***
В общем, вечер протекал спокойно, насколько это вообще было возможно с медленно, но верно пьянеющими гостями. И ничто не предвещало беды. Решив передохнуть, Люси направилась в маленькую комнату, где обычно должны были разливать чай, но по какой-то причине это помещение никогда не использовалось по своему прямому назначению. С мягкими удобными креслами и диванами, с большими окнами, выходящими в сад, она создавала в душе уют и спокойствие. Тут все мысли улетучивались, оставляя после себя умиротворяющую пустоту. Идя по плохо освещённому коридору, Люси ощутила чужое присутствие и пристальный взгляд, направленный на ее спину. Остановившись и резко обернувшись, девушка никого не увидела — коридор был пуст. А его тёмные углы были настолько покрыты мраком, что разобрать творившиеся там вещи было невозможно. Не заметив ничего подозрительного, Люси пошла дальше по намеченному маршруту, пряча разбушевавшееся волнение за шатким спокойствием. Приведений рабыня не боялась, их не существовало, но вот остальные твари, просыпающиеся по ночам, совсем не являлись ни выдумкой, ни мифом. И ночь не была такой уж безопасной для людей. Люси с силой помотала головой. Что за бредовые мысли? Ни одно порождение ночи не проникнет за стены этого особняка. В нём до безумия много магических ловушек и сирен, плюс собственноручно изготовленная и установленная господином Тао, сигнализация. Дойдя до «чайной комнаты», Люси юркнула туда подобно мышке, осторожно прикрыв за собой дверь. Тут она бывала уже не раз и потому уверенным шагом направилась к узкой софе у зашторенного окна. И только тонкий лучик серебряной луны, пробивающийся сквозь узкую щель штор, словно леска или тонкая нить паутины, делил комнату пополам. Тяжело опустившись на мягкую софу, Люси со вздохом легла на неё. Пять минут, и она пойдёт снова работать. Эти минуты были очень драгоценными для девушки: покой и умиротворение уже стали творить свои чудеса с измученным организмом, попутно приводя мысли в порядок. Люси вздохнула, отпуская своё напряжение скопленное за весь день, чувствуя, как мышцы во всём теле расслабляются, а стук сердца вновь входит в свой обычный ритм. Откинувшись на атласные подушки, рабыня уставилась в потолок, покрытый мраком. Да и что она могла там рассмотреть? Ничего. Кроме небольшой люстры, тёмной кляксой расползшейся в серой комнате по потолочной плитке. Минуты в этой комнате текли медленно и вяло, словно улитка по дынному листу, вот почему Люси не могла понять сколько она, предавшись вялой неге, пролежала здесь. И поэтому скрип двери для неё стал большой неожиданностью. Люси подорвалась со своей лежанки: она ожидала увидеть Полюшку или на самый крайний случай Эльфмана, наверняка девушка пробыла тут дольше, чем рассчитывала. Но того, кто вторгся в «чайную комнату», нарушая её спокойствие, Люси совсем не ожидала увидеть. Гостя её хозяина — господина Дьюста. Сердце Люси забилось чаще и она, разглаживая подол юбки рванными движениями, нервно облизала вмиг пересохшие губы. — И… — Люси запнулась и, на мгновенье прикрыв глаза, глубоко вдохнула. Тем не менее, постаралась твёрдо произнести: — Извините, Вам что-нибудь нужно? Ей стоит взять себя в руки. Вряд ли Люси что-то грозит в доме её хозяина. — Да, нужно, — вкрадчиво проговорил мужчина, двинувшись мягкой походкой к застывшей в нерешительности рабыне. — С-скажите что, и я принесу Вам это, — голос Люси дрогнул, самообладание покидало её слишком стремительно, напоминая песок, струящийся сквозь пальцы. — Всё, что мне нужно, находится в этой комнате. Прямо передо мной, — низким голосом проворковал молодой мужчина, чуть склонив голову набок, и прожигая Люси внимательным