Три дня и три месяца

Утро началось легко и приятно. Сакура лежала в его объятиях и не пыталась отстраниться даже во время пробуждения. Да какое там «отстраниться»! Она, приоткрыв один глаз, лениво сбросила ногу с его бедра, потом, подумав, опять закинула, чуть сползла вниз, удобнее устраивая голову на его плече, и сквозь сон пробормотала: - Сай… я ещё посплю немножко. И ты поспи. Ага? Потом закрыла приоткрытый глаз и уснула, не дожидаясь его утвердительного ответа. Художник, внутренне опасающийся очередной серии «О боже, как я тут оказалась?», выдохнул и почти сразу отрубился. Наверное, от облегчения. Второй раз они проснулись так же мирно. Его напарница явно понимала, с кем она и почему, но это не помешало ей потянуться, зевнуть и улыбнуться. Он сам не заметил, как улыбнулся в ответ. - У тебя есть ещё что-нибудь съестное? – спросила она сразу после того, как умылась и почистила зубы. – У меня – плитка шоколада и пачка вафель. Ещё пакетик чая есть. Но нет кипятка для него. - У меня - пара ломтиков пакетированного сыра и сухие хлебцы. И тоже пакетик чая. Но! У меня в рюкзаке есть спички. Можем подогреть воду и устроить чаепитие. - В чём? - Да хоть бы и во фляжке. Она металлическая, фурнитуры нет, что ей сделается? - А держать её чем? Камнями? - Камнями. Неудобно, конечно, но хочется уже и чего-нибудь тёплого. - Мда… Мне тоже. А костёр из чего разводить? - У меня есть кусочек сухого топлива. - Да ты просто клад! Давай его сюда, - обрадовалась она. Приготовив чай и чуть не опалив руки, напарники принялись заниматься своими делами. Совсем не так, как вчера – никакого напряжённого молчания, никаких тяжёлых мыслей в голове. - Закончил набросок? – миролюбиво спросила девушка ближе к вечеру, отложив свиток с медицинскими дзютсу и потирая явно уставшие глаза. - Не совсем. Контуры прорисовал, фон, основную композицию, но детали и тени… Что-то не то. Скорее всего, свет. Дорисую уже дома. - А ты, я вижу, оптимист. Уже домой собрался, как будто мы уже из пещеры выбрались. - Думаешь, третья ночь нас доконает? - Думаю, что нам как минимум пора обсудить её с учётом информации о первых двух. Сай пожал плечами. - «Для тех, кто вместе». Наши общие тайные желания? Их пересечения и стыки? - Возможно. Ещё варианты? - Ага. Пессимистический, о котором думать не хочется: те, кто в реальной жизни встречаются. - Мда. Мне тоже это приходило в голову. Но не думаю, чтобы связь этого места с реальностью была настолько всеобъемлющей, чтобы выяснять такие подробности. Наоборот, тут фишка в полной изоляции. И в нас самих, как мне кажется. Ведь варианты «встречаются»… Это от любви по переписке до гражданского брака с пятью детьми. И в каждом из вариантов людям может только казаться, что они вместе. Ну сам посуди, если бы тут оказалась пара, которая встречается совсем недавно, и у которой секса не было ещё… Ещё труднее признаться, чем нам с тобой. - Почему? - Потому что тебе я доверяю, а ты доверяешь мне. Потому что мы товарищи. - Да нет… Почему мы друг другу можем признаться – это я понимаю. Почему парочке, которая только начала встречаться, тяжело? Что такого – открыть рот и выдать череду звуков, согласующуюся с очевидными мыслями? - Ну… Потому что люди в таких парах часто, хоть и нравятся друг другу, но не глубоко. Они друг друга знают ещё не очень хорошо и... В этот момент оба почувствовали: началось. Сай отложил планшет. Харуно спрятала свиток. Оба встали. - Ну что, раздеваемся? – пробормотал художник, стиснув зубы. - Давай, - выдохнула девушка, скривившись. – Всё же бесит, КАК из нас это выдавливают. - Да, бесит. Они стояли уже совсем обнажённые - глаза в глаза. Боль в ожидание боли. Оба понимали – что-то надо делать. - Есть идеи насчёт «вместе»? Ещё тайные желания? - Много чего и ничего конкретно. А у тебя? - То же самое. Точнее, сгодится всё, любое начинание от тебя. - То есть? Сакура чуть смутилась. - Всё, что ты со мной делал эти два дня… Мне было очень хорошо. Такого… не было никогда. Ничего из этого. Поэтому всё, что предложишь, приму с радостью. «Даже с восторгом! – одобрила Внутренняя Харуно. – Давай уж, не стесняйся, скажи мальчику комплимент. Выпали что-то типа «тывкойкешикарен». - У меня та же ситуация. Я согласен с любой их твоих фантазий. Эти два дня… было очень хорошо. И не только секс. То, как мы их приняли, как делились друг с другом… Это единственный подобный опыт в моей жизни. И я хочу только продолжения. - Тогда давай попробуем продолжить? Она обняла его за плечи, притянув к себе. Тело с удовольствием отреагировало на контакт кожи к коже. - Ты такая мягкая, - пробормотал художник, поглаживая её спину. – Никогда не смогу насытиться ощущением от прикосновений к тебе. Сакура тоже хотела ответить: что наслаждается вкусом его тела, его особым запахом, его реакциями – такими острыми и откровенными, - но вместе с удовольствием почувствовала совсем другое. Боль усилилась. - Мы делаем что-то не то. - Да. Причем, пока мы раздевались, было ещё ничего, а когда решили просто продолжить… - Чёрт, как же больно. Сай в ответ молчал, стиснув зубы. Они оба опустились на пол и облокотились о стену, тяжело дыша. - И чем дальше, тем меньше мыслей в голове… - зло прошептал парень. – А придумать что-то надо. - Может, ещё раз попробуем? Напарник без разговоров дёрнул её на себя, буквально впившись в губы поцелуем… И сразу же отпустил, скривившись от боли. - Нет. Это не то. Тошнота навалилась как раз тогда, когда Сакура почти решилась на ещё одну попытку. Вместо мыслей, которые должны были сконцентрировать её внимание на желаниях тела, пришли другие. Сколько ещё осталось? Кто из них первый? - Сай… - выдавила Харуно из себя. – Скажи, ты сможешь… если останешься чуть подольше… добить меня? Он задумался, потом отрицательно мотнул головой. - А если я очень попрошу? Напарник с видимым усилием набрал воздуха в грудь и выпалил: - А если я тебя? Сможешь? Девушка замерла. «Смогу ли я?» «Если бы о таком тебя попросил Саске – смогла бы? – спросила Внутренняя Харуно». Но он бы не попросил. Даже вопрос изначально был бы с подвохом. Так… Разузнать… Не прямое предложение, как у Сая. Девушка посмотрела на него – скрюченного, мучающегося, отстранённо осознавая, что выглядит