Собирая по кусочкам. Месть

      Толпа давит на нее со всех сторон, стискивая тело стальными щипцами. Марево от жары распространилось всюду вместе с гулом разноголосой людской мешанины. Горячий воздух дрожал, в некоторых местах его как будто можно было потрогать - до того раскален. Солнце палило немилосердно, желая выжечь с лица земли все человеческое отребье за их грехи, за их грязь и вонь, за то, что они гниют изнутри.       Внутри девочки клубилось неимоверное количество мыслей и чувств, но она четко ощущала лишь одно - как жесткая рубаха стала мокрой и липнет к спине, по которой стекают холодные ручейки пота. Сколько она уже стоит здесь, вглядываясь вдаль, где ряд из зевак особенно плотен? Когда она узнала об этом? Сколько еще продлится эта пытка?       Но лучше бы волчонок стояла там вечно, сжигаемая отвесными лучами солнца, раздавленная многоликой толпой. Она забралась на какой-то постамент или статую, какая к чёрту разница. Обзор улучшился. Она увидела.       Ее отца, лорда Эддарда Старка, ввели, а точнее втащили на помост двое гвардейцев. Там же, чуть в отдалении, стояли они. Королева Серсея, Джоффри и Санса. Но Арья не смотрела на них. Она пожирала взглядом отца. Он был изможден и бледен, северянка заметила это даже с того расстояния, что их разделяло. Девочка была готова поклясться, что он узнал ее, смотрел прямо ей в глаза, его суровое лицо исказилось от боли и чего-то невысказанного, что Нед пытался передать ей взглядом длиной в один-единственный короткий миг. Потом он отвернулся, больше не смотрел на волчонка. Она искала его глаза, ловила каждый непроизвольный жест, но Эддард окаменел. Он стиснул руки за спиной, поднял голову и щурился, потому что солнце жгло его глаза даже сквозь полуопущенные веки. Он не двигался. "Я жалею о том, что не смог выполнить последнюю волю моего короля и нарушил слово, данное ему на смертном одре". Это были единственные слова, которые он произнес, достаточно громко, чтобы его услышали люди, собравшиеся перед площадью. Они услышали и подняли гам, перемалывая слова, смысл которых им был неясен. Они ничего не поняли. Как и всегда.       Эддард просил о милосердии, но его губы кривились в усмешке, ведь он сам себе не верил. Лорд Старк знал - сегодня день его казни. Он знал, когда шел навстречу солнцу, знал, когда произносил лживую речь перед толпой оголтелых ублюдков, знал, когда ломкий голос труса Джоффри выкрикнул приговор и палач заставил Неда встать на колени. А еще он знал, что обе его дочери здесь и смотрят, и увидят то, что им видеть вовсе не следует.       Арья бежала вперед, расталкивая людей, пытаясь протиснуться ближе, задыхаясь от страха, злости и осознания собственного бессилия. Кто-то схватил ее за шиворот и она захлебнулась сухим режущим воздухом. Она не оставляла попыток вырваться, пинаясь и рыча, но оказалась намертво прижата к чужой груди. Девочка заглянула через плечо незнакомца и увидела, как блеснул занесенный меч. - Не смотри! - приказал голос над ухом, и рука крепко прижала ее голову к плечу.       Весь шум стих, мир поплыл перед глазами, движения смазались. В этой искусственной тишине Арья услышала свист рассекающей воздух стали, отвратительный чавкающий звук, с которым она входит в плоть, как брызнула тугая струя крови, а потом глухой удар, с которым Эддард Старк разделился на двое - голова отделилась от туловища.       Снова и снова, один и тот же кошмар, который никогда не отпустит ее. Он отпечатался на внутренней стороне век и теперь неизменно встает перед глазами, стоит только на секунду прикрыть их. Она не позволяла себе плакать, не позволяла думать, старалась не вспоминать об этом, как будто так проще было убедить себя, что ничего подобного не произошло. Арья сосредоточилась на настоящем моменте, по ее опыту так было проще отгородиться от прошлого. Ведь уже год прошел с тех пор, как сжимая в руках черную монетку, она не думала о Якене Хгаре. Не вспоминала его бархатный голос, блеск небесных глаз, улыбку и тепло, всегда исходившее от него. Да, совсем не вспоминала. Не вспоминала, чёрт возьми! Прекрасно, чтобы не думать о казни отца, подумаем о лучшем и, возможно, давно мертвом друге. Девочка устала тратить силы на поддержание упрямого самообмана и глупой надежды на то, что Якен жив, и горячее поначалу убеждение медленно остывало и таяло. Впрочем, в первое время оно поддержало ее, помогало сдержать боль до той поры, пока она смогла справиться с этим, не испытывая сильных мучений. Сейчас нужно сделать точно так же, и все пройдет. Пройдет...       