взглядом чёрных проницательных глаз. После его слов, Люси напряглась и, сжав кулаки, несмотря на страх, подбирающийся к ней и царапающий острыми когтями душу, быстро оценила накаляющуюся обстановку. Между ней и дверью большое расстояние, но также много свободного места из-за скудной меблировки. Есть где развернуться. Но не успела Люси как следует обдумать свой манёвр, мужчина в несколько широких шагов сократил между собой и рабыней расстояние. Схватив девушку за запястье, гость господина Ши притянул ту к себе, сжав другой рукой тонкую талию. — Я и не думал даже, что у Такео имеется такое сокровище, — плотоядно облизнулся Дьюст, чем вызвал непроизвольную волну мурашек у Люси. Мужчина говорил еще что-то, но перепуганная рабыня не слушала его. Ей словно ваты в уши набили, а в мышцы залили свинца, не позволяя пошевелить даже пальцем. Рабыня стояла ни жива, ни мертва и только широко распахнутые карие глаза, в которых плескалась паника, выдавали её с головой — девушка ощутимо его опасается. Дьюст растянул губы в едкой ухмылке и шумно вдохнул густой, почти наэлектризованный воздух, вызванный эмоциями этой шикарной блондинки. А её белоснежная нежная кожа, наверняка приобрела восковой оттенок. Жаль, что все детали ему мешала рассмотреть темнота в помещении. Дьюст с удовольствием сейчас бы насладился испуганным личиком. У Люси же мысли метались, словно летучие мыши при виде добычи. Даже если Люси попросит господина Дьюста не распускать руки, врядли он послушает какую-то рабыню. Ведь он был в своём праве. Так он считал. Что делать? Как быть? Как поступить? Все эти вопросы крутились в голове рабыни с огромной скоростью, создавая звёздный хоровод или какой-то дикий танец, ещё больше запутывающий и без того мотающиеся мысли. Люси успела только упереться свободной рукой в грудь мужчины, обтянутой в шёлковую сорочку. Девушку внутренне передёрнуло от этой вынужденной близости, и она надеялась, что на лице этой неприязни не отразилось. Ведь это могло разозлить гостя и привести к непредвиденным последствиям. Ухо обожгло горячее дыхание, и Люси вздрогнула, словно её как рыбу выдернули из воды на воздух, лишив возможности дышать. — Прекратите, милорд Дьюст. Моему господину это не понравится, — всё же нашла в себе силы ответить девушка. Только вот вместо уверенной речи, её голос дрожал, вызывая ещё большую ухмылку на лице гостя. — Не думаю, что твоему хозяину будет дело до этого случая. Рабыни служат только для одной определённой цели — ублажать господ. Ты не исключение. Люси застыла после его слов, превратившись в ледяной столб. А ведь верно. Такой в обществе порядок вещей. Это своеобразный закон. И если господин не принуждал её ни к чему и относился к своей рабыне вполне терпимо и мягко, то почему другие должны следовать тем же правилам? И если она взбрыкнёт, не вызовет ли своим своеволием недовольство хозяина? В очередной раз открылась дверь, и комнату затопил приятный мягкий жёлтый свет. — Люси, тебя Полюшка… искала, — Эльфман остановился, держась одной рукой за дверную круглую ручку, другой удерживая позолоченный подсвечник с одной единственной, наполовину оплавленной свечой. Голубые глаза при скудном освещении казались тёмно-синими бездонными озёрами, удивлённо и немного испуганно осматривающие застывшую пару напротив. Но стоило рабу увидеть затравленный взгляд Люси, как его губы разомкнулись. — Господин, отпустите её. У Люси ещё очень много дел. Господин Такео будет недоволен, если узнает… — Ты смеешь мне перечить, раб? Надменный голос заставил Эльфмана на мгновенье проглотить собственные последующие слова. — Нет, господин, как можно, — могучий раб опустил глаза в пол, показывая всю свою