особо, – пожала плечом Фрэнни. – То есть ужасно, конечно, но всё ведь обошлось. И мир узнал о Мстителях... – Ох уж эти мстители, – проворчала Николь. – Тебе не кажется, что кровная месть – это пережиток прошлого? Фрэн посмотрела на неё, как на умалишённую, и Фицджеральд поняла, что ляпнула что-то не то. – Мисс Фицджеральд, вы о чём? – удивлённо спросила девочка. – Вы что, ничего об этом не знаете? – С чего ты взяла? Знаю, конечно! – деланно возмутилась Ник. – Манхэттен, мстители, всё обошлось... – Да, – протянула Фрэнни, всё ещё с недоверием глядя на неё. – Если бы не Железный Человек, не знаю, что со всеми нами стало бы. – Железный Человек? – переспросила Николь. – Терминатор, что ли? Соседка закашлялась. – Ладно, мне пора, – сдавленно произнесла она. – До свидания, мисс Фицджеральд! Фрэнни стремглав бросилась вниз по ступенькам, а через несколько секунд до Николь донёсся взрыв хохота. Ник пожала плечом, и, недоумевая, что же так развеселило её юную соседку, направилась к лифту.***
– Да, Меган, я уже прилетела. Нет, я не обижаюсь, что ты меня не встретила. Да, я запомнила адрес. Хорошо, я поймаю такси. Пока. Николь хмуро смотрела на замолчавший телефон. Естественно, в аэропорту её никто не встретил, и теперь до дома приятельницы ей придётся добираться самостоятельно. Впрочем, ничего сложного в этом не было – поймал такси, назвал адрес, и через некоторое время ты уже на месте. Но Меган ведь обещала встретить её! Хотя чему тут удивляться, приятельница всегда была рассеянной. Фицджеральд растерянно топталась на месте, решая, в какую сторону ей лучше направиться. Увидев жёлтую машину с шашечками, девушка улыбнулась, но не успела она сделать и двух шагов, как сзади к ней кто-то подошёл и взял за руку. Ник обернулась. Рядом с ней стоял какой-то высокий мужчина и приветливо улыбался. – Мисс, вам лучше следовать за мной, – произнёс он. – Зачем? – пискнула Николь. – Вы кто? – Не бойтесь меня, мисс. Так надо, поверьте. И не вздумайте кричать. Незнакомец приобнял её за талию и куда-то повёл. Правильнее всего в этой ситуации было закричать и попытаться вырваться, но у Ник язык словно прилип к нёбу, и она послушно шла за этим странным человеком. Между тем он довёл её до чёрного автомобиля, из которого тут же вышел ещё один мужчина – Николь машинально отметила про себя, что её «провожатый» был в штатском, этот же облачился в какой-то специальный костюм, вроде тех, что в голливудских фильмах носят парни из группы захвата или что-то вроде того. Мужчина по-джентельменски протянул девушке руку, чтобы помочь забраться в автомобиль... Сначала Николь не поняла, почему раздался этот странный грохот, и всё завертелось перед её глазами. Она лежала на асфальте, на осколках битого стекла, корчилась от боли и глотала ртом воздух. Словно издалека до неё доносились отчаянные крики, вой полицейских машин... По лицу текло что-то горячее и липкое. Дрожащей рукой девушка провела по щеке, потом поднесла пальцы к глазам: кровь. Николь попыталась встать, но её ноги оказались прижаты к земле каким-то покорёженным куском металла. Она присмотрелась: это оказалась автомобильная дверца. – Эй, ты в порядке? К Николь подбежал какой-то полноватый мужчина лет сорока, оттащил дверцу и помог девушке подняться. – Да, со мной всё хорошо, спасибо, – дрожащим голосом произнесла Фицджеральд. – Я даже, кажется, ничего не сломала... Только порезалась. – У тебя всё лицо в крови, – заметил мужчина. Ник осмотрелась. Перевёрнутые машины, битое стекло, раненые, зовущие на помощь люди... Снующие туда-сюда полицейские и врачи... Казалось, что началась война. – Идём, – мужчина потащил её за собой. – Не стоит тут оставаться. – Что произошло? – громко спросила Ник, ковыляя за ним. – Взрыв, – коротко ответил её спутник. – Я своими глазами видел, как ты пролетела метров десять и грохнулась на асфальт. Думал, от тебя мокрого места не останется. – Взрыв? – переспросила Фицджеральд. Теперь понятно, почему она почти ничего не слышит... Она на секунду отвлеклась, пытаясь рассмотреть в толпе тех, кто «взял её в плен». Кто