Арья следовала за повозкой с провиантом, одетая в бесформенную куртку, тренировочные штаны и высокие сапоги, которые были на ней в последний день ее прежней жизни. Коротко обрезанные волосы лезли в лицо и глаза, волчонок раздраженно сдувала их, задрав подбородок. Девочка шла вперед, пытаясь убедить своих временных спутников в том, что она мальчик. Ха-ха-ха. Йорен в красках описал ей, что произойдет, если ее актерский дебют провалится, и посоветовал предпринять все возможное для того, чтобы этого не случилось. Игла билась о ее правое бедро, в голенище сапога таился нож. Северянка была готова использовать их, если понадобится повторить историю с конюхом. Удачи ей.       И снова вопросы. Что стало с Мари? На следующее утро Арья проснулась в пустом доме, наведавшись в трактир, она удостоилась нескольких отрывистых слов от женщины, поглощенной своей работой. Мари выглядела раздраженной, но ведь она была занята, это была одна из манер поведения. А может, за этим крылось нечто иное. Но волчонок этого уже не узнает. Больше она не видела свою землячку и, вероятно, уже не увидит никогда.       Что станет с ее глупой сестрой? Выйдет ли она замуж за ублюдка, приказавшего казнить их отца? Будет ли Санса радостно улыбаться, когда он сбросит на пол плащ с гербом дома Старков, а вместо него накинет ей на плечи львиную шкуру? Или с изображением оленя? Он же Баратеон, да? Не этот ли вопрос задавал себе Нед в последние дни их жизни, когда смотрел на нее тем странным взглядом?       Что будет с ней? Сможет ли она обнять Джона, когда доберется вместе с Йореном до Стены? И если нет, то скольких уродов северянка успеет прирезать до того, как ее изнасилуют и убьют? Оказывается, есть такие мужчины, которым нравятся маленькие милые девочки, спасибо за информацию, Йорен. Милые девочки... Еще один вопрос, ответ на который ей не хочется знать... Вперед, вперед, иди дальше...

***

      ... Запах крови витает в воздухе, дразня обоняние, обостряя все чувства до придела. Мышцы уже ноют, многодневная усталость накопилась, да еще рана на боку саднит. Это отвлекает, делает ее раздраженной и несобранной. Нельзя провалить и эту охоту тоже. С теми двуногими бродягами можно разобраться попозже, сейчас главное - это свалить в конце концов этот кусок мяса, возомнивший о себе невесть что. А потом залечь и отдохнуть немного в той берлоге, у озера. Самое время.       Запах стал резче, она уже близко, совсем рядом. Тонкий слух уловил чавканье копыт, увязающих в рыхлой от последнего ливня земле. Подобраться для броска, напрячь в ожидании каждый мускул... Рывок, недолгая борьба и желанный вкус железа во рту. Жадно вгрызаясь в теплое мясо, она едва не пропустила посторонний шум позади себя. Еле уловимый и все еще недостаточно тихий для волчьего уха. Высокая темная фигура, давно знакомые яркие глаза... - Арри! Вставай, Семеро тебя дери!       Кто-то тряс ее за плечо, вырывая из сознания лютоволка, грубо водворяя в человеческое тело. Девочка распахнула глаза и увидела прямо перед своим носом встревоженное лицо Джендри. У него были карие глаза, она только сейчас обратила на это внимание. Только сейчас, когда она на секунду заглянула в другие, ярко-голубые, как небо. Но это не мог быть он, потому что... Не стоит даже думать об этом, чтобы не было повода вновь начать надеяться, а потом снова испытать горькое разочарование. Но если бы у нее было секундой больше времени, она непременно могла быть уверенной, что... - Арри, ты вообще меня слушаешь?! - Джендри щелкнул пальцами перед ее лицом, и это послужило спусковым механизмом для гнева. - Заткнись! - Арья вскочила на ноги, и кузнецу пришлось спешно отступить, чтобы не столкнуться с ней лбом, но это его не спасло, потому что волчонок толкнула его в грудь со всей силой, на которую была способна. Парень упал на спину и ошарашенно уставился на северянку, не понимая, что произошло, и почему ее глаза потемнели от ярости, превратившись в два пылающих уголька. - Идиот! Ты помешал мне, я не увиде... - она резко осеклась и стиснула зубы, потом тихо, на грани слышимости прошипела: - Никогда не смей так делать. Никогда.       Резко развернувшись на каблуках, Арья пошла вперед, не разбирая пути, проклиная непутевого кузнеца на все лады. - Что я сделал? - удивленно спросил Джендри, поднявшись с земли.