сейчас точно так же. Да и две предыдущие ночи была такой же, как он – под ударом, на острие. На игле наслаждения. «А может, и раньше вы не так уж и отличались? – шепнул кто-то в голове. – Он не понимал вас, но ведь и вы не понимали его. А кого ты вообще понимала? Саске? Ну-ну… Наруто? Может быть. Но не факт. Его тяжёлое детство – это то, что изменило его восприятие на всю оставшуюся жизнь. Именно поэтому он так хорошо и при этом так отвратительно поладил с Учихой. И это не прекращалось никогда. А твоё собственное детство было совсем другим. Нормальным. Так что понять их так, как они понимают друг друга, для тебя недостижимо. Ино? И что с того?» Сакура неожиданно поняла – несмотря на кажущуюся непонятливость, Сай не так уж отличается от неё. От них всех. Потому что за кажущейся нормальностью, за привычкой и обыденностью так называемого «адекватного поведения» всё равно таятся люди. А что ты на самом деле о них знаешь? А если знаешь, что ты сделаешь с этим знанием? Будешь носиться, как дурак с писанной торбой? Или просто… знать? - Я не смогу, Сай, - прошептала она. – Прости. Но так не поступают с товарищами. Даже если это и слабость… Мы одинаково слабые. Мы… Одинаково… Слабые… Эти слова тонули в сиреневом сумраке, словно камешки, и тот поглощал их. Проглатывал, оценивал вкус, раздумывал… И принял. Неожиданно они почувствовала, что боль потихоньку отступает. Сакура подняла глаза на стену с правилами и внезапно поняла: сегодня сработает только то, что сделает их ближе друг к другу, не столько телами, сколько душой и сердцем. Во всяком случае, так, как это представляется создателям этой ловушки. Они должны научиться понимать друг друга. «Всё, что сокрыто во тьме души и тела». Именно. Не только дело. Душа. - Душа, Сакура? – просил отдышавшийся Сай. - Да. - Что предложишь, чтобы раскрыть и эти тайны? Я в этом вообще ноль. - Давай... Давай спрашивать друг у друга то, что раньше не спросили бы – постеснялись или вопрос казался слишком наглым. - Думаешь, поможет? - Если отвечать откровенно. Такая… Игра в честность для дикобразов. - Хорошо. Давай попробуем, - кивнул напарник после секундного раздумья. - Спрашивай первая. Харуно решила начать с того, что ранит не сильно, даже если она и узнает. Да и потом, какая разница, что было хрен знает сколько времени назад? Тем более, что с тех пор всё уже изменилось! - Что ты подумал, когда меня в первый раз увидел? - Что ты заслоняешь объект наблюдения. - Это когда ты на Наруто неожиданно напал и группа Шикамару его потом прикрывала? - Да. Я за ним тогда довольно долго следил. Всё внимание было на него, уж извини. «И всё? Мы же так сдохнем, блин!» - Ну, хорошо, а второй? - Что ты злая сучка с классной задницей. - Что?! - А что? Про злую сучку я сразу сказал, - сделал невинные глаза Сай. «А про твою задницу – позавчера. Но смысл не в этом». - Знала бы, что ты на меня пялишься, убила бы. Ещё тогда. - Поэтому и не пялился. Так… оценил, и всё. С чисто художественной точки зрения. Мне тогда на это было плевать. Как и на всё. - Кроме задания. - Да, кроме задания. Поэтому, чтобы понять, что ты такое и чего от тебя ожидать, мне надо было вывести тебя на реакцию. О том, как ты себя в тот момент почувствуешь, я не заботился. - А сейчас? Сай молчал дольше, чем ей бы того хотелось, но всё же ответил. - Сейчас уже нет. Моя команда стала для меня большим, чем я мог на тот момент представить. «И уж совсем непредставимым стала для меня ты». - Знаю, - улыбнулась Харуно. – И я рада, что именно ты оказался нашим напарником. Хоть ты и редкостный тормоз иногда, на тебя можно положиться. Ладно, твоя очередь спрашивать. Художник невесело улыбнулся. Оценка его роли в жизни Сакуры и команды была просто сногсшибательной. Раньше он мог бы сказать, что ему всё равно – он просто выполняет задание «Корня». Или присматривает за Наруто. Или что в понятие «товарищ» это вполне укладывается. Теперь его это задевало слишком сильно. Именно потому, что так считала она. - Ну… Что ты подумала, когда меня увидела, я и так знаю. Первая мысль – немного похож на Саске. Вторая – редкостный мудак, которого надо было удавить в младенчестве. Глянув краем глаза на напарницу, парень убедился, что прав – та смущённо улыбалась и кивала. - Поэтому спрошу: какое для тебя идеальное свидание? Сакура удивлённо подняла брови. Она ходила на подобные встречи так редко, что даже сама не задумывалась – а какое оно? Но именно сейчас была готова отвечать на любые вопросы. - А какие есть варианты? Или так – с чего начнёшь? - Ты какие цветы любишь? Лицо Сакуры вытянулось в кислую мину. - Готова поспорить, ты в книжках вычитал, что об этом то ли нужно, то ли можно спрашивать у девушки на свидании. Что это было? «Свидание для чайников»? «Дружим без границ? Или ещё какая-нибудь им подобная чушь? Сай смутился и отвёл глаза. - Ну, не такая уж и чушь, - пробормотал он. – Между прочим, я сам слышал, как один парень спрашивал это у девушки, и та вроде как не возражала. Это ведь принято, чтобы узнать друг друга. Любимый цвет, любимый фрукт, любимый цветок… - Ну и что тебе даст то, что я люблю розовый? Будешь так одеваться? - Нет, но… могу купить тебе розовую чашку. Будешь пить из неё чай и радоваться. Сакура усмехнулась. - Что будем делать с яблоками? Будешь приходить с кулёчком на каждое свидание? «Кушай яблочко, мой свет…»? Сай внимательно посмотрел на напарницу. Даже испытывая боль, она умудрялась менторствовать. Впрочем, если это поможет ему разобраться… - То есть, всё неправильно, да? Не надо дарить девушкам их любимые цветы? И мелочи-презенты надо выбирать совсем не тех цветов, что им нравятся? И кормить надо там, где нравится есть самому, а не там, где подают какие-нибудь яблочные пирожные? Сакура вздохнула. - Ты не понимаешь разницы, да? - В чём? - В том, чтобы узнать, как лучше понравиться девушке, порадовать или угодить – и в том, чтобы узнать, какая она внутри. Что у неё за душой? Добрый это или злой человек? Надёжный или ветреный? И вообще, чего она хочет от жизни? От отношений с парнями? - Хм… - Сай задумался. – А какие есть варианты? - Разные. Знаешь, это вообще-то не только твоя проблема, Сай. И дело не в том, что ты чего-то не чувствуешь и чего-то