покорность, только следующие за этим послушным видом слова не совпадали с действительностью. — Но всё же, прошу Вас, господин… — Какие дерзкие рабы, — недовольно цыкнул Дьюст, крепче сжимая хрупкое запястье девушки. — Похоже, вашим воспитанием совершенно не занимаются. — На последних словах его взгляд вновь переместился на Люси, выражая всё своё недовольство этими двумя непокорными рабами. Люси так и стояла, не смея шелохнуться, и только немного искривленные губы говорили о том, что мужчина причиняет ей боль. Сердце бешено стучало, отдаваясь в висках и она с трудом разбирала слова. Что делать? Если сейчас Эльфману не удастся убедить господина Дьюста не совершать опрометчивых поступков, то им ничего не поможет. Особенно ей. Навряд ли Штраус полезет с кулаками на благородного, не рискуя при этом остаться без головы на плечах. Да и она не хотела, чтобы из-за неё у парня были проблемы со знатью. — О, вот вы где все! — от весёлого и беззаботного голоса вздрогнули все, кто находился в маленькой комнате, а Тао, словно и не замечая накалённой обстановки, продолжил: — Люси, дорогая, я уже съел все тарталетки. Такая печаль, — парень покачал головой и, взяв девушку за руку выше локтя, мягко потянул на себя, высвобождая из таких нежелательных объятий. — Живо к Полюшке беги. Я не насытился. Помру голодной смертью, и моя кончина будет на твоей и Полюшкиной совести. И не успела Люси опомниться, как оказалась выставлена за дверь вместе с Эльфаманом; створка глухо ударилась за их спинами, заставляя обернуться и тупо уставиться на деревянную поверхность. Несколько секунд рабы господина Такео стояли ошеломлённые и дезориентированные поведением милорда Фэна, а затем, не сговариваясь, чуть ли ни бегом устремились в сторону кухни.***
— Эй, Дюк, а кто это? — поинтересовался Дьюст, рассматривая фото семейной четы, среди которых его привлекла светловолосая девочка с двумя смешными хвостиками. — Это уже не важно, — махнул тонкой рукой Эверли, поспешно пряча ламинированную цветную карточку в ящик стола и запирая на ключ. — А почему интересуешься? — прищурив чёрные глаза, с подозрением поинтересовался Дюк Эверли. Дьюст смотрел на Эверли и не мог не отрицать того, что этот мерзкий и скользкий тип не вызывает у него отвращения. И не только своим характером. Эверли имел низкий рост, тонкие руки и ноги, что с шарообразным телом смотрелось весьма странно и вызывало диссонанс в мозгу от его необычного строения. Завитые усы, начинавшиеся у самых ноздрей, создавали впечатление, что они прямо оттуда и растут, а лысую голову украшает пучок коричневых волос, уложенных на правую сторону. — Мне показалось, что я видел эту девочку… Вернее девушку, так похожую на неё, — отозвался Дьюст безразличным тоном и пожимая плечами. — Не может быть, — резко возразил мужчина, всплеснув руками. — Этой девочки, как и её семьи, давно нет в живых. Наверняка девчонка просто похожа. — А как имя? — продолжил свой маленький и ненавязчивый допрос Дьюст, следя за мельтешащим Эверли и бутылкой янтарного коньяка в его цепких пальцах. — Люси, — через минутную паузу и словно с неохотой ответил толстяк, с довольным лицом разливая выпивку в хрустальные бокалы. — Ты прав. Показалось, — пробормотал Дьюст, хмуря брови и отпивая янтарной жидкости, смакуя послевкусие приятного напитка. Почему сейчас он не смог сказать правду Эверли? Что остановило его? Он всегда работал на Дьюка, всегда приносил полезную для того информацию и мужчину никогда толком не интересовало, что он с ней делал. Как использовал в свою выгоду. Но сейчас Дьюст решил попридержать информацию о светловолосой девушке в поместье Такео Ши. Может, потом расскажет, но не сейчас.