***

      Королевский тракт оказался на редкость оживленным. Даже для главной дороги там было слишком много прохожих. По крайней мере, когда они ехали на Юг, такого движения не наблюдалось. Не так уж много времени прошло, примерно полгода, но девочка была уверена, что это было целую жизнь назад. Хотя, в какой-то степени это оказалось правдой.       Люди казались встревоженными, многие - больными. Несчастья и лишения успели оставить на лицах каждого из них свой след, который уже не смыть. Собранные второпях пожитки, отощавшая скотина, хоровод ребятишек - все это тащили за собой, понимая, что пользы особой не будет, но и бросить нельзя.       Северянка спросила Йорена, и тот ответил, что народ бежит от войны. Арья не знала ни о какой войне. Мужчина мрачно рассмеялся и стал объяснять ей положение вещей своим тягучим, гнусавым голосом. Весть о заключении их отца достигла Винтерфелла, Робб созвал знамена, и лорды Севера отправились в поход, на Юг. Они пошли за ее братом, хотели освободить Неда и Сансу и ее тоже. Но поздно. Знают ли Робб с матерью, что Эддарда Старка больше нет? Что они станут делать тогда? У Арьи была пара идей на этот счёт. Она бы хотела, чтобы войско достигло ворот Королевской Гавани и смело бы их, как и все покосившиеся, разваливающиеся на глазах домишки Блошиного Конца. Люди Севера разрушили Септу, в которой лживые люди молятся фальшивым богам, предали огню вычурные особняки и расфранченных, заплывших жиром торгашей, копошащихся внутри, словно колония муравьев. Мужчины ворвались в Тронный зал и стащили Джоффри прямо с его железного стула, растянув его тело между колоннами, словно оленью шкуру. Так, чтобы руки оказались вырванными из плеч и болтались бы в рукавах, как у куклы-плясунчика. А она стояла бы рядом, упиваясь его воплями. - Умрете!       Арья вздрогнула. Пронзительный выкрик вывел ее из мечтаний, северянка повернулась в его сторону и увидела оборванную, сгорбленную временем женщину. Та смотрела прямо на Йорена, выцветшие глаза не мигали. Она зашамкала щербатым ртом, протянула худую сморщенную руку вперед, указывая пальцем в грудь мужчины: - Вы все умрете! Север убьет вас, убьет, убьет! - Заткнись, ведьма! - Йорен замахнулся на на нее, старуха отступила назад, по-прежнему не сводя с него немигающего взгляда.       Арье стало жутко. Она втянула голову в плечи, съежилась, став еще меньше, поспешила вперед. Ей хотелось убраться из-под неестественных глаз. Ведьма кликала смерть на их головы, и чем чаще она это произносила, тем страшнее делалось северянке. Девочка чувствовала, как слова обретают силу.       Старуха уже давно скрылась из виду, ее фигура растворилась в клубах пыли, но Арья всё равно ощущала на себе пристальный взгляд, провожающий каждый шаг. Девочка принялась вертеться по сторонам, пытаясь выяснить причину своего беспокойства, но это ничего не дало, кроме того, что Бык и Пирожок стали странно на нее коситься, и она бросила бесполезное занятие.       Солнце катилось вниз, за горизонт, скрываясь в далеких лесах, ему надоело следить за волочащимися оборванцами целый день. Отряд двигался вперед с монотонной размеренностью, никто, казалось, не обращал внимания на густеющие сумерки. Так они шли вчера и позавчера, так пойдут и сегодня, а придут уже в завтра, без лишних перерывов на сон. Арья шагала по тропе, свесив голову, уже начала клевать носом прямо на ходу, все звуки протекали сквозь ее сознание, не задевая его. Девочка не обращала внимания на говор мужчин, раздающийся, казалось, со всех сторон. Она очнулась только тогда, когда врезалась в широкую спину Быка и чуть не упала, но кузнец