The very first punch

      Я чувствую как кто-то хлопает меня по щекам, из-за чего моя голова мотается из стороны в сторону. Это как одна из тех неприятных фраз: «Эй, сделай что-нибудь со мной», которую ты слышишь, когда им скучно. Только это в сто раз больнее и вызывает большее раздражение, потому что…       …это больно. Все болит.       Мне кажется, что еще несколько ударов и моя голова просто разлетится на мелкие кусочки.       Минута, две — и в моих глазах взрывается сноп искр, который рассыпается на тысячи маленьких цветных точек. Дождь, который пошел так не вовремя, лишь усугубляет боль в моей голове.       Я не могу больше. И я знаю, нет, я хочу, чтобы это был конец. Я бы просто не проснулся и все было бы кончено. Тьма побеждает меня и все заканчивается. Но смерть не приходит, потому что ничто не происходит так, как я хочу! Потому что ты неудачник и слишком мерзкий, чтобы все было так, как ты хочешь. Ты никогда не должен осмеливаться, даже думать о том, что тебе что-то не нравится и у тебя есть претензии! Я заслужил это: каждый пинок, каждый удар, каждое слово.       Холден хнычет рядом со мной. Меня немного удивляет тот факт, что собака привязалась ко мне так быстро. Но я просто не могу сказать ему что-либо, именно после этого понимая, что мое тело оцепенело. Видимо, на этой планете действительно есть существо, которое беспокоится за меня.       Я делаю последний глубокий вдох, прежде чем взять себя в руки и постараться не произносить ни звука. Я сильный, я хороший, я могу сделать все, что захочу! Я… …дерьмоглупыйотвратительныйничегонестоящий

***

      Я стою на пороге. Мои руки дрожат. То, что будет дальше, мне уже хорошо известно. Слышу голос моей матери. Щелчок и дверь открывается. Я вижу как она проходит с отцом в гостиную и садится на диван перед телевизором. Их не волнует то, что происходит вокруг них.       Моя собака идет за мной. Когда я тихо прохожу вверх по лестнице, слышен лишь звук касания маленьких коготков Холдена о деревянные половицы. Он не идет за мной. Я думал, что понравился ему. Я думал, что могу стать для него кем-то важным. Никто не может. — Фрэнк? Я останавливаюсь лишь на мгновение, прежде чем слышу шаги по лестнице. — Да, я вернулся, мама. Но мне срочно нужно сходить в туалет. Я, может быть, спущусь к вам…       Моя мать не успевает ответить что-либо, как я уже быстро поднимаюсь по лестнице и залетаю в ванную комнату, захлопывая за собой дверь.       «Может быть» — это не обещание и я прекрасно понимаю, что определенно не собираюсь идти вниз.       Лицо, которое смотрит на меня из зеркала, явно не мое. Это кажется странным. Сейчас оно кажется еще более уродливым, чем когда-либо. Мои глаза выглядят опухшими, как будто кто-то засунул немного материала для набивки чучела мне под кожу и это все выглядит, как большая подушка. Моя верхняя губа порвана и я чувствую вкус крови, которая медленной струйкой вытекает из раны, останавливаясь и оставаясь на нижней, пока я не слижу ее кончиком языка.       Мои ноги подкосились прежде, чем мозг подал сигнал. Я чувствую слабость. Я это заслуживаю. По крайней мере, это единственная награда, которую я заслужил. Простое касание заставляет меня почувствовать удар кулаком в лицо. Мои руки тянут волосы, будто они могли вырвать из меня это гнетущее чувство уверенности в своей ничтожности. Я оставляю мелкие царапины на своем лице, опускаясь ниже, на шею, до того момента, когда пальцы просто не оттягивают ворот футболки. Слезы начинают медленно скатываться по моим щекам. Из моего приоткрытого рта вместе с теплым воздухом вырывается тихий стон. А вот голос в моей голове не любит покидать меня.       Я стараюсь как можно сильнее впиться ногтями в кожу сквозь джинсы. Это просто капля в море, но за долю секунды оно помогает мне справиться с моим телом и подавить дрожь в конечностях. Хриплый стон выскальзывает из моего рта и я приподнимаю веки, чтобы посмотреть на яркий свет лампочки в ванной. Если бы я был слепым, я бы, по крайней мере, больше не видел себя.       Устало поднимаюсь на ноги и приоткрываю дверь, выглядывая в коридор. Родители сидят внизу и это, безусловно, радует меня сейчас. Это позволяет мне незаметно добраться до комнаты. Мои руки немного дрожат, когда я смотрю на небольшую металлическую коробку в своем шкафу. Скрежет лезвия, которым я оставлял царапины на дне банки, заставляет меня вновь задрожать. Мое тело предчувствует предстоящие порезы. Открытие банки происходит с громким шлепком. Вижу серебряный блеск лезвия и сглатываю. Ловким движением пальцев беру его удобнее и подношу к предплечью. Тяжело вздохнув, надавливаю с такой силой, что острая часть входит мне под кожу глубоко, так глубоко, что я закрываю глаза от боли, которая начинает свирепствовать во мне и толкать все прочь. Нет шума. Нет ощущения. И, наконец, нет пустоты!       Я чувствую себя свободным и эта кровь, которая в небольшом наводнении выплескивается из раны, теплыми струйками медленно стекает вниз, принося мне чувство счастья. Только на мгновение.       Опять все так, как и раньше. Я сел и… Порез. Порез. Порез. Мне не хватало воздуха и это заставляло меня вздрагивать. Я смотрю на свою руку и вижу кучу порезов перед глазами. Этого недостаточно. Этого никогда не будет достаточно. Я заслуживаю больше боли. Мне нужна боль. Ты так отвратителен, так глуп, так наивен. Вот почему тебе приносят боль люди.       Мое сердцебиение пульсирует в ушах. Мир вокруг меня больше не существует. Существую только я. Я сижу в центре комнаты в полнейшей тишине. Надавив на свою артерию лезвием, чувствую, как мое тело резким рывком летит вниз. После я чувствую, как что-то давит на меня. Я начинаю видеть реальность лишь тогда, когда слышу как Майки заревел постоянное «Почему?». Чувствую как проточная холодная вода стекает вниз по моей шее и лишает меня моего счастья. Все, на что хватает моих сил, — это обнять рыдающего Майки и спрятать своего лицо в его волосах. Слезы текут по моему лицу. Пальцы цепляются за ткань футболки на спине моего друга и в этот момент я понимаю, что мои тихие слезы переросли в душераздирающие и оглушительные рыдания. Знаю, что только я один трепещу так в руках Майки, пачкая его белую футболку в кровь. Все-таки существует кто-то, кому я действительно важен!