не понимаешь. Большинство парней начинает встречаться с девушками с одной целью – секс. Ради этого они готовы быть какими угодно лапочками. Угождать – так, как это девушке хочется. Отсюда и цветы - конфеты, в том числе и любимые. Только бы «дала». - Звучит грубовато. - Зато по сути. Потому что девушками кажется, что это всё – любовь. Мы, к сожалению, иногда склонны принимать желаемое за действительное. Думаем: «Раз так старается, значит, я нужна ему. Это чувства!» А на деле просто очень хотим, чтобы нас любили. Или сами хотим любить – не важно, кого. Иначе «любви с первого взгляда» не существовало бы. Примерно подходит – и ладно. А дальше – птичка на дереве запела, лучик солнца упал на ресницы – и покатилось. Мы говорим о чём угодно, только чтобы подольше «посидеть» в том эндорфине, что вырабатывает наш гипофиз, повинуясь программе. Только не о том, что нужно. - А о чём нужно? Сакура хмыкнула. - Сай, если бы каждый парень на свидании сказал: я не хочу длительных отношений, мне нужен только секс – знаешь, сколько бы такая встреча продлилась? - Нисколько? - Точно. Если бы девушка сразу в лоб бухала – секс только через загс, результат – что? - Был бы тот же. - Именно! – девушка улыбнулась. – Вот видишь, а ты уже хорошо ориентируешься в этих играх. - А это игры? - Конечно. - И каковы правила? - Простые. Блюди свои интересы. Притворяйся – это вроде как не обман, а рекламная версия. Говори то, что от тебя хотят услышать. Очаровывай – красотой, интеллектом, весельем. Беззаботная радость – тоже эндорфин. - Но, когда результат достигнут… Куда девать чёртов приз? - Выкинуть, - хохотнула Харуно. - А если выкинули тебя? Улыбка мигом исчезла с её лица. - Напиться. Сойти с ума. Повеситься. Забыть. - Хреновая перспектива какая-то. А если просто не играть в эти игры? - Ну, или так, - снова улыбнулась она. – Но… - Что? - Такие отношения имеют очень мало шансов начаться вообще. - Вот поэтому я и предпочитаю бордели. - Аминь. - Не чокаясь. - Согласна. Они переглянулись, почувствовав в этот момент одно и то же – боль уменьшилась. - Почему? – прошептала Сакура. – Догадываешься? - Не особо. - Из-за последней фразы. Она у нас получилась так, будто мы говорим о подобных вещах сто лет. Как близкие люди. Я так с Ино часто разговоры заканчиваю. - Но боль сейчас вернётся. - Тогда продолжай. Может, ещё раз сработает на чём-то… - Ладно. Так всё же… Какой цветок надо было брать, если бы ты пошла со мной на свидание? - А какие есть варианты? – точно скопировав его собственную интонацию, поинтересовалась Сакура. - Мак? - Опиумный? Круто. Я тебе потом в тюрьму передачки носить буду. Булочки с маком. Выковыряю из цветочков и запеку. Прощальный подарок, хрен ли там… - Садовый, глупая! - Тот, который цветёт два дня? Как символ скоротечной любви? Ещё круче. Но не так прикольно. Так что лучше опиумный. - Блин, надо будет кактус взять. А чтоб не сказала, что маленький кактус – символ маленькой любви, припереть какую-нибудь агаву в полный рост. Сакура засмеялась, представляя себе невозмутимого напарника с двухметровым кактусом, перевязанным бантиком. Розовым, естественно. И реакцию людей, наблюдающих эту картину – в кино, в кафе, даже просто на улице… Прелесть! - Ты бы ещё ёлку в лесу выкопал! - вытерла она набежавшие от смеха слёзы. - Хотя… Если будешь брать агаву, проси голубую. Из неё потом текилы можно нагнать. - Ты во всём ищешь практическое применение? – ухмыльнулся он. – Тогда может, тебя не в кино надо водить, а в продуктовый? Знаешь, есть такие большие – и за день не обойдёшь. Харуно надула губы. - Ну, не такой уж я и прагматик. Романтика мне не чужда. Кстати, именно романтика – причина, заставляющая девушек искать встреч с парнями. Им хочется чувств. Ну и попонтоваться перед подругами, естественно. Тема трофеев – хоть у мальчиков, хоть у девочек, вечно жива. Но если твой спутник – не «обломайтесь все, как я крута», если тебе действительно хочется чувств… То выходит, что ничего не выходит. Когда всё только начинается, парни стремятся угодить девушке, выдавая влечение за эмоции – то ли осознанно, то ли убеждая в этом самих себя, что страшнее всего. Девушки стремятся угодить парням, соглашаясь на такое развитие событий. В итоге все довольствуются маленькими красивостями, приятным времяпрепровождением, но какие мы изнутри, подходим ли мы друг другу – неизвестно. Так что можешь приходить с нарциссами. Или с розами – они тоже подходят. И вести меня в самое яблочное из всех яблочных кафе Конохи, одетый во всё розовое. Будем сидеть, болтать ни о чём – кино, например, обсуждать – то ли ходы сюжета, то ли целлюлит у какой-нибудь из актрис, то ли явные проблемы с алкоголем у главного героя. И такими будут большинство свиданий – приятные и ни о чём. - А дальше? - Есть варианты. Расстаться, потому что надоело (или по любой другой причине), или продолжить и пожениться. Как приличные люди, ёпт. С первым всё просто. «Здравствуй, тело, молодое, неизвестное!» или шоу «В деле выбора жены главное – не останавливаться». Или даже «Я ищу свою любовь, и продолжу вновь и вновь». Говорят, пока молодой, легче принимать гормоны за что-то настоящее. Вот потом, с опытом уже… - А второй случай? - Женишься. Начинаешь жить. А дальше – рулетка. Оказывается, ты с этим человеком не знаком. И поговорить о кино можно. И об актёрах. И погоду никто не отменил. Даже цели и взгляды на жизнь общие остались. Но что делать с тем, например, что мужик стремительно мутирует в мудака? Или баба начинает показывать козью морду, требовать странного, и вообще, «платьице и ничего не решать»? - И что делать? Харуно вздохнула. Она знала ответ, но, кажется, лично в её случае эта мудрость просто не работала. - Договариваться. Работать над собой. Вначале – над собой, потом – над партнёром. И, главное… - Сакура горько усмехнулась и покачала головой. Стоило ли посвящать в такие свои проблемы Сая? - Что? Она хотела замолчать. Привычка молчать о семейных проблемах за то время, которое они жили с Саске выработалась железно. Но сейчас, стоило рту захлопнуться, как боль стала возвращаться. Причём, судя по спокойному поведению Сая, только к ней. - Чтобы такое желание было у обоих, - выдохнула Харуно. Потом вздохнула, перевела