подхватил ее, удержав от знакомства с землей-матушкой. - Спасибо, - буркнула Арья, косо взглянув на него, и поспешила выпутаться из кольца сильных рук. Волчонку стало неловко от воспоминания того, как она сорвала на парне злобу и толкнула его. Но Бык оказался не из злопамятных. Он странно поглядел на нее, потом ухмыльнулся и потряс лохматой головой. - В чем дело, почему мы остановились? - спросила северянка, желая сгладить неловкость. - Йорен разрешил остановиться на ночь в трактире, здесь недалеко. Даже баня там есть, помыться можно будет, - он снова одарил девочку долгим, будто изучающим взглядом, а губы растянулись в многозначительный улыбке, которая против воли выползает на лицо всякий раз, когда человека изнутри распирает какой-то тайной, хранить которую в одиночестве нет никаких сил.       Арья прищурилась. Она включила режим паранойи, всегда помогающей наматывать на колеса своей подозрительности безумные предположения, которые на проверку частенько оказывались правдивыми. Но движение вокруг возобновилось с новой силой, им обоим пришлось пойти дальше, к гостеприимному свету постоялого двора, одинаково манившему что людей, что скотину.

***

- Что за несусветная чушь! - Арья хлопнула дверью, старое дерево противно заскрипело, заглушив многоголосый гул. - Лютоволки не едят детей, идиот недоношенный!       Она сидела в трактире, наслаждаясь теплом и горячей похлебкой вместе с остальными, попивала эль и слушала хвастливые россказни горе-вояк с сытым благодушием. Среди их пустого трепа иногда проскальзывали крупицы правдивой информации о реальном мире, и каждая сплетня, несшая в себе имена Робба, матери или любого из Ланнистеров ценилась Арьей на вес золота. Девочка обратила особое внимание на говорящих, когда те упомянули о стае кровожадных, наглых в своих преступлениях против людей волков, что завелись в лесу, у Трезубца. Стая шла за вожаком - огромным, куда больше обыкновенного хищника, волком с горящими янтарными глазами. Арья с грустью вспомнила Нимерию, ее сердце вновь наполнилось тупой болью, на смену которой пришла ненависть. Она сжала деревянную кружку так сильно, что костяшки пальцев побелели от напряжения. Какой-то пьяный болван заявил, что это был лютоволк, а лютоволки, дело ясное, дьявольские псы, посланные в наказание роду человеческому за их грехи. Арья решила, что более глупого бреда она не слышала, и тут же вынуждена была признать, что ошибалась, когда тот же самый пьянчужка добавил, что этот зверь похитил младенца прямо из люльки, утащил того в лес и съел с потрохами, даже костей не оставил. Уж этого северянка стерпеть не могла. Она обозвала мужчину брехливым дураком, болтающим невесть что. Йорен тут же вмешался, ухватив ее за шиворот и пинком выставив из-за стола. - Мальчишка выпил слишком много эля, а теперь уже уходит, так, парень? - брат Ночного Дозора снова толкнул девочку в спину. Может быть, так и есть, иначе с чего бы ей заводиться по всяким пустякам, нарываясь на неприятности.       Свежий ночной воздух приводил ее в чувство, выветривая винные пары из головы. Да уж, она перебрала, не с ее образом жизни и возрастом налегать на выпивку. Знала бы ее леди-мать, что Арья напилась в обществе разбойников, пожизненно сосланных на Стену, то-то было бы шуму! А септа Мордейн и вовсе слегла бы с сердечным приступом. Волчонок многое отдала бы, чтоб взглянуть на их лица. Джон укоризненно покачал бы головой, но уголки его губ предательски расплывались бы, обнажая ровные белые зубы. Вот Якен не скрываясь рассмеялся бы, задорные огоньки плясали в его ярких глазах. "Милой девочке понравилось вино? Может, мне стоит принести еще одну бутылку, и тогда она выпьет с человеком за его здоровье?" - так бы он сказал ей, вызывающе поигрывая бровями.       