они такие? Как они к этому причастны? Её «спаситель» этого не заметил и продолжал идти дальше. Ник опомнилась и попыталась догнать его, однако в этот момент кто-то грубо схватил её за шиворот и потащил за собой. Николь дико заверещала и попыталась вырваться, однако хватка у её противника была железная. Ник попыталась извернуться, чтобы посмотреть в лицо своего врага, однако у неё ничего не вышло. Среди всей этой суматохи на них вряд ли кто-то обратит внимание, а её крики попросту смешаются с криками остальных. Видимо, сегодня такой день – все пытаются куда-то её затащить. Наверное, звёзды не так сошлись. Николь даже уже не пыталась сопротивляться, и её просто волокли по асфальту. Она уже решила попрощаться с жизнью, но тут пальцы, сжимавшие её воротник, разжались, Фицджеральд, никем более не удерживаемая, брякнулась на асфальт. При этом она больно ударилась, но решила не обижаться за это на своего похитителя. Кое-как поднявшись, она обернулась, чтобы посмотреть на того психопата, который решил её похитить. От увиденного девушке стало дурно. На земле лежал огромный, широкоплечий мужчина с каким-то зверским лицом, а из груди у него торчало нечто длинное и тонкое. Николь присмотрелась: это была стрела. Не такая, как у Леголаса или орков, но это была стрела, вне всякого сомнения. – Что за... – пробормотала Ник, попятилась, но тут же остановилась, наткнувшись на кого-то. – Тебе не стоило путешествовать одной, – раздалось сзади. Девушка затравленно обернулась. Эти слова произнёс какой-то молодой мужчина, взглянув на которого Николь почувствовала, что земля уходит у неё из-под ног. Этот незнакомец был поразительно похож на Джейка, так что в первую секунду девушка решила, что перед ней стоит её погибший парень. Но это, конечно же, был не он. Присмотревшись, Ник увидела, что лже-Джейк держит в руке какой-то супер-пупер лук. – Заставила ты нас побегать, – хмыкнул лучник. – Идём. Николь послушно пошла за ним. Ей было уже всё равно, куда и с кем идти, лишь бы этот кошмар поскорее закончился. Пусть даже и её смертью. Лучник уверенно шагал, не обращая внимания на весь тот ад, что творился вокруг. Ник невольно восхитилась: так мог вести себя только тот, кто точно знает, что надо делать. – Это вы убили того человека? – спросила она. – Да, – прозвучал ответ. – Из лука? – хмыкнула Николь. – Вы бы ещё пращу взяли. Тут перед ними словно из ниоткуда появился человек с пистолетом в руке, ещё секунда – и лицо Ник превратилось бы в кровавое месиво, однако лучник быстрым, неуловимым движением выхватил стрелу, и несостоявшийся убийца отправился к праотцам. – Беру свои слова обратно, – ошарашено произнесла Фицджеральд. – И почему тебя так хотят убить? – задумчиво протянул её спаситель. – Не знаю... Да сдам я эти книги в библиотеку, сдам! А что касается мистера Стэнли – так его жене не в чем меня упрекнуть, он первый поцеловал меня! Я же влепила ему пощёчину! – Не сдаёшь вовремя книги, целуешься с чужими мужьями... Да ты опасная штучка, – усмехнулся лучник. – Бартон, всё в порядке? – к ним подошёл «джентльмен», который хотел помочь Николь сесть в машину. От его голоса с сексуальной хрипотцой у девушки по спине побежали мурашки. – Да, Рамлоу, – ответил Бартон. – О таком нас не предупреждали, верно? – Но мы ждали чего-то подобного, – хмыкнул Рамлоу. – Их было шестеро. Пятеро уничтожены, одного Кэп самолично взял в заложники для допроса. Среди гражданских погибших нет. – А что будет со мной? – подала голос Николь, испуганно глядя снизу вверх то на одного, то на другого. – Пойдёшь под суд, – пообещал Рамлоу. – Ведь это всё случилось из-за тебя. – Что?! Но я ни в чём не виновата! – Брок, перестань, – устало произнёс Бартон. Брок улыбнулся, и Николь показалось, что в его улыбке таится что-то демоническое. В это время к ним подошли ещё два человека, одетые так же, как Рамлоу. Фицджеральд окончательно перестала понимать, что здесь происходит, и были ли эти люди врагами, стоило ли их опасаться. Да, они спасли её, но... Кто знает, для чего именно она была им нужна? Вдруг они торговцы