Сын Бури

      Первое, что я почувствовал, когда очнулся после попадания молнии прямо между глаз, — боль. Ноющую боль, которая распространялась по всему телу, по каждой клеточке. — Хоро-Тар! — резкий выкрик десятка голосов заставил меня на секунду отвлечься от боли. Буквально на секунду. Потому как… — А-а-а! — несколько десятков небольших электрических разрядов будто обожгли все тело. Впрочем, это не помешало мне открыть глаза. После того, что я пережил в катакомбах города любви и французской республике, мне эти молнии были не так страшны. — Ох, — тяжелый сиплый вдох помог мне не потерять концентрацию и закрыть глаза, наблюдая за тем, как вокруг меня вращалась тысяча маленьких духов воздуха, направляемых магами воздуха деревни. То тут, то там на разных участках моего тела духи будто врезались в мою кожу и выбивали какие-то странные татуировки наподобие анимированного потока воздуха. — Потерпи немного, юноша. Еще немного осталось, — знакомый старческий голос лишь вызвал у меня ещё большую боль и раздражение, чем раньше.       Что-то я все-таки делаю в жизни не так, раз у меня ничего хорошего в ней не получается. Из клана выгнали, души умерших на меня покушались, с работой ничего не наладилось, с магией тоже. Видать, я какой-то бракованный. — Все, — голос старика заставил все прекратиться. Лишь легкий пар, идущий от моей кожи, указывал на то, что сейчас что-то со мной делали, не более того. — Вставай, Казума. Ритуал обучения закончен. Теперь приступим к тренировкам, — небольшая деревянная палка, напоминающая трость, чуть стукнула меня в плечо. Зараза, прибить мало.       Я было потянулся за своей силой, чтобы в отместку оттолкнуть магией воздуха наглого старика, но… ничего.       Стена. Я чувствовал, как мой источник магии окружила стена. Плотная, колючая, не проводящая ни капли магии. Точнее всего, лишь каплю и проводила. Будто маленький кран, перекрывший поток воды, небольшая прорезь в защите позволяла мне дотянуться до своей силы. — Судя по твоему вытянувшемуся лицу, явно забывшему о боли и унижении, ты уже понял, что я сделал. Я отнял у тебя дубину, которой ты не умеешь пользоваться. И в течение года мы будем постепенно учиться управлять твоей силой. Чтобы в итоге получить прекрасный меч, прочный щит и тугой лук. С каждым днем в зависимости от успеха в учебе тебе будет возвращаться твоя сила. А если в течение года ты не обуздаешь свой, без сомнения, великий и могучий дар, я его запечатаю навсегда. Чтобы ты не нанес вред ни себе, ни своим друзьям. Тебе все понятно, мой новый ученик? — с трудом, но я все же встал на свои дрожащие ноги. — Перспективы понятны, задача тоже. Я готов учиться, Учитель, — почувствовав вкус металла на языке, я невольно сплюнул кровь на каменный пол в храме. — Отлично, мой последний ученик. Тогда начнем с того, чему учатся все без исключения маги воздуха. Чувствовать свою стихию и духов своей стихии, — африканец улыбнулся своей беззубой улыбкой, а ярко-голубые глаза без зрачка будто сверкнули молнией. На что я опять подписался…       Рен Каннаги.       Япония. Островное государство, в котором живут гордые японцы, приверженные своим традициям. Кто-то в большей, кто-то в меньшей степени. Но существуют в Японии кланы, которые уже столетия не отклоняются от своих догм и правил. Это же касалось сильнейшего клана магов огня Японии, клана Каннаги. — Рен, — молодой блондин лет десяти-одиннадцати на вид обернулся на голос. В нескольких шагах от него стояла его двоюродная сестра. Аяно. Дочь главы клана, надежда и будущая глава. Талантливейший, по словам наставников, маг огня. И, конечно же, та, кто победила его брата, казалось бы, уже вечность назад. Ярко-красные с легким розовым отливом волосы будто кричали о принадлежности девушки к огненной стихии. А глаза с не менее красной радужкой горели внутренним непримиримым огнем. В ее двенадцать лет в глазах горел огонь бунтарства и желания свободы, а не подчинения догмам клана. Впрочем, отец Рена и его дядя держали наследницу клана в ежовых рукавицах. — Мне жаль, Рен. Я… — Молчи, сестренка. Просто молчи, — мальчик с грустью смотрел в сторону кланового кладбища, куда подходили члены ветвей клана, отдавая последнюю честь покойной жене главы военного блока клана. — Прости. Хочешь, сбежим и поедим данго. Я знаю хорошее кафе в пяти минутах ходьбы от кланового квартала, — девушка, не зная, чего предпринять, пыталась хоть как-то развеселить своего младшего братика. — Прости, но нет. Мне еще письмо они-сану писать, — брат, его старший брат. Его он помнил смутно. Лишь на бою за легендарный меч Энрайха Рен смог разглядеть своего старшего брата. Уверенного в себе, сильного. Того, кто смог, несмотря на отсутствие магии, дать отпор старшей сестре. Тогда маленькому мальчику захотелось стать таким же уверенным и сильным, как они-сан.       И Рен, несмотря на невзгоды, несмотря на то, что в плане силы огня он был лишь седьмым в клане, шел вперед. Учился, рос, слушался отца и баловал вниманием и прилежанием в учебе маму. Но Аяме Каннаги, видимо, что-то в один день для себя решив, покинула мир живых. Просто уснула и не проснулась. — Рен, — грозный голос отца младший сын Геммы узнавал всегда. — Да, ото-сан? — вежливый поклон и собранный взгляд. Гемма, несмотря на каменное выражение лица, будто сдал на десяток лет. За одну неделю подготовки к кремации и последующим похоронам второй человек в клане осунулся, зачерствел еще сильнее, а также стал больше времени проводить на миссиях клана или боевых патрулях, чем на территории клана. Будто его что-то тревожило и печалило, причем очень сильно. — Завтра мы будем тренироваться применению боевой магии, — на что Рен серьезно кивнул. Раньше он не изучал «боевку», учась общаться с духами огня и просто управлять своей стихией. — Мой сын не должен быть рохлей. — Я понял, ото-сан, — кивнув, Гемма развернулся и ушел в сторону кладбища, чтобы последним попрощаться со своей покойной супругой. — Но сначала — данго, — Аяно, до этого момента старательно изображавшая каменное изваяние, радостно крикнула и потянула младшего брата в сторону выхода из квартала. Сейчас ее отпустят, пусть и с охраной. Так что, сладости, ждите нас.