Королевская шлюха

      Темный узкий коридор вел в неизвестность. Как он в нем оказался, Ричард не помнил. Миг назад был во дворце, в часовне. Быть может, это и есть та самая Дорога королев? Нет, в таком случае напомнила бы о себе рана на боку, но боли не было. Колет оказался целым и к тому же чистым.       Стоять на месте и ждать чуда было в высшей степени глупо. Любое движение всяко лучше бездействия. Ему нужно было быть во дворце и принять командование на себя. Впрочем, жернова его задумки уже вполне могут крутиться без него.       На миг Ричард ослеп от вспышки нестерпимо яркого света. Когда возможность видеть вернулась, герцог огляделся и не смог сдержать порывистого вздоха. Он оказался в кабинете своего эра, каким он его помнил в ночь отравления. Рокэ сидел в кресле, вытянув ноги к камину. Его тонкие пальцы сжимали бокал с неизменной «Черной кровью». Кто знает, может в ней, как и тогда, растворился яд.       Ворон обернулся, и Дик закусил щеку, чтобы подавить рвущийся из груди крик. Герцог Алва был слеп. - А, Дикон, это ты? - его лицо озарила какая-то слишком нежная для Алвы улыбка. - Я так долго ждал тебя. Проходи, садись. Выпить извини не предложу — в этом яде слишком мало вина. Тебе еще слишком рано пить такие напитки.       Дик чувствовал нереальность происходящего. Он был растерян, озадачен и, чего греха таить, испуган, но все равно подошел ближе и уселся на ковер у ног слепого герцога. - Я так скучаю по нашим вечерам, - мимолетное прикосновение унизанных кольцами пальцев вызвало дрожь у Повелителя Скал. - Наверное, я отдал бы половину жизни, лишь бы оставшееся время ты был рядом.       Болезненная откровенность царапала что-то глубоко внутри. О Создатель, как же ему хотелось бы, чтобы все это оказалось правдой! - Не слушай его!       Крик Альдо породил продолжительное эхо. - Ты безразличен ему! Он взял тебя только чтобы подразнить Дорака, а после выбросил, как ненужный мусор! - глаза анакса пылали гневом. Он того и гляди был готов наброситься на беспомощного Рокэ. - Нет, - устало прошептал герцог, - я был не в состоянии защитить его, но слишком привязался к нему. Вдали от меня ему было безопаснее.       Ричард сжал зубы и впился ногтями в ладони, чтобы сдержать нарастающий гнев. Ах,о безопасности он пекся! А его мнение, как всегда, не имеет значение! - А опоил и изнасиловал его ты тоже из беспокойства? - иронично скривился Альдо, тыча в оппонента каким-то слишком острым ногтем. - Ты ненавидел его за то, что он вновь дал о себе знать, вновь вошел в твою жизнь!       Рокэ молчал, кусая тонкие губы. Никогда прежде Ричард не видел на его лице столь отчаянного выражения. - Но этого показалась мало, и ты стал преследовать его, не принимая отказов. В сравнении с тобой Килеан-ур-Ломбах — образец такта и понимания, - продолжал шипеть Альдо. - Тебя не волновало, что он счастлив с женой. Тебя вообще ничто не волновало, кроме собственного эгоизма!       Из невидящих глаз катились слезы. Не может быть! Земля перевернулась! В Закате выпал снег! Рокэ Алва, как простой смертный, заплакал! Зрелище было завораживающее. Дик с трудом сдержал порыв обнять Рокэ. Он не должен был подходить к нему, утешать, прикасаться, ведь Альдо прав. - Посмотри на него, - Ракан повернулся к Ричарду и кивнул в сторону Алвы, - разве он не жалок — человек, сломавший тебе жизнь? Пойдем отсюда.       Посмотрев на протянутую руку человека, за которого одно время мог умереть, Дик отрицательно мотнул головой и раздраженно бросил: - Но ты ведь тоже не святой. Пожалуй, к тебе счет у меня побольше, чем к нему.       Ощутив на бедре привычную тяжесть ножен, герцог выхватил шпагу и сделал выпад, но Альдо проворно уклонился и следующий удар принял на собственный клинок. - Ну что ж, Надорэа, раз таково твое желание, то я его осуществлю. Пойдем, выйдем — здесь слишком мало места для дуэли. - Нет! Не уходи с ним! - Рокэ слепо потянул руку к нему. - Вспомни о своих детях! - А при чем тут его дети! - вскричал Альдо. - Ты ему еще о долге перед Талигом напомни! У двух дворян есть разногласия. Почему бы им не решить их, оставшись наедине?       Три раза. За все время разговора Ричарду уже в третий раз предлагали уйти. Настойчиво предлагали. А что же случится, если он отправится за Альдо? Он наконец отомстит. Отомстит им обоим. Клеймившего его Ракана он превратит в подушку для иголок, а бывшего эра оставит один на один со своими ошибками и чувством вины за них. Да, так было бы лучше всего.       