дух и, скрепя сердце, продолжила: - Иначе… Иначе долго это всё не протянется и заканчиваться будет, скорее всего, длительными скандалами и нервотрёпками, взаимными обвинениями, где поровну и правды, и… нет, не лжи. Не лжи. Лично твоего видения всех этих ситуаций. И уже никогда оно не станет общим – слишком много всего сказано, слишком много накоплено. - А не копить? Пытаться договариваться сразу? Объяснять? - Сай, когда человеку невыгодно что-то понимать – например, признать что-то, какой-то свой косяк, то он будет стоять до последнего. Потому что это не просто «я был не прав». Это равносильно признанию «я полный дебил» - причём не просто в тишине спальни, а на главной площади страны, где все с тебя обидно ржут и тыкают пальцами. И это будет означать, что надо меняться. Работать над собой. А это тяжело, долго, непросто. - Но если альтернатива – расстаться с дорогим человеком? - Как бы это не смешно прозвучало, чаще всего людям проще потерять друг друга, чем измениться. Мы все так держимся за себя, так упрямо заявляем: «Хочу, чтоб меня любили таким, какой есть»… Наивно. Как будто жизнь оставит тебя таким вот неизменным. Так что не переживай по поводу того, что чего-то в чувствах девушек или парней ты не понимаешь. Как видишь, девушки и парни с самого начала не особо понимают друг друга, так же продолжают и на этом же и заканчивают. - Полный треш, короче. Никогда не врублюсь в эту катавасию. Себе дороже. - И не говори. Боль снова затихла. - Хорошо-то как… - пробормотала Харуно. – Когда попускает… - Угу… - на таком же выдохе согласился с ней Сай. - Ну что, моя очередь спрашивать? - Давай. - Когда я стала для тебя кем-то значимым? Не как противник, который может сильно ударить, а как товарищ? - В тот момент, когда на нашей первой миссии ты протянула мне мою книжку-раскраску. Не так, как Наруто, который светил и вдохновлял, но как человек, который в первую очередь понимает меня. И хочет это делать. Губы Сакуры искривила улыбка. Было одновременно и больно, и смешно вспоминать такие далёкие события. - А ты вот меня только бесил. - И сейчас – тоже? - Нет. Уже давно – нет. - А когда это поменялось? - Когда, как последний придурок, сломал руку, защищая меня от паука. Сай фыркнул. - Ну, вот видишь! А ты – плохая идея, плохая идея… Но ведь сработало! - Я тебе сейчас зубы выбью, - спокойно предупредила она. - Не выбьешь. - Спорим? Вместо ответа Сай хитро улыбнулся и, взяв девушку за руку, принялся посасывать ей пальцы. Харуно прикрыла глаза. Возбуждение на этот раз не имело никакого отношения к боли, но менее осязаемым от этого не было. И, что удивительно, ей хотелось продолжения. Но пещера сегодня хотела другого. - Ну, если ты так ставишь вопрос… - хрипло выдохнула девушка, пытаясь отнять у напарника руку. - Знаешь, если бы я знал, что это работает, то делал бы так каждый раз, когда нам с Наруто от тебя влетает, - заявил Сай. И сразу же резко выдохнул – вторая рука Сакуры не больно, но ощутимо врезала ему под рёбра. - Всё-всё, - отполз от неё парень. – Молчу. Но буквально через минуту молчания они оба вновь потянулись друг к другу. Боль возвращалась, становясь только сильнее. Сай знал – нужно продолжать разговор. Делиться мыслями, размышлениями, подробностями. Оттенками жизни. Тем, что проникает в тебя из года в год, делает ближе и роднее. Тем, что может сблизить их сегодня. Получится ли? Ведь никогда раньше они не разговаривали с Сакурой начистоту. Да и вообще, делиться таким… - Для тебя важно, чтобы кто-то был рядом? - спросил он, забыв и о деликатности, и об очереди, когда последний приступ сжал ему сердце так сильно, что он почти перестал дышать. - Кто-то близкий и надёжный? - Я… не знаю. Наверное, да. Это плохо? Это говорит о моей самоНЕдостаточности? – сразу напряглась она. - Это говорит только о том, что ты человек команды, - пожал плечами парень. - Это не хорошо и не плохо. Это просто разный стиль работы. Именно поэтому в Конохе есть АНБУ и есть группы. - Но ведь ты сам… разве не одиночка? У тебя хватало сил для любого задания! Разве это не классно – когда тебе хватает силы на всё? Сакура понимала, почему напарник спрашивал её о том, о чём спрашивать было не принято. «Слишком личное!» - кричал аларм внутри головы. Но девушка понимала, что «вместе» - это и есть слишком личное. Поэтому даже в вопросах, не боясь, выдавала свои страхи и комплексы. И не важно, кто ей их внушил. Уже очень давно они стали ЕЁ. - Сакура, ты путаешь понятия. Сил на ВСЁ не было даже у Рикудо. Есть миссии, которые даже АНБУ выполняют группами. Просто там другой тип взаимодействия. Команды срабатываются долго. Группы сколачивают по целевому назначению – группа Куренай-сенсей, например, чисто разведывательная. Команды выполняют разнообразные заказы – и внешние, и внутренние. АНБУ – только те, что касаются безопасности Листа. Члены команды выручают друг друга, а группы АНБУ сосредоточены только на цели. Нет, выручат, конечно, но если это не помешает заданию. Помнишь, во время миссии по охоте на Сасори… Ты падала с моста, а я летел мимо. Мог тебя подхватить, но это бы меня задержало и помешало выполнению миссии. Вот это и есть - быть АНБУ. Иногда ты даже не знаешь, кто с тобой под маской. Так что, когда нужно, чтобы бойцы работали в открытую, длительно, чтобы в ряды не внесли раскол, если задача достаточно масштабная и не касается безопасности Конохи – всё это достаётся вам. Или снимай маску, как Ямато. А АНБУ больше работают точечно, узкоспециализированно. Да, часто единичные навыки оказываются на высоте, но всё рано они почти всегда проигрывают сплочённой группе, вроде вашей. - Нашей, - с улыбкой поправила его Харуно. - Да, - согласился Сай. – Нашей. Только когда я начал работать с вами, я уловил основную разницу. Вы все – друзья. Вы все… не одиноки. То, что есть между вами, помогает рассеивать темноту в душе. А в АНБУ ты всегда один. И… как бы сказать… Наруто там не смог бы работать. И Ли тоже. И ты, наверное. - Почему? - У них нет в душе тьмы. Для работы там нужно знать: люди – мусор. Приказ – всё. Какой бы он ни был. Убить предателей? Легко. Не арестовать, не избить и не запечатать. Убить. Даже если ещё вчера вы сражались плечом к плечу. Так