Улыбка Арьи сделалась горькой. Она прижалась лбом к жесткой коре векового дуба, раскинувшего свои ветви над конюшней. Корни его были столь огромны, что девочка запросто могла спрятаться между ними, и вряд ли кто-нибудь смог найти ее. Наверняка, его до сих пор не срубили на дрова только потому, что никому не хотелось связываться с такой мощью.       Сзади послышались шаги. Арья обернулась и увидела идущего к ней кузнеца. С его черных волос капала вода, мокрые пряди падали ему на глаза, липли к щекам, словно темные мазки краски. "В бане мылся", - завистливо подумала северянка. Себе она не могла позволить подобную роскошь, ведь изображать мальчишку голышом было весьма проблематично. Джендри тряхнул головой, как пес, брызги полетели во все стороны, и Арья поморщилась, раздражаясь еще сильнее. Чертов хвастун! Бык будто услышал ее мысли и улыбнулся. - Банька - чудо, как хороша! Горячая! Арри, иди, искупайся. Нарочно ее дразнит, как будто знает, что она не может, хоть и очень хочется. - Не пойду, - насупилась девочка, скрестив руки на груди. - Чего так? - Не хочу! - А может, не можешь? - Бык все не отставал. - Могу! - Воробьишка, - поддразнил парень, улыбаясь во весь рот. - Я не воробьишка! - Может, ты и не мальчик? Арья прикусила язык, сдержав поток ругани. Она исподлобья глянула на кузнеца. - Заткнись, - прошипела девочка, незаметно стиснув рукоять деревянного меча, который носила с собой, как Иглу. - Я мальчик. - Ну так докажи это. Давай, достань свой петушок и помочись, - предложил Бык.       Арья презрительно фыркнула, про себя лихорадочно обдумывая возможные варианты развития событий. Как он узнал? Да какая разница. Что делать? Если она огреет парня деревянным мечом по голове, он может и отключится, но потом придет в себя и растреплет всем и каждому о своем открытии. И тогда сбудутся прогнозы Йорена. На некоторые вопросы ей не хотелось знать ответ. Тогда что? Заколоть его Иглой? Джендри слишком высокий для нее, она не успеет проткнуть ему горло, а это самый быстрый и легкий способ. Может, ножом? Но как? Заставить его наклониться к ней, будто она хочет что-то шепнуть на ухо, признаться... Боги, как ей не хочется убивать, только не его! Парень был добрым с ней, запретил другим мальчишкам задирать ее, ну почему ему вздумалось шантажировать девочку ее тайной?! - Чего ты хочешь? - Арья внимательно смотрела в карие глаза, сосредоточенно нахмурившись. - Всего лишь правды, - без тени улыбки сказал Джендри. - Почему ты здесь, раз ты девчонка? Как твое имя? - Арья Старк, - она решила, что лгать бессмысленно. Если Джендри захочет навредить ей или выдать ее, волчонок прирежет его, и тогда будет уже не важно, знает ли он ее настоящее имя или нет. - Старк? - удивление отразилось на худом лице. - Так ты дочь лорда Старка, Десницы короля? - Ты знаешь моего отца? - Арья удивилась не меньше кузнеца, еще пристальный впившись в его глаза. - Отвечай! - Он приходил ко мне, когда я еще работал в кузне, в Блошином Конце. - Зачем? - Не знаю, - Бык повел плечами. - Вначале спросил про мой шлем, а потом, хорошо ли мне живется, да кто моя мать. Про его знаменитый шлем в виде бычьей головы Арья знала. - Причем здесь твоя мать? - Не знаю я, - огрызнулся Джендри. - Я - бастард, может, поэтому лорд Эддард про мать спросил, знал, наверное, чей я сынок, вот и пекся. - Знал, чей ты сынок, - задумчиво повторила девочка. Какие-то неясные обрывки мыслей закопошились у нее в мозгу, как будто она мучительно