Герцог Окделл снова посмотрел на бывшего друга, перевел взгляд на человека, которого когда-то любил. Нет. Слишком уж долго он жил одной местью. Он не уйдет. - Я останусь здесь, - тихо проговорил Дик. - Ты что, готов простить мне все, что я с тобой сделал? - зло оскалился анакс. - Нет, но и отдавать последнее ради мести тоже не собираюсь. Ты уже мертв, Альдо, и, надеюсь, в Закате тебя имеют все, кто умер по твоей вине. Я помню — тебе ведь нравится пожестче, - за издевкой Окделл старался скрыть свою неуверенность. - Ну что ж, поклонюсь за тебя графу Штанцлеру и госпоже Оллар. Не пожалеешь о своем решении? - Нет, - в это короткое слово Ричард вложил всю свою решимость остаться.       Альдо чуть склонил голову, из-за чего волосы скрыли его лицо. Когда он вновь взглянул на Дика, его глаза из голубых стали лиловыми. - Всего наилучшего, Повелитель, - кивок в сторону Дикона, - Сердце, - низкий поклон Алве.       Когда лже-Альдо исчез, Дик тяжело опустился в кресло. - Никогда больше не плачь из-за меня, Рокэ. Ничто в этом мире не стоит твоих слез.       Резкая боль заставила Ричарда закричать. Кабинет перед глазами пошатнулся и начал расплываться. Что-то кричал Ворон, но Дик не запомнил — что. Он потерял сознание.       Сказать что герцог Алва был взбешен — значит, ничего не сказать. Он летел в покои, которые занимал раненый Окделл то ли чтобы добить его, то ли чтобы обнять. Три дня назад Рокэ увидел странный сон. Закатная Тварь разговаривала с Ричардом, звала с собой, и Алва ничего не мог сделать, чтобы остановить его. «Что-то случилось», - понял он после пробуждения. Отряд повернул к столице. На следущий день им встретился гонец от Савиньяка. Он поведал о попытке переворота и беспорядках в городе, но полная картина происходящего сложилась у Рокэ лишь по прибытии в Олларию.       Все началось в трактирах, на площадях, в торговых лавках. По всему городу прокатилась волна слухов. Говорили о происхождении детей королевы, о ней самой. Ее обвиняли даже в отравлении Дорака и ее собственного супруга. В итоге ее уже в открытую называли шлюхой. Этому способствовало множество пасквилей и карикатур, заполонивших Олларию, напечатанных, что интересно, на типографском станке, что и объясняло их многочисленность. Продолжилось это безумие в храмах. В своих проповедях священники сначала аккуратно, а потом все более настойчиво приводили свою паству к мысли о том, что Оллары — незаконные короли. Куда лучше с этой ролью справился бы хранимый Создателем герцог Алва, что столько лет защищал земли Талига и его подданных. Именно он избавил страну от Та-Ракана. К тому же, в Кэналлоэ живется много лучше, чем в иных провинциях. Так почему бы не избрать королем его, а не мальчишку, чье происхождение оставляет множество вопросов? Одновременно с этим произошла жалкая мистерия во дворце, с ожидаемо трагичным финалом — заколотой королевой и находящимся на грани жизни и смерти Ричардом. Лионель, конечно, и рад был бы добить его, но появилось неожиданное препятствие — Сантино. Он забаррикадировался в часовне и стрелял во всякого, кто пробовал приблизиться. Лишь доверенному человеку Окделла удалось убедить бесстрашного защитника открыть дверь, так как без помощи лекаря его монсеньор долго не протянул бы.       Тем временем, разношерстная толпа двинулась ко дворцу. Городская стража никак не пыталась ее разогнать, вмешиваясь лишь при попытках мародерства или насилия. Но, не дойдя до Ружского совсем немного, люди двинулись обратно. Было непонятно, как они узнали, что король находится в городе, в одном из особняков своих вассалов. Далее следовал настоящий штурм, окончившийся трусливой позорной сдачей. Юного Карла растерзала толпа.       На всех этих событиях, если поискать, лежал отпечаток одного очень знакомого поросячего копыта. Теперь стало ясно, зачем Окделлу армия в столице. Он все-таки устроил переворот, только не для того, чтобы самому любимому усесться на трон, а чтобы возвести его, Рокэ Алву. Против воли. Нечего сказать, достойный наследник Сильвестра...       Ричард беспомощно лежал, обессиленный лихорадкой. Его кожа лоснилась от пота, губы обметало, влажные глаза нездорово блестели. Рядом с его постелью сидел Сантино, тут же пославший вошедшему отцу ревнивый взгляд. - Санни, - прохрипел Окделл. - Тебе нужно поспать. Мне уже ничто не угрожает.       Оруженосец явно так не считал, но подчинился, на прощанье предупредив Рокэ без слов: «Только попробуй с ним что-нибудь сделать!». Все же их с сыном отношениям еще очень далеко до теплых. - Зачем, Дикон? - вырвалось у регента сразу же, когда они остались одни. - После свержения Альдо Робер сказал, что мне нужна новая цель. Вот я подумал и решил возвести тебя на престол.       