донорскими органами? Все эти бредовые мысли пронеслись в её мозгу за какую-то долю секунды. А потом... Николь сама даже не поняла, как это произошло. Резко нагнувшись, она схватила пистолет своего несостоявшегося убийцы, отбежала на несколько шагов, и теперь стояла, направив его на Рамлоу. – Или вы дадите мне уйти, или я убью его, – угрожающе произнесла она. Мужчины насмешливо переглянулись, а Бартон устало закатил глаза. – Детка, а ты хотя бы знаешь, что его надо снять с предохранителя? – вкрадчиво произнёс Брок. Нет, этого Николь не знала. Она вообще не умела обращаться с оружием. Да если бы умела – какой в этом толк? Её пристрелят раньше, чем она нажмёт на спусковой крючок. Разозлившись на саму себя, Ник швырнула пистолет в Рамлоу, надеясь угодить ему в лицо. Тот пригнулся, и оружие попало в стоявшего сзади мужчину. – Ах ты тупая сука! – заорал потерпевший. – Уверена, мистер Рамлоу, это он вам, – дрожащим голосом произнесла Ник. – Не пригнись вы так невовремя, он бы не пострадал! – Успокоились все! – рявкнул Брок. – А тебе, – обратился он к Николь, – я бы посоветовал не своенравничать. Он взял её за руку чуть повыше локтя, вероятно, собираясь куда-то вести. – Что здесь происходит? К их «весёлой компании» подошёл какой-то молодой светловолосый мужчина, одетый, по мнению Николь, в абсолютно идиотский сине-бело-красный костюм. Более того, за плечами у этого субъекта был круглый щит. – Почему она до сих пор не в машине? – поинтересовался ряженый. – Да вы издеваетесь, что ли?! – истерично воскликнула Николь. – У одного лук, у другого щит! Может, тут ещё и менестрели есть?! – Увы, мисс, тут только мы. Брок, отведи её в машину. Николь послушно пошла за Рамлоу, но не успела она сделать и десяти шагов, как услышала тихий шёпот: «Беги». Девушка остановилась и завертела головой, пытаясь понять, кто это сказал. Однако кругом были одни мужчины, а голос явно принадлежал женщине. – Чего встала? – недовольно произнёс Брок. «Беги!», снова услышала Николь. И тут девушка всё поняла. Этот голос не принадлежал никому из тех, кто находился рядом с ней. Этот голос звучал в её голове. И он подсказывал ей, что делать. Решив, что со своей шизофренией она разберётся потом, девушка резко дёрнулась в сторону – благо, Рамлоу некрепко держал её, и ей удалось вырваться. С непонятно откуда взявшейся силой оттолкнув Бартона, оказавшегося у неё на пути, Николь понеслась прочь. Ей было всё равно, куда бежать, лишь бы подальше от этого места и от этих страшных людей. Вслед ей неслись крики, но Ник не оборачивалась. Она почему-то была уверена, что стрелять в неё не станут. Забыв про боль, она бежала так, словно за ней гнался сам Сатана. Один раз она даже обернулась – погони не было. Довольно улыбнувшись, девушка завернула за угол и... резко остановилась. Перед ней стоял тот тип со щитом. Откуда он тут взялся? На крыльях, что ли, прилетел? Николь попятилась. – Вы выбрали не тот момент, чтобы поиграть в догонялки, – улыбнулся ряженый. – Да что вы? – осклабилась Ник, продолжая пятиться. – А по-моему, сейчас самое время. – Вам всё равно не убежать. – Да ну? Может, проверим? – Не стоит. Фицджеральд не успела и глазом моргнуть, как мужчина одним махом преодолел расстояние, разделявшее их, и схватил её за руку. Девушка попыталась вырваться, однако это оказалось бесполезно – хватка у ряженого была просто железная. Однако сдаваться без боя Николь не собиралась, поэтому принялась дико извиваться и даже пыталась брыкаться. Впрочем, её действия всё равно не возымели успеха, а потом этот коварный тип и вовсе прижал её к стене, лишив возможности двигаться. У Николь промелькнула несвоевременная мысль, что так тесно к мужчинам она не прижималась уже года четыре. – Отпустите меня! – яростно выпалила девушка, пытаясь высвободить руки. И тут этот подлый ряженый коротким, рубленым движением стукнул её по шее ребром ладони. Ник тут же обмякла, закрыла глаза и ткнулась носом ему в грудь. – Так-то лучше, – удовлетворённо произнёс мужчина, затем закинул девушку на плечо, как мешок, и понёс к автомобилю.