пыталась вспомнить интереснейший сон, но он ускользал от нее тем быстрей, чем яростней она пыталась удержать его. - Ты что, тоже знаешь? - прищурился кузнец, наблюдавший за ее отстраненным лицом. - Нет, конечно! - она знала, она точно знала, где-то северянка уже видела эти глаза, высокие острые скулы, черные, чуть волнистые волосы... - Теперь ясно, почему ты здесь, - Джендри мрачно усмехнулся, а потом его глаза вдруг озорно засверкали. - О боги! Ведь ты дочь самого лорда Старка, мне пристало называть тебя миледи. А я, как последний идиот, еще мочился перед тобой! Прошу, простите меня, моя леди!       Джендри весело засмеялся, но Арья отнюдь не разделяла его настроения. Девочка фыркнула, велев ему замолчать, но куда там, парень, видно, нашел это чрезвычайно забавным. Тогда волчонок пребольно пнула кузнеца в колено, а когда несчастный, подавившись смехом, поджал ушибленную ногу и схватился за нее, северянка толкнула его, и Бык снова повалился на землю, полу-хохоча, полу-скуля.       Арья вынула из-за пояса деревянный меч и приставила его к горлу Джендри, для верности придавив его коленом к земле. Парень сглотнул не без усилия, Арья заметила, как дернулся его кадык. Он перестал смеяться, жесткий взгляд вмиг похолодевших стальных глаз как-то не располагал к веселью. - Ты никому не расскажешь обо мне, Джендри, - тихо проговорила Старк. - Никому. Иначе...       Северянка не стала доканчивать угрозы, чтобы не выглядеть глупо, обещая невыполнимые в ее положении вещи, но в то же время чувствовала, что произвела нужное впечатление, и Бык отнесся к ней и ее угрозе вполне серьезно. Он прекрасно помнил, как волчонок избила Пирожка чуть не до смерти деревянным мечом, а у правого бедра бился настоящий клинок, и для девочки он был далеко не игрушкой. Джендри мог представить, как Арья убила конюшонка, вздумавшего приставать к ней. - Никому, - прохрипел он. - Обещаю, Арья, никому. Девочка убрала меч и подала кузнецу руку, помогая подняться. - Хорошо, что мы поладили, Бычья твоя башка, - она дружески ударила его в плечо, улыбнувшись. - Мне бы не хотелось...       Джендри ответил на ее улыбку и собрался добавить очередную реплику, как вдруг со стороны дороги раздался перестук копыт и на поляну выехали трое солдат в красных доспехах Ланнистеров. - Пекло!       Арья схватила кузнеца за руку и потащила к тому самому дубу, скорчившись в изгибах корней. Они услышали, как один из солдат спешился и пошел в трактир. Дверь осталась открытой, голоса внутри притихли, говорили только Йорен и гвардеец. - Они за мной, - отчаянно прошептала северянка. - Может, обойдется, они не найдут тебя, - попытался успокоить ее парень и тут же вздрогнул - ланнистерский пес назвал его имя, заявив, что Джендри чем-то понадобился королеве Серсее. Арья удивленно покосилась на него, недоумевая, зачем, во имя Семерых, Бык понадобился этой дьявольской сучке. Она собиралась озвучить вопрос, но тут в таверне поднялся шум, множество голосов закричало: "Я! Дай-ка всыплю им! Я!" Скрип отодвигаемых скамеек, лязг покидающих ножны мечей. Гвардеец вылетел вон, девочка со злорадным удовлетворением отметила, что меча у него теперь не было, вскочил в седло, прокричал какую-то угрозу вышедшему на порог Йорену, а потом все трое повернули назад и вскоре скрылись в тенях. - Вот вам! Проваливайте, псы! - Пирожок победно потрясал отобранным гвардейским мечом. - Заткнись, идиот! - Йорен отвесил толстяку звонкий подзатыльник и тот пошатнулся. - Думаешь, на этом все? Они еще вернутся. Мужчина устало провел рукой по лицу, сгоняя ненужные мысли и тревоги. - Собираемся, живей! До Стены еще далеко.