Абсурдность объяснения, больше похожего на издевку, подстегнула гнев регента. - Как мило с твоей стороны, ызаргов ты сын! А моего мнения спросить не думал?! - А это твое наказание за то, что всегда бежал от ответственности и останавливался на полпути, - уголки его губ дрогнули, словно он хотел усмехнуться. - Кем вы себя возомнили, герцог Окделл?       Остатки самоконтроля трещали по швам. Рокэ был готов наброситься на Ричарда, и ранение паршивца его нисколько не волновало. - Создателем? Леворуким? Не все ли равно, если теперь я стану называть вас Ваше Величество?       Да, теперь сбежать из золотой клетки не выйдет — Окделл об этом позаботился. Не Октавию же королевой объявлять?       Словно прочтя его мысли, Дик прищурился и холодно добавил: - Думаю, вы не станете менять закон о престолонаследии и прикрываться принцессами. Вы же не хотите им судьбы их несчастного брата?       Лишь после этих слов Рокэ в полной мере осознал, почему герцога называли Надорским Чудовищем. - Они же всего лишь дети, - только и смог сказать он.       Ричард пристально посмотрел на него, после чего подтянулся на руках, не обращая внимание на боль, и сел, прислонившись к спинке кровати. - Они не дети, а символ, что может стать знаменем реставрации. Уж поверь мне, я знаю, о чем говорю. Было бы лучше, если бы они были в том особняке, вместе с Карлом, но, к сожалению, принцессы находились в Тарнике.       «Да, - с горечью подумал Ворон, - достойный наследник Дорака. Политик». - Теперь понятно, для чего тебе нужен Сантино — удобная марионетка, имеющая все права на престол, - Рокэ закрыл глаза и провел по векам, чтобы успокоиться. От открывшейся правды было неожиданно больно. Он не мог его больше видеть. - Смотри на меня! - закричал Повелитель Скал надтреснутым голосом больного человека. - Смотри и не смей отворачиваться! Да, Рокэ, я своими руками убил женщину и не стыжусь этого! Да, Рокэ, я мог бы также убить ее детей! Это твоя мораль запрещает тебе трогать щенков и сук, но не моя! Если волчица с выводком пришла в твой дом и угрожает твоим детям, в нее надо стрелять. Я, Рокэ, не тот милый мальчик, который тебе понравился и которым ты вертел как хотел. Я - чудовище. Надорское Чудовище. Ты можешь поддаться гневу и пустить мне пулю в лоб. Можешь отослать с глаз долой. Можешь даже проявить великодушие и принять таким, какой есть. Выбор за Вами, Ваше Величество. Единственное, что уже не в твоей власти — изменить меня. Время упущено.       Рокэ не мог больше находиться рядом. Он вылетел из покоев, словно за ним по пятам бежали закатные твари. Регент шел к своему кабинету, не замечая ничего вокруг. Ричард был прав. Если бы он не был брошен на произвол судьбы, возможно, не было бы яда, Ракана и страшной жертвы, чтобы от него избавиться. Не было бы войны, новых интриг и смертей. Вся жизнь Ричарда сложилась бы иначе, и, кто знает, может быть они были бы счастливы вместе. Одно Рокэ знал точно — в очередной раз отсылать его куда-то он не собирался. А раз от короны отвертеться не удастся — чтож, можно считать это очередным испытанием судьбы.       День коронации выдался удивительно погожим и солнечным, словно сама природа радовалась назначенному событию. Народ ликовал и славил короля Рокэ I и его наследника - принца Сантино. В главном храме Олларии яблоку было негде упасть. Яркие придворные туалеты смешались с черно-синими мундирами военных, пошитыми по новому образцу. Помимо всем известных дворян на коронации присутствовало немало новых лиц, чаще всего кэналлийских, что было не удивительно.       Король в горностаевой мантии был удивительно хорош собой. Стремительно, без всякой монаршей величественности, он подошел к алтарю, где его уже ожидал новый кардинал Бонифаций со всеми регалиями. Вопреки традициям, новый монарх не стал преклонять колени и дожидаться, пока ему на голову возложут корону. Он сделал это сам и повернулся к своим подданным. - Его Величество Рокэ I, - провозгласил церемониймейстер.       Мужчины преклонили колени, женщины присели в глубоких реверансах.       Вопреки регламенту, король сошел с трона и приблизился к герцогу Окделлу. Обняв своего вассала за плечи, он помог ему подняться. - Я не собираюсь тянуть это ярмо в одиночку. Ты будешь мучиться вместе со мной, - прошептал он ему на ухо, а после, громогласно провозгласив: «Господин Первый маршал!», - на глазах изумленных подданных впился в его губы поцелуем.