что для работы в АНБУ… там не по уровню силы отбирают. Не по самодостаточности или самоНЕдостаточности. Вот Саске туда подошёл бы легко. Только ему нельзя. - Почему? Уж для него точно все люди – компост под ногами. Ну, почти все. - Две причины. Первая – избыток силы и самомнения, позволяющие ему не воспринимать приказы как нечто незыблемое (у Наруто, кстати, та же проблема, правда, идёт от другого – от собственного понятия справедливости и желания отстаивать его любой ценой). Вторая – слишком велика вероятность срыва. В Учихе тьмы и так слишком много. А эта работа её умножает. - Думаешь, я не смогла бы так? Убивать по приказу? - Врагов, напавших на Лист? Наверное, смогла бы. Разведка? Тоже. Но убить кого-то, кто сражался с тобой совсем недавно? Или невинную девушку, как Хотару, например? Возможно, и смогла бы. Но эта работа тебя сломала бы. Той Сакуры, которую я знаю сейчас с тем отношением к жизни, смерти и справедливости, очень быстро не стало бы. Осталась бы или истеричка или оболочка. - Как ты? «Болезненный вопрос. Никогда бы не завала его так жёстко… Но больно, как же больно!» - Как я, - немного помолчав, ответил Сай. – Был – как я. Боль откатилась сразу после признания. Они перевели дух и улыбнулись. - Кто сейчас спрашивает? - Давай я, - сказала девушка. – А ты потом два раза спросишь. Если захочешь. - Идёт. - Расскажи, каким был твой первый раз. «Я просто не хочу больше говорить о самодостаточности и о том, могу ли я убивать невинных девушек. И думать, как Сильно подходит для такого». - Ничего особенного. В её голосе послышалась улыбка – понимающая, мягкая. - Ты говоришь так равнодушно, чтобы я поверила: не стоит и расспрашивать, да? Тихий смешок. - Да. - Тогда тем более расскажи. Она не досказала «а то мы тут сдохнем», но Сай и так понял. Делиться самым важным, делиться кусочками души – вот что требовала от них пещера сегодня. - Да правда, ничего серьёзного. - Сколько тебе было? – не унималась Харуно. Он сжал губы в плотную полоску. И вправду, почему он не хочет рассказывать ей об этом? Как будто она его девушка, и он не хочет огорчать её рассказами о предыдущих сексуальных связях… Но это не так. Всё не так. Она – не его. И эти связи… Вряд ли она огорчится. А если и огорчится… Какая разница? Разница была в том, что молчание означало смерть. - Двенадцать, - нехотя признался он. - Ого! Да ты из ранних… В её голосе не было холода, которого боялся художник. Ни осуждения, ни презрения. Он слегка расслабился и нейтрально пожал плечами. - Да, кажется, это так. Во всяком случае, так посчитало командование. - А при чём тут начальство? - При том. Вначале тебя вызывают «на ковёр» и ставят перед фактом, что скоро это случится. Вот список литературы. Готовься. Потом семпай «по-дружески» показывает, что и как делается. Ну там, как презерватив правильно держать, как придерживать в процессе... - Вы что… занимались этим с мужчиной? Вот теперь в голосе был не только страх, но и некоторая доля отвращения. - Нет. Суровая теория. Я же говорю, «по-дружески». Хотя какая там нафиг дружба? Обычное исполнение приказа. - А дальше? Голос снова стал прежним. Кажется, она даже сочувствовала тому, что в его жизни всё проходило так… неестественно. - Да забей. Всё уже прошло. Стоит ли вспоминать? – неумело попытался увильнуть он. «Как так произошло, что визиты к проституткам стали тем, чего я должен стыдиться? Что произошло со мной за эти чёртовы два дня? Почему в моём лексиконе вообще возникло это слово – «стыдиться»? Что это, к чёртовой матери, такое?» - судорожно думал он. Ответа не было. Неожиданно он почувствовал, как Сакура прижалась к нему ещё сильнее, и стала гладить по голове. - Не бойся, - прошептала она. – Я никому не скажу. Это прозвучало так по-детски, что Сай чуть не рассмеялся. Но одновременно с этим он понял – действительно, можно рассказать. Ей – можно. - Потом ко мне пришла проститутка. Сейчас я думаю, что их специально выбирали так, чтобы не произошло никакой первичной привязки. Ну, никаких молоденьких, игривых, с огоньком. Тех, кто ещё не утратили последних капель любви к жизни. Тех, кто может пожаловаться и кого можно пожалеть. Была женщина лет сорока. Довольно неплохо сохранившаяся, но глаза… Глаза у них такие, будто они шиноби-смертники на выслуге. Пустые. Для них это тоже было – просто задание. Как для любого из «Корня». - Так может, это и была куноичи вашего подразделения? - Я думал об этом, - вздохнул он. – Но это бы ничего не изменило, верно? - Верно. И что было дальше? - Дальше… Дальше был подробный инструктаж на практике. Даже когда она позволила довести себя до оргазма, это почти не отразилось на её лице. Но объяснила она всё очень подробно. Как, что, куда. Какие звуки нужно издавать, какое выражение лица изображать… Как смотреть. Или наоборот, когда смущаться и отворачиваться. Как лучше держать себя в руках и как влиять на ощущения партнёрши. - Зачем? – не поняла Харуно. - Затем, что не все миссии заключаются в драках. От неожиданности Сакура даже приподнялась на локте и недоверчиво заглянула в глаза напарника. - Ты хочешь сказать, что оказывал эротические услуги по заказу «Корня»? Сай смутился и отвернулся. - Ну, не то, чтобы… - Сай! «А, плевать!» - Я понял, почему меня «посвятили» так рано, только когда узнал про следующую миссию. Жена одного очень высокопоставленного вельможи сильно скучала, пока муж занимался политикой. И тянуло её на молоденьких, ну очень молоденьких мальчиков. До тринадцати. - А…зачем? Харуно была растеряна. Как воспринимать то, что Коноха добывает информацию даже так, она не знала. «Чёртов «Корень»! Заставлять своих бойцов идти на такое! Ни одному из шиноби кланов не позволили бы…» «Но он не из кланов, - возразил её Внутренний Голос. – Он – АНБУ. Сирота. И им – всё равно. Всем, кто работает в «Корне», насрать на всё, кроме миссий». - Затем, что сейф вельможи стоял в спальне. А его жены хватало на час-другой, потом она спала, как убитая, - сказал Сай куда-то в сторону. Неожиданно Сакура порывисто обняла его, прижав к себе так сильно, что у него затрещали рёбра. Это было больно, но и приятно одновременно. В душе – приятно. Как будто Сакура хочет защитить его от того холода, что зародился в его душе в тот момент. - Да ладно, ладно тебе, - попытался отшутиться он. – Хорошо хоть, что не сам вельможа выступал «по мальчикам». Иначе пришлось бы намного хуже. Но, к счастью, у меня фактура не та. Это мне потом объяснили. Сакура ослабила хватку и удивлённо подняла глаза. - Что это значит? - Что, конечно, у старых извращенцев вкусы бывают разные, но я слишком высокий для своего возраста, слишком… Костистый, что ли. Короче, не женоподобен. Нет во мне какого-то… ну, изящества, что ли. А вот той тётке нравились «почти мужчины». Она себя тогда чувствовала «почти девочкой». Я потом много прочитал по этому поводу… - А если бы тебя всё же сочли достаточно… Он положил ей указательный палец на губы и выразительно поднял брови. - А вот об этом я ДЕЙСТВИТЕЛЬНО предпочитаю не думать. Повезло – и точка. Ну, хватит уже обо мне. Моя очередь. Расскажи, каким был ТВОЙ первый раз. Сакура покраснела и отвела глаза. - Я… не знаю, стоит ли рассказывать о таком. - Это было настолько романтично и прекрасно, что и сказать нельзя? - Ну… - Дай угадаю. Свечи, вино, романтическая музыка? Полночи прелюдии, полночи страсти? Море внимания, такого, чтобы ты просто растаяла? Смущенная улыбка исчезла с лица Сакуры. - Не совсем. - Неужели твой «почти муж» настолько безнадёжен? – нахмурился Сай. – Или он не понимал, что это – твой первый раз и так или иначе он запомнится надолго. А, возможно, и определит, как ты будешь относиться к постельным утехам вообще. - Саске… Он знал. Знал, конечно. Сакура скупо усмехнулась, вспоминая. Это была первая ночь после переезда в дом Учих. Целый день она мыла: окна, полы, двери… Казалось, этому нет конца. Большой, когда-то прекрасный дом стал совсем заброшенным. Только комнаты Саске были в идеальном порядке, хотя представить себе, как он драит циновки, было невозможно. В тот вечер она уже почти вырубилась на своём футоне, когда в комнату зашёл её … муж? Не муж? Тогда это не было важно. Главное – как-то резко стало понятно, зачем он раздевается. Полностью. И даже не глядя на неё. Она попыталась смягчить обстановку, спросив: - Ты тоже стесняешься, да? – но он только презрительно хмыкнул, ничего не ответив. Было неясно – раздеваться самой? Или Саске сам захочет это сделать? Но это, похоже, было лишнее. - Ты как, сильно устала? – поинтересовался он. Тогда её как-то странно удивило – в голосе не было участия или заботы. Так, обычный интерес: насколько она сильная? Насколько её выносливости ещё хватит? - Всё нормально. - Тогда иди ко мне. Я больше не хочу ждать. И она подошла. Саске поцеловал её, прижав к себе, и тогда впервые Харуно увидела его член – уже готовый к действиям. Мелькнула мысль – как так, я же вообще ничего для этого не сделала? Но спросить, почему так, не решилась. Как и поинтересоваться, не хочется ли ему ещё чего-то прикосновений, игр, ласк. Учиха делал всё сам, и единственное, что оставалось – расслабиться, и получить удовольствие. Впрочем, было приятно – и властные, немного грубые поцелуи, и чуть резковатые движения. Даже то, что он так и не снял с неё ночную рубашку, не имело значения. Почти, до того момента, как… - Готов поспорить, он не позаботился о том, чтобы подготовить тебя, - буркнул Сай. – Ставлю сто рё – было чертовски больно. Да? Сакура грустно усмехнулась. «Да уж. И не только первый, но и второй раз. И болело всё довольно долго. Впрочем, Учиху это не останавливало». - Ставка не принимается. Я не играю в игры, результат которых известен заранее. Жулик. Да и потом, всем девушкам больно в первый раз. Разве нет? Сай презрительно фыркнул. - Не всегда. Когда есть достаточно времени и желания, можно делать так… Его пальцы неожиданно скользнули между её ног, и через мгновение она ощутила их в себе. - Сай! – охнула Харуно, но тот только задвигал ими быстрее. - Вот такими движениями нужно было готовить тебя к первому разу, - невозмутимо пояснил он. – Можно было долго, но зато относительно безболезненно растягивать девственную плеву. А ещё хорошо было бы делать это в тёплой воде. Желательно – с какими-нибудь расслабляющими маслами или солями. Да, для этого придётся долго сдерживаться самому, уделить кучу времени предварительным ласкам – таким, чтобы партнёрша, если и не испытала оргазм, то была уже почти на грани. Но если девушка и последующий секс с ней важны, то нужно постараться. Хотя о чём это я? Чтобы Учиха и не проявил эгоизм… Сакура выгнулась дугой. Боль, изгнанная такими вот откровенными разговорами между ними, возвращалась, и единственное, что противостояло ей сейчас – наслаждение, которое дарил ей напарник. Она знала – это потому, что она лгала себе. Не хотела делиться чем-то важным. Её опыт, хоть и не так, как у Сая, тоже совсем не был идеальным «первым опытом», который бывает у действительно любящих пар. Она так старалась убедить себя и остальных, что всё в порядке, что они с Саске именно такие, но получалось… - А каким бы ты сделал наш первый раз, если бы он был? Свечи-музыка-вино? Напарник замер. Даже не видя этого, Сакура почувствовала улыбку на его лице. - Я бы придумал что-нибудь поинтереснее. Боль отступала. Сакура не знала, почему так. Почему фантазии о том, каким мог бы быть их первый раз с Саем, кажутся ей более честными, чем мысли об абсолютно реальном первом разе с Учихой? - Например? Сай молчал. Его пыльцы осторожно поглаживали её изнутри и снаружи, заставляя девушку приподнимать бёдра навстречу его движениям, ставшим медленными, тягучими, совершенно прекрасными и мучительными одновременно. - Это обязательно было бы что-то красивое, - наконец сказал он. – Под стать тебе. Например, абсолютно пустая комната. Только большой футон на полу. Открытые шторы. И лунный свет на твоей коже. Мне кажется, что ты в его сиянии была бы… Харуно застонала и, потянувшись к губам напарника, заставила его замолчать. Слушать это было почему-то больно. Потому что… «Как он догадался, что мне нравятся такие ясные лунные ночи? Что я люблю сидеть на окне и глядеть на мир, залитый серебром? А представить себе, как два наших тела, сияющих то ли от страсти, то ли от света, сплетаются в одно…» - Ещё… Он был рад дать ей ещё. Всё что угодно, лишь бы ей не было больно. Вот только было как-то странно осознавать, что теперь секс окончательно перестал быть просто сексом. Во всяком случае – для него. - Еще… Ещё я хочу ласкать тебя всю ночь напролёт. Тащить тебя, уставшую, в душ, мыть, наблюдая, как скользит пена по твоим идеальным соскам. Собирать оставшиеся после полотенца капли губами и снова ласкать тебя, до тех пор, пока ты сама не попросишь остановиться. Или не уснёшь, измученная и удовлетворённая у меня на руках… Сакура не верила. Не хотела верить. И всё же знала – Сай не лжет и не играет. Он искренен в каждом желании. Только вот хотеть такого может только тот, кто… Она боялась произнести это слово, как будто, произнесённые, эти звуки меняли то, что они и так значили. - Ты… - голос отказывался ей повиноваться. – Ты действительно хочешь всего этого? Сай глубоко вздохнул, скривился от боли и кивнул. - Давно? - Не знаю. До того, как мы сюда попали, я об этом даже не задумывался. Жил, и даже не знал, что… что нуждаюсь в тебе так сильно. Что хочу всего этого. Прости. Знаю, что это лишнее, и не нужно тебе, просто… Не могу лгать сейчас. Чувствую: совру – сдохну. Сакура вздрогнула. Она ждала другого. Например, «что так сильно нуждаюсь в твоём теле». Или «что у меня снесёт от тебя крышу». Даже «что у меня на тебя стоит». Вспомнилось вчерашнее: «Я хочу всё. Всё, Сакура!» Теперь она поняла, почему он считал это безнадёжным, почему держался до последнего. Ведь «всё» - это совсем не осуществление любых фантазий, скрытых или явных. Да и потом, что оно такое, его ВСЁ? Возможно, это она сама, вся, совсем вся, с телом, душой и сердцем. Или что-то, что она пока не видит, не чувствует? - А ты? – услышала она шёпот возле уха. – Всё так же, как в начале? Технически – да, хочешь, но не меня, а выжить. А если даже и меня… Хочешь, но не желаешь этого. Да? Сакура закрыла глаза, прислушалась к себе. Где-то рядом, за тонкой чертой душевности их разговора плескалась боль, рождённая её одиночеством. Выживет лишь тот, кто способен стать ВМЕСТЕ. Кто способен преодолеть своё одиночество, выйти за пределы своих страхов, комплексов. Подарить партнёру всё – понимание, поддержку, страсть. Осуществление любых фантазий, прощение… И стать ВМЕСТЕ. А значит – больше, чем все это. Чему научили их первые две ночи? Если подумать, то всё было просто: доверять. Отдавать, радуясь. Принимать подарок, не стесняясь. Отбрасывать наносное, оставляя суть. И что-то ещё, для чего оставался день третий. Харуно глубоко вздохнула. Ирония судьбы – тот, с кем она была готова начать строить подобные отношения, даже себе доверял только по пятницам, и то в полнолуние. Но Сай… Этот напарник неожиданно раскрылся для неё с новой стороны. Почему ему оказалось НУЖНО всё то, чем пренебрегал Учиха? И способна ли на такое она? - Не знаю. - Не хочешь обидеть меня, сказав это? – он горько улыбнулся и убрал руку, заставив Сакуру беспокойно заёрзать от потерянного ощущения заполненности. – Не переживай. Я никогда не строил иллюзий на наш счёт. Лучше давай правду. Он был близко. Тёплый, за эти два дня ставший почти родным. Не такой, каким она знала его все те годы, что они сражались и работали бок-о-бок. Не странноватый, но не злой парень, лишённый способности чувствовать, понимающий эмоции только логически, а честный, умный, тонкий человек, умеющий угадывать даже её невысказанные желания. - Мы ведь сразу договорились об этом, - она ласково заправила ему за ухо прядь волос, упавшую на лоб. – Главное – выжить. Он кивнул. Отвёл глаза и стал смотреть куда-то ей за спину. А она, как последняя трусиха, боялась на это взглянуть. Знала – сделала больно и сразу же отгородилась, словно её это не касается. А на деле… «А что потом, Сакура? Снова одиночество? Комната с задёрнутой шторой, и никакой луны». Ей стало больно. Так больно, что захотелось завыть. «Но ведь я не одинока! Нет, нет! У меня есть Саске!» Но боль, проникающая в её тело всё сильнее, говорила обратное: Учиха есть только сам у себя. «Зачем?» - Сакура, что… Её трясло. Не только потому, что боль вернулась. Ей не хотелось заставлять Сая страдать. Он уже и так… И одной больше быть не хотелось. Ведь она не была одна эти два дня, но именно сейчас это чувствовалось так остро, что слёзы сами лились из глаз. - Перестань. Не надо. Ласковые руки на щеках. Он вытирал её слёзы и гладил по голове, бормоча, что всё образуется, что нужно только терпеть, терпеть и верить в себя. Чёрт… Меньше всего ей нужна была сейчас его нежность. Если бы он оттолкнул её, сказал что-то обидное вроде: «Ну и убирайся к своему Саске-куну с маленьким членом!» - она бы поняла. Но он НЕ ОТВОРАЧИВАЛСЯ! - Почему? – спросила она, всхлипывая. – Почему, Сай? - Потому что я всегда буду оберегать тебя, дурочка, - пробормотал он, целуя её глаза, пытаясь успокоить истерику хотя бы так – пусть глупо, неумело, но так искренне.... …И тогда в ней окончательно что-то сломалось. Его теплота окончательно стала желанной. Она просто поняла, что пустота в ней не позволит отпустить его. Не сейчас, во всяком случае. Весь Сай, со всеми своими странностями, глупостями, проблемами, стал ей дорог в этот момент, как никто другой. Ещё всхлипывая, Сакура позвала: - Иди ко мне. Напарник приблизил своё лицо, но не спешил целовать её. Просто смотрел, ещё не веря, слегка улыбаясь. Потом легко коснулся губами кончика носа… щеки… подбородка… Никакой сумасшедшей страсти. Никаких экспериментов. Только лёгкое поддразнивание и нежные, невесомые прикосновения, от которых хотелось закрыть глаза и раствориться. Но, в отличие от прошлых двух ночей, именно сейчас в ней созрело желание, свойственное настоящему чувству, – отдавать. Сакуре ХОТЕЛОСЬ, чтобы Саю было так же приятно, как и ей. Хотелось подарить ему не просто наслаждение, а целый мир. Отдать всю себя, растворившись в происходящем. Заполнить пустоту, что была в сердце, его существованием. А ещё этими нежными, такими чувственными касаниями. Они так и остались лежать на боку. Никто не спешил оказаться ни сверху, ни снизу. Больше не было доминирования и подчинения. Было только выражение чувств, которые переполняли их обоих. Сакура гладила Сая по груди, чуть царапаясь, ловя странный кайф от того, как часто тот дышит, как сильно колотится его сердце. Потом медленно опустила руку ниже, почти неощутимо скользнув пальцами по кубикам пресса и ниже, вдоль чёрной дорожки волос. Не касаясь члена, она принялась осторожно массировать яички. Художник застонал. Происходящее уже не было воплощением желания – ни скрытого, ни явного. Это было не любопытство, с которым Харуно исследовала его тело в первую ночь. Это был равноценный обмен. Она ХОТЕЛА ласкать его, и ей было приятно это делать. Боль отступила. Они оба почувствовали это почти одновременно, и почти одновременно улыбнулись друг другу. Всё было правильно. Всё было хорошо. Сай положил руки ей на грудь и принялся осторожно пощипывать соски. Потом чуть сильнее, заставляя дыхание напарницы сбиться. Затем наклонил голову, коснулся вершинок губами, с удовольствием наблюдая, как те сжались и покрылись мурашками. Лизнул их, полюбовался пару секунд на то, какими они теперь стали блестящими, и, неожиданно сильно втянув их в рот, принялся сосать. Сакура выгнулась дугой, прося большего. И напарник был рад дать ей больше. Продолжая ласкать её губами, он погладил её бедро, помогая закинуть ногу на себя. Харуно не сопротивлялась. Наоборот, прижавшись сильнее, ощутив, как сильно Сай хочет её, она положила руку на его член, чуть сжала у основания и принялась размеренно двигать её вверх – вниз. Она сама не понимала, почему именно сейчас каждый всплеск удовольствия в его глазах, каждый сбившийся выдох парня был ей так дорог. Но особенно волновало то, как он прикасался к ней – так нежно, так трепетно. Его пальцы скользнули между ног Сакуры и принялись поглаживать горошинку клитора, увлажняя его уже выделившейся у неё смазкой. Потом скользнули внутрь – так осторожно, как если бы он делал это впервые. Девушка нетерпеливо прижалась к нему, плотнее насаживаясь на его руку. Отодвинулась и снова прижалась, и снова, показывая, что хочет большего. Стала чуть быстрее двигать собственной ладошкой, заставив парня опять застонать и опять удивившись, как возбуждающе этот простой звук на неё действует. А потом Сай её поцеловал. Потянулся к её лицу, просто соединил их губы… Сакура могла поклясться, что ничего более чудесного в её жизни не было, чем это общее, одно на двоих дыхание. И, боясь нарушить эту атмосферу волшебства, желая сделать её более полной, всеобъемлющей, чуть приподнялась, направила его член в себя и обняла своего художника так крепко, что тот моментально оказался у неё внутри. Так глубоко, что показалось: это тепло докатилось до сердца, отогревая его. Сай понял, чем это было для неё сейчас. Поэтому, положив ей руки на ягодицы, он принялся мягко, ритмично притягивать её к себе. Так медленно, чтобы она могла наслаждаться каждой секундой происходящего. Так, чтобы никогда в своих воспоминаниях она не сказала: «Мы трахались». Он отдавал всего себя. И Сакура отвечала тем же. Они занимались любовью, отчаянно боясь назвать так то, что происходило между ними. А потом она почувствовала – угроза боли исчезла. Ночь, их последняя ночь закончилась, так и не убив их. Кажется, Сай почувствовал то же самое. - Мне остановиться? – хрипло спросил он, ещё не веря себе, что спрашивает это, и не зная, сможет ли. Сакура чувствовала, как его руки не хотят отпускать её. Как её собственные пальцы, вцепившиеся в плечи напарника, не желают разжиматься. Как бешено член Сая пульсирует внутри неё, и её собственное тело отвечает ему взаимностью. И она сама… Она. Хочет. Его. Сама. Всего Сая, со всеми потрохами. Всего этого странного человека, сумевшего отбить её у одиночества, пусть и на короткий миг. - Идиот, - пробормотала Харуно, прижимаясь сильнее, стремясь навстречу. – Не останавливайся… Он больше не задавал вопросов. Дёрнул её на себя так резко, что у неё закружилась голова от удовольствия. - Ещё! Он уже не сдерживался, двигаясь резко, размашисто, входя на всю длину. То, что Сакура с ним, без всякого принуждения, без боли и страха боли в будущем, заставляло его терять голову. Сай не знал, как воспринимать сейчас то, что с ним творилось. Он рискнул и поделился всем, что имел в запасе – всё понятое, осознанное, с таким трудом прочувствованное – всё пошло в ход. Движения души, страхи, желания сердца и тела… Рисковая ставка, если подумать. И ради чего? Он знал, ради чего. Пусть на мгновение, но Харуно Сакура стала его не только телом, но и душой. Пусть на краткие минуты, оставшиеся им, но они стали чем-то единым, тёплым. Он больше не чувствовал себя одним во всём мире. Даже во время оргазма – их последнего, общего - он не мог отвести взгляда от её лица. Оно лучилось счастьем. А значит, оно того стоило. *** До Конохи оставалось всего ничего. Они шли молча, старательно делая вид, что всё в порядке. Ничего не изменилось. Они такие же, как были. Вот и ворота. - Ладно, Сакура – чан, пока! Пойду отчитываться. Идиоту привет! - Обязательно. Так и передам, - устало улыбнулась она. - Э-э-э… Лучше просто привет передай. Без « идиота». Она чувствовала себя такой уставшей, что в ответ смогла только показать «ок». - Пока, Ино. - Пока, Лобастая. Соберись! Ишь, три дня под пытками – и уже раскисла. Загляни в госпиталь. Даже если не хочешь. А то Цунаде тебя убьёт. Улыбка, такая же фальшивая, как и все те, что он видел на обратном пути. Кивает – зайду, мол, зайду. Только отстань. - Кстати, Сай-кун, тебя это тоже касается. - Обязательно, Ино-чан. - Тебя провести? – она кокетливо захлопала ресницами. – Всё же три дня терпеть такую боль… Теперь хорошо бы обследоваться. «Больница… Сакура, приходящая туда на работу… Каждое утро…» - Да ладно, не надо. Я ведь тоже «всего три дня под пытками». Так что не беспокойся. Кажется, отповедь прозвучала слишком грубо. Увидев, как вытягивается лицо Яманако, художник поспешил добавить: - Я всё равно сначала к руководству. А там уже решат, куда мне. Но всё равно, спасибо за предложение, Красавица – сан. Ещё увидимся, нэ? «Завуалированное обещание. Съест?» Съела. Улыбнулась, снова захлопала ресницами и пошла домой. - Пока, Сай. - Пока, Сакура. Всё. Больше ни слова. В прекрасной новой жизни не должно быть лишних слов. И лишних людей. Уже подойдя к своей двери и сунув руку в карман в поисках ключа, он нашёл её. …Розовая резинка для волос. Та самая, что он стянул